EnragedGirl, NeZzNakoMkA, mari-shka, koshechka91, izazavtur, Аня777, patriot05055, Prosta_Lena, всем вам спасибо за те слова, что говорите))
Особенно спасибо тебе mari-shka, Мне безумно приятно от твоих слов))
Времени мало, поэтому так коротко всем отвечаю... извините... Глава 10
Елена глубоко вздохнула и потянулась, коснувшись спинки кровати. Давно она не спала так сладко. Неудивительно: они с Виталием порядком вымотали друг друга, пока не провалились в сон. Заслышав какое-то движение в комнате, она открыла глаза и села, подтянув к груди одеяло. Виталик уже был на ногах. Босой, в потертых джинсах и белой рубашке с закатанными по локоть рукавами, он пересек комнату с подносом в руках.
На подносе – тосты, омлет, два стакана апельсинового сока и высокая, узкая ваза с единственным ярко-красным тюльпаном.
– Доброе утро.
– Доброе утро, – откликнулась она, пока он огибал постель и усаживался со своей стороны, осторожно пристраивая поднос между ними. Выглядело все и пахло чудесно.
– Который час? – спросила она, отыскивая взглядом часы.
Прежде чем она успела их увидеть, он ответил:
– Девять.
– Девять? – Елена содрогнулась, поняв, что опаздывает на работу. Такого с ней раньше не случалось.
Отбросив в сторону одеяло, она спустила ноги с кровати, спеша одеться. Если поторопиться, возможно, удастся добраться до места, пока шеф не обнаружил ее опоздания.
– Успокойся, – сказал Абдулов, хватая ее за запястье и притягивая к себе. – Я звонил твоей сестре и попросил отпросить тебя с работы, сказать, что ты больна.
Потребовалось некоторое время, чтобы его слова проникли в сознание Лены. Поняв, она удивленно подняла брови.
– Но если ты предпочитаешь плюнуть на одеяло и завтракать голой, – он задорно подмигнул, – я только «за».
Одеяло и, правда, сползло с постели, оставив ее совершенно обнаженной. Со вздохом она подхватила его и закуталась до подбородка.
Ее пытающие щеки раззадорили его еще больше.
– Неужели ты думаешь, что осталась хоть какая-то часть твоего тела, которую я еще не видел? – Подумав, он добавил: – И не исследовал скрупулезно?
Это точно. Он очень скрупулезный человек.
– Я не привыкла завтракать голой, – откликнулась Елена чопорно.
И заработала еще один смешок.
– Как ты осмелился просить мою сестру врать? – изобразила она возмущение.
На самом деле Елена чувствовала облегчение. Конечно, вести себя так было немного самонадеянно с его стороны, но это ж Виталий. От него только и ждешь хозяйских распоряжений.
Он пожал плечами.
– Ночью мы уснули поздно, нетрудно было догадаться, что утром ты захочешь поспать. Еще я подумал, что мы можем провести день вместе, раз уж я сказал секретарю, что тоже не буду сегодня.
Вот так сюрприз. Ей казалось, у Виталия Абдулова выходных не бывает, да он и не знал бы, что с ними делать.
Обнаружив, что поторопилась с выводами, Елена перестала беспокоиться о работе, подвинула поднос к себе и взялась за вилку.
– И что у тебя на уме? – спросила она.
– Эй, это для нас обоих, – взялся он защищать свои права.
– Я оставлю тебе то, что не влезет.
Он фыркнул, но возражать не стал. Вместо этого сказал:
– Займемся, чем ты захочешь. Можно сделать коктейли и посидеть у бассейна. Или на террасе. А то взять что-нибудь перекусить и поехать к моему брату – может, он даст нам лошадей покататься.
Человек, заявлявший, что ему требуется всего лишь любовница, оказался внезапно необычайно сговорчивым.
Елена откусила от тоста, тщательно пережевала, запила глотком сока.
Как ни привлекала перспектива покататься на лошадях, мысль остаться здесь и провести весь день с Виталиком выглядела соблазнительнее. В конце концов, неизвестно, сколько времени они проведут вместе, пока он не решит, что любовница ему больше не требуется... или, что она не требуется.
– Бассейн... звучит неплохо, – задумчиво произнесла она. – Но ведь у меня и купальника нет.
– Ничего. – Он потянулся и выхватил тост прямо у нее из-под носа. – Он тебе не потребуется.
– Ты ждешь, что я буду плавать обнаженной? – спросила она растерянно.
– Почему нет? – Он впился зубами в тост. – Я тоже разденусь и, даже если на тебе будет купальник, в какой-то момент все равно его с тебя сниму.
Вилка замерла у её рта, горло перехватило от возбуждения. Пришлось отложить вилку и отставить тарелку в сторону. Абдулов не упустил момента, чтобы взяться за омлет самому.
– Что скажешь? – спросил он с набитым ртом. – Все еще желаешь поплавать?
Она представила, как они барахтаются в воде, занимаясь любовью, и совсем ослабела. С трудом сглотнув и облизав сухие губы, едва сумела вымолвить:
– Ладно.
* * *
Несколько часов спустя Елена радовалась, что не пошла на работу. Неизвестно, сможет ли она заставить себя идти туда завтра.
Виталик растянулся на лежаке в нескольких футах от бассейна, глаза закрыты, грудь поднимается и опадает от равномерного дыхания. Она притулилась рядом, голова на его плече, ладонь отдыхает на его животе. Оба абсолютно обнаженные.
Два стакана, снабженные коктейльными зонтиками, стоят на маленьком стеклянном столике практически нетронутые, из стереосистемы несется нежная музыка, наполняющая весь двор.
– Завтра у меня приглашение на вечер, – сказал Абдулов сонно.
Чуть повернув голову, она поняла, что его глаза все так же закрыты, но он явно не спит, как ей показалось вначале.
– Хочешь со мной?
– У меня есть выбор? – спросила она, приподняв голову с его плеча.
– У тебя всегда есть выбор. У нас у всех, – ответил Виталий спокойно. Подняв руку, он начал перебирать мокрые пряди ее волос. – Но я спрашиваю тебя. Это деловой ужин, но ты можешь не ходить, если не хочешь. Перебьюсь как-нибудь, – добавил он со смешком.
Она ощутила, как вибрирует от смеха его тело. – Но мне бы хотелось пойти с тобой, если ты сама хочешь.
Она старалась, чтобы эмоции не сжимали горло и не сбивали дыхания, но не могла удержать завертевшийся хоровод мыслей.
Не здесь ли поворотный момент их отношений? Не предлагает ли он ей стать его женщиной?
Не хочется обманываться, видеть слишком много в единственном замечании, легкой перемене отношения. Но, может быть...
– Я бы с удовольствием пошла, – тихо ответила она, довольная собственным твердым и уверенным голосом.
– Хорошо. Тогда я заеду за тобой в восемь.
И без предупреждения перекатился, поймав ее у самого края лежака и подминая под себя. Она вскрикнула от неожиданности.
– Надень что-нибудь облегающее и сексуальное, что подчеркнет твои великолепные грудь и попку.
Он прижал ее сильнее, и у нее вырвался полувсхип-полусмешок.
– Ты считаешь, у меня красивая попа? – спросила она, восстановив дыхание.
– Великолепная. Умопомрачительная. Греческие статуи рыдают от зависти.
Усмехнувшись, Лена откинула назад голову, позволяя ему уткнуться лицом ей в шею. Его небритая щека карябала нежную кожу. Потом, наверное, останется след, который придется объяснять домашним и на работе, но ей все равно. Ее спина изогнулась, тело подалось к нему.
Его руки скользили вверх-вниз, губы передвинулись к уху.
– И пусть платье обязательно будет с открытой спиной. Все другие женщины захотят выцарапать тебе глаза, – пробормотал он. – А мужчины будут тебя желать.
– Включая тебя? – спросила Лена. Она обняла его за шею, обвилась ногами вокруг его талии, лизнула языком подбородок.
– Особенно я. Я буду желать тебя еще до того, как ты сядешь ко мне в машину.
И подтвердил сказанное, скользнув в нее одним долгим толчком. Перед ее глазами поплыли красные пятна.
Остаток дня все ее мысли и устремления касались только греховных, восхитительных вещей, которые проделывал с ней Виталик.
* * *
Как положено послушной любовнице, Елена надела нечто обтягивающее, сексуальное, открывающее спину. Платье, которое, как она надеялась, должным образом выполняло поставленную задачу: подчеркнуть ее грудь и попку. Впрочем, судить Абдулову.
Ей не терпелось посмотреть на его реакцию. Он должен быть с минуты на минуту, и все, что ей осталось, – надеть ожерелье и серьги.
Красное платье до пола имело разрез до середины бедра. Материал был пронизан серебряными нитями, переливающимися при каждом шаге. Глубокий вырез впереди, бретели, завязывавшиеся сзади на шее узлом, отчего спина и плечи оставались совершенно голыми.
Согласно Алине, она выглядела достаточно горячей, чтобы облупилась краска с "Мустанга-57". Знать бы, что это значит. Тем не менее, Лена рассмеялась и приняла сказанное за комплимент, что наверняка входило в намерения сестры.
Подхватив свой крохотный ридикюль, она покинула спальню и спустилась вниз. Ее нога была на последней ступеньке, когда прозвенел звонок. Громко цокая каблуками, Елена пересекла фойе и открыла дверь.
Солнце уже садилось, но и имеющегося света хватило, чтобы разглядеть каждую деталь мощной, мускулистой фигуры Виталика. Фигуры, невозможно привлекательной в смокинге.
Его черные волосы были зачесаны назад, отчего он выглядел еще сексуальнее.
Она облизнула губы, запоздало вспомнив о тщательно наложенной помаде.
– Вот это да! – пробормотал он. – Выглядишь изумительно.
– Спасибо. Одобряешь платье? Облегающее, сексуальное и так далее. – Повернувшись вокруг себя, она показала спину.
– Красиво. Очень красиво, – протянул он. И провел костяшками пальцев вдоль позвоночника. Ее пронизала дрожь, от его прикосновения и от низкого, вкрадчивого голоса сразу. Если не соблюдать осторожность, кончится тем, что они пропустят вечеринку, катаясь по полу в доме ее отца.
Очень медленно она обернулась к нему лицом, приложила руку к животу, унимая бабочек, порхающих внутри, и спросила:
– Пойдем?
Со страдальческим вздохом он оторвался от поглаживания ее спины.
– Раз надо...
Улыбнувшись, она последовала за ним, закрыв за собой дверь. Им понадобилось около часа, чтобы добраться до гостиницы, где должен был состояться вечер. Рука об руку они прошли в роскошный вестибюль, поднялись на лифте на четвертый этаж и вошли в красиво убранный, полный людей зал.
На пороге Елена подняла глаза и встретилась с ним взглядом.
– Ой, совсем забыла... – протянула она так невинно, как только умела, и, приподнявшись на цыпочки, прошептала ему прямо в ухо: – Трусики-то я не надела.
* * *
«Трусики-то я не надела.
Трусики-то я не надела.
Трусики-то я не надела».
Зал полон людей, большинство – знакомые, со многими его связывают деловые отношения. Добрая сотня голосов смешалась в общем гуле.
И все равно он слышал слова, сказанные Леной ему на ухо при входе в зал. От ее эротического признания он просто застыл. Прирос к месту, готовый загореться, как спичка. Не мог и шагу ступить, пусть даже понадобилось бы спасать свою жизнь.
И не очень-то хотелось погружаться в суету вечера, поддерживать непринужденную беседу. Куда предпочтительнее быстренько подписать чек на какую-то там благотворительную цель, коей посвящена нынешняя вечеринка, и утащить Елену в ближайшую постель. В ее, в его доме, в гостиничном номере... какая разница.
И хотя она увлекла его за собой, добиваясь автоматического выполнения всего, что от него ожидалось, он не слышал ничего, кроме ее голоса, звучащего в мозгу.
«Трусики-то я не надела».
Его взгляд скользнул – не впервые за сегодня – к ее ягодицам, проступающим под обтягивающей тканью, переливающейся при ходьбе.
Если б она не сказала, что под платьем у нее ничего нет, догадался бы он сам?
Возможно. Видит бог, он и без того при каждой удобной минуте пялится на ее задницу.
А может, и нет. Он не специалист по женскому белью. Но теперь, когда он знает... когда он знает, у него нет сил, сконцентрироваться на чем-то другом.
К ним подходили люди, Лена продолжала таскать его с места на место поболтать то с одним, то с другим, а он лишь машинально произносил шаблонные вежливые фразы. Мозги его сейчас сосредоточились совершенно на ином.
– Не пора ли уезжать? – прошептал он ей в ухо при первой же возможности, незаметно прижимаясь к ней ближе, давая понять причину такой спешки.
С широкой улыбкой, предназначенной для сторонних наблюдателей, она мотнула головой:
– Мы же только пришли, уехать сразу было бы невероятно неприлично.
Он взял у нее предложенную тарелку с набранной из буфета едой, она повернулась взять чего-нибудь и для себя.
Наклонившись поближе, так, что его дыхание согревало ей затылок, он предложил:
– Тогда давай найдем темный уголок, где можно было бы уединиться.
Она рассмеялась, от переливов ее смеха по его телу разбежались теплые волны. Он так крепко сжал тарелку, что удивительно, как та не треснула.
– Не собираюсь поощрять твои дурные наклонности.
Осуждающий тон и лукаво сверкающие глаза.
– Тогда не следовало сообщать мне об отсутствии нижнего белья, – прорычал он.
Она вскинула на него невинные глаза.
– Но его действительно нет.
Виталик едва не заскрежетал зубами.
– Именно это я имею в виду, – прошипел он.
Наполнив свою тарелку, Елена направилась к столу, за которым уже сидели три пары. Абдулову ничего не оставалось, как последовать за ней. Все с той же сияющей улыбкой на лице Елена подалась к нему поближе и прошептала:
– Это только затравка. Чтобы держать тебя в тонусе до решающего момента.
Минуту он пристально изучал ее, его ноздри раздувались от отяжелевшего дыхания. Она понятия не имеет, как близка к тому, чтоб ее перебросили через плечо и поволокли, как мешок с зерном. Разразится неслыханный скандал, их фотографии, вполне вероятно, появятся в завтрашних газетах, но сейчас ему было все равно.
Задев его, Елена прошла мимо и взялась за стул.
– Обещаю, что терпение будет достойно вознаграждено, – произнесла она тихо, прежде чем сесть.
Вместо того чтобы умерить желание, бушующее в нем, ее слова лишь подкинули дров в огонь. Уж когда он получит ее в свое распоряжение, ей придется сдержать обещание. В голове роились, по меньшей мере, шестнадцать соблазнительных образов одновременно, и он настоит, чтобы реализовать все до единого.
Пододвинув себе стул, он пробормотал лишь для нее:
– Хорошо бы.
Усмехнувшись, она потрепала Виталика по руке.
Следующий час они ели, потягивали шампанское и общались с окружающими. Виталику не было никакого дела до чьих-либо разговоров, но сказывалась хорошая выучка.
После прослушивания положенных речей все покинули свои места и вновь принялись расхаживать по залу. Вот теперь можно откланяться и вытащить ее отсюда.
Он уже положил руку ей на локоть, готовый так именно и поступить, когда они вдруг оказались окруженными группкой высоких, гибких, привлекательных женщин.
– Елена? – спросила дама в бледно-лиловом платье с низким вырезом на груди. – Елена Третьякова?
– Да, – ответила Елена теплым и приветливым голосом, ни разу не изменившим ей за сегодняшний вечер. Абдулов уже начал называть его «наша политкорректная манера», поскольку один и тот же тон брался и с его деловыми партнерами, и с председательницей благотворительного фонда, и с официантами, разносящими напитки.
– Я так и подумала, что это ты! – заверещала подошедшая женщина, хватая Елену за руки и энергично их сжимая. – Сто лет не виделись. Со школы.
Другие три дамы согласно закивали и заулыбались так же широко. Но Елена явно не узнавала их. Бледно-лиловая прищелкнула языком и подмигнула.
– Тиша Федотова. Мы ходили в школу вместе. Теперь я – миссис Федотова - Химутина. – Она торжествующе помахала левой рукой, чтобы все увидели громадный бриллиант, красующийся на ее безымянном пальце. – Я вышла замуж очень, очень удачно.
Виталий сжал челюсти, чтобы не фыркнуть. Очень удачно замужем. Грандиозный успех для нее. И для всех прочих. В этом зале, кого ни возьми, все очень, очень удачно пристроены.
– Тиша! – сказала Елена. – Конечно. Ты прекрасно выглядишь, я тебя едва узнала.
Склонившись, друг к другу, женщины расцеловались. Потом взгляд Елены обратился к трем остальным дамам из группы.
– Леся, Света, Соня. Как приятно снова тебя видеть. Как поживаешь?
Все пятеро немного поболтали. Тиша – главная болтушка компании – монополизировала большую часть разговора. Дождавшись паузы, Елена обернулась к Виталику.
– Вы помните Виталия Абдулова? – спросила она. – Он тоже учился с нами, только классом-двумя старше.
Троица слегка отступила назад, заулыбалась, закивала, но Тиша внимательнее вгляделась прищурившимися, сильно подкрашенными глазами.
– Виталий Абдулов. Вы не... – Блестящие розовые губы, до того поджатые в размышлении, вдруг задрожали, и она зашлась в резком, неприятном смехе. – Ох, боже! Виталий Абдулов. Теперь я вспомнила. – Она обернулась к подругам. – Тот жалкий мальчишка, который приглашал Елену танцевать на рождественском празднике в доме ее родителей. Жаль, он не видел своего лица, когда его развернули! Бесподобно!
))))
