ЧАСТЬ 37. Поздний час, тихое потрескивание пламени и тепло, идущее от камина, отражение огня в хрустале бокалов, запах горящего дерева, вина и великолепной еды – все это создавало в Лене ощущение какого-то приглушенного совершенства. Она совсем уже успокоилась и просто наслаждалась вечером с самым удивительным, таким желанным, и до сих пор до конца непостижимым ЕЕ МУЖЧИНОЙ. В глубине своего сознания она задавала себе вопросы: почему она? Почему он? Полюбил? Почему он овладел полностью ее душой? Почему она сходит от него с ума?
Они сидели перед камином. Лена, поджав ноги, пристроилась в кресле, а Виктор сидел прямо на полу, покрытом мягким ковром, опираясь плечом на ее кресло и вытянув свои длинные ноги к огню.
Заказанные на ужин семга в сливочном соусе и овощи, приготовленные на гриле, были уже съедены. Во время еды они мало разговаривали, да им и не нужны были сейчас душещипательные речи. Тишина, покой, единение, наслаждение друг другом делали безмятежной обстановку этого вечера.
Встав за десертом, а именно за шоколадным муссом со свежими ягодами, Виктор взял свою креманку и протянул другую Лене. Ленка хотела было привстать, потянувшись за ней, но лишь коснувшись ногами пола, почувствовала как больную ногу, которую больно ушиб ей Дима, свалившись на нее, свело судорогой, и она, чтобы не уронить десерт, свалилась на ковер на колени, да так, что уткнулась лицом прямо в пах стоящему рядом Виктору.
Оба затаили дыхание. Ленка каждой своей клеточкой кожи лица почувствовала пронзительное шевеление мужской плоти. В груди застыл комок, который словно жаба сдавил ее грудную клетку. Стая мотыльков затрепетала у нее внизу живота, наполняя собой все его пространство. Ее двусмысленное положение вызвало у Виктора ответную реакцию. Его руки задрожали, и он, чуть нагнувшись, отставил свой десерт обратно на стол.
-Лена… - еле выдавил он сквозь сомкнутые зубы. Спазм в животе перехватил дыхание.
Взяв ее лицо в ладони, он поднял его кверху. Стоя на коленях перед ним, Лена смотрела в его синие глаза. Сила его выразительных глаз притягивала ее как огонь мотылька. Она забыла, как дышать.
Виктор медленно большим пальцем коснулся ее приоткрытых губ, которые судорожно ловили недостающий воздух. Обводя очертания ее страстных алых губ, он скользил по ним, щекоча их легким прикосновением. И тут Ленка совершенно неосознанно, глубоко вздохнув и облизнувшись, раздвинула губы шире, призывая мужчину углубить интимное исследование ее рта. Виктор, угадав безмолвное желание Лены, коснулся кончиком пытливого пальца нежной внутренней стороны ее нижней губы. И тут из его груди вырвался невольный хриплый стон, когда Ленка вдруг дотронулась до него языком и резко втянула палец полностью к себе в рот, сомкнув губы.
С этого момента в ней словно что-то прорвалось. Ленка сама не понимая того, откуда все это взялось, перехватила его ладонь своей свободной от десерта рукой, повелительным движением задвигала руку Виктора взад-вперед, так что его палец то появлялся из ее рта, то вновь исчезал в нем. Губы и язык при этом тугими сжимающими объятиями ласкали его палец такими странными, но такими дико соблазнительными движениями.
Тело Виктора обезумело от этих ласк. Такого никто никогда с ним не проделывал. В нем кипело все его естество. Член налился таким объемом от нахлынувшего безумия, что казалось, что низ его живота просто сейчас взорвется от возбуждения. Он понял, все что до этого он называл страстью, не шло ни к какое сравнение с тем, что с ним сейчас проделывала Лена, стоящая в этой повышающей его самооценку позе.
А в следующий момент он просто взорвался фонтаном стона смешанного с гортанными хрипами его нутра. Лена, отпустив его палец, направила своей властной рукой его ладонь к креманке, опуская все его пальцы в нежную шоколадную пенистую массу, и тут же , обмакнув их в сладком десерте, опять поднесла его ладонь к своему лицу.
На глазах Виктора разыгрывалась не сравнимая ни с чем картина.
Ленка как в бреду, казалось, сама не понимая, что творит, принялась беспощадно изучать сладкую руку Виктора, слизывая липкую душистую массу своими губами и языком. То покрывая поцелуями его ладонь и запястье, то в полузабытье, посасывая его пальцы, то зубками скусывая кусочки прилипших ягод, она издавала стонущие причмокивающие звуки, чем доводила и себя и его до нервно трепещущего экстаза.
Виктор, не в силах все это больше терпеть, высвободил свою обласканную руку. Но она опять перехватила инициативу. Отставив быстро десерт, одним резким движением стянула с него легкие шорты, под которыми больше ничего не оказалось. В этот миг она обалденно уставилась на его возбужденное естество. Казалось, что тот вырос до не мысленных размеров и стремился взорвать изнутри кожную оболочку. Ее руки тут же захватили в плен этот твердый большой орган, широко раскрытый горячий рот жадно припал к нему. Виктор забился в агонии. Ноги еле держали его. Ему казалось, что он медленно умирал, так что душа покидая его бренное тело, устремляется куда то в рай, где творят блаженство и наслаждение.
Отстранившись от нее, он схватил Ленку под руки, одним резким движением развернув, завалил ее животом на кресло, и не в силах больше терпеть этой сладкой боли, сдернув с нее штаны, сильным грубым толчком вошел в нее сзади. Лена бешено заорала.
-Витя!!!!!!! Я люблю тебя!!!!!!!!!!!!!!!!!! Еще….. Сильнее….. аааааааа…. Я….. хочу….. еще….. только….. еще……
Возбужденное, совершенно мокрое ее нутро приняло его фаллос как гостеприимная хозяйка жадными ждущими объятиями, захватив, казалось его на век. Резкие сильные толчки навстречу ей, Ленкины ответные движения бедрами, создавали идиллию танца их тел, не на секунду не срываясь с бешеного ритма молодых неутомимых организмов.
-Лена…. – рычал Виктор. – Давай еще…. Проси…. Как же я тебя….. проси…. Лена….. я хочу…. на…. еще… Моли….
И Лена молила… Она умоляла его долго и страстно… Задыхаясь от серии безостановочных оргазмов, она умоляла его не останавливаться, совершенно уже не соображая, где она находится. Виктор своими мощными руками переместил ее уже на спину на ковер. Ее ноги, закинутые ему на плечи, давили; его колени, содранные в кровь, терлись по ковру от мощи сильных требовательных движений; ее руки, царапавшие его ягодицы; соски груди, ноющие от постоянного возбуждения; перевернутый столик с десертом; сладкие липкие тела; ее разбросанная одежда; его бесконечно выбрасываемый сок – все перемешалось в бесконечном нескончаемом вихре, который огромным смерчем поглотил эту комнату с двумя безумцами в своем страстном диком безудержном танце любви.
И лишь когда ни у нее, ни у него не осталось ни одного нетронутого места на теле, ни одной не обласканной клеточки, ни малейшей силы сделать хоть какое-либо движение, только тогда два тела, обессилев от интима, упали в забытье.
