Сериалы онлайн

– Вить, ты помнишь, что к сегодняшнему вечеру мы должны сдать все отчеты за этот квартал? – спросил меня мой друг и коллега Игорь, когда я уже собирался сваливать с работы. Вот умеет же гад портить настроение! – Ты же прекрасно понимаешь, что если мы налажаем, нас отдадут в рабство.
– А ты доделай характеристику своему отделу и отчетов стразу станет на один меньше.
– Степнов, ну будь другом. Такая ситуация... В общем, я пообещал Маринке встретить Новый год с ней, но еще не сказал об этом маме. Это будет первый раз, когда я буду не дома в праздник, понимаешь? Мама меня хоть и любит, но она меня все равно задушит...
– Игорь, ты к чему это всё сейчас говоришь? – спросил я в предвкушении логического завершения столь душераздирающей истории, тяжело вздохнув, облокотившись о дверной косяк. А я был так близок к цели.
– Помоги, а, Вить? – умолял он. – Ну покопайся ты в этих бумажках. Все равно у тебя планов особо никаких. Девушку же ты за день не нашел, нет? Мама тебя из гнездышка давно выкинула...
– Игорь, фиговый из тебя парламентер!
– Я знаю, – обреченно вздохнул парень. Черт! Ненавижу, когда давят на жалость.
– Ладно, – сдался я, – пришлешь мне на ящик все, что там есть, а я разберусь.
– Спасибо, Вить ты настоящий друг!
– С тебя три месяца отчетов, понял? – подмигнул я и поспешил скрыться за дверью. Но не тут-то было.
В конце коридора, прямо у заветной двери, стола Она – Кулемина Елена Никитична в компании одного из наших подхалимов, Комарова. Она никогда не изменяла привычек: еженедельно за полчаса до конца рабочего дня, она устраивала интеллигентный шмон, проверяя наличие работников на их рабочих местах и внимательно вникая в плоды их работы. Именно поэтому мне нужно было смыться до её обхода, так как наказание за «срочно нужно было уехать домой» намного мягче и человечнее, чем за Игоревое «не сделал потому, что не успел», ведь получать мы будем оба. И как же мне сейчас быть?
– Степнов? – приторно произнесла Она, сфокусировав свои хитрющие змеиные глазки на мне и прикусив губу. Она так всегда делала, когда придумывала к чему бы придраться. – Куда это вы собрались?
– Носик пудрить, Елена Никитична, – ответил я, ожидая реакции.
– В пальто и с кейсом?
– Там холодно и пудра тяжелая, – как ни в чем не бывало, ответил я.
– Я здесь работаю уже второй год и не могу понять, где нахожусь, в цирке или все же в налоговой? – скрестив руки на груди, процедила девушка. Паренек тут же принялся ей поддакивать, параллельно вещая своей «хозяйке» о всех моих проколах за эту неделю.
– Ну, знаете, – когда я открыл рот, она как всегда одарила меня таким взглядом, будто проколола час назад куклу вуду с моим именем иголкой и сейчас ждет реакции. Вот язва! – не Вы одна задаетесь этим вопросом. Смотрю вот на Станислава Сергеевича и сам удивляюсь, куда это наше начальство смотрит.
Реакции не последовало ровным счетом никакой. Я думал Она хоть прикрикнет или что-то типо того. Молчит. Не уж то удумала чего? А вот Комаров тут же сорвался с места и устремился быстрым, но мало уверенным шагом на меня. Я уж думал кулак этому сопляку показать, чтоб угомонился, но он меня и этого удовольствия лишил: мгновенно сменив курс и задев меня плечом, он скрылся за одной из многочисленных дверей.
– Это так по-мужски! То-то я думаю, его липовый «братик» после работы встречает. Вышлю им пару пачек «защиты», а то вдруг плодиться начнут! – я вслух это сказал, да? И почему она улыбнулась? – Елена Никитична, я сердечно извиняюсь, но я... мне нужно уходить. Обещаю, что Рассказов к десяти часам пришлет вам все отчеты, но мне правда нужно бежать, – затараторил я, приближаясь к выходу.
– Степнов, Вы что, особенный? – приближаясь медленным, но уж слишком уверенным шагом, спросила Она. Ну, видимо особенный, раз она со мной разговаривает вот уже пять минут, а я еще живой и при памяти.
– Если я не гомофоб, это не значит, что я особенный...
– Нет, вы просто надо мной издеваетесь, – приблизившись на экстремально близкое расстояние, выдохнула Кулемина.
Хвала Богам я был выше неё, но её каблуки делали эту разницу в росте ничтожной. Ей достаточно было поднять на меня свой взгляд и прикусить губу, как земля под моими ногами куда-то исчезла, открыв мне прямую дорожку в Ад, а Небеса навсегда от меня отреклись... Это был далеко не испепеляющий взгляд, и вряд ли она придумывала сейчас к чему придраться. Чего же она хочет от меня? Моей смерти от её ядовитой близости или она сейчас так наводит порчу? Точно змея – смотрит в упор и не моргает.
Я кашлянул один раз, кашлянул второй. На третий мой самый громкий кашель Она будто вышла из транса.
– Елена Никитична, так я пойду, да? – воскликнул я.
Не дав ей времени на раздумья, я тут же скрылся за дверью, ведущей на выход из здания. Хоть что-то хорошее за день – наконец свобода. Только теперь прибавилось тем для раздумий. Это вообще, что такое было? Чертовщина какая-то! Что я такого сделал? Подумаешь, на полчасика раньше с работы спетлял, ну, это же так редко бывает, всего несколько раз в неделю, и всегда по ну очень уважительной причине.

Уже отъехав на приличное расстояние от торгового центра, я вздохнул полной грудью в предвкушении праздника. Взглянув на часы, я удостоверился, что до самого праздника осталось чуть меньше четырех часов, и ударил по газам. Подъезжая к нужному двору, набрал мамин номер. Я совсем не был расположен ни настроением, ни просто силами таскать эту кошмарную кучу пакетов на седьмой этаж, с учетом того, что наш лифт давно уже живет своей жизнью. Чуть не сбив по пути пару столбов, я все же выборол у матери право на помощника в лице соседки полудурка и её пришибленного братика.
Выгрузив из багажника пять огромных пакетов, я стал ждать это несчастье. Спустя пять минут из подъезда вывалилась жуткое пушистое нечто. На самом деле этим кошмаром оказалась та самая Светочка, которую послала на мою голову мать. Спасибо, мамочка! Не успев вымолвить и слова, я оказался в крепких объятиях рыжего новогоднего кошмара. Смачно чмокнув меня в щеку, Светлана уселась на капот моей хонды и закинула ногу на ногу. Малышка, хондочка моя, прости за те мучения, что тебе приходится сейчас переживать! Я только благодарен Богу, что она не на меня сейчас вот так уселась!
Вручив ей два больших пакета, а её братцу приказав сторожить машину, я схватил остальные три и рванул в теплый подъезд. Быстро нажав нужную кнопку лифта, я с улыбкой наблюдал картину: разочарованное бордовое личико соседки, исчезнувшее за секунду за закрытыми дверями лифта. Убедив маму, что я совсем скоро вернусь, что это правда важно и невероятно срочно, я вручил ей пакеты и уж хотел заскочить в лифт, как заметил несущююся на всех парах по лестнице Светочку.
Ее потекшая от пота тушь и размазанная по всему лицу помада так гармонировали с этим безобразием на голове, имеющим по ошибке название прическа, что я даже на этот раз не сдерживал эмоций и громко засмеялся. Мама пригласила соседку в квартиру и зло прыснула в мою сторону. Ничего, мамочка, посмотрим, как ты запоешь, когда она начнет тебе рассказывать, что наши с ней дети были бы самыми красивыми и невероятно похожими на нее! Бедная...
И даже вдоволь насмеявшись и переведя дух, я не смог попасть в заветный лифт, обещавший довести меня когда-нибудь вниз. Мне на глаза попался бегущий по следам своей сестренки Игорек. У этого сорвиголовы помады на лице не наблюдалось, но и его прическа наводила истерический ужас. И я уж было поддался накатывающейся на меня новой волне смеха, как тут я заметил нечто интересное в его руках. Почему этот полудурок тащит моего медведя и кейс? И вообще, что этот дауненок тут делает? Я ведь сказал ему оставаться у машины! Черт!
– Игорь, ты какого лешего здесь делаешь? Ты должен быть у машины, сторожить её!
– Не волнуйся, Вить, я её захлопнул! – довольно улыбнулся парень.
– Что? Кто тебя вообще просил, жертва кирпича?
– Ну... Я не знаю. Я так подумал, подумал... Ты забыл игрушку! Ты ведь её моей сестре купил? Хотел пронести незаметно, да? – расплывшись еще в более идиотской улыбке, выдал Игорь.
– Это моей девушке, выродок! Бывшей... Верней, будущей... Короче, не важно. Просто отдай мне его!
– На, – обиженно буркнул паренек, ткнув мне медведя.
– И ноутбук! Не обижайся, Игорек, просто ты иногда невероятно тупишь!
– Да знаю я, Вить...
– С наступающим, Игореша, не будь букой! Побольше тебе мозгов! – нажав первую кнопку, воскликнул я.
– Спасибо... – последнее, что услышал я от него.
Я тут же достал телефон и принялся названивать Кристине. Я, почему-то, был уверен, что это девчонка не способна настолько быстро забыть прекрасного меня и найти мне замену. После третьего звонка я почти отчаялся и решил набрать совсем другой номер. «Анастасия. соседняя дверь» встретила меня звонким «Аллё!» и нехитрым согласием провести со мной этот Новый год. Вот только потом будет довольно сложно следить так, чтоб она не прилипла ко мне на весь Новый год.

Когда помутнение прошло, я, наконец, понял, что происходит. До меня вдруг дошло, что лифт давно уже не падает, а стоит на месте вот уже около получаса. И я был действительно рад, что я жив, и что Лена тоже цела и невредима. А ведь еще пару часов назад я желал ей самых страшных мук, а полчаса назад надеялся на одновременную быструю смерть. Сейчас же всё было абсолютно по-другому. Я лежал на теплом дне небольшой деревянной коробки и улыбался. Я был действительно счастлив, возможно, впервые в своей жизни. Конечно, весьма печально постигнуть истинную суть счастья в двадцать восемь лет, но такой уж я.
Я накинул свое пальто на лежащую рядом Кулемину и почувствовал на её лице, что сейчас упиралось в мое плечо, улыбку, очень похожую на мою.
– Ты знаешь, что мы не умерли? – тихо спросила она.
– Конечно, знаю, – так же тихо ответил я.
– Я сейчас должна покраснеть и отрицать всё, что было, угрожая тебе увольнением, если ты кому-нибудь расскажешь?
– В идеале – да, – просто ответил я. – Но я не хочу этого.
– Что же нам теперь делать? – нежно коснувшись рукой моей щеки, спросила Лена. Я, кажется, начинаю привыкать к её ласкам.
– Здесь особо не оторвешься, но я думаю, мы найдем, чем заняться!
Повалив Кулемину на спину, я прильнул к её устам. Такая нежная, такая ручная, такая моя... Не та это Кулемина Елена Никитична, которую я знал. А может я знал не ту. Теперь это самая настоящая Ленка! Моя Ленка! И я никому её не отдам...

– С НОВЫМ ГОДОМ!!!
Мы с Кулеминой почти одновременно подскочили. К нашему удивлению, на нас смотрело четыре пары глаз. Три из них я знал отлично, да и четвертую припоминал, хоть и смутно: мама, Светлана, Игорек и Вера Андреевна, лучшая подруга моей мамы.
– Вы что здесь делаете? – наконец я сказал хоть что-то.
– Мы ждем, пока вы проснетесь, – захихикал Игорь.
– А вы что здесь делаете? – грубо поинтересовалась Светочка.
Мы с Леной переглянулись и снова уставились на это столпотворение у открытых дверей лифта.
– Мы спим, – глупо улыбнувшись, ответила Лена, крепко сжав мою руку.
– Через десять минут Новый Год, – подала голос моя мама, – и если через минуту, Витя, ты не будешь сидеть за столом с бутылкой шампанского наготове, я отрекусь от тебя, понял?
Мне ничего не оставалось, как подчиниться матери. Подождав пока Лена поправит помятую одежду и натянет пальто, я вытащил из лифта медведя.
– Вот это ты выдал, Витек! – восхищенно бормотал паренек. – Застрять в лифте накануне праздника! С какой-то левой красоткой!
– А где же Витенькина невеста? – скривившись, поинтересовалась Светлана. – Нам её тоже ждать?
Все переглянулись, а я, не моргая, смотрел в изумрудные глаза. На мгновение отвлекшись от колдовских глаз, я заметил умиление на мамином лице и понял: я самый счастливый в мире человек. И какой к чертям Новый Год, когда тут такое происходит?
– Горько! – вдруг завопил на весь подъезд Игорь.
– Горько, – одобрительно произнесла мама.
Преодолев в один шаг расстояние между мной и Кулеминой, я впился в её губы самым искренним и страстным поцелуем, на который были способны мое сердце, душа и тело. Я любил эту девушку, я хотел её и я обрел её! И теперь я сделаю всё, чтоб эти зеленые ведьмины глаза еще много лет сверкали таким ярким пламенем, а нежная чистая душа навеки принадлежала мне.