Сериалы онлайн

— Не извиняйся, — ласково сказала Лиза, при¬обнимая его. — Если честно, я даже рада, что так получилось, они уже начали меня утомлять.
— Но твои друзья, наверное, обиделись? Глупо
как-то вышло...
— Не думай об этом, со своими друзьями я уж как-нибудь разберусь. Есть проблема посерьез¬ней — тебя ведь надо чем-то накормить.
— А давай просто попьем чаю, — улыбнулся Михаил Алексеевич.
Пока Лиза заваривала чай, он заметил на сто¬ле какую-то книгу и взял ее в руки. На обложке
была дарственная надпись: «Любимой Лизоньке от забытого ею поэта». Заметив, что Анин папа смотрит книгу, Лиза забрала ее у него из рук.
— И кто этот забытый тобой поэт? — спросил
Михаил Алексеевич, продолжая рассматривать
обложку. — Галицкий! Этот неприятный тип!
— Мне кажется, мое прошлое не должно тебя волновать. — Лиза обняла Аниного папу, но он встал, словно собираясь уходить. — Я просто не
хочу об этом говорить, эта тема мне неприятна.
— Мне тоже, — хмуро произнес Михаил Алек¬сеевич.
— Хорошо, это тривиальная история. Я увлек¬лась поэтом, который в жизни оказался баналь¬ным прозаиком,
— Если вы расстались, зачем он приходит?
— Говорит, что ему необходимо хотя бы из¬редка видеть меня, чтобы черпать вдохновение, иначе он не может творить.
— Теперь ему придется черпать его в другом месте, — заявил Анин папа.
— Ты мой Отелло. — Лиза кокетливо улыбну¬лась и поцеловала его.
За ужином Анина мама выглядела беспокойной.
— Он сегодня звонил? Аня кивнула.
— А ты что?
— А я не брала трубку.
— Ирина Петровна вздохнула.
— Мам, а как вы с папой познакомились? Ты никогда не рассказывала.
— Я училась в архитектурном, а он пришел к нам преподавать. Аспирант! Молодой красавец! Все девчонки сразу начали охоту. А у меня его внешность вызывала подозрение: мужчина не должен быть красивым.
— Ну ты же тоже красивая! — недоуменно сказала Аня.
— Я — женщина. В общем, я совершенно не об¬ращала на него внимания, училась. А потом мы по¬ехали на картошку, разговорились, подружились. Мы могли разговаривать часами — у него тогда был роман с моей однокурсницей Мариной Краснощековой, даже не роман, а так, она просто бегала за ним, и я даже подумать не могла, что между нами может быть что-то, кроме дружбы. А потом он при¬гласил меня к своему другу встречать Новый год. Я думала, там будет Марина, а он представил меня всем как свою девушку. Я удивилась...
— А потом? —нетерпеливо спросила Аня.
— Потом,.. Какая там учеба? Сплошная лю¬бовь! А как твой мальчик поживает?
— Какой?
— Ну, с которым ты в скейт-парк ходила. Как его зовут?
— Антон. Только он, к сожалению, не мой. — Аня тяжело вздохнула.
Ну и хорошо! Будешь больше об учебе ду¬мать. Все эти романы сейчас ни к чему. Вот вы¬растешь, найдешь себе человека...
Аня снова вздохнула и, войдя в свою комнату, взяла в руки гитару, села на кровать и наиграла печальную мелодию. Она больше не пойдет к Антону. Зачем? Чтобы опять строить из себя простую девчонку из параллельного класса и на¬блюдать, как Наташа ухаживает за ним? Навер¬ное, Лера права — зачем им мешать. Но почему он пошел ее провожать тогда, если у него есть девучяка? А еще этот Гуцул... Поцеловал ее, как будто они сто раз уже целовались. Что подумал Антон? Хотя ему, наверное, все равно.

— Кто он? — удивилась Ольга Сергеевна.
— Кто-кто. Лагуткин! Меня такая гордость распирала, когда он был на сцене. Куча фана¬тов вокруг, все визжат, а я знаю, что это мой
отец.
— Чего это ты о нем вспомнила?
— Он звонил недавно, — смущенно сказала Наташа. — Хочешь посмотреть, какой он сейчас?
Девушка подошла к компьютеру, открыла фо¬тографии Лагуткина с группой и поманила маму
рукой.
— Да, потрепала жизнь-то. Годы никого не щадят... — задумчиво сказала Наташина мама, глядя в монитор.
— Нет у него ничего! Это ты придираешься!
— Тебе, видимо, мало было. Неужели еще не поняла, что мы ему не нужны? Зачем душу травить? Смотри, нарвешься, опять реветь будешь. — Мама погладила дочь по голове и вышла из комнаты.
Наташа схватила телефон и набрала Антону.
— Привет, ну как ты?
— Как партизан на пытке. — Маркин попы¬тался подняться на подушке, но нога в гипсе ме¬шала. — Шучу, клево все!
— Я тут кое-что сочинила, хочешь послу¬шать? — Наташа начала играть новую песню,
но в этот момент в палату Антона вошел доктор
Сергей Юрьевич Калошин.
— Наташ, извини, доктор пришел. — Антон повесил трубку.
— Ну, как тут наш спортсмен? — Калошин присел у кровати Антона.
— Какой я теперь спортсмен? Вы же сами ска¬зали, что с доской мне придется завязать.
— Я же не сказал навсегда! Не стоит так отчаи¬ваться, все поправимо.
— Вы думаете, у меня есть шанс? — оживился Маркин.
— Шанс есть всегда. Но ты должен понимать, что придется много работать. Сначала нужно убедиться, что все срослось правильно. Потом тебе нужно будет разрабатывать ногу, а это до¬вольно болезненный процесс.
— Я буду терпеть, обещаю! — заверил парень.
— Куда ж ты денешься! А что касается време¬ни, возможно, понадобится полгода или даже год.
И главное, что у тебя есть цель. А к любой цели надо идти постепенно, шаг за шагом. Подумай над тем, что я тебе сказал.
— Спасибо, — тихо ответил Антон.
— Не за что. Мне ведь тоже необходимо, чтобы больные верили в благополучный исход дела, — разъяснил врач.
— Почему?
— Когда пациент настроен позитивно, процесс выздоровления проходит быстрее.
Позавтракав, Лера уселась за компьютер и набрала в поисковике «знакомства». Зайдя по ссылке с заманчивым названием «Электронная сваха — быстро, выгодно, удобно», она зарегист¬рировалась и заполнила анкету: «Новиков Анд¬рей Васильевич, 40лет, вдовец...»
Потом девушка распечатала бланк с вопросами, чтобы было удобнее придумывать ответы.
— Какой тип женщин вы предпочитаете: блондинок или брюнеток? — Лера поставила
галочку. — Цвет глаз, рост, вес, кулинарные предпочтения... Отдых умиротворяющий летом
в бору или будоражащий зимой в Гималаях? Что за бред!
Расправившись с бланком, Лера вышла в кори¬дор и начала собираться.
— Опаздываем? — поинтересовался Андрей
Васильевич, выглянув из кухни.
— Не опоздаем, у нас сегодня нет уроков, мы на экскурсию с историком едем. — Лера присталь¬но посмотрела на отца. — Паи, мне кажется, ты очень одинок.
— С чего это ты взяла? — удивился Лерин па¬па. — У меня есть ты.
— А что я? Я же не всегда с тобой буду. А тебе даже в отпуск поехать не с кем.
— Мне кажется, с отпуском мы разобрались. Мы же договорились!
— Мы говорили об этом, но не договаривались. Пап, я не поеду, но ты не расстраивайся, я все сде¬лаю красиво.
У школы уже стояла толпа десятиклассников во главе с Рассказовым, когда во двор чинно вышла Полина Зеленова и направилась к экскурсионно¬му автобусу.
— Подожди пару минут, еще не все пришли, — окликнул ее Игорь Ильич.
— Я не собираюсь никого ждать! — Зеленова подошла к двери автобуса и начала остервенело дергать за ручку.
— Слышь, пигалица, сломаешь дверь — за¬ставлю платить, — пригрозил водитель автобу-са. — Все подойдут, тогда и открою.
— Все меня мало интересуют. — Полина де¬рнула еще сильнее, ручка оторвалась, и девушка рухнула на землю.
Школьники заржали в голос, а водитель авто¬буса злобно замахал руками и подбежал к Игорю
Ильичу:
— Все, поездка отменяется. Я с вашими поло¬ умными детьми никуда не поеду. Оплатите неус¬тойку.
Рассказов молча подошел к Полине, помог ей подняться, взял отломанную ручку и приладил ее назад к двери. Подергал, чтобы проверить, — не отрывается.
— Все в порядке? Можем отправляться? — не¬
возмутимо сказал он водителю.
Оба класса загрузились в автобус, в последний момент в салон влетела Женя и села рядом с
Аней.
— Все пропало. Сегодня приходили покупа¬тели, — обреченно сказала она. — Оставили задаток, вечером забирать будут. Я хотела работу найти, но за день триста долларов нигде не зара¬ботаешь.
— Накрылся тазом наш квинтет, — покачала
головой Лена.
— Пока денег нет, надо притормозить про¬
цесс, — заявила Лера.
— Точно! — обрадовалась Наташа. — Надо предложить больше. Сколько этот твой покупа¬тель платит?
— Покупательница, — поправила Женя, —
платит двести.
— Значит, надо предложить триста. Главное, чтобы Женина мама отказалась продавать син¬тезатор.
— А кто будет покупателя изображать? — спросила Аня.
— Платонов у нас артист! — сказала Лера, ог¬лядывая салон. — Коль, голоса менять можешь?
Платонов подсел к девчонкам:
— А что надо?
— Изобразить покупателя. Родители хотят син¬тезатор мой продать, а я не хочу, — рассказала Же¬ня. — Я деньги найду, надо только позвонить моей маме и предложить большую сумму. Поможешь?
Коля кивнул, набрал Женин номер и низким голосом произнес:
— Здравствуйте, вы продаете синтезатор?
— Извините, но он продан, — ответила Елиза¬вета Петровна. — За него внесли задаток, заберут сегодня вечером.
— Задаток — это не вся сумма, сколько вам предложили? Я заплачу больше!
— Он совсем новый, я хотела бы вернуть всю сумму, триста долларов меня бы устроило.
— Я согласен, — кивнул Платонов.
— Только принесите деньги сегодня. Если не придете до шести, я отдам синтезатор.
— Я приду непременно. Диктуйте адрес. Мой звонок — это ваша судьба, — загадочным голосом сообщил парень. — Вы верите в судьбу?
— Хорошо, я буду вас ждать.
Девчонки, не выдержав, засмеялись, и Коля быстро повесил трубку:
— Чуть все своими смешками не испортили.
Порядок, деньги должны быть к шести.
Девчонки позвонили по нескольким объявле¬ниям из Жениной газеты, но безуспешно — все места уже были заняты.
— Прощай синтезатор, — грустно сказала
Женя.
С задних рядов автобуса послышался смех, и рядом с Аней возник Семенов:
— Привет, Прокопыч. У меня для тебя пода¬рок.
Он разжал кулак и бросил на Аню игрушечного паука. Девчонки с визгом повскакивали с мест, а Аня осталась сидеть спокойно, сняла с себя паука и отдала Семенову. Парень расстроился — такой реакции он не ожидал.
— Миша, сядь на место, пожалуйста, мы уже
почти доехали! — прокричал с другого конца
автобуса Рассказов. — Кто мне скажет, что это за
место?
— Коломенское, вы же сами говорили, — пода¬ла голос Лера.
— А зачем мы здесь?
— В музей сходить, — сказала Инесса Старо¬дубцева. — Здесь есть домик Петра из Архангель¬ска, деревянный острог...
— Инесса права, — кивнул историк, — в Коло¬менское их перевез Барановский Петр Дмитри¬евич, первый директор музея. Неутомимый был человек, совершил десять экспедиций на Север, на Беломорье... Впервые оказался там еще в два¬дцатые годы. С собой вез три пуда соли, чтобы рассчитываться с рабочими, покупать хлеб — де¬ньги в то время на Севере ничего не значили. Он занимался тем, что собирал памятники, спасал церкви. Петр Дмитриевич специально разыс¬кивал деревянные шатровые храмы, считал, что появились они на Руси еще в дохристианскую эпоху. Что, скорее всего, так и есть, ведь недаром патриарх Никон издал указ, по которому запре¬щалось строить шатровые церкви... Давайте выйдем из автобуса. Прежде чем вы вступите на территорию, я хочу объяснить вам смысл нашей поездки.
Ребята медленно вылезли из автобуса и собра¬лись в кружок вокруг Рассказова.
— Ваша задача состоит в том, чтобы просле¬дить историю этого места, ну, скажем так, века с четырнадцатого и до Петровской эпохи, через памятники материальной культуры. Я понятно изъясняюсь? Алехина, переведи.
— Иконы, книги, монеты, оружие, бытовая утварь, — пояснила Женя.
— Правильно. Добавьте сюда еще архитектур¬ные сооружения, выберите из всего этого что-нибудь на свой вкус и узнайте, как, зачем и почему этот предмет или строение здесь оказались. Сде¬лав подробные описания с зарисовками, составьте мне к следующему уроку рассказ о людях, нравах, событиях. Меня интересуют ваши выводы, вер¬сии, анализ. Ну что ж, встречаемся здесь через час. — Игорь Ильич направился к музеям, кто-то из девчонок пошел за ним, остальные разбились на группки и разбрелись в разные стороны.
Лужина, Зеленова и Семенов зашли в музей народных ремесел и пристроились к экскурси¬онной группе, чтобы послушать рассказ о сред¬невековой жизни. Миша очень быстро заскучал и начал озираться по сторонам в поисках чего-то захватывающего. Заметив, что бабушка-смот¬рительница вышла, а экскурсовод направляется в соседний зал, он ринулся к столу с табличкой «Русское застолье» и принялся рассматривать экспонаты. Сначала он повертел в руках древнюю тарелку.
— Прикиньте, девчонки, из нее, наверное, ца¬ри ели.
— Ты что, положи на место! А вдруг увидят? — испугалась Рита.
Семенов положил тарелку и взялся за почер¬невший от времени ковш-братину. В этот момент в зал вошли Аня и Женя.
— Вот идиот, Семенов, зачем взял? — ахнула Женя.
— Изучаю материальную культуру, — похвас¬тался Миша. — Вот этой ложкой, например, щи наливали.
— Это не ложка, а чашка, — поправила Аня, изучив табличку.
— Скажи еще, что из нее пили! — Семенов изобразил человека, пьющего из ковша-братины, как вдруг ручка надломилась и осталась у него в руках, а основание с грохотом рухнуло на пол.
Ребята стояли, онемев от ужаса, и смотрели на сломанный ковш.
— Я пошла, меня Полинка ждет, — нарушила молчание Рита и вылетела из музея.
— Сейчас сюда придут, и будет кошмар. Ань, пошли! — позвала Женя.
В это время Миша пытался как-то приделать ручку к основанию, но у него ничего не получа¬лось.
— Смотрительница идет! — крикнула Аня.
Семенов мгновенно запихнул ковш в рюкзак,
и ребята бросились к автобусу. Но не успели они добежать до Рассказова, как тут же возникла смотрительница с выпученными от ужаса гла¬зами.
— Что такое делается-то? Глазом моргнуть не успела, а эти школьники увели экспонат! — за¬кричала она.
— Вы помните, кто последним заходил в зал? — обеспокоенно спросил Игорь Ильич.
— Мальчик, у него еще шарф, как у фанатов этих, и девочки, тоже из этой школы.
Рассказов, от стыда красный как рак, собрал всех учеников в автобусе и начал допрос:
— Вы представляете, как вы меня подвели? Ук¬расть экспонат — это немыслимо. Я вам доверял! Не знаю, смогу ли я теперь с вами работать. Кто это сделал?
Ребята сидели молча и опасливо переглядыва¬лись.
— Раз так, все выходите из автобуса, — ско¬мандовал историк. — А тебя, Семенов, попрошу оставить вещи на переднем сиденье.
— Обыск? — удивленно спросила Лера.
— Обыск!
Школьники начали выходить из автобуса, Рас¬сказов вышел с ними, а Аня заметалась по прохо¬ду, соображая, чем помочь Семенову. Она достала из его рюкзака ковш и попыталась спрятать где-нибудь в салоне, но не нашла подходящего места. В отчаянии она принялась запихивать ковш к се¬бе в рюкзак, но молнию заело. Аня не заметила, как в автобус вернулся Рассказов.
— Аня, Прокопьева, что ты делаешь? — удив¬
ленно спросил он.
Врать что-то дальше было бесполезно.
Через час Аня и Игорь Ильич стояли в учитель¬ской перед Борзовой и Савченко.
— Ну, Прокопьева, можешь считать, что обу¬чение в нашей школе ты закончила, — грозно
сказал директор, вышагивая по кабинету. —Пусть завтра же приходят родители и забирают
документы. Свободна!
Аня молча вышла.
— Николай Павлович, может, не стоит торо¬питься, давайте все-таки разберемся сначала... — начал Рассказов.
— Пусть с ней в другой школе разбираются, с меня хватит, — махнул рукой Савченко. — Это позор на весь район, на весь город! А вы, Игорь Ильич, почему детей без присмотра оста¬вили?
— Я предупреждала, — вставила Борзова. — Вы, Игорь Ильич, все экспериментируете, новые методы в педагогике ищете, а прописных истин не знаете: за детей отвечает педагог!
— Вас я попрошу не перебивать, — сказал ей Савченко. — А на вас, Игорь Ильич, полагаюсь с музеем. Урегулируйте: сколько там надо денег или еще чего...
— С музеем я договорился, проблем не будет. Этот ковш можно отреставрировать. Мне очень жаль, что так произошло, это моя вина. Но я уве¬рен, что Аня не могла этого сделать.
Савченко сердито фыркнул:
— Вы посмотрите, он уверен! Не распускайте нюни!
— Прежде чем выгонять человека из школы, надо разобраться, — настаивал Рассказов. — В противном случае мне тоже придется уйти.
— Уйти из школы? Отлично! — взорвался Шрек. — Пишите заявление, педсовет рассмотрит,
Аня в слезах выбежала из школы на улицу, за ней кинулись Платонов и девчонки.
— Во Прокопьева влетела! — с ухмылкой сказала Семенову Рита, глядя на удалявшуюся Аню. — У историка чуть удар не случился.
— Что ты смеешься? Прокопьева просто вмес¬то меня попалась.

— А может, подарить Лене новую песню? — предложила Аня.
— А инструменты?
— С собой принесем! Нам не привыкать.
— Я Лехе звякну, — заявила Лера, доставая из сумки мобильник, — он обычно нам помогал.
— Но у меня только стихи, — вздохнула Аня.
— А мелодию Наташка напишет, — заверила Лера.
— Эх, — вздохнула Женя, — а у меня сегодня этот репетитор дурацкий. Надо что-то приду¬мать.
— Хватит уже, напридумывалась, — серьезно сказала Аня. — Лучше позанимайся, а потом по¬проси нормально у родителей.
— Ой! — воскликнула Лера, глядя на часы. — Мне пора на встречу.
Лера влетела в кафе с небольшим опоздани¬ем, держа в руках фотографию «Тихой гавани». Женщина, которую Лера искала, сидела за одним из самых дальних столиков в углу и читала томик стихов. Девушка подошла и плюхнулась на стул напротив.
— Привет, что читаем?
«Тихая гавань» вздрогнула от неожиданности:
— Пушкина.
— Банально, ну да ладно, — махнула рукой Лера. — «Тихая гавань», если я не ошибаюсь?
— Ой, а вы «Шанхайский барс»?
— Допустим.
Женщина вскочила и принялась собирать вещи.
— Вечно мне не везет. В моей анкете, наверное, что-то напутали. Я пойду?
— Что вы! — остановила ее Лера. — Не волнуй¬тесь, все правильно. Я Валерия, для вас просто Лера.
— Галина, — протянула руку женщина, не пе¬реставая удивляться.
— «Шанхайский барс» — это мой папа, — по¬яснила Лера, — его срочно вызвали на работу — долг превыше всего, сами понимаете. Но мы с ним так близки, он мне доверяет, как себе. Так что можете считать, сейчас он с вами сидит.
— Ваш папа, да? — мечтательно произнесла Галина. — Чудно, и обожаю детей. Только вот своих пока нет.
— А как у вас с готовкой?
— Я готовила до язвы. Но я все помню: щи, ку¬лебяки, блины с икрой.
— А хобби? — продолжала опрос Лера. — Папа говорит, что человек обязательно должен чем-то увлекаться.
Галина улыбнулась и показала на томик.
— Я поэзию люблю; Пушкина, Блока. Зачиты¬ваюсь!
— Вот зачитываться не надо, — деловито пре¬дупредила девушка, — Папа считает, если сильно увлечься, происходит подмена действительной реальности иллюзорной.
— Вы себе даже не представляете, как прав ваш папа, — всплеснула руками Галина. — У нас тут случай на работе был презабавный — я в библиотеке работаю, — ходил к нам один мальчик, брал книжки почитать. Много брал, и все сплошь старые издания. Мы думали, что он самообразованием занимается, радовались всем коллективом, вы же знаете, какая это сейчас среди подростков редкость, книжки ему рари¬тетные из других библиотек доставали. А потом он как-то вдруг пропал. И оказалось, не поверите, что он специально раритетные издания собирал и куда-то там за большие деньги продавал.
— Извините, я на минуточку в дамскую ком¬нату. — Лера пулей вылетела из-за стола.
Через несколько минут она вернулась до¬вольная.
— Может, у вас еще какая-нибудь история есть? Вы так хорошо рассказываете.
— Лерочка, а ведь вы не первая, кто говорит, что я увлекательно рассказываю, — расплываясь в улыбке, сказала Галина. — Я даже, грешным делом, пописывать стала. Вот, послушайте, это из последнего: «Ночь. Заброшенный, заросший, заплеванный пруд. Торчит рука...»
От низкого, проникновенного голоса Галины у Леры мурашки побежали по спине, поэтому она с трудом скрыла радость, когда ее телефон нако¬нец-то зазвонил.
— Алло, кто это? Не может быть... Но я не могу,
у меня важная встреча. Ну... хорошо.
Лера с грустью посмотрела на Галину.
— Простите, но надо срочно бежать.
— А когда же мы встретимся с вашим папой?
— Не знаю, наверное, не скоро. Он все время занят, много работает. И поэзию не любит! — прокричала Лера, выбегая из кафе.

Перед уроками весь 10 «Б» обсуждал происшествие с Лениными родителями.
- Ребята, давайте организуем пикет у посольства! – предложила Инесса Стародубцева. – Приедут журналисты, общественный резонанс…
- В ситуации с заложниками нельзя делать резких движений, - деловито заметила Лера.
- А может средства какие собрать?
- Поллимона долларов? – ухмыльнулся Платонов. – Откуда?
В класс вошла Лена. Стараясь казаться веселой, она села за парту и стала выкладывать учебники, время от времени поглядывая на ребят.
- Что, все обсуждаете?
- Лен, мы просто переживаем за тебя, - поянила Лера.
- А вы не переживайте, бросила Лена. – Занимайтесь своими делами.
Хотя выглядела она спокойной, всем было ясно, что в глубине души Кулемина очень переживает. Просто не хочет, чтобы все ее обсуждали.
Но новости быстро облетели школу, и учителя в учительской говорили только о заложниках в Нигерии,
— Какой ужас! — качала головой Круглова. — По радио передали, что мать в положении. Соби¬ралась сюда ехать рожать.
— Мне, конечно, жаль их, — сказала Борзо-ва, — но во всем виноваты поездки за рубеж. Можно подумать, у нас в стране некого лечить. Погнались за рублем, оставили девочку одну, и вот вам. Все-таки Родина не прощает. Человек должен жить там, где родился. Иначе нарушается баланс.
— Какой баланс, Людмила Федоровна? — по¬интересовалась Зоя Семеновна Кац.
— Почитайте Панарина, там все сказано.
— У Панарина о другом! — воскликнул Расска¬зов, не сдержавшись.
— Простите, пожалуйста, вы же у нас самый умный! — оскорбилась Терминатор и вышла, громко хлопнув дверью.
Круглова печально посмотрела на историка.
— Ведь должен быть какой-то выход! Мы
должны помочь девочке. Давайте хотя бы с ней
поговорим.
— Захочет ли Лена с нами разговаривать? — развел руками Игорь Ильич.
— Можно попросить Яну Ивановну с ней по¬беседовать, она же психолог.
— Агнесса Юрьевна, вы чудо. Как я сам не догадался? — Рассказов вскочил и выбежал из учительской.
В коридоре он почти сразу наткнулся на психо¬лога Малахову.
— Яна Ивановна, а я вас как раз ищу.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спроси¬ла Малахова, заметив настроение историка.
— Это насчет Лены Кулеминой. Может, вы с ней поговорите? Вы наверняка знаете, как помочь в подобной ситуации.
Яна Ивановна вздохнула:
— Тут есть одна проблема — ни один психолог не в состоянии помочь человеку, если он сам это¬го не захочет. Пока Лена ко мне не обратится, я не смогу с ней поговорить. Но есть один выход — на¬до ее чем-то занять, отвлечь. Что-нибудь важное и срочное. Надеюсь, мой совет поможет.
— Конечно, я абсолютно в этом уверен, — про¬сиял Рассказов. — Спасибо вам.
— Не стоит благодарности, — смутившись, ответила психолог, — это моя работа.
Проводив Яну Ивановну взглядом, историк подошел к девчонкам, живо обсуждавшим что-то посреди коридора.
— Девочки, у меня к вам важный разговор. Я о Лене Кулеминой. Переговоры об освобож¬дении ее родителей будут идти не день и не два. Мы должны как-то отвлечь ее от всего, приду¬мать интересное занятие.
— Может, выступление? —предложила Аня.
— Где? — поинтересовалась Наташа. — Так нас везде и ждут с распростертыми объятиями. Чтобы в нормальном месте договориться, нужно демо, а у нас даже приличной записи нет.
— Вот! — оживился Игорь Ильич. — Пусть первым важным делом будет срочная запись
диска.
— Тогда нам нужна студия, а это стоит немере¬но, — сообщила Лера.
— У Гуцула есть какой-то знакомый звукоре¬жиссер, — спохватилась Наташа, — узнаем се¬годня у Антона, мы как раз всем классом к нему в гости собирались — его вчера выписали.
— Вот и отлично, — улыбнулся Рассказов. — Займитесь этим, ваше внимание Лене сейчас очень нужно.
Прозвенел звонок, Лера и Наташа побежали в свой класс, а Женя и Аня пошли вместе с истори¬ком. На ходу Игорь Ильич достал из сумки книгу и протянул Прокопьевой:
— Ты же идешь сегодня к Антону? Передай
ему, пожалуйста.
— Хорошо. — Аня кивнула.
Анин папа и Максим Агеев рассматривали на мониторе компьютера трехмерный проект тор¬гового центра, когда в мастерскую вошла Лиза. Агеев взял сигареты и вышел, оставив Лизу и Михаила Алексеевича одних.
— Я блокнот принесла, ты забыл, — сказала Лиза, протягивая блокнот.
— Спасибо, — Анин папа взял ее за руку, — по¬дожди, не уходи.
— Я тороплюсь, извини. И нам: лучше не встре¬чаться. Я и так без тебя места себе не нахожу, — грустно произнесла Лиза.
Михаил Алексеевич хотел было обнять ее, но у него зазвонил телефон. Это была Аня.
— Ты чего сегодня сбежал? — обиженно сказала она. — Мог бы хотя бы меня дождаться, доброго утра пожелать,
— Все непросто, Анечка, — вздохнул папа, гля¬дя на Лизу. — Хочешь, встретимся вечером?
— Давай, у меня сегодня семь уроков и репети¬ция, я тебе позвоню, как освобожусь.
Аня отключила телефон и задумалась. Они с Женей сидели в столовой и грели замерзшие руки о чашки с горячим чаем. Мимо проплыла Полина Зеленова, Женя с завистью посмотрела ей вслед.
— Какая же у Зеленовой фигура классная! И лопает ведь все подряд. А я постоянно на диете и никак похудеть не могу.
— Дурочка ты, — засмеялась Аня, — куда те¬бе еще худеть? А пухленькие щечки тебе очень идут.
Женя надула щеки.
— Привет, хомяк! А шмотки ее ты видела? А макияж? Она всегда выглядит на все сто. Вот родись такой, и ничего тебе уже не надо в жизни делать, только комплименты слушай.
Женя достала из рюкзака модный глянцевый журнал и показала Ане фотографию одной из светских львиц.
— Как думаешь, мне пойдет, если я так накра¬шусь?
— Зачем тебе это? — удивилась Аня. — Зачем подражать кому-то? Каждый должен иметь свою индивидуальноеть. Посмотри в зеркало! У тебя такое лицо, что не оторвешься!
— Ты серьезно? — Женя улыбнулась и покрас¬нела.
Лене пришлось уйти с уроков, потому что их с Петром Никаноровичем вызвали в посольство Нигерии. Теперь они возвращались домой груст¬ные и усталые: ничего определенного им не ска¬зали, только посочувствовали.
— Тоже мне дипломаты, — ворчал Кулемин, — и пяти минут с нами не поговорили.
— Ну а что они могут сделать, дед? — Лена по¬жала плечами. — Спасибо, что позвали.
Дома дед совсем раскис: уткнулся в плечо на¬вестившему его Василию Даниловичу и запри¬читал:
— На старости лет такое горюшко... Говорил я им, зачем вам эта Африка?
— Ну хватит реветь, — взмолилась Лена. — Даже я не реву. Ты же сам говорил, что все будет хорошо.
Зазвонил телефон, и Кулемина нехотя сняла трубку:
— Алло. Жень? Нет, я не смогу на репетицию прийти — с кем я деда оставлю? Давайте как-ни¬будь без меня.
— Иди-иди! — замахал руками Петр Никанорович. — Развейся, отвлекись, а мы тут с Данило¬вичем посидим.
Антон торчал дома и резался в очередную компьютерную игрушку, а его сестренка Ага¬ша прыгала рядом и постоянно говорила под руку:
— Врежь ты ему. Да нет, не так! Ничего ты не умеешь.
— Отстань, — бросил Маркин, продолжая виртуальную стрельбу. — Вот видишь, это из-за тебя я проиграл.
В дверь позвонили, Агаша бросилась открывать и вернулась, держа за руку Гуцула.
— Здорово, перец! — помахал тот Маркину.
— Привет. Агаш, иди в свою комнату поиграй.
— Ты что, опять из-за скейта напрягаешься? — спросил Гуцул, когда девочка ушла.
— Я из-за этого уже давно не напрягаюсь.
— Понятно, из-за Ани... — Гуцул присел ря¬дом с другом. — Все в прошлом, у нас с ней даже дружба не сложилась.
— Ладно, проехали. — Антон просиял. — Хо¬рошо, что ты зашел — дело есть. Девчонки из «Ранеток» хотят сделать демозапись. Сможешь помочь?
Гуцул почесал голову:
— Попробую Толяна напрячь. Он, типа, крутой звукорежиссер. А ты в следующий раз из-за баб друга терять не спеши.
Антон схватил мобильник и накатал Ане эсэмэску: «Привет! Гуцул договорился по поводу записи. Есть крутой звукорежиссер — Толик. Я дома, приходи сегодня, буду рад тебя видеть. Болотниковская, 22, 56».
В этот момент Аня стояла посреди спортзала — вот-вот должна была начаться репетиция, ждали только Лену.
— Антон нашел нам студию. Гуцул обещал договориться, — громко сказала Аня, светясь от счастья и улыбаясь во весь рот.
— Я только не пойму, почему он это тебе напи¬сал, — процедила сквозь зубы Наташа, — вроде я ему звонила.
— Какая разница? — пожала плечами Женя.
— Любит или дразнится... — закончила фразу Аня и засмеялась.
— Очень остроумно, — сказала Наташа, зака¬тывая глаза.
— Липатова, что с вами сегодня? — удивился Степнов, следя за перепалкой.
— Между ними, наверное, черная кошка про¬бежала, — предположила Женя.
— Или кот, — хихикнула Лера, но тут же поня¬ла, что зря это сказала.
Наташа так выразительно посмотрела на под¬ругу, что Лера отошла подальше. В зал влетела запыхавшаяся Лена.
— Я только ненадолго, за деда беспокоюсь!
— Ну давайте тогда играть, — предложил физрук.
Девчонки взяли в руки инструменты и начали разыгрываться.
— Подождите, у меня сюрприз! — крикнул Рассказов, входя в зал под руку с учительни-цей музыки Крутловой. — Агнесса Юрьевна послушает и позанимается с вами перед запи-сью диска, чтобы все получилось на высшем уровне.
— Какую песню будете исполнять, уже реши¬ли? — спросила Круглова, поудобнее усаживаясь на стул.
— Давайте про любовь? —выпалила Аня.
— Кому сейчас нужны эти слюни? — Наташа
скривилась.
— Решим мирным путем, — предложил Рас¬сказов. — Сначала сыграете песню, которую
предлагает Аня, а потом — которую Наташа.
Лера взяла в руки палочки и принялась отби¬вать ритм, за ней вступили все, кроме Наташи, в результате пришлось остановить музыку.
— Липатова, заснула? — спросила Лера. — О чем думаешь?
— О чем может думать молоденькая девушка? Конечно, о любви! — улыбнулась Агнесса Юрьевна.
Это было последней каплей: Наташа швырнула гитару и вылетела из зала, оставив шокирован¬ных девчонок и учителей. Рассказов пошел за ней и нашел Наташу в раздевалке — она уже натяги¬вала пальто и собиралась уходить,
— А как же запись демодиска? Ведь ты сама предложила, — напомнил историк. — Подумай о Лене. Разве ты можешь так взять и уйти?
Когда Игорь Ильич и Наташа вернулись на ре¬петицию, Круглова объясняла девчонкам, какая аранжировка лучше подойдет для их песни.
— Давайте я разберу мелодию на составные час¬ти, чтобы вам было понятно, — предложила она.
« Ране тки» кивнули.
После работы Лерин папа завалился в квартиру и с порога спросил:
— Валерия, покормишь папу? Очень кушать хочется.
Пока Лера разогревала обед, Андрей Василь¬евич плюхнулся за стол и заметил лежащие там фотографии молодых женщин с сайта знакомств.
— Какой ужас! Это из рубрики «Их разыски¬вает милиция»? Или фото на конкурс из какой-то газеты?
Лера обернулась: в руках он держал фотогра¬фию «Японского цунами».
— А эта тебе нравится? — Она протянула отцу карточку «Палящего солнца».
— Да, вот это я понимаю, нормальная женщи¬на. Аккуратная, одета хорошо, прическа...
— О, погоди! — Лера кинулась в комнату и набрала номер «солнца». — Здравствуйте, вас беспокоит референт «Шанхайского барса». Он назначает вам свидание сегодня, часиков в семь, сможете? Прекрасно, у памятника Гоголю.
Подскочив от радости, что все так складывает¬ся, Лера побежала в кухню.
— Пап, у меня важная новость.
— Что еще? — буркнул Андрей Васильевич.
— У тебя свидание. Ты только не сердись. Просто мне кажется, что ты очень одинок.
— По-моему, у тебя навязчивая идея. Может, ты заболела? — Лерин папа пожал плечами.
— Нет, со мной все в порядке. А вот с тобой нет: ты постоянно работаешь, с друзьями не
общаешься. Я подумала, что тебе нужна жен¬щина.
— Кто? — Андрей Васильевич все еще не по¬нимал, правду говорит его дочь или шутит.
— Короче, у тебя свидание через час. С той ми¬лой тетечкой с фотографии, «Палящее солнце», она тебе понравилась.

— Вы мне за это ответите!
— Извините, я перезвоню, у нас тут трубу прорвало, — сказал директор в трубку и грозно уставился на Борзову. — Что же вы кричите?
— Пойдите полюбуйтесь на доску! Издева¬тельство! Хулиганство! Я — тонкая, ранимая ду¬ша. А ваше потакание этим безобразиям просто возмутительно! Я вам устрою!
— Людмила Федоровна, ну что ж так убивать¬ся? Подумаешь, написали что-то. Это же дети! Съешьте лучше «Лимонные дольки». — Савченко протянул банку с мармеладом.
— И это — директор школы! — взвыла Терми¬натор. — Я вызываю милицию и звоню в департа¬мент образования.
— Я разберусь, — вздохнул директор и вышел из кабинета.
В центре «разгрузочной» доски была уже другая надпись: «Наш директор лопух!» «Не возражаю!» — подписал маркером Савченко и расписался.
Лера и Наташа сидели в столовой и болтали.
— Прикинь, папик к нам домой ночью Машу привел, — пожаловалась Новикова, шумно потя¬гивая сок через трубочку. — Шуры-муры...

— Диск Стива Вайя. Папа пожал плечами.
— Ты же вроде в школу ушла?
Ничего не ответив, Лера снова бросилась в свою комнату, окончательно испачкав вымытый пол. Маша грустно посмотрела ей вслед. Увидев лицо любимой, Андрей Васильевич отвлекся от
еды и заглянул в комнату дочери. Лера стояла на кровати и сбрасывала с полок диски и книги, пытаясь что-то отыскать.
— Блин, ну куда он делся? Наташка уже третий день просит ей принести. Ну кто просил здесь порядок наводить? — бурчала она.
— Лер, а ты не хочешь полы помыть? — спро¬сил Новиков, глядя на грязную лужу посреди комнаты.
— Просто мечтаю!
— Ну тогда бери тряпку и бегом! — рявкнул Андрей Васильевич.
— Па, не грузи! У тебя теперь есть желающие. Хозяйка в доме новая объявилась, вот пусть и моет. А я в школу опаздываю...
— А запеканка тебе Машина как? — спросил папа, уловив в тоне дочери недовольство. — Ты ее почти что одна умяла.
— До сих пор тошнит, — скривилась Лера.
— И чистота с порядком тебе в доме против¬ны, да?
— Меня устраивал беспорядок! — заявила девушка. — И пусть твоя «целлофановая» мои вещи больше не трогает. По пакетикам все везде разложила...
— Так, срочно извинись перед Машей! — гроз¬но сказал папа.
В комнату заглянула Маша.
— Андрюша, не надо, — ласково попросила она.
— Я вот сейчас свалю, и вы меня долго будете искать! — завопила Лера. — Я же монстр, а она вот — цветок. Все, пап, ты сделал свой выбор. Все хорошо.
Лера выбежала из комнаты, Андрей Василье¬вич виновато посмотрел на Машу...
Наташа стояла посреди коридора и помогала маме застегнуть заевшую молнию на куртке. Ольга Сергеевна расстроенно всплеснула рука¬ми:
— Ну все, сломалась. И в чем я теперь пойду?
— В пальто иди, что за паника? — удивилась
Наташа.
— Спасибо. Я в нем выгляжу, как позавчераш¬ний день. — Наташина мама стянула через голову куртку и попыталась расстегнуть молнию.
— Дай помогу. — Наташа с силой потянула молнию, и та с «мясом» вырвалась.
— Новая куртка!!! — воскликнула Ольга Сер¬геевна. — Бешеных денег стоит!
Она дернула пальто с такой силой, что деревян¬ная вешалка оторвалась от стены и рухнула на тумбочку, повалив на пол всю косметику.
— Вот еще и это, — устало произнесла Ната¬шина мама. — Сегодня точно магнитные бури.
— Это у тебя в голове буря, — ухмыльнулась
девушка, подбирая с пола банки и тюбики. —
Ты сейчас всю квартиру разнесешь.
Ольга Сергеевна надела пальто и покрутилась перед зеркалом.
— Может, мне норковую шубу надеть?
— Мам, ты что? Там плюс и дождик капает!
— Ну что за напасть! — Мама подкрасилась, потом критически оглядела себя и начала расти¬рать румяна руками.
— Что это с тобой? — удивленно спросила На¬таша.
— Лагуткина в Германию надо отправить, — вздохнула Ольга Сергеевна. — Позвонили его друзья, сказали, что он никуда не улетел вчера, а в каком-то кафе завис. Похоже, снова запил...
— А ты тут при чем? Они сами не могут спра¬виться?
— Он сопротивляется, — развела руками Наташина мама. — Говорит, что, пока со мной не поговорит, не уедет.
— А что ты так вырядилась? Хочешь ему по¬нравиться? — улыбнулась Липатова.
— Пьяному Лагуткину? Это ж надо до такого до¬думаться. До чего же у тебя испорченная фантазия. Ха-ха-ха! — истерично засмеялась Ольга Сергеев¬на. — Просто, в отличие от тебя, я за собой слежу.
— И правильно. Пусть видит, что ты у меня красавица, — с гордостью сказала Наташа.
В 10 «Б» шел урок литературы. Елизавета Мат¬веевна Копейкина дремала прямо за учитель-
ским столом, у доски за ее спиной корчил рожи Семенов. Аня в задумчивости смотрела в окно. Сегодня она еще не видела Антона, но ей и не хотелось встретиться с ним. Она ведь обещала Наташе, что даже думать о нем не будет. Тем более мама, гадая по книге, прочитала, что нужно изменить отношение к ситуации.
Елизавета Матвеевна вдруг вздрогнула и про¬снулась.
— Я что, задремала? — смущенно спросила она. — Погода действует... Смотрите, какие тучи на небе! Так, Семенов, ты роман-то читал?
— Он картинки смотрел, — прыснул Южин.
— Че это? Читал подробнейшим образом, — заверил Миша.
— И о чем он?
— Этот роман рассказывает нам о том, как лежит и спит ленивый Обломов, — со знанием дела начал Семенов. — Он полкниги на диване в халате пролежал. И с любовью у него ничего не получилось. С этой, Ольгой... Короче, грустная история.
— А поподробнее про Ольгу? — спросила Ко¬пейкина.
— Ну, Ольга, она что? Веселиться любила. Ве¬лосипед там, то да се... Кожей чувствую, Елизаве¬та Матвеевна, Обломов мне больше нравится.
— Лежебоки сейчас не в моде, Семенов, — за¬метила учительница.
Семенов отрицательно помотал головой:
— Лень — штука полезная! Вот все бы лени¬лись и не делали бы ничего плохого.
— А все хорошее откуда взялось бы? — поин¬тересовалась Женя.
— А все хорошее нам дала природа.
— Нефть и газ, Семенов, могут закончиться, — деловито сказал Южин.
— И что же должен был делать Обломов?
— Вариант первый. Жениться на Ольге, сде¬лать ее помощницей. Освободить крепостных крестьян, потому что это невыгодно, нанять сезонных рабочих, к примеру турок. Выписать из-за границы крутую сельхозтехнику...
— Это был бы уже не Обломов, а Штольц, — вставила слово Женя.
— Молодец, Алехина! — похвалила Елизавета Матвеевна. — Тебя надо на олимпиаду отправить. А ты, Аня, что думаешь?
Аня смотрела в окно и не слышала, что проис¬ходит в классе. Женя толкнула подругу в бок, и та вздрогнула от неожиданности.
— Прокопьева, мы об Обломове говорим. Иди
к доске отвечать! — скомандовала Копейкина.
Аня вышла к доске и спокойно стала рассказы¬вать.
— Обломов мне очень нравится. Он добрый
и обаятельный, в чем-то смешной и наивный,
но умный каким-то своим умом, понимаете? Он очень тонкий: он припадал к земле и вслу-шивался в шелест листьев, травы, в шуршание муравьев... Да, он не практичный, беззащитный, но очень естественный. В нем есть что-то такое, чего нельзя сказать словами. Какая-то тайна, о которой он, скорее всего, и сам не знал. Обломов любил, как ребенок. Как-то по-детски чисто и трогательно. Лично я мечтала бы о такой любви.
— И спала бы ты с ним, Прокопьева, в пау¬тине на сломанном диване, — ухмыльнулась Зеленова.
— А что, очень поэтично! — с улыбкой сказала Аня.
— И Захар у него симпатяга, ага, за клопами гонял. Да он бы тебя достал со своим сломанным диваном и клопами! И вся любовь быстренько бы испарилась. Тебе бы захотелось нормальной жизни, комфорта!
— Евроремонта и посудомоечной машины! — добавила Рита Лужина.
— Да! — согласилась Полина. — Крутой тачки, личного шофера, дачи, бани, массажиста, отдыха на Мальдивах! А что в этом плохого? Для меня — это норма! Он просто испугался Ольгу: она яркая, красивая, за ней нужно ухаживать, а ему лень, вот и все. Все очень просто.
— Типичный потребитель ты, Зеленова! — за¬явил Южин.
— Между прочим, я уже давно сама зараба¬тываю!
— А сон — это средство защиты, — продолжа¬ла Аня, словно не замечая их перепалки. — После разрыва с Ольгой он очень переживал, он всю ночь просидел в кресле, не спал. А когда наутро пошел снег, он твердил: «Снег, снег, снег...»
Прокопьеву прервал звонок с урока.
На перемене в кабинет к директору скромно вошла неприметная женщина в сером пальто и сером платке, повязанном на голову.
— Здравствуйте, Николай Павлович, к вам можно?
— Здравствуйте. А вы по какому вопросу? — Савченко оторвался от своих бумаг и посмотрел на женщину.
— Я мама Насти Пироговой из 9 «Б». Радость у нас большая, Николай Павлович, Ребеночек у нас будет!
— Простите, у кого это у нас? — напрягся Сав¬ченко.
— Удочки моей, у Настеньки.
— Фух, а я уж подумал бог знает что. — Дирек¬тор облегченно выдохнул и засмеялся, но потом резко посерьезнел, поняв смысл сказанного. — Что? Кто у нас папаша?
— Петя Никифоров, ее одноклассник.
Савченко вскочил и принялся нервно расхажи¬вать по кабинету.
— Была бы она моей дочкой, я бы ей голову оторвал, — сказал он маме Насти. — Что будем делать-то?
— Радоваться, — произнесла женщина с бла¬женной улыбкой.
Директор, не зная, что на это ответить, мах¬нул рукой и вышел из кабинета. В коридоре он заметил Зеленову с Лужиной. Девушки болтали с группой старшеклассников и звонко смеялись. Савченко, хмурясь, подошел к ним.
— Это что тут происходит?
— Ничего. Стоим разговариваем, — растерян¬но сказала Рита.
— Разговаривают они, а потом... Так, мальчи¬ки, что вы встали? Марш по классам. — Савченко грозно посмотрел на парней и перевел взгляд на юбку Полины. — Это что?
— Юбка.
— Нет, это не юбка, это черт знает что! — за¬вопил Шрек. — Быстро домой переодеваться. И боевую раскраску смыть! Я самолично про¬верю.
Химичка Каримова зашла в учительскую и, поздоровавшись со всеми, заметила, что на нее как-то странно смотрят.
— Что случилось? — удивленно спросила она.
— Вот, пожалуйста, что и требовалось дока¬зать, — гневно сказала Борзова. — Вы хоть знаете, Ирина Ренатовна, что у вас в классе творится?
— Простите, Людмила Федоровна, но мой де¬вятый «В» — не ваша забота. Я со своим классом как-нибудь сама разберусь, — поправив причес¬ку, заявила Каримова.
— Вы уже разобрались. — Борзова поджала гу¬бы, — Скоро ваша Настя Пирогова во-от с таким животом будет в школу приходить! А ребеночек знаете от кого? От Пети Никифорова, вашего тихони.
— Ой, мама! — Химичка с размаху плюхнулась на стул и схватилась руками за голову.
— А вы, Елизавета Матвеевна, что вздыхае¬те? — напустилась Борзова на Копейкину. — Вы, между прочим, тоже зам по воспитательной рабо¬те. Я предупреждала, что все эти факультативы по половому просвещению до добра не доведут. Но, похоже, кроме меня, здесь никого ничего не волнует. — Алгебраичка гордо подняла голову и
вышла из учительской.
— Вы не представляете, Ирина Ренатовна, что тут было, — шепотом сказала Копейкина, нагнувшись к Каримовой. — Савченко бегал по школе, как будто горит что-то, и кричал. А сей¬час закрылся в кабинете и не пускает никого. Идите на урок и постарайтесь не попадаться ему на глаза...
...Мама Наташи зашла в кафе, и к ней тут же подскочил мужчина — тот самый хозяин студии, который прогнал «Ранеток».
— Оля, вы меня не узнаете?
— Нет, — растерянно сказала Ольга Сергеев¬на, глядя на незнакомца.
— Я Андрей, у Бори в группе звукорежиссером работал.
— А, вот теперь я вас узнала, — просияла Наташина мама. — Простите, но вы с тех пор сильно изменились. У вас тогда, кажется, совсем другая прическа была. А где Лагуткин?
— Вон он. спит! — Андрей махнул рукой в сторону Бориса, который сидел, облокотившись на столик, — Он тут в кафе сидел со вчерашнего дня, а оно в шесть утра закрывается. Админист¬ратор попросил его уйти, но узнал, что идти ему некуда, и не стал выгонять. Он у них столько денег оставил — им за месяц столько не зара¬ботать. Стали искать, куда его пристроить, и позвонили мне...
— А что же вы его в аэропорт не отвезли? — спросила Ольга Сергеевна.
— Я пытался, а он ни в какую, — развел рука¬ми Андрей. — Говорит, не поеду никуда, пока с Олей не поговорю Ну все, мне пора, у меня зву¬козаписывающая студия, мы сегодня с группой одной контракт подписываем — опоздать никак нельзя.
— Подождите, а мне-то с ним что делать? — спохватилась Наташина мама.
— Отвезите его в аэропорт. Все расходы я беру на себя. — Андрей протянул деньги. — Да, и вот еще билет. У Бори рейс в пять часов. Если он се¬годня не улетит, будет сидеть тут еще неделю — все билеты раскуплены.
Андрей помахал рукой Ольге Сергеевне и вы¬шел из кафе, а она осторожно подошла к Лагуткину и потрясла его за плечо.
— Лагуткин, ты меня слышишь? Проснись, у тебя самолет.
Борис не реагировал, и в конце концов На¬ташина мама устало опустилась на стул рядом с ним. Музыкант открыл глаза и расплылся в улыбке.
— Оля! Ты все-таки приехала! — Он сгреб женщину в охапку.
— Я-то приехала, а вот тебе пора уезжать, — сказала Ольга Сергеевна, пытаясь освободиться из его объятий.
Через некоторое время Лагуткин смог наконец встать, и они вдвоем вышли из кафе.
— Черт, голова раскалывается. Такое ощуще¬ние, что у меня там кордебалет, — сказал Борис, потирая лоб.
— Пить надо меньше, — с укором заявила На¬ташина мама, выискивая глазами такси, которое вызвала специально для музыканта.
— Все, больше не пью, — решительно за¬
явил Лагуткин, — Мне теперь нельзя, у меня
есть дочь. Кстати, почему ты Наташу с собой не взяла?
— Еще чего не хватало, — хмыкнула Ольга Сергеевна, подходя к машине. — Ей и без того потрясений хватает.
— А знаешь, о чем я подумал? Вот возьму и
никуда не поеду.
— Не говори ерунды, тебя там люди ждут, —
напряженно сказала Наташина мама и показала на дверь такси.
— Ладно, чего испугалась? Я шучу, — улыб¬нулся музыкант. — Оль, а скажи честно: ты ведь до сих пор на меня обижаешься?
— Ой, вот только не начинай. Мне совсем не хочется сейчас выяснять отношения.

— Командир, ну мы едем или нет? — нетерпе¬ливо спросил таксист.
— Еще минуту, — попросил Лагуткин и лас¬ково посмотрел на Ольгу Сергеевну. — Ну, до свидания?
— До свидания, — тихо ответила она.
Борис неожиданно сделал шаг вперед, обнял Наташину маму и крепко поцеловал.
— Обалдел, что ли? Ты сумасшедший! — за¬явила та, вырываясь.
— Нет, я пьяный, — улыбнулся Лагуткин. — Хотя это, в принципе, одно и то же.
Он сел в такси, машина тронулась и через не¬сколько секунд скрылась за поворотом.
— Идиот... — сказала Ольга Сергеевна, улы¬баясь.
На перемене Аня сидела в спортзале im матах и пыталась наиграть на гитаре только что при¬шедшую ей в голову мелодию. Лена болталась на шведской стенке, разминая мышцы.
— Клевая мелодия. Запиши, мы ее сыграем. Хит сезона будет! — заверила она Аню и, спрыг¬нув на пол, потерла поясницу. — Как бросила баскетом заниматься, совсем вышла из тонуса. Все мышцы болят...
У Лены в кармане запищал мобильник, она сняла трубку.
— Алло. Да, это Лена Кулемина. Из Нигерии? Да, могу. Где? Я поняла! Я сейчас приеду! — Ку¬лемина схватила рюкзак и куртку и пошла к выходу.
— Ты куда? — крикнула ей Аня.
— Женщина какая-то из Нигерии приехала. Говорит, что работала там вместе с мамой и папой. Хочет встретиться со мной.

— Давить на жалость? — Петр Никанорович призадумался. — Думаете, поможет?
— Кто знает, нужно все испробовать, — пожал плечами журналист. — Это, конечно, не наш фор¬мат, но я попробую что-нибудь сделать. Вот моя визитка, будем на связи.
— Спасибо. — Дед чуть не прослезился от бла¬годарности. — Ленок, неси всем чай и кофе!
Когда Лена на кухне накрывала на стол, в дверь позвонили. Это была Марина.
— Как вы узнали наш адрес? — удивилась Кулемина.
— А я его знала, — сообщила женщина. — Ле¬на, скажи, я тебя обидела чем-то? Ты так странно исчезла из ресторана. Я тебе фотоаппарат вот принесла и бабочку.
Марина достала из сумки фотик и стеклянную коробку и положила на стол.
— Леночка, что же ты не говоришь, что у нас гости? — удивленно спросил Кулемин, выгля¬дывая из комнаты. — Разрешите представиться: Петр Никанорович Кулемин.
— А я Марина. Я работала вместе с вашим сы¬ном и невесткой в Нигерии.
— Ах ты господи, проходите же ко мне в каби¬нет! — пригласил дед. — Интервью уже закончи¬лось, я только журналистов провожу.
Марина зашла в комнату, убедилась, что там никого нет, и подошла к с голу Петра Никаноровича. Она стала искать что-то среди бумаг, на полках с книгами, просмотрела папки Лениного отца. Когда Лена зашла в комнату, Марина сдела¬ла вид, что изучает библиотеку.
— Богатое творчество у твоего деда, — сказа¬ла она.
Лена с недоверием посмотрела на женщину.
— Мариночка, расскажите же все, что вы зна¬ете, — попросил дед, заходя в комнату.
— Конечно-конечно, спрашивайте, что хоти¬те, — натянуто улыбаясь, сказала гостья,
Ближе к вечеру, когда Лена сидела за компью¬тером и просматривала последние новости о Нигерии, дед вошел в ее комнату.
— Марина ушла, — сообщил он.
— А зачем она приходила? — поинтересова¬лась Лена. — Вы так долго разговаривали.
— Она хочет помочь твоим родителям.
— Каким образом?
— Она попросила одни бумаги... Разработки отца какой-то вакцины, которые он начинал де¬лать еще здесь, в Москве.
— И ты отдал? — испуганно спросила Кулемина. — Дед, тут что-то нечисто.
— Почему ты так думаешь?
— Мне показалось, она рылась в бумагах,
— Может, показалось? — предположил Петр Никанорович и включил телевизор. — О, начина¬ется передача про меня.
Как ни странно, вместо полноценного интер¬вью, которое полдня снимали, показали только какие-то обрывки фраз. Про заложников в Нигерии вообще не было ни слова, что очень расстроило деда. Он взял визитку журналиста
и попытался дозвониться ему, но в трубке были слышны только длинные гудки.
Вечером Лера вернулась домой и застала отца, сидящего за столом, положив голову на руки.
— Пап, ты спишь? — спросила она.
— Нет, не сплю. Сон закончился, — не отрывая голову, ответил Новиков.
— А чего ты тут сидишь?
Андрей Васильевич молча встал, помог дочери снять куртку.
— Хорошо, что ты пришла. Я волновался, — грустно сказал он.
— А где твоя Маша?
— Маша ушла.
— Куда? — удивилась Лера.
— К маме, домой.
— Насовсем?
— Думаю, да. Садись ужинать.
Лера села за стол и задумчиво посмотрела в окно. Там в соседнем доме загорались по одному окна, и кто-то кого-то, конечно же, ждал.