| Бестия | Дата: Воскресенье, 06.01.2013, 20:33 | Сообщение # 31 |
Старожил
Группа: Проверенные
Сообщений: 1273
Награды: 178
Репутация: 595
Статус: Offline
|
***
«Ты делаешь мне больно. Отпусти меня. Отпусти! Я здесь…Я рядом…Всегда буду рядом…» - нервно пульсировал в висках мужчины такой родной отчаянный сорванный голос, когда в ушах эхом раздались громкие удары его собственного сердца. Оно стучало подобно заведенному механизму, с каждой секундой всё больше набирая свои обороты. Казалось, он чувствовал, как кровь резким движением выпрыскивает из сосудов, создавая напряжение.
«Твоей Лены больше нет. Она умерла два года назад. Я убил её…» - внезапно раздался в сознании уже другой, но не менее знакомый мужской голос, от звуков которого скулы сами собой сжались в стальном напряжении, отозвавшись в каждой клетке его тела жгучей ненавистью.
Запредельные удары сердце всё громче стучали в висках и, дойдя до самой высокой точки, заставили мужчину резко открыть свои глаза. Черные ресницы мгновенно поднялись, открыв свету яркую голубую Вселенную с бездонно черной бездной внутри. Что-то изменилось в этих глазах. Они стали ярче и притягательнее. Казалось, в самой радужке разливались целые реки неизведанных миров. Яркий свет, что был здесь, мог бы ослепить любого, но, как ни странно он нисколько не раздражал глаз мужчины, который, казалось, привык к нему моментально.
Всё тело сковывало невыносимое напряжение, словно каждая мышца была натянута и связана металлической проволовкой с прямой подачей тока. Но это было ничем, по сравнению с тем дьявольским огнем, что горел у него в голове. Словно сам череп пытался разделиться на части, причиняя невыносимую боль.
Только несколько секунд спустя Виталий почувствовал, как его запястья сковывают тугие ремни, которые он в одном мгновением разорвал, стоило только немного потянуть их на себя. В его руках была скрыта невероятная сила, которой он раньше никогда не испытывал.
- Что ты сделал?.. Что ты со мной сделал?! – с полусекунды учуяв рядом Феликса, произнес он. В одно мгновение, вскочив с кушетки, к которой был до этого привязан, Виталий буквально подлетел к металлической решетке его клетки, отчего та звонко громыхнула. Он сам не понимал, как он это делал. Он не видел приближение Феликса, он его почувствовал. Да, именно почувствовал – запахом. Он даже не оглядывался по сторонам, но ему хватило доли секунды, чтобы понять, что он находится в железной клетке. Более того, он каким-то образом знал, какие именно у неё прутья и какой они прочности. Ему казалось, что он всего лишь произнес вопрос, на который ему хотелось узнать единственный верный ответ, но на самом деле это было не так. Он не произнес его. Он нервно прорычал его сквозь стиснутые зубы. И если бы он видел себя со стороны, то непременно заметил бы, как часто вздымается его обнаженная массивная грудная клетка и как резко его голубые глаза сменили свой оттенок. Они буквально впились своим звериным взглядом в светловолосого мужчину, который остановился в паре шагов от клетки, словно оценивая всю опасность данной ситуации.
- Всего лишь спас тебе жизнь, - произнес Феликс, спустя несколько минут напряженного молчания, нарушаемого лишь частым дыханием заключенного. Сложно было не заметить изменений, произошедших в его внешнем виде. Он заметно осунулся и побледнел, словно его одолевала какая-то неведомая болезнь. В его потускневших глазах остался лишь холод.
- Ты убил меня! – тут же закричал Виталий, громыхнув стальными прутьями в порыве непреодолимой лютой ярости, которая сковывала его изнутри, заставляя всё тело гореть в этой неистовой агонии черной ненависти.
- Тебе оставалось жить всего три часа. И если бы не я – ты бы умер самой мучительной смертью. Через час ты бы начал бредить. Через полтора – у тебя пошла пена изо рта. Через два – твое тело парализовало невыносимой болью. Ещё час ты бы бился на полу в нервных конвульсиях, мечтая о том, чтобы кто-нибудь пустил тебе пулю в висок. А потом – ты бы умер от разрыва сердца, - спокойным размеренным тоном, произнес Феликс в ответ, заметив, как дрожат скулы мужчины от запредельного напряжения и злости. - Я не убил тебя. Я всего лишь избавил тебя от мучений. Как когда-то сделал это с ней, - добавил он, заметив, как голубые глаза напротив налились кровью при его последних словах.
- Ты..! ТЫ УБИЛ ЕЁ! – не помня себя от ярости, зарычал Виталий, со всей силой ударив по металлической стенке, которая, поддавшись его натиску, отлетела в сторону, вылетев с петель от такой невероятной силы.
Всего за секунду, он схватил Феликса за горло, и прижал его к ближайшей стене, чувствуя, как сердце бешеными ритмами отбивает удары в груди. Однако, он недооценил своего противника. Дав отпор Виталию, Феликс резким движением поменялся с ним местами, приняв на себя роль нападающего.
- Ты понятия не имеешь, чего мне это стоило! – выдавил Феликс сквозь стиснутые зубы, смотря прямо в эти ненавистные глаза напротив. - Она умирала! С каждым днем! Ты был рядом и даже этого не заметил! Она не сказала тебе, потому что пожалела тебя! Она боялась, что ты наделаешь каких-нибудь глупостей! У тебя это всегда прекрасно получалось! – крепко держа мужчину в своих руках, выпалил он, не сдержавшись.
- Я тебе не верю! – с грозным рыком отшвырнул Виталий от себя мужчину, который нагло лгал ему в лицо. Она была чем-то больна, не более. И если бы это было серьезно, она непременно бы ему об этом рассказала. Виталий был уверен – Феликс бросает пыль ему в глаза, чтобы предстать перед ним в выгодном свете. Этаким героем-спасителем, который вырвал девушку из острых когтей смерти, взамен подарив ей бессмертие. Это было ложью. Всё это было ложью, которую он был просто не намерен терпеть.
- Виталий, нет! Стой! – едва завидев, как широкая спина мужчины скрывается из его поля зрения, тут же закричал Феликс ему вслед. Его серые глаза были полны страха того, что его бывший нововоскрешенный друг, не зная своих возможностей, мог натворить за пределами этих стен.
В голове Виталия стучала всего одна мысль «Найти её! Найти её!». Казалось, он бежал быстрее ветра сквозь чащу деревьев, в которой находилась эта «тайная камера пыток», по пути замечая каждую мелочь, но при этом, толком, ни к чему не присматриваясь. Шорох травы, шелест сухих листьев, взмахи крыльев птиц, запахи, жужжащий муравейник, неприметные царапины на стволах деревьев, словно кто-то скреб по ним когтями, дыхание самой земли, журчание воды…Река. Последнее почему-то прочно въелось ему в голову, рисуя перед глазами животрепещущие картины буйной реки, которая с огромным течением неслась по скалистым порогам. Реки, которой он ещё ни разу в жизни до этого не видел. Он чуял запах ледяной прозрачной воды. А ещё он чуял ЕЁ запах. Это было ни с чем несравнимое ощущение. Эти сладко-приторные нотки сами ударили ему в легкие. Так пахла её кожа, когда он касался её кончиком своего носа, чтобы вдохнуть этот пряный аромат. Но сейчас, она была далеко. Но, несмотря на это, даже за сотню метров, он чувствовал этот запах, словно она сейчас стояла рядом, а он зарылся носом в её мягких волосах, уткнувшись в бархатную кожу её шеи. Этот пьянил его, подобно игристому вину, заставляя кровь в венах бурлить взрывными вулканами. И это чувство сводило его с ума, заставляя выходить его за всякие рамки безумия.
Этот запах сводил его с ума, а она стояла так близко. Так близко, что он мог почувствовать, как дрожат её колени, как напряженно она дышит, как трепещет в её теле каждая клетка, как взволнованно стучит её сердце. Как оно бьется – громко, часто, гулко. Ему казалось, что оно бьется не только в ней, но и в его голове, сводя с ума своим неровным ритмом. На данный момент в ней преобладало всего одно явственное чувство. И это был страх. Леденящий, животрепещущий и такой соблазнительный. Он чувствовал, что она поддается его власти и ему это безумно нравилось. Наверное, именно такое безумное удовольствие получают голодные волки, когда понимают что загнали в угол невинную робкую овечку.
Всего одно легкое прикосновение кончиков его пальцев к её растрепанным волосам, лежащих на плече, заставили её в страхе обернуться. Её без того расширенные черные зрачки, стали ещё шире, приблизившись практически к самой грани отчаянной зеленой бездны, когда она взглянула в глаза мужчины, что стоял позади неё в одних потрепанных джинсах, которые были на нем в тот самый день. Они были не голубыми и даже не черными. Они были странного янтарного цвета с расширенными черными зрачками. «Кто ты?» - это был первый вопрос, что так рвался из её немых уст, но она молчала. Молчала, потому что прекрасно знала, кто стоит перед ней. Это был ОН. Но уже другой. Это был не тот Виталий, которого она так безумно любила. Тот Виталий прикрывал её своей широкой спиной от всех невзгод, а этот навевал страх и опасность, которую она ещё никогда не испытывала. В нем практически ничего не изменилось, не считая этих глаз. Всё те же растрепанные темные волосы, сжатые скулы, но черты лица его немного заострились, челюсть была стиснута, его крепкие мышцы, казалось, стали стальными, а на груди со стороны сердца виднелся свежий неровный шрам, какой был у неё.
На его лице отчетливо вырисовывались несвойственные ему ранее звериные повадки, которые выглядели пугающе.
Лена буквально застыла на полувдохе, боясь вдохнуть, выдохнуть или просто пошевелиться. Её чуть приоткрытые бледные губы застыли в немом молчании. Её словно парализовало одним взглядом этих странных непонятных глаз, которые так пристально её изучали.
Он смотрел на неё в упор, не отрываясь, но она явственно заметила, что всего на долю секунды его слух учуял кого-то рядом. Это было заметно по тому, как его голова совсем немного повернулась влево, откуда и исходил источник движения. И этот кто-то ему явно не нравился – это было видно по тому, как сжались его скулы, а сквозь стиснутые зубы непроизвольно сорвалось нервное рычание.
Эти резкие перемены пугающе действовали на девушку, которая готова была попятиться назад, если бы позади неё был не высокий обрыв, а прямая дорога.
- Виталик… - напряженно выдохнула Лена, не выдержав на себе этого зверского испытующего взгляда диких глаз, готовых разорвать её в любую секунду. Что-то не на шутку его разозлило, и она прекрасно знала, что если агония разгорится, то пожара не миновать. В такую секунду хотелось сделать что-то такое, что заставило бы сердце разрываться от количества адреналина в крови. Причинить кому-то боль или убить.
Казалось, сердце с грохотом ухнуло куда-то в пятки, когда девушка, издав сдавленный вдох, почувствовала, что падает вниз. Он толкнул её, схватил за ворот куртки и спрыгнул вместе с ней с высокого обрыва.
- Нееет! – эхом раздался в ушах знакомый мужской голос, словно откуда-то издалека. Это был Феликс. Именно его Виталий учуял за сотню миль. И именно это заставило его пойти на такой безумный поступок. Его словно в одно мгновение одолело чувство ревности и грозной ярости. «Она только моя! Моя!» - наперебой стучало в голове, когда он как безумный сорвался вниз вместе с ней. Она только его и он не собирается ни с кем её делить. Одна только мысль о том, что всё может быть иначе, сводила его с ума.
Время было необратимо. Они летели вниз с огромной скоростью, а она просто не помнила себя от страха, когда от сильного удара с водой её тело буквально свело судорогой. Ледяная вода накрыла их обоих с головой, быстрым течением унося их вниз. Всё перемешалось, и они были просто не в силах противостоять натиску буйной реки. Светлые пряди её волос колыхались, зелёные глаза, полные страха смотрели на мужчину, который по-прежнему крепко её держал, а губы кричали от невыносимой боли. Течение с большой скоростью несло их дальше от обрыва, их то и дело швыряло от одного скалистого камня к другому. И если он при этом практически ничего не чувствовал, то она кривилась от боли при каждом ударе об острые скалы. Зацепившись за одну из последних, она сильно разодрала руку. Вода вокруг вмиг окрасилась в красный цвет, а Виталий учуял солоноватый привкус её крови, который заставил его сердце забиться чаще в сладостном безумстве. Этот запах в мгновение вскружил ему голову, заставив забыть обо всем. Он чувствовал, как вздувалась её вена на левом запястье с каждым громким взволнованным ударом её сердца. Он чувствовал, как стучит её сердце – в сонной артерии на шее, в грудной клетке, в висках. Он даже не слышал её приглушенных сдавленных криков. Он слышал только громкие безумствующие удары её сердца. И это сводило с ума. Он сам не заметил, как с силой сжал её кровоточащую руку, заставив её сморщиться от невыносимой боли. Кровь хлынула из раны с удвоенной силой, полностью затуманив его разум, который уступил животным инстинктам. Зубы сами собой сжались в животном оскале, когда Виталий понял, что просто над собой не властен.
|
| |
| |
