Сериалы онлайн

Действие происходит в 37 серии 3 сезона, когда Гущина только устраивается в школьную столовую.

Говорят, что посуда бьется на счастье. Но как по-разному она бьется…
Взволнованный директор школы буквально ворвался в столовую. Новая повариха очень ему понравилась, произведя впечатление ответственной работницы, и пирожки пекла отменные.
- Любовь Кирилловна! У меня к вам огромная просьба. У нашего преподавателя физкультуры, у Степнова, завтра день рождения.
- Пирог испечь? – заулыбалась Гущина.
- Пирог – это отлично, но я хочу, чтобы вы ему подарок купили. Завхоз занята инвентаризацией, Светочка, библиотекарь наша, в очередной любовной печали. В общем, некому такое ответственное дело поручить. Вот деньги, я доверяю вашему вкусу, - огорошил стряпуху Савченко.
Хоть и подумала женщина о директоре нелицеприятно, но промолчала. Ей нужно в школе обустраиваться, знакомиться со всеми поближе. Так что подарок выбрать придется.

На следующий день все эстеты школьного коллектива испытали шок от подарка. До этого, благодаря стараниям Ирины Ренатовны, Зои Семеновны и Елизаветы Матвеевны, Степнов в качестве подарков на дни рождения и Дни защитника отечества получил несколько книг, термос, плед и шахматы. Но Гущина все решила по-своему.
- А что такого? Он мужчина молодой, видный. Сам попробует и гостей накормит. Зато в праздник голова болеть не будет о том, что на стол поставить! – уверенно заявила Любовь Кирилловна.
Коллектив безмолвствовал, разглядывая подарочную корзину, из которой торчали бананы, палка копченой колбасы и бутылка вина. Те, кто отважился заглянуть в корзину поближе, смогли увидеть апельсины и баночку лососевой икры.
Новорожденный подарку обрадовался, тут же часть фруктов перекочевала на стол, где уже стояли освобожденные от упаковок торты, купленные в кулинарии по дороге на работу. Поздравления, пожелания счастья, тоскливое стихотворение от Светочки, к черно-розовой прическе которой присутствующие до сих пор не привыкли… А потом были уроки. Их никто не отменял.

Вечером, ожидая единственного гостя – Рассказова, Виктор возился на кухне и все время вспоминал о Лене. В последнее время она была такой решительной, что ему становилось страшно. Страшно, что он не выдержит, когда в очередной раз она окажется слишком близко от него. В таких растрепанных чувствах он открывал бутылку с вином, и пробка отломилась. Часть её осталась на штопоре, а кусок застрял в горлышке. И ничего лучшего Степнов не придумал, как протолкнуть этот кусочек пробки внутрь бутылки…
Через пару минут стало ясно, что палец застрял в бутылке намертво. Виктор дергал рукой, пытаясь освободиться, но ничего не выходило,. Рассказов как назло задерживался и почему-то не отвечал на телефонный звонок. Потом телефон зазвонил, но это оказался не Игорь, а Лена.
- Виктор Михайлович! Вы очень заняты? У вас гости? – спрашивала она.
- Случилось что? – моментально забыл о своем пальце Степнов.
- Да я, кажется, ключи потеряла, не могу домой попасть. Вы не могли бы запасные ключи мне принести?
- Лен, я … Ты зайди сейчас сама ко мне, я не могу выйти, у меня тут проблема есть… - запинаясь, объяснил мужчина, смущенный скользнувшей в её голосе загадочностью.
- У вас проблема? Я уже иду, - раздался взволнованный голос Кулеминой.
Виктор совсем не желал, чтобы Лена видела его в таком глупом состоянии.
«Вот балбес, додумался, куда палец сунуть», - ругал себя страдалец, и, пытаясь хоть немного «замаскироваться», прикрыл правую руку вместе с бутылкой большим полотенцем.

Неловко отщелкнул замок левой рукой, Кулемина тут же влетела в прихожую, окинула его испуганным взглядом и озабоченно уставилась на полотенце.
- Что там у вас?
- Да все в порядке, - стал убеждать её Степнов, но Лена не поверила и потянула полотенце.
- Вот, - обреченно выдохнул физрук. – Ты только не смейся.
Лена бросила свою сумку прямо на пол, туда же полетели куртка и кроссовки.
- Давно вы так? – докторским тоном поинтересовалась она.
- Да нет.
- Это хорошо, постараемся обойтись без МЧС.
Через минуту пришел Рассказов и не знал, что подумать: дверь ему открыла растрепанная Кулемина, велела разуваться и быстро идти за ней. И Игорь Ильич, замерев в дверях, увидел представление.
Степнов стоял на коленях на полу, рука с застрявшем в бутылке пальцем опущена в таз, рядом были разложены молоток, плоскогубцы и пластиковая емкость со средством для мытья посуды «Золушка». Как заправский хирург Лена проводила непонятную операцию: молотком стукнула по бутылке и в таз полилась темно-красная жидкость. Рассказов с перепугу решил, что это кровь, но потом унюхал запах вина и вздохнул облегченно. Затем Лена ловко обломила острые края бутылочного горлышка плоскогубцами, подняла палец с остатками горлышка вверх и в образовавшуюся «рюмочку» налила мыльное средство. Обхватив палец полотенцем, она сумела повернуть горлышко, а потом резко дернула, и Виктор с облегчением увидел, что его указующий перст опять свободен.
- Все, я пошла, - сказала девушка.
- Ну уж нет! – возмутился Рассказов. – Сейчас будем за стол садиться, я пиццу купил. Ты не смотри, что Виктор Михайлович молчит. У него шок! Сейчас мы ему чаю нальем, а может и чего покрепче. Или больше ничего нет?
- Не знаю, - Степнов на самом деле не мог в себя прийти.
- Кулемина, а где ты этому научилась? – задал вопрос Игорь Ильич.
- Да дед уже пару раз так прикалывался. Меня МЧСовцы научили. Но если долго ничего не делать, то палец опухнет, тогда только специалисты помочь могут, - улыбаясь, отвечала Лена.
Совершенно неожиданно застолье на троих оказалось веселым и интересным. В присутствии ученицы педагоги обошлись чаем, но совсем не огорчились. Потом в голову Рассказову пришла блестящая мысль.
- Вить, давай фотографии смотреть? Это же самое деньрожденское занятие. Я никогда не видел, каким ты был в детстве, - и когда хозяин согласился, Игорь Ильич просто засиял от удовольствия. Как истинный историк он никогда не отказывался от просмотра семейных альбомов, пару раз находил там очень интересные с научной точки зрения снимки.
Через несколько минут Лена, затаив дыхание, смотрела на черно-белые фотографии: смешной карапуз в спортивной шапочке, клинышком закрывающей лоб; мальчишка на велосипеде, состроивший шкодливую рожицу; причесанный и наряженный в костюм школьник с букетом цветов. А потом она увидела его на выпускной фотографии и чуть не умерла от восторга – шапка кудрей, красивая улыбка.
«За ним, наверное, все девчонки в школе бегали», - думала Ленка.
Она с интересом поглядела на родителей Виктора: симпатичного высокого отца, на которого Степнов был очень похож, и неожиданно миниатюрную светловолосую маму.
Сам Виктор Михайлович уже едва сидел на диване. Рассказов находился с левой стороны от него и совершенно не мешал, а вот Лена… Она постоянно заглядывала в альбом и при этом прижималась к его бедру и плечу, наклонялась, чтобы рассмотреть фото получше, опираясь при этом на его руку горячей ладонью. От этого сердце у мужчины билось с удвоенной силой, в голове шумело, хотя он не пил спиртного, а запах духов девушки просто сводил с ума.
«Когда Рассказов соберется домой? Я пойду провожать Лену, остыну на улице. Ох, Лена! Как выжить до выпускного? - мучился несчастный преподаватель физкультуры. – Но мне так хорошо, когда она рядом».
Наконец, Степнов все-таки не вынес.
- Игорь, у тебя завтра в каком классе первый урок?
- Ой, я побежал, мне же ещё самостоятельную работу для седьмых нужно дописать. Виктор Михайлович, ты Лену проводишь? – оторвался от альбома историк.
Друг так выразительно на него посмотрел, что Игорь Ильич больше глупых вопросов не задавал.
Но, даже придя домой, он продолжал переживать за Степнова. Вот так мирно они с Леной сидели рядом, а вдруг снова поссорятся, когда пойдут провожаться? И Рассказов решил позвонить.
- Витя! У тебя все в порядке? – спросил он, когда набрал номер Степнова в третий раз и все-таки дозвонился.
- Нормально, - как-то глухо ответил ему Виктор Михайлович и тут же отключился.
«Ну точно, поругались, и он опять страдает», - решил Игорь и через пять минут снова позвонил.
- Ты чего трубку бросаешь? Вы поссорились? Ты проводил её, или она одна убежала? – не унимался заботливый друг.
- Все в порядке, я уже сплю, - Степнов говорил с придыханием, словно только что пробежал кросс. – Пока.
«Ага, спит он! Скорей всего опять грушу мучает, и все кулаки обдерет!» - и Рассказов позвонил в третий раз.
- Степнов, ты можешь нормально сказать, что там у вас с Леной произошло?
- Игорь Ильич, мы уже спим и у нас все хорошо, - раздался в трубке веселый голос Лены. – Можно я на первый урок не приду?
- Можно, - потрясенно вымолвил классный руководитель и отключил свой телефон.
«Так это ж она на счастье бутылку-то сегодня разбила! Вот ведь после этого запросто в народные приметы поверишь… Хороший у Виктора день рождения получился… На всю жизнь запомнит!»

КОНЕЦ

Вернемся в третий сезон сериала и вспомним 37 серию. Там Лена очень точно описывает свои ощущения: «Родителей почти год не видела, дед в больнице, со Степновым вообще цирк какой-то… О чем поговорить хотите?»

Урок физкультуры в одиннадцатом «А» классе начинался вполне обычно. Учащиеся стояли неровным строем, Степнов сурово вливал в уши выпускников сведения о сложности сдачи экзамена по физкультуре. Кулемина не слышала, что он говорит, она влюбленными глазами смотрела на Виктора Михайловича и придумывала, как бы остаться с ним наедине и попробовать применить советы Лужиной «по подталкиванию мужчин» на практике. Очень уж хотелось, чтобы любимый перестал от неё бегать.
- Бегом! - отдал команду Степнов, и класс качнулся, собираясь нарезать круги по залу.
- Подождите! Виктор Михайлович! – в дверях зала стоял Савченко. – Подождите, вот новенький ученик пришел, говорит, что очень спортивный. Можно проверить?
Класс замер, с любопытством разглядывая невысокого стройного парнишку, который улыбался, показывая ровные белые зубы.
- Какой пацанчик симпатичный! – восхитилась Лебедева. – И улыбка профессиональная, хоть бы не лох был.
- Откуда она у него профессиональная? Думаешь, он тоже сырки рекламирует? – Стас не разделял восторга одноклассницы.
Между тем новенький подошел к Степнову и громко сообщил:
- Я могу по канату залезть. Очень быстро.
Степнов и Савченко дружно хмыкнули.
- Ну, лезь, - удивленно согласился физрук.
Никто не успел даже глазом моргнуть, как парнишка шустро снял с себя джинсы, кроссовки, носки и остался в лосинах и толстовке. После стриптиза он босиком побежал к шведской стенке. Проворно, как обезьянка, взобрался на самый верх и выдернул петлю каната, засунутую за лесенку. И также резво спустился вниз. Все происходило очень быстро, народ обалдевши молчал, даже дышали через раз. Красиво и уверенно черноволосый новичок взобрался по канату и ловко перевернулся вниз головой. Нюта испуганно ойкнула, а Николай Павлович снял очки с запотевшими стеклами.
Парень под потолком замотал одну ногу канатом, сделал в воздухе шпагат, потом сложился в кольцо и опять белозубо улыбнулся.
- Это что? – спросил Степнов пересохшими от волнения губами.
- Да он сказал, что в цирке работает, а я не поверил, - слабым голосом оправдывался Савченко.
- А ну слазь! – хозяин спортивного зала был полон праведного гнева: глаза округлились от возмущения, брови вздернулись, ноздри побелели.
Новенький съехал с каната и стал одеваться.
- Виктор Михайлович, я и подумать не мог, что это правда… Вы не волнуйтесь! Он к нам всего на один месяц, - успокаивал физрука директор. – Зато он сказал, что всем выпускникам можно завтра бесплатно сходить на первое субботнее представление в два часа.
- Я завтра не могу, у меня день рождения, - пытался отказаться Степнов.
- Вот и замечательно, вы с Рассказовым сводите ребят в цирк, а потом празднуйте, сколько душе угодно! – постановил Савченко. – А мы вас будем поздравлять в понедельник, уже готовимся к этому!
Старшеклассники вышли из ступора и дружно загалдели, обсуждая необычного ученика.
- Так! Хватить шуметь! Завтра чтобы к часу все были около школы, кто сбежит – получит единицу, - сердился Степнов. – Бегом! Не расслабляться!
Директор ушел, новенький сообщил, что заниматься со всеми он не может – нужно беречься от травм, к тому же ему хватает тренировок на манеже. Виктор Михайлович согласился и усадил его на скамеечку. Парень, которого звали Саша, весь урок очень внимательно следил за несколькими учениками, лучше всего игравшими в баскетбол. Все периодически поглядывали на «циркача», и только Кулемина играла как на автомате. Её мысли были о дне рождения любимого, о котором она совершенно забыла за своими переживаниями. И теперь она напряженно обдумывала, что подарить, как вручить подарок, что делать, если он откажется от подарка…
Дальше день покатился легко и незаметно – уроки, звонки, разговоры о новом ученике и предстоящем походе в цирк. Вечером Лена пришла домой и у самых дверей решила позвонить Степнову, позвать его, чтобы пришел открыть ей дверь. А что такого? Может ведь она потерять ключи, а у него есть запасной комплект. Остался с тех пор, когда он помогал ей от травм лечиться, после боев без правил.
- Виктор Михайлович! Это Лена Кулемина… - начала она, ожидая услышать знакомый голос, и услышала.
- Лена, это Игорь Ильич. Степнов у меня свой телефон оставил. Что случилось? – озабоченно спрашивал её Рассказов.
- Да ничего особенного, я по поводу экзамена… Я завтра спрошу. До свидания, Игорь Ильич, - выкрутилась девушка.
Но Рассказову показалось, что голос у его ученицы был слишком невеселым.
«Сколько же они будут друг друга мучить? Виктор ходит в тоске, и Лена на уроках ничего не слушает, все в окно смотрит…» - историк готов был помочь другу, только не знал как…

На следующий день оба класса под чутким присмотром двух симпатичных педагогов отправились в цирк. Особо внимательно представители триста сорок пятой школы смотрели номер воздушных гимнастов, среди которых под куполом блистал их временный одноклассник. Лебедева достала всех своими рассказами про то, как она сразу поняла, что улыбка у новенького особенная.
Представление уже почти закончилось, как вдруг клоун-карлик Петруша вывалился на арену с целой сеткой мячей. Мужики в униформе притащили баскетбольные кольца на подставках, и клоун стал вытаскивать из зала участников для конкурса. Причем, когда он потянул за собой Гуцулова и Кулемину, то Степнов моментально сообразил, для чего Саша вчера так внимательно следил за игрой.
Компания зрителей, оказавшихся на манеже, получила мячи разных цветов и принялась весело швырять их в кольца. Петруша комментировал, зрители укатывались от смеха. В результате осталось трое претендентов на победу – Лена, Гуцул и ещё один знакомый им парень из соседней школы.
И тут Кулемину охватила такая жажда победы… Выиграть! Может, тогда Степнов оценит и похвалит? Парни просто почувствовали, что их соперница посерьезнела, собралась и, прищурив глаза, точно отправила все три мяча в смешную корзинку, под которой приплясывал клоун. Гуцул промахнулся один раз, второй парень тоже.
Малиновую от удовольствия и смущения Ленку смешной Петруша обнимал почти за коленки. Зал хохотал до слез. Потом принесли приз – секундомер в коробочке, но Лена наклонилась к уху клоуна и что-то быстро зашептала.
- Внимание! Девушка по имени Лена сказала, что приз нужно вручить её тренеру. У него сегодня день рождения! Ура! Виктор Михайлович! Где вы?
Степнова тормошили с двух сторон Рассказов и Коля Платонов. Мужчина поднялся в полной растерянности. Оркестр грянул туш, осветители пустили по залу целую толпу разноцветных бликов, Петруша, ловко шагая по спинкам кресел, и добрался с призом до Виктора. Все хлопали в ладоши. После этого вручения в программе остался только парад артистов, и представление закончилось. Оба одиннадцатых класса шустро оделись и вышли на улицу, поджидая задержавшихся педагогов. А Степнова догнал новенький и стал благодарить.
- Виктор Михайлович! Спасибо, что вы пришли и подыграли так здорово. У нас весь настрой от первого представления зависит. И с днем рождения Лена хорошо придумала!
- Да ничего она не придумала! Я же вчера сам говорил, что у меня день рождения сегодня…
Растерянный от такой дозы внимания к своей скромной персоне Степнов шел по фойе цирка в куртке, надетой только на одну руку. Игорь Ильич догнал друга и попытался его одеть. Но физрук все время вспоминал о необычном конкурсе и Лене, и болтающаяся куртка его мало волновала.
- Ты понимаешь, что она мне подарок сделала? При всех! Никого не боится…
Что все подумали? – доставал он Рассказова.
- Да ничего особенного не подумали. Поздравила тренера, и все. Она же на шею тебе не бросалась, - терпеливо объяснял историк.
- Но она же свой приз отдала! А победила честно, ни разу не промахнулась!
- Витя! – не выдержал Игорь Ильич. – Был бы у меня день рождения – она бы мне его отдала.
- Значит, ей все равно кому дарить? – Степнов так резко остановился, что Игорь не успел затормозить и налетел на него. – А я думал…
- Да это я так, к слову! Никто ничего не подумал – вы далеко были друг от друга. Но она помнит о тебе все время, потому постаралась выиграть и приз тебе подарила. Доволен? Куртку одень нормально, – Рассказов воспользовался тем, что сумасшедший влюбленный остановился, и снова постарался обратить его внимание на одежду.
- Не урони! – попросил Виктор Михайлович, бережно вручая другу подарок, чтобы привести себя в порядок.
- Да что с ним может случиться? – недоумевал Игорь Ильич. – Держи свою ценность. И лицо сделай посуровее, а то сияешь профессионально!
Всю дорогу до дома Виктор Михайлович старался выглядеть строго, хотя очень хотелось улыбаться.

А вечером празднование дня рождения «сколько душе угодно» свелось к посиделкам вдвоем с Рассказовым. Они даже в кафе не пошли. Просто поужинали и выпили вина. Потом Игорь отправился домой, а Виктор смотрел телевизор и все время вертел в руках подаренный Леной секундомер. На душе становилось тепло и немного грустно. Ну когда же этот выпускной наступит? Уж поскорее бы. А то они оба натворят каких-нибудь глупостей, пока ждут его.
Телефон зазвонил неожиданно, и это оказалась Лена.
- Але, Виктор Михайлович! Это Лена. Я, кажется, ключи потеряла. У вас же остался комплект? – спрашивала она.
- Да, – моментально ответил Степнов.
- А вам не очень трудно будет прийти и открыть? А то неуютно ночевать в подъезде…
До квартиры Кулеминых физрук добежал за несколько минут. Лена стояла, привалившись к косяку двери, и грустно смотрела в пол.
- Привет. Где ты их могла потерять? – потрясенно интересовался Виктор Михайлович.
- Дома оставила. Я в последнее время какая-то рассеянная.
- Тебе оставить ключи? – спросил он после того, как открыл замки и распахнул дверь перед хозяйкой.
- Если только вместе с собой, - она шагнула в дверь и хотела показательно бросить свою связку ключей на столик в прихожей, но передумала.
Вздохнув, мужчина вошел вслед за девушкой в прихожую.
- Виктор Михайлович, я люблю вас. И знаю, что вы тоже меня любите. Сколько вы ещё от меня бегать будете? – спрашивала она, подойдя к нему вплотную и пытаясь поймать его взгляд. – Я так больше жить не могу. Что мне сделать, чтобы вы поверили? А у вас сегодня день рождения. Может, отпразднуем вдвоем?
- Лена, нельзя так, - он не дал ей договорить и отошел к двери.
- Нельзя? Тогда валите отсюда и на километр ко мне не приближайтесь, - звенящим от волнения голосом выпалила Лена, отвернувшись от Степнова.
За спиной хлопнула дверь, но тут же раздался звонок.
- У вас есть одна попытка, - жестко сообщила Кулемина, открывая дверь. Она готова была доказывать, что она взрослая. И даже хотела соврать, что у них с Гуцулом «все было», но не успела ничего сказать…
- Лена, что же ты со мной делаешь? Поймала как мальчишку, - шептал Степнов, прижимая её к себе. – Разве смогу я отказаться быть рядом? Не могу уйти от тебя, не могу…
Ленка едва могла понять, что он говорил, голова кружилась, и жарко стало от его объятий.

Он много раз представлял, как они останутся вместе, но всегда боялся к ней прикоснуться, и когда лечил её после боев, и когда они вместе попали в историю с заложниками. А сейчас обнимал, и оказалось, что это так легко и естественно. Он честно пытался сдерживать себя, чтобы не наброситься на девушку с более откровенными ласками и не напугать её. В перерыве между поцелуями успел спросить.
- Чаем напоишь?
- Угу, - согласилась Лена.
На кухне Виктор увидел накрытый стол со свечами и что-то начал понимать.
- Лен, а ты откуда шла, когда ключи забыла?
Кулемина покраснела, отвернулась к окну, стала поправлять штору.
- Признавайся, а то пытать буду, - нарочито сурово спрашивал Степнов, подходя и обнимая любимую.
- Ну, я все приготовила, оделась, потом вышла на площадку, дверь захлопнула и Вам позвонила, - как на исповеди рассказывала Лена.
- Кулемина, да ты коварная обманщица! Я чуть шею себе не сломал на бегу, – притворно возмущался мужчина. – Думал, ты на улице замерзаешь!
- Так у меня выбора не было, вы же сами учили добиваться поставленной цели…

Чаепитие прошло весело, потом они дружно мыли посуду, а потом на обоих напал страх перед продолжением вечера.
- Я пойду… деду позвоню, и приготовлю Вам… где спать…
Звонить деду в больницу в первом часу ночи она естественно не стала, но у Степнова эта фраза никакого протеста не вызвала. Он в третий раз вытирал вымытые чашки полотенцем, занят был страшно и только кивнул, не поднимая глаз.
Лена быстро разобрала и застелила простыней свой диван, положила две подушки, переоделась в пижаму и замоталась в одеяло.

«Позвать его или сам придет? Свет выключить или оставить так?» - сплошные вопросы одолевали «коварную обманщицу».
Вообще-то она думала, что все будет иначе: Степнов подхватит её на руки, унесет в спальню, и все остальное случится само собой. Но теперь девушка мучилась сомнениями: правильно ли она поступает, так откровенно приглашая Виктора в постель. И все ещё боялась услышать звук закрывающейся входной двери – слишком уж долго не шел к ней Виктор Михайлович.
Степнов тоже маялся. Он вышел в коридор и на всякий случай заглянул в комнату Петра Никаноровича, но никакой постели на его диване не наблюдалось. Дверь в комнату Лены была приоткрыта, мужчина выдохнул, как перед прыжком в воду, подошел к двери и попросил:
- Лен, выключи свет…
Подождал, потом дошел в темноте до дивана, сел рядом с ней. Обнял её и почувствовал, как девушка вздрогнула.
- Лена, ты готова к тому, что предлагаешь? – спросил он, прикасаясь губами к её виску.
- Не знаю. Вы сейчас… – с отчаянием в голосе начала она.
- Я и сейчас и потом никуда не уйду. Не торопись только, все у нас будет. Я просто рядом лягу, - Степнов осторожно примостился на диване и прижал к себе одеяльный «кокон», внутри которого спряталась Лена. Оба одновременно облегченно вздохнули и неожиданно рассмеялись…

В воскресенье, часов в двенадцать, Ранетки пришли к Лене обсудить слова для новых песен, звонили в дверь несколько минут и не торопились уходить, потому что слышно было, как в квартире кто-то ходит. Наконец, дверь распахнулась. На пороге стоял недовольный Степнов.
- Заходите быстрее, - скомандовал он.
Девчонки вошли и никак не могли сообразить, что тут происходит, и почему Виктор Михайлович сердится.
- Что за дела? Я собрался к Петру Никаноровичу ехать в больницу, зашел забрать передачу, а Кулемина спит до обеда и ничего не приготовила! Лена! Сколько можно ждать? Где ты там ходишь? У меня ещё дел по горло, - возмущенно вещал физрук. – Я пошел, сам все куплю!
Тут из спальни вышла Ленка в толстовке и джинсах, с пакетом в руках.
- Да все я приготовила, вы хоть потом позвоните, может ему что нужно. Я вечером пойду и отнесу.
С оскорбленным видом соавтор великого фантаста забрал пакет и удалился.
- Да уж, мило вы общаетесь, - посочувствовала Наташа.
- А я что говорила? - ответила Лена, тщательно прикрывая шею воротником толстовки.
- Ты заболеть собралась? – встревожено спросила подругу Нюта, разглядывая припухшие губы и лихорадочно блестевшие глаза Ленки.
- Да есть немного, температура что-то поднялась. Пойдемте чай пить, буду лечиться, а для вас конфеты есть, - пригласила Ранеток на кухню «горячо заболевшая» хозяйка.

Знали бы девчонки, что пять минут назад, когда в дверной глазок Степнов, уже собравшийся уходить, увидел, кто пришел к Лене, в квартире была паника. Кулемина кинулась в спальню прятать вторую подушку и полотенце. Виктор бросился на кухню убирать со стола свою кружку. Цирк просто!

Степнов вышел на улицу и счастливо вздохнул. Конечно, им с Леной придется прятаться ото всех, но зато какой у него вчера был день рождения… А выпускной уже скоро, чуть больше двух месяцев осталось!

КОНЕЦ

http://poiskm.ru/song/7119605-kf-Bolshaya-peremena-CHernoe-i-beloe

Очередной учебный год почти закончился, осталось только выпускной вечер провести. Людмила Федоровна Борзова при слове «выпускной» испытывала массу разнообразных чувств - от восторга до ужаса. Красивое и волнующее мероприятие… Но сколько сил нужно приложить, чтобы оно состоялось и прошло без единого срыва. Завуч переживала больше обычного, потому что в этом году в числе выпускников была её младшая дочь Нюта.
- Девочки! Как у вас дела? – поинтересовалась она, входя в актовый зал, где закончила репетировать группа «Ранетки».
- Мам! У нас все отлично! – закричала Нюта из-за ударной установки.
- Ну, молодцы, - и Борзова присела в кресло, рядом с Леной Кулеминой. – Леночка, а ты почему такая грустная? У вас же праздник скоро!
- Да что-то не очень весело. – Тряхнула светлой челкой девушка. – Жалко расставаться со школой, - пояснила она.
Но женщина знала, что не прощание с одноклассниками и учителями является причиной грусти Лены. Все дело в любви. Прошли времена, когда завуч осуждала Кулемину за её «подозрительные отношения» со Степновым. Да и не изменить уже ничего - Виктор Михайлович женится. Все, у него большая перемена, и не между уроками, а в личной жизни.
- Я вот давно хочу спросить, а разве какие-то из старых песен вам не нравятся? Вы свои со сцены поете, а если у костра, в походе… - Борзова попыталась как-то отвлечь девушку от печальных мыслей.
- Ну почему же! У нас раньше часто собирались друзья родителей и очень хорошо пели. А ещё у меня бабушка играла на гитаре и пела.
- Так у тебя это наследственное! – обрадовалась завуч. – А сама можешь что-нибудь спеть из их репертуара? – сделала она рискованное предложение.
Девчонки переглянулись. Они были абсолютно уверены, что Лена откажется.
- Да я бы спела, но не на басу же играть? – ответила Кулемина.
- Так Аня же пришла сегодня со своей гитарой! Может, попробуешь? – настаивала Борзова.
- Ну, Людмила Федоровна. Я сразу говорю, что играю плохо.
- Лена, тут же все свои! – убеждала её завуч.
- Ну ладно, - сдалась выпускница.
Песня оказалась неожиданной для всех. Конечно, Лена местами путалась в аккордах, но голос звучал замечательно:

Кто ошибется, кто угадает -
Разное счастье нам выпадает.
Часто простое кажется вздорным,
Черное - белым, белое - черным.

Мы выбираем, нас выбирают,
Как это часто не совпадает!
Я за тобою следую тенью,
Я привыкаю к несовпаденью.

Я привыкаю, я тебе рада!
Ты не узнаешь, да и не надо!
Ты не узнаешь и не поможешь,
Что не сложилось - вместе не сложишь!

Счастье - такая трудная штука:
То дальнозорко, то близоруко.
Часто простое кажется вздорным,
Черное - белым, белое — черным.

- Ленка! Какие слова классные, - не удержалась Аня. – И сыграла ты очень даже неплохо.
- Замечательно! - Борзова вытирала слезы.
- Эту песню мама очень любит, хоть она и грустная, - объяснила Кулемина.
Притихшие Ранетки быстро собрали свои вещи и разошлись по домам.

На следующее утро под впечатлением от вчерашнего Людмила Федоровна взялась хвалить Кулемину прямо в присутствии Степнова.
- Какая девушка замечательная! Экзамены сдала хорошо, спортом увлекается, музыкальные способности развивает, - перечисляла она достоинства Лены. – А ведь все сама, родители в отъезде!
Преподаватели химии и эстетики удивлялись.
- Вы же прежде не так о ней отзывались? – спросила Агнесса Юрьевна.
- Я ошибалась. Человеку свойственно ошибаться. Но нужно уметь признавать свои ошибки и стараться их исправить, пока ещё не поздно! – сурово глядя в спину физрука рассуждала завуч.
Завершив пламенную речь, Борзова удалилась. А оставшиеся дамы продолжили разговор, но уже о прекрасном.
- Софья Сергеевна! Какие спектакли сейчас идут! – восхищалась Агнесса Юрьевна. – Вы, молодые, должны чаще бывать на различных постановках!
- Да все времени не хватает, - оправдывалась химичка.
- А вот Светочка с Милославским нашли время! Им очень понравилось! – продолжала восторгаться Круглова.
- Что вы сказали, Агнесса Юрьевна? Кто ходил в театр? – вмешался в разговор Степнов.
- Светочка и Мирослав Николаевич. Ой, - опомнилась пожилая женщина. – Виктор Михайлович! Это же просто спектакль! Я понимаю, что Светочка – ваша невеста, но совместный поход в театр – ещё не повод для ревности!
- Да я ничего, просто уточнил, - ответил мужчина и оставил коллег в недоумении.
Он не ворвался после этого в библиотеку, он просто вошел.
- Доброе утро, Светлана.
- Ой, Витенька! – засияла Светочка.
- Ну как дела? Как вчера на спектакль с Милославским сходили? – поинтересовался Виктор Михайлович.
- А вы разве против? – резко погрустнела библиотекарша.
- Да нет, я просто так спросил…
- Ой, Виктор, вы что, меня ревнуете? – стала стрелять глазками Светочка. – Это хороший признак.
- Нет, Светлана Михайловна, я совсем не ревную. И это очень плохо, - честно признался мужчина.
- Как же так? – заныла девушка. – А может, вы потом будете меня ревновать, после свадьбы?
- И потом не буду, - ответил Степнов. – Вот Милославский вас ревнует. Даже здоровается со мной недовольно.
- Вы уверены? – удивилась Уткина. - А я не замечала…
- Вы меня простите, Светлана, но я хочу забрать заявление. Ну зачем вам муж, которому все равно, куда вы ходите и с кем? А вам я предлагаю ещё раз сходить в театр с Мирославом Николаевичем. Он и билеты уже купил, мне Игорь Ильич рассказал. - И пока библиотекарша застыла с кислым выражением лица, физрук поскорее удалился в коридор.
Рыдающую Светочку через пять минут обнаружил Милославский. Он принялся суетиться вокруг неё.
- Светочка, кто вас обидел?
- Степнов…
- Да как он посмел! Статус жениха не дает ему право так с вами обращаться! Напротив, он должен быть нежен и внимателен, - возмущался преподаватель словесности. – Я сейчас пойду и все ему выскажу!
- Нет у него больше никакого статуса! Ему все равно, - причитала Уткина.
- Светлана Михайловна! Успокойтесь, пожалуйста. Поясните насчет статуса, - вторил ей Милославский.
- Вы меня ревнуете? – подняв заплаканное лицо, спросила библиотекарша.
- Ужасно. Даже сплю плохо, - не смог скрыть свои чувства Мирослав Николаевич.
- Правда? – обрадовалась Светочка. – Вы рыцарь моего сердца!
- Светлана Михайловна! Вы серьезно?
- Да я вообще серьезная девушка! И свободная от всяких обязательств, между прочим, - окончательно пришла в себя Уткина. – Я передумала быть невестой Степнова. Он меня не понимает.
- Светочка! – восторгу литератора не было предела.

И если «свободная» Уткина уже была довольна жизнью, то «свободный» Степнов чувствовал себя паршиво. А вечером стало ещё хуже.
Мужчина пришел к дому Лены просто так. И даже не удивился, когда из подъезда появился Игорь Гуцулов. Но бывший ученик внезапно приблизился и поздоровался.
- Виктор Михайлович! Можно с вами поговорить о Лене? – обратился он к Степнову.
- И что ты хочешь услышать?
- Я хочу не услышать. Я хочу сказать, что мы с Леной всего лишь друзья. И не больше. А любит она Вас. Может, вы торопитесь с женитьбой? Вообще-то я Вам сочувствую… У меня у самого трудная любовь… Но мне кажется, что у вас с Леной все ещё может получиться…
Парень не стал дожидаться ответа и скрылся в темноте, а ошарашенный Степнов все смотрел ему вслед и никак не мог поверить его словам.

Утро выпускного дня началось для Лены неожиданно. Дед вернулся из магазина запыхавшийся, но счастливый до невозможности. Он открыл дверь, бросил ключи и пакеты на пол и, не разуваясь, поспешил к внучке в комнату.
- Лена! Ты спишь? Ты послушай, что я тебе расскажу! – ликовал он. – Я сейчас в нашем супермаркете встретил библиотекаршу из вашей школы! Ну эту, с кренделями на голове!
- Дед, вот самое то с утра про неё вспомнить, - прошептала девушка и накрыла голову подушкой.
- Да ты дослушай, она не одна была! Понимаешь? С ней был учитель, пухленький такой, - не унимался Петр Никанорович.
- Милославский, что ли? – вылезла из-под подушки Ленка.
- Тебе лучше знать! Они ели мороженое, смеялись и шли под ручку! Вот! – завершил свое повествование дед.
- Ну и что? – не поняла причину радости внучка.
- Как что? Она ходит с другим мужчиной, значит, они со Степновым передумали жениться!
- Дед, этот вопрос давно закрыт. Мы с Гуцулом тоже ходим вместе и едим мороженое, но это ничего не значит… - вздохнула Кулемина. – Я в душ, надолго.
- А мне показалось, что они не просто так вместе, – пробормотал себе под нос Петр Никанорович. – Как теперь понять?
На выпускной вечер Лена надела платье и сначала чувствовала себя в нем непривычно. Но окружающие смотрели с восхищением, а Игорь Ильич даже сказал комплимент. И когда к ней подошла Полина, Лена была совершенно спокойна.
- Лена, Гуцул сказал, что он меня любит… - начала Зеленова.
- Я в курсе, - улыбнулась Кулемина.
- Откуда?
- Ну, просто потому, что Гуцул - мой друг. Поверь, мне очень жаль, что у вас все не сразу срослось. И прости, что я мешала вашим отношениям.
- Лена, а как же ты? Ты что, не обижаешься? – опешила красавица.
- А у меня своя любовь, только несчастная. Ну что ты удивляешься? Ты же все знаешь… Про Степнова вся школа говорит… - усмехнулась Лена.
- А почему несчастная? Он же тоже тебя любит!
- И от большой любви женится на другой. Такие вот высокие отношения…
- Лен, ты должна бороться за свое счастье! А твои высокие отношения как раз в нашу сторону направляются… - Сделала большие глаза Полина. – Не оборачивайся, а то спугнешь! - и она поспешила уйти.

- Лена, мне поговорить с тобой нужно, - сообщил Степнов, останавливаясь рядом.
- А невеста ваша ревновать не будет? Не хочется скандала в такой день, - поинтересовалась Кулемина, ковыряя носком туфли траву возле скамейки.
- Нет у меня никакой невесты…
- А что так? - Лене от этой новости стало жарко, хотя день был прохладный.
- Я… не могу я без тебя… Никто мне больше не нужен… - путался в словах мужчина, но закончить свою речь не успел.
- Кулемина! Виктор Михайлович! Пора! – позвал их директор. Он сам приглашал выпускников, преподавателей и гостей в актовый зал для торжественной церемонии. Бедный Степнов даже побледнел с расстройства - он готовился к разговору с любимой со вчерашнего вечера, почти не спал, измучился, придумывая, что сказать. И такой облом… Теперь Виктор Михайлович шел следом за Леной и не мог видеть её растерянного и радостного лица. А Кулеминой для счастья было достаточно даже того, что она успела услышать.

Следующей радостью для Лены стало полное отсутствие среди собравшихся гостей Уткиной. Степнову было совершенно все равно, где библиотекарша находится, он почти забыл о её существовании, но Мирослав Николаевич счел необходимым перехватить физрука в коридоре и взволнованно сообщил:
- Светлана Михайловна на выпускной не пришла, - и сделал выразительную паузу. До физрука не сразу, но дошло, что ему говорит собеседник.
- Она заболела? – спросил Виктор Михайлович.
- Если вы думаете, что она из-за Вас переживает, то глубоко ошибаетесь! – Возмутился Милославский. – Просто Светлана - тонкая и ранимая натура, и ей некомфортно было бы на этом мероприятии сегодня.
Мирослав Николаевич конечно же не мог рассказать, что «тонкая и ранимая натура» рвалась в школу с самого утра, и он с большим трудом объяснил ей, что окружающие могут в суматохе не разобраться, с каким из кавалеров пришла девушка. И не разобравшись, кто-нибудь ляпнет, что она – невеста Степнова… А ведь со Степновым уже покончено!
- Ну, значит, все в порядке? Тогда нам пора. - И преподаватель физкультуры заторопился в зал.

Виктор Михайлович весь вечер мучился, видел, как Лена выходила за аттестатом, смеялась в компании одноклассников, а потом пела на импровизированной сцене, сооруженной прямо на ступенях школьного крыльца. Он мечтал только о том, чтобы праздник поскорее закончился, но время тянулось так медленно. Лена тоже старалась не упускать синеглазого брюнета из виду и давно заметила, что он вздыхает и сердится. Когда стало темнеть и на площадке перед школой и на сцене зажглись разноцветные фонарики, девушка увидела, как к Степнову подошел Игорь Ильич. Рассказов участливо о чем-то спрашивал друга, а тот отвечал нехотя и все время отводил взгляд. Но потом Виктор Михайлович неожиданно рассердился, стал что-то объяснять историку, выразительной мимикой и резкими жестами выражая свое возмущение. Но Рассказов мог успокоить и не такую бурю. Он что-то зашептал на ухо физрука, тот недоверчиво на него глянул и неожиданно улыбнулся.
После окончания песни Лена почувствовала, что её кто-то дергает за локоть, обернулась и обнаружила перед собой классного руководителя. Игорь Ильич подошел поближе и как только что Степнову, принялся что-то шептать ей на ухо. Глаза у Кулеминой от неожиданного предложения стали круглыми, и она, путаясь в ремне, сняла и отдала преподавателю свою гитару.
- Ну и куда она побежала? – осведомилась Анечка.
- Да у неё тут дело срочное образовалось. Я пока за неё побуду. Ну что, какая следующая песня? – весело выдал историк.
- Опавшие листья, - сообщила Аня. – Петь за Ленку тоже вы будете?
- Я.. Это… А давайте пока что-нибудь другое? – чуть не уронил басуху Рассказов.
- Ну ладно, - смилостивилась самая маленькая из Ранеток. - Споем Чемпионов…
Директор моментально обнаружил недостачу среди артисток и поспешил по дорожке вслед за уходящей Кулеминой.
- Николай Палыч! Николай Палыч, вы куда? - побежала за ним Борзова.
- Так концерт ещё идет, а Кулемина куда-то подалась!
- Николай Палыч! Там Рассказов за неё справится! А ей очень нужно уйти, ну просто жизненно важно! – убеждала Савченко его главная соратница. – Она вернется скоро!
- А если не вернется? Я же за детей отвечаю! – переживал директор.
- Николай Палыч, она уже не ребенок, и не одна она там. В конце концов, есть педагог, который проследит, чтобы с Леной ничего такого… чтобы с ней все было в порядке!
- Это Степнов, что ли? – наконец догадался мужчина. – Ну тогда они точно не вернутся… А как же Уткина?
- Да жива наша Светочка! Милославский ей каждые пять минут звонит и стихи читает! А Лена с Виктором пусть погуляют… Да! Нам пора объявлять фейерверк, его уже привезли! – озадачила своего шефа Борзова.

Взлетали фонтаны сверкающих огней, освещая небо над школой. А за пределами школьного двора уже во взрослой жизни бывшая ученица целовалась с любимым учителем...

http://poiskm.ru/song/137394-Alexey-Ribnikov-Poslednyaya-poema

1.
Утром всегда не хватает полчаса, чтобы выспаться, особенно если предыдущий день был трудным. Лена не устала на тренировке или репетиции. Репетиции прекратились с тех пор, как Наташа перестала говорить, а тренировку проводить было некому - Виктор Михайлович уволился. По собственному желанию. В школе ещё долго будут обсуждать случай с Гуцулом на соревнованиях.
Кулемина сидела на кухне и ждала, когда выйдет из душа Наташа.
«Хорошо, что она сейчас живет у нас. Я бы одна с тоски умерла, ещё дед со своим допросом про Степнова: любишь — не любишь...» - Лена повернула колесико у радиоприемника и услышала грустную, но одновременно светлую мелодию. Чистыми, сильными голосами невидимые женщины не просто пели, они молились...

Ветер ли старое имя развеял?
Нет мне дороги в мой брошенный край.
Если увидеть пытаешься издали,
Не разглядишь меня, не разглядишь меня...
Друг мой, прощай!

Я уплываю и время несет меня
С края на край,
С берега к берегу, с отмели к отмели...
Друг мой, прощай...

Лена поскорее переключила приемник на другую волну, чтобы Наташа не услышала такую печальную песню. Но позже, стоя под струями воды, вспоминала и слова, и мелодию. И почему-то мысли невольно возвращались к Степнову. Как же так вышло, что он ударил Гуцула? Теперь в спортзал ходить незачем, инструменты запылятся, инвентарь тоже. Было на душе паршиво, но Лена почти убедила себя, что Виктор Михайлович - взрослый человек и разберется со своей жизнью сам...

В следующий раз она услышала знакомую мелодию через пару дней после Нового года. Захотелось узнать, кто будет петь, но обнаружила, что дед смотрит очередной конкурс бальных танцев с участием знаменитостей, а пары танцуют под звуки оркестра. И опять вспомнила о Степнове. Она обрадовалась ему на новогоднем вечере, а он ушел и даже не стал с ней разговаривать. Ну и пусть! Они с Гуцулом отлично встретили праздник,
второго января ходили гулять и на каток собрались. Почему же она снова думает о Викторе Михайловиче? Может, потому что в комнате есть вещи, которые все время напоминают о существовании бывшего физрука? И Кулемина решительно убрала в нижний ящик шкафа баскетбольный мяч, фотографию с соревнований и коробочку с подарком и открыткой.
«Хоть бы деду позвонил! Соавтор тоже мне… И дед нервный не по делу…» - терпение Лены закончилось, и она обратилась к Петру Никаноровичу:
- Ты чего телефон мучаешь? Случилось что? Лучше сразу расскажи, пока не поздно.
- Ничего не случилось! Я режиссеру звоню, мне нужно последнюю часть сценария передать, мы там кое-что исправили, - оправдывался пожилой мужчина.
- Ну ладно. Я на каток, - успокоилась внучка и ушла.
- Эх, Ленка, Ленка, - вздохнул Кулемин, которому сообщили, что новоиспеченного скрипт-супервайзера Степнова в спешном порядке забрали на военные сборы, и на съемочной площадке некому следить за текстом. Но судьба фильма интересовала известного фантаста гораздо меньше, чем неудавшиеся отношения Лены и Виктора Михайловича. О том, что Виктор уехал в один из подмосковных гарнизонов на целый месяц, дед Лене ничего не сказал. А зачем? Она же все время проводит со своим новым другом. Ей не до Степнова.

2.
Каникулы пролетели моментально, и первый учебный день в новом году оказался веселым и ярким. Учителям нечего было спрашивать, а потому двоек по всей школе поставили штук десять, и те за поведение. Ну не могли дети сразу отойти от отдыха и резко стать серьезными. Отблески фейерверков, дискотек и новогодних представлений отвлекали от задач и параграфов в учебниках.
И педагоги ещё находились в расслабленном состоянии. Даже грозная Борзова была вполне миролюбива. Она перед праздником получила посылку от дочери, одарила всех коллег подарками и до сих пор вспоминала концерт школьных талантов. Одиннадцатый «а» прилагал неимоверные усилия, чтобы воскресить в памяти последнюю тему, изученную в ушедшем году. Кулемина тоже воскрешала в памяти, но совсем не формулы. Накануне вечером они с Игорем опять целовались в подъезде. Было приятно и немного смешно, но почему-то она никак не могла позволить ему забраться руками под её толстовку. Вот поверх толстовки спокойно разрешала обнимать, а по-другому - никак. Гуцул не сердился, он просто уговаривал, называл Ленку трусихой, не отводил от неё веселого взгляда темных лукавых глаз и старался усыпить бдительность девушки долгими нежными поцелуями. Но кулеминская бдительность спать не желала. «Полный улет», о котором рассказывала опытная в таких делах Лерка, никак не наступал. И сейчас Лена пыталась понять почему. Ей же нравится Игорь! С ним так здорово, он все время что-то придумывает…

Дверь в кабинет распахнулась с треском, математичка от неожиданности вздрогнула и уставилась на влетевшего в класс ученика другого одиннадцатого класса Степана Белуту.
- Последнюю новость знаете? Степнова загребли на военные сборы, а там что-то взорвалось, и теперь он ослеп! Во дела! Я сам слышал, как Игорь Ильич директору рассказывал! – парень перевел дыхание и только тут сообразил, что он по ошибке попал не в свой класс. – Оба на!
В кабинете наступила минута молчания. Потом ошеломленная Борзова приткнулась на стул, сморщилась и воскликнула:
- Какой ужас! Ослеп! Такой молодой мужчина! – она прижала руки к груди. – Какой ужас!
Народ в помещении ещё не понял, как реагировать на новость, но тут дверь отворилась снова, и появился Рассказов.
- Так, у вас завтра будет физкультура, нового преподавателя приняли, - ровным голосом объявил он.
- А Степнов? – не вытерпела Лерка. – Что с ним?
- Он же уволился, Новикова! Ты забыла? – слегка удивился историк.
- Вы, Игорь Ильич, обязаны нам рассказать, где он, - не унималась блондинка.
- Обязан? – Рассказов удивился сильнее.
- Ну, говорите уже скорее!
- Виктор Михайлович теперь работает в съемочной группе, которая снимает фильм по сценарию Кулемина и Степнова, - сообщил Рассказов.
- А что там за сборы? – вклинился в разговор Стас. – Они должны быть весной и осенью. Зимой не положено!
- Военкомат сам решает, что положено, а что нет. В округе проводили соревнования по зимним видам спорта, необходимо было усилить специалистами судейскую команду. Степнова рекомендовали, а он человек ответственный. Вот и поехал. Да он с третьего января там! Но в последний день при награждении произошло недоразумение с фейерверком, и у Виктора Михайловича временное ухудшение зрения. Он уже два дня в госпитале, я звонил туда, и мне сказали, что повязку сняли. В темных очках нужно ходить несколько дней. Все под контролем, - невозмутимо рассказал историк и обратился к Борзовой: - Людмила Федоровна! Да не переживайте вы так, полный порядок: отличные врачи, госпиталь в сосновом бору и воздух полезный.
- Мы поедем к нему! – обрел голос Платонов.
Все вокруг загалдели, стали спрашивать у Рассказова, где госпиталь находится, но педагог всю инициативу придавил сразу же.
- Никто никуда не поедет. Военный объект, все по пропускам, я уже попытался, и ничего не получилось. Когда он выпишется и будет дома, я вам скажу. И никаких лишних разговоров, - попросил Игорь Ильич.
- Степа, так можно и до инфаркта довести, - Борзова, наконец, выдохнула облегченно и посмотрела на Белуту. – Паникер!
- А я че? Я же, как услышал, так и сказал! – изумился носитель сногсшибательной новости.
- Так, Белута, а ты почему здесь? У тебя сейчас литература по расписанию. - Рассказов поправил свои очки и выразительно указал болтуну на дверь.
Когда историк и «паникер» ушли, все оставшиеся вдруг обратили внимание на Кулемину. Она не произнесла ни слова за все это время, смотрела себе на коленки и что-то вертела в руках. Гуцул тоже молчал, но видно было, как ему неприятно от того, что все разглядывают Ленку. И Борзова смотрела на неё некоторое время, потом очнулась и стала диктовать номера задач в учебнике, которые нужно решить дома. Прозвенел звонок, и все ушли в коридор, кроме Лены, Игоря и Лерки.
- Гуцул, ты нас не жди. Мы с Ленкой сегодня по магазинам идем. Потом позвонишь ей, - моментально придумала Новикова.
Парень скривил губы в усмешке. Какие магазины? Ещё три урока впереди.
- Лен, вы прямо сейчас пойдете? – спросил он девушку.
- Нет, мы потом, - Кулемина положила руки на стол и друзья увидели, что она держит обломки от своей ручки.
- Игорь! Оставь нас вдвоем, - попросила Лера, и он вышел, хлопнув дверью.
Новикова вытащила из своей сумки пакетик с влажными салфетками и принялась оттирать руки подруги, испачканные синей пастой.
- Лен, ну все же в порядке? Белута, урод полный, любого до Кондрата довести может. Дурак, он и в Африке дурак!
- Лерка, а мне ведь дед ничего про работу Степнова в кино не сказал, и про сборы тоже, - ненормально спокойным голосом произнесла Лена. – Как будто я в другом государстве живу.
- Так ты же с Гуцулом дружишь! Вот дед и не лезет к тебе.
- Но про госпиталь он ничего не знает, а то бы сердце хватануло, - уже более осмысленно сказала Кулемина. – Зачем Степнов поехал, если зимой не положено сборы проводить?
- Ну, ты даешь, подруга! Будто не знаешь Виктора Михайловича – он отрастил себе такое чувство долга, что его уже носить трудно . Кто бы другой отказался, а он – нет. Но не в этом дело. Сейчас нужно убедиться, что со Степновым все в порядке. Игорь Ильич – дипломат, он умеет информацию красиво подать. А вдруг на самом деле все гораздо хуже? – высказалась Новикова и внимательно смотрела, какой будет реакция на её слова.
- Я должна увидеть его, - решительно заявила Лена и наконец взглянула на Леру.
- А не забыла, что там военный объект?
- Лер, давай твоего отца попросим?
- Да он – милиционер! Это совсем другое министерство, – чуть не подавилась словами Лера и покрутила у виска пальцем. – Зачем ехать? Ты позвони ему!
Но номер абонента был недоступен.
- Лер, твой отец все равно лучше нас знает, что делать. Пойдем к нему! - Лена сгребла со стола в сумку свои тетрадки и двинулась на выход.
- А что ты Игорю скажешь?
- Причем здесь Игорь? Я же больного человека увидеть хочу, может, ему помощь нужна? Не на свидание собираюсь! – возмутилась Кулемина. – Степнов нам всегда помогал: и мне, и деду!
- Да ты же сама его отфутболила! Сказала, что боишься. Забыла? – парировала Лерка.
- Это сейчас не важно, - отрезала Лена.
«Не важно ей. Больного она увидеть хочет. Как припекло, так сразу запрыгала, весь страх потеряла», - булькала про себя Новикова, едва успевая за подругой.

3.
Степнов Виктор Михайлович, лейтенант запаса, герой и красавец лежал в госпитале. Имя, фамилию, отчество и красоту ему обеспечили родители. Звание он получил на военной кафедре в институте и отслужил два года в армии, точнее отбегал, отпрыгал и отыграл за Московский военный округ на разных соревнованиях. А героем стал на сборах – успел вовремя потушить ящики с набором пиротехники. Сработал только один «фонтан», но этого хватило, чтобы герой получил легкий ожог глаз и попал в госпиталь. Но если бы рванула вся партия фейерверков, то пострадать могли человек тридцать победителей зимних соревнований.
Пострадавший действительно отделался легко и в себя пришел быстро. Но он ещё носил темные очки и ходил на процедуры, вызывая трепет в сердцах медперсонала разных возрастов.
Посетителей с пакетами апельсинов и термосами с бульоном в закрытом лечебном заведении практически не бывало. Очень редко, «по большому блату», некоторые родственники или друзья прорывались, но каждое такое появление было событием.
- Степнов, к тебе сестра приехала, на выход, – строго сообщил лечащий врач, заглядывая в палату. – Да побыстрее, а то главный обещал сегодня в отделение прийти.
Дружный мужской коллектив обалдел. Два крепких парня с заклеенными правыми глазами удивленно свистнули, худой мужчина с повязкой на левом глазу едва не захлебнулся казенным кефиром, а пациент, у которого были залеплены лейкопластырем оба глаза, возмутился:
- Ну вот, в кои века девушка пришла, а мне до сих пор нашлепки не сняли. Где справедливость?
- Да погоди ты! Может, там и не девушка! Виктор, у тебя сестра младшая или старшая? Сколько ей лет? – загалдели «одноглазые».
Онемевший Степнов не мог сказать, что родной сестры у него никогда не было, а двоюродные жили в Астрахани. Да вообще никто не знал, что он в больнице. Мужчина вышел из палаты, и врач отправил его в конец коридора, где был закуток около большого окна. Привалившись к стене возле подоконника стояла Лена…
Теперь у героя были проблемы не только со зрением и речью, с этого момента он ещё и дышал с перерывами. Девушка, увидев Виктора Михайловича, тоже временно утратила способность говорить. Но в себя Кулемина пришла быстрее и, смущаясь, попросила:
- Очки можете снять?
Герой стянул очки и заморгал от яркого света, попадающего из окна, а потом все-таки смог задать вопрос:
- А ты как здесь оказалась?
- Вы меня видите? - уточнила Лена.
- Конечно, вижу! – жмурясь, кивнул Степнов и тут же испугался: - С дедом что-то случилось?
- Да все с ним в порядке. Вас долго тут держать будут?
Девушке было неудобно разглядывать лицо бывшего учителя в упор, но и совсем не смотреть она не могла. И все пыталась увидеть следы ожогов, но ничего такого не обнаруживалось.
- Вот тут я принесла вам… пригодится… - Кулемина указала на два пухлых пакета, стоящих на подоконнике.
Виктор Михайлович в полной растерянности присел на подоконник и их с Леной лица оказались на одном уровне.
- У вас телефон сломался? – выдавила из себя очередной вопрос девушка. Совсем тесным был закуток, и они со Степновым находились очень близко, но выйти в коридор и сесть на диван было нельзя. И эта ограниченность пространства между молодыми людьми непонятным образом волновала обоих.
- Я его потерял, когда… ну потерял, - как-то неуверенно объяснял мужчина.
Он плохо соображал, что говорит и не мог поверить, что Лена приехала. ЛЕНА ПРИЕХАЛА! Вот же она стоит боком к нему, руками держит полы халата на груди, нога за ногу и челка на глаза…
В это время в коридоре послышался звучный голос:
- Мария Васильевна! Градусник в пятую принесите!
И Ленка, и Степнов испугались, решив, что это появился главврач. Девушка вздрогнула, покачнулась и сделала вынужденный шаг навстречу своему бывшему педагогу. Уже совершая этот шаг, она повернула лицо к Степнову и неожиданно губами задела его щеку, а потом прикоснулась ладонью к груди. Степнов, вместо того, чтобы отстраниться, начал подниматься с подоконника и теперь сам скользнул губами по губам Лены, потому что успел повернуть голову. Одной рукой мужчина придержал девушку за спину… Разойтись в стороны молодые люди не успели, и именно в этот момент рядом с ними появился врач.
- Ну что, Степнов, пора сестренку проводить.
«Родственники» отпрянули друг от друга и одновременно покраснели. Врач моментально сообразил, какая степень родства связывает жгучего брюнета с его белокурой «сестрой», но виду не подал.
Кулемина даже попрощаться не смогла и, запинаясь, бросилась к выходу на лестницу. На ватных ногах она спустилась вниз, как попало натянула куртку и выскочила на улицу. Девушка шла к автовокзалу, а люди вокруг недоуменно оборачивались на её распахнутую не по сезону куртку и голубенькие больничные бахилы, которые она забыла снять и теперь поскальзывалась на тротуаре, покрытом снегом…

В отличие от Лены Виктору Михайловичу бежать никуда не нужно было, да он и не смог бы. Стоял как столб, не понимая, что говорит ему врач.
- Степнов! – наконец голос доктора пробился в сознание потрясенного пациента. – Очки почему снял?
- Я… сейчас… - он нащупал очки на подоконнике и вернул их на положенное место. – Извините.
- Да я понимаю, такая красавица к тебе прорвалась. Героическая девушка, ну прямо под стать тебе, - продолжал беседу врач.
- Она… просто так зашла…
- Ничего себе - просто так! Ты соображаешь, сколько людей она побеспокоила, чтобы к тебе попасть? У неё родственники есть в армии?
- Нет, - уже вполне осознанно ответил Степнов. – Родители медики, а дед – писатель.
- Ну, значит, родители помогли, - убежденно заявил врач.
- Они за границей работают… У нас с ней ничего нет…
- Значит будет. Был бы ты ей безразличен, она бы не стала искать способ тебя увидеть. Да и гостинцев два мешка не принесла бы, - поставил диагноз мужчина. – Давай иди в палату, а то скоро начальство пожалует.
Коллектив, белея повязками и наклейками на лицах, с интересом уставился на глупо улыбающегося Степнова и обрадовался размерам «передачки». Виктор Михайлович отдал пакеты соседям по палате, а сам сел на кровать. Слишком неожиданной, короткой и необычной была его встреча с Леной. Да ещё врач убедительно доказывал, что она не просто так пришла.
Из пакетов на стол «одноглазые» достали курицу, булочки и фрукты, одобрили коробки с черничным соком и посмеялись над «полезным набором» - творог, мед и орехи. Но у Степнова этот набор вызвал в душе восторг: значит, Лена помнит, как он за ней ухаживал.
Один из пациентов включил радио, и палату наполнили звуки и слова песни…

Это не сон,
Это не сон,
Это — вся правда моя,
Это — истина,
Смерть побеждающий вечный закон,
Это — любовь моя,
Это — любовь моя,
Это — любовь моя...

После школы Гуцул пошел провожать Лену и попытался поцеловать её, а она непроизвольно отстранилась. Парень огорчился от такого отношения к себе.
- Что случилось? Я тебя чем-то обидел? Или дома проблемы?
- Да все в порядке. Пойдем, погуляем?
- Мне на работу нужно. Лен, что с тобой? – беспокоился Игорь.
- Гуцул, мы же с тобой друзья? – спросила девушка.
- А я думал, что ты – моя девушка.
- Разве девушка не может быть другом? – поинтересовалась Лена.
- Или друг, или девушка… А ты где вчера была?
Кулемина покраснела и замешкалась с ответом.
- Ты… Ты у него была? – сделал предположение Гуцул. – Он уже домой вернулся? Вы с Леркой там были?
- Нет. Я в госпиталь ездила, - неожиданно призналась Кулемина.
- Понятно. – Игорь зло сплюнул на снег и, не глядя на Лену, бросил: – Мне пора.
- Ну, подожди ты. Я просто передачу отвезла, дед собрал…
- Деда только не приплетай сюда.

5.
Степнов пролежал в больнице десять дней и все время переживал. А вдруг Лена обиделась? Все-таки он почти поцеловал её. И даже не почти… Нечаянно, но поцеловал. Опять напугал…
- Я тебя выписываю только потому, что нет сил смотреть на твою тоскливую физиономию, - сообщил ему врач. – Капли в глаза будешь капать сам, про очки в солнечную погоду не забывай. И главное лекарство – хорошее настроение, рецепт выписать не могу, но требую выполнять мои рекомендации!
И где взять это хорошее настроение, когда все так непонятно? После выписки Виктор Михайлович пару дней пропадал на съемочной площадке, а по вечерам сидел у Рассказова за шахматами. Но никак не мог осмелиться сходить к Кулеминым. Решил сначала позвонить Петру Никаноровичу. Тот обрадовался ему как родному сыну.
- Виктор! Ну, наконец-то ты вернулся со своих сборов! Заходи обязательно, у меня к тебе вопросов накопилось великое множество. Сегодня можешь? Я жду тебя!
Из этой пламенной речи работник с труднопроизносимой специальностью сделал вывод, что о его пребывании в больнице Ленин дед ничего не знает, и заволновался ещё больше.
«Она ничего не сказала… Не хотела деда пугать или не хотела, чтобы кто-то узнал о её поездке? Зачем же она приезжала? Просто пожалела, или врач был прав, и у нас что-то может быть?» - в таком взбудораженном состоянии Степнов собирался в гости к соавтору. Он купил торт и цветы для Лены. Специально выбрал букет покороче, чтобы можно было спрятать в пакет и не привлекать к себе внимание окружающих.
Но все страхи оказались напрасными - Кулемин ожидал его в одиночестве.
- Как же я рад тебя видеть! Просто не хватало мне тебя! Как там военная служба? - задавал вопросы любознательный писатель.
Виктор Михайлович рассказывал про соревнования и погоду, но в какой-то момент помянул слово «госпиталь», и Петр Никанорович моментально среагировал на это:
- Госпиталь? Ты болел? – теперь он обратил внимание на очки. – А почему ты в очках?
Пожилому мужчине тут же стало нехорошо от волнения, он принялся ходить по кухне.
- Витя! А почему же мы ничего не знали про это? Мы же не чужие люди! Да я бы обязательно приехал навестить тебя! – горячился Кулемин.
- Успокойтесь, Петр Никанорович, повреждение пустяковое было, да и лечение профилактическое! А посетителей в госпиталь все равно не пускают, - убеждал впечатлительного друга Степнов.
- Да я бы Никиту попросил! У него же есть знакомые врачи, уж помогли бы! – продолжал сокрушаться Ленин дедушка. – Ты же ко мне ходил каждый день, а я даже разу не приехал…
- Ко мне Лена приезжала, - сознался бывший физрук.
- Лена? – изумился Кулемин и уселся на свой стул. – Но ты же сказал, что никого не пускают! Как же она попала к тебе?
- Да я и сам не понял, - честно признался Степнов. – Нам даже поговорить толком не дали, мы всего несколько минут виделись.
Мужчины помолчали, а потом старший спросил:
- А ты все о ней думаешь? Ничего не изменилось?
- Все о ней, - кивнул младший.
- Что тут поделаешь. Все влюбленные во все времена мучились. Такая уж у Господа Бога традиция.
- Я ей цветы принес. Она сама решит, что с ними делать. Может, выбросит… Вы передадите? – обратился Степнов к деду.
- Ну уж нет! Ты отнеси ей в комнату, а там видно будет.
- Вдруг она придет сейчас? А я тут у неё хозяйничаю, - растерялся влюбленный.
- Я покараулю! И дверь на цепочку и второй замок закрою, - успокоил его друг и отправился в прихожую.

Виктор Михайлович зашел в комнату. Все было таким знакомым и напоминало о Лене. На столе он заметил игрушку – собачку, которую подарил девушке на Новый год, и в душе появилась надежда. Если она не выбросила подарок, то может, вспоминает о нем? Хотя таких игрушек тысячи, и эту мог подарить ей кто угодно. Да хоть тот же Гуцул.
- Ну как? – раздался голос за спиной. – Все сделал?
- Петр Никанорович! Что вы меня пугаете? – не мог прийти в себя от неожиданности Степнов.
- Ты давай быстрее, а то Лена скоро вернуться должна! – торопил его Кулемин. – Вот, ничего тут у неё не изменилось. Сидит часто молчком, что-то пишет. Но не уроки! Уроки у нас быстро делаются. Кто-то ей во время концерта игрушку подарил, так она эту собачонку за собой по дому носит. Забыла как-то на кухне, а я уронил её с подоконника за батарею. Часа два искала, весь дом вверх дном поставила… Ты клади цветы и пойдем на кухню, полчаса у нас ещё есть.
Однако через несколько минут в дверь стали стучать и звонить, а потом раздался взволнованный голос Лены:
- Дед! Ты где? – только тут «конспираторы» вспомнили, что цепочку с двери они так и не сняли.
- Ты зачем закрылся? А если с сердцем что, я как домой попадать должна? – выговаривала Лена и хотела сказать ещё что-то, но тут увидела Степнова.
Весь воспитательный пыл у неё моментально пропал. Хитрый дедушка тут же придумал себе дело.
- Виктор, ты подожди полчаса! Я закончу исправления вносить, и мы почитаем вместе! Но только вы ко мне не ходите, я сосредоточиться должен!
Растерянные молодые люди остались на кухне вдвоем и не знали о чем поговорить. Мужчина до ужаса боялся, что Лена пойдет к себе в комнату, обнаружит букет и рассердится, но она не уходила.
- Спасибо, что ты приехала ко мне, - начал разговор Степнов. – А как тебе удалось в госпиталь пройти?
- Отец Леры договорился со своим знакомым, а тот ещё с кем-то, - объяснила Лена.
- И что, Новиков какого-нибудь нарушителя отпустил за это? – усмехнулся Виктор Михайлович.
- Да я сама все сделала, - вырвалось у Кулеминой.
- Что ты сама сделала? – робость у Степнова немедленно пропала. – Что?
Он подскочил к девушке и уставился ей в лицо встревоженным взглядом.
- Да успокойтесь вы! Ничего особенного! У них комиссия команду смотрела баскетбольную, решали с финансами и с залом на этот год. Я в одной игре участвовала, ну чтобы команда сильнее выглядела. Там ещё две девчонки были посторонние, ну, как и я не из команды, - рассказывала Лена.
Она очень не хотела, чтобы гость уходил, и потому старалась описывать игру во всех подробностях, удерживая внимание мужчины. Но рассказ не мог быть бесконечным. Девушка замолчала и, избавляясь от наступившей тишины, включила радио. Они со Степновым услышали знакомые слова:

Знаю, когда-нибудь с дальнего берега
Давнего прошлого
Ветер весенний ночной принесет тебе
Вздох от меня.

Ты погляди, ты погляди,
Ты погляди: не осталось ли что-нибудь
После меня?

Когда затихли последние звуки мелодии, мужчина произнес:
- Песня старая, а голос какой-то незнакомый.
- Песня не может быть старой, если её кто-то поет. Это современная аранжировка и исполнители другие. Но мне очень нравится... - ответила Лена.
- Мне тоже... - выдохнул Степнов.

Тут появился писатель и с озабоченным видом сообщил:
- Я не успеваю сегодня закончить всё. Вить, ты зайдёшь завтра? Вот и хорошо. Ну, до встречи! Лена тебя проводит. А я пойду, запишу мысль, а то непременно забуду, - и дедушка опять скрылся в своей комнате.

- Мне пора идти, - обратился к Лене мужчина.
- Вы приходите в гости, дед будет рад.
- А ты? – осмелился спросить Степнов.
- А я на тренировки сейчас не хожу, только в школу и на репетиции. Ну, иногда гуляю с девчонками, и все…
Она ответила совсем не на тот вопрос, который он ей задал. Но ответ был таким ценным, нужным и своевременным, что у мужчины дух захватило от восторга.
- Я приду, - пообещал он и вышел из квартиры. Морозный день на улице казался ему теплым, люди - приветливыми, а жизнь - прекрасной.

Через несколько минут Петр Никанорович заглянул в комнату к внучке. Лена сидела около дивана и прижимала к груди цветы. Россыпь мелких голубых и синих цветков напоминала летнее небо.
«Какие красивые... Как его глаза...»

Это не сон,
Это не сон,
Это — вся правда моя,
Это — истина,
Смерть побеждающий вечный закон,
Это — любовь моя,
Это — любовь моя,
Это — любовь моя...

До железнодорожного вокзала будущие книгоноши ехали молча. И уже на вокзале сообразили, что день совершенно не подходит для поездки. Была пятница, и толпы народа заполняли электричку. Возвращались после работы жители пригородов, компании отдыхающих отправлялись поближе к природе, тащились с поклажей дачники. В первый момент Степнов и Лена даже сели на сиденья возле двери, но буквально на следующей остановке вошли какие-то бабульки и женщина с детьми, которым пришлось уступить места. Виктор прислонился спиной к стене вагона около окна, Кулемина стояла вплотную к окну, подставив лицо ветру. На очередной станции входящие пассажиры так двинули в вагон, что мужчина едва успел потянуть Ленку в свою сторону, а то бы набор досок и реек, заботливо пропихиваемый среди пассажиров упитанным дядей, впечатался ей в спину.
Но ровно через пять минут Виктор Михайлович понял, что поездка будет сплошной мукой. Теперь Лена стояла спиной к нему и по причине тесноты оказалась плотно прижатой к Степнову. Никакой возможности отодвинуться друг от друга пока не предвиделось. Девушка, которая снилась Виктору каждую ночь в очень нескромных снах (хотя он честно пытался не думать о ней), сейчас оказалась близко-близко. Одной рукой мужчина держался за раму открытого окна, а другой… Другой он подтягивал к себе Лену во время атаки дачника с досками, да так и не убрал эту руку с талии Кулеминой. Ветер врывался в окно, прижимал светлые волосы девушки прямо к лицу Степнова, и их аромат возбуждал сильнее любого наркотика. Хотелось обнять Ленку, а потом провести руками по её телу… Хотелось почувствовать вкус её кожи и губ. Хотелось! Контролировать свое желание было почти невозможно. Но ничего такого влюбленный себе позволить не мог, только рискнул прикоснуться губами к затылку девушки и сходил с ума от того, что она рядом.
Кулемина тоже с ума сходила. И если пассажиры у Степнова могли видеть только темную шевелюру, лоб и глаза, то уж её-то пылающую физиономию никто не мешал разглядывать. Ленка даже голову наклонила, чтобы хоть глазами не встречаться с теми, кто может взглянуть на неё. А на самом деле в вагоне никто не обращал внимания на эту пару. Стоят себе люди и стоят. Никого не трогают, ничего предосудительного не делают. Но Лена была уверена, что все смотрят именно на них. Ей казалось, что волосы на затылке уже обгорели от дыхания Виктора Михайловича, а на спине и ягодицах однозначно вспухли волдыри от прикосновения к горячему телу мужчины. И самое главное: поясницей она чувствовала, что Степнов возбужден. Ну почему у него невеста? Почему нельзя развернуться и обнять его? Почему нельзя быть вместе? Ведь так хочется! Лена даже губу прикусила, чтобы не застонать от удовольствия, что он рядом и немножко приобнял её одной рукой. Обоих потряхивало от опасной близости друг друга, но в движущейся электричке это было незаметно для окружающих.
А самое главное, что одна из компаний, едущих на загородный отдых, состояла сплошь из любителей группы «Сплин» и всю дорогу слушала их песни. Чаще других звучала песня о том, как одни люди делают других…
Притиснутые в угол и спрессованные между собой несчастные влюбленные вынуждены были слушать про стоны, частое дыхание и быстрые движения. Час в дороге показался вечностью. Потом по платформе Лена шла впереди, чтобы Степнов не смог посмотреть на её малиновые щеки. А он изо всех сил старался успокоиться, потому что прикрываться рюкзаком было ужасно неудобно и стыдно.
По дедушкиному плану быстро нашли нужный участок и обалдели от количества фолиантов, которые им предстояло тащить. Книги по несколько штук были завернуты в плотную бумагу, но сама упаковка запылилась и обросла паутиной. Пришлось от бумаги избавляться, набили томами разных размеров рюкзак и две сумки и поняли, что до электрички не дойдут. Нынешний хозяин дачи тоже это понял и сделал все от него зависящее: нашел старый чемодан на колесиках и остов от сумки-тележки, помог перегрузить книги и довез курьеров до автобусной остановки. Грязные, вспотевшие и усталые Лена со Степновым вползли в автобус и обрадовались, что ехать им придется в разных частях салона. Второй бури чувств за один день они точно не пережили бы. Позже в такси девушка сидела на переднем сиденье, а мужчина – сзади. Дома Кулемина тут же спряталась в ванной, а её любимый сбежал, пользуясь восторженным состоянием Петра Никаноровича, осматривающего собрание раритетов.

Поскольку выпускной должен был состояться в воскресенье, суббота оказалась свободной, и Лена провела её в ожидании и сомнениях. Она очень надеялась, что из-за совместной поездки Степнов захочет что-то поменять в своей жизни.
«Вчера он… был такой... И целовал меня в макушку! Я же не придумала себе это!!! И сам весь… как с температурой… Или это реакция у него на любую женщину, которая близко оказывается? Да не может такого быть!» - девушка измучилась, вспоминая и обдумывая происшествие в электричке.
На репетиции Кулемина не попадала в такт, и девчонки возмущались, но Ленка не обращала на это внимания. Она и хотела встретиться со Степновым, и боялась этого. Что она ему скажет? А он ей? Или можно ничего не говорить? Но встреча не состоялась, и обладательница самой красивой улыбки школы вернулась домой в печали. Никакого желания улыбаться точно не было.

В воскресенье все праздничные мероприятия проходили для Лены как в тумане. Она словно смотрела кинохронику, в которой действующими лицами были её друзья, их родители, учителя и прочие гости. Дед, одетый в парадный костюм, чуть не лопнул от гордости за внучку. Такого количества грамот, как у Кулеминой, не оказалось больше ни у одного выпускника, даже у медалистов. После торжественной части Петр Никанорович отправился домой, демонстрировать эти грамоты и Ленкин аттестат своему лучшему другу – соседу Василию Даниловичу. Самым неожиданным и приятным среди всех бумаг было благодарственное письмо самому деду «за отличное воспитание внучки».
Погода выдалась прохладной и пасмурной, как и настроение Лены. Поверх нарядных платьев выпускницы вынуждены были надеть ветровки или плащи. И народу приходилось постоянно бегать от сцены, устроенной на улице, в столовую, где было приготовлено праздничное угощение. Ожидая жару, родители накупили газировки и соков, а по такому холоду спросом пользовались чай и кофе. Весь вечер Кулемина пыталась высмотреть среди толпы Виктора Михайловича, но он только мелькнул пару раз, и всё. Даже не вышел вручать грамоты лучшим спортсменам… И после концерта Лена решила уйти. Веселиться не было ни сил, ни желания. Если и после такого «близкого общения», которое было у них пару дней назад, Степнов не передумал жениться, то больше ждать нечего. Зря только стерла ноги новыми туфлями, и платье надела тоже зря… Она брела по дорожке и не догадывалась, что за ней следят. И весь вечер следили.

Виктор в пятницу был просто не в себе: ни одна особа женского пола не вызывала у него такой сумасшедшей реакции ума и тела, как Лена. Он пробежал круг по парку, и сам не понимая, каким образом, оказался у подъезда невесты. Светочка не ожидала позднего визита жениха, однако в квартиру пригласила. Степнов стал путано объяснять, что Светлана Михайловна – замечательная девушка, но он её не стоит, потому что не может сдержать своего обещания. Поскольку слов не хватало, мужчина подкреплял свою речь жестами и нечаянно задел зеркало, висевшее в прихожей. Раздался щелчок, и рама зеркала с многочисленными стеклянными полочками рухнула на пол. Во все стороны разлетелись осколки стекла и разных безделушек, стоявших на полках. После минуты молчания к хозяйке вернулся голос, и она так заорала, что физрук чуть не оглох. Его предложение все убрать и купить точно такую же конструкцию взамен разбившейся ещё больше разозлило девушку, и она просто выгнала гостя. Самое приятное, что напоследок было высказано пожелание никогда больше не встречаться, ни при каких обстоятельствах.
Уже на улице Степнов осознал, что одним махом угробил Светочкину коллекцию чего-то ценного и дорогого. Настолько дорогого, что недавний жених, по сравнению с этим, был просто полным ничтожеством.
Радостное «ничтожество» прошлось колесом по двору, чуть не сорвав себе спину от ощущения свободы, потом рысью побежало домой, плескалось в ледяном душе и рухнуло спать счастливым до безобразия.

А субботним утром Виктор Михайлович истоптал все крыльцо ЗАГСа, дожидаясь прихода сотрудников этого судьбоносного заведения.
- Вы заявление забрать хотите? – спросила Степнова администратор, открывая рольставни.
- А разве нельзя? – заметно волнуясь, спросил мужчина.
- Даже нужно, если вы в себе не уверены, - ответила женщина.
Она сама принимала документы у этого жениха и его спутницы и была на девяносто девять процентов уверена, что до свадьбы дело не дойдет, а если и дойдет, то брак будет очень недолгим и проблемным.
- Может, я штраф должен заплатить? Вы тогда с меня все возьмите, чтобы девушку не беспокоить, - неожиданно предложил бывший жених.
- Никаких штрафов не предусмотрено, - успокоила его рассмеявшаяся женщина.
Этот разговор стал предметом веселого обсуждения всего коллектива ЗАГСа и настроил на праздничный лад перед чередой субботних свадеб.

И вот теперь Степнов, не обремененный никакими обещаниями, внимательно следил за самой необыкновенной и замечательной девушкой на всей планете. Он не явился к Кулеминым после того, как изорвал проклятое заявление на мелкие кусочки, набрался мужества и ждал, чтобы не испортить настроение Лене перед выпускным. И все сомневался, правильно ли он понял действия, а точнее, бездействие девушки. Ведь, несмотря на тесноту в вагоне, она могла выбраться из его объятий, могла обидеться и выйти на первой же остановке. Но не ушла же! И даже ничего не сказала.
И Петр Никанорович сам ведь пояснил, что Лена ни с кем не дружит… А Виктор был уверен, что она проводит все свое время с Гуцуловым. И дня не проходило без мучительных воспоминаний о том, что Лена с другим. И этот другой может её целовать, слушать её голос и видеть глаза. Близко видеть, когда заметно, как зрачки расширяются от прикосновений…
Весь выпускной Степнов ощущал себя частным детективом. Он постарался не попадаться Кулеминой на глаза, ждал момента, когда можно будет подойти к ней без свидетелей, и дождался.
- Лена! – от этого оклика девушке в один момент стало жарко, как будто она оказалась на пляже. Голос, который произнес её имя, Ленка узнала бы из тысяч других. А владелец голоса уже подошел и протянул ей руку. В этот момент Виктор боялся, что она не поймет и просто уйдет. А Кулемина от неожиданного появления любимого начисто забыла, что у него есть невеста, смотрела на протянутую ей руку и не верила, что Степнов все-таки оказался рядом.
- Погуляем?
- Ага…
- Не холодно?
- Неа…
- Ты здорово пела…
- Правда?
- Кулемина! Ты что, считаешь, что я тебе вру?!
- Да не врете… Преувеличиваете малость…
- Я же твой преподаватель! Ты что про меня говоришь?
- Уже нет…
- Что?
- Уже не преподаватель…
Они целовались в школьном дворе, потом на улице и в подъезде. И в прихожей у Степнова тоже целовались. Совсем ошалели от близости друг друга, даже не поняли, как оказались в комнате. Дорожка из одежды пролегла от порога до дивана. И в тот момент, когда на девушке осталась только одна часть от всего гардероба, Лена вдруг перехватила нетерпеливые руки своего любимого.
- Я… я не знаю, как нужно… У меня ни с кем не было…
До возбужденного ума мужчины слова дошли как цунами до атолла в океане: не сразу, но волна накрыла гигантская.
Виктор едва сдержал себя, отстранился от Лены и рухнул рядом.
- Сейчас… я вернусь… - прохрипел и ушел в темноту.
«Я бы сейчас напугал её… Ленка! Обманула меня тогда… Дурочка…» - в голове крутился калейдоскоп, состоящий из обломков нормальных мыслей. Чтобы остыть и соображать лучше, Степнов включил холодную воду и подлез под кран над ванной. Не только голову намочил, но и спину, вдохнул не вовремя и набрал полный нос воды. Кашлял и чихал, потом сдернул с крючка домашние джинсы и натянул на себя.
- Нужно успокоить, - говорил сам себе. – Вино, сок где-то был… Ага, вот… сок. Пряности, лимон засох, зараза…
На газу нагрел сок в ковшике, добавил вино, сыпанул кусочки гвоздики и корицы. Вздохнул и бросил к остальным ингредиентам сморщенную попку от лимона. Вспомнил, что стаканы стоят в шкафу в зале, плюнул с расстройства и стал наливать свое снадобье в кружки.

Лена за время отсутствия Степнова успела пережить массу эмоций – от недоумения до стыда и испуга. Она сама вспомнила про хозяйскую невесту и решила, что именно этот факт помешал… Правильный физрук одумался, и теперь нужно искать одежду и бежать отсюда, пока не рассвело. Она уже встала и начала заматываться в плед, и в этот момент появился Виктор.
- Ты куда? Я попить принес. Осторожно только, горячо.
Кулемина опять села и даже взяла в руки кружку, но порядочность пока перевешивала, и Лена сказала что думала:
- Я все понимаю про Уткину… Мне пора…
- Да нет никакой Уткиной! – воскликнул мужчина, мысленно обругав себя за недогадливость. Надо же было самому сказать!
- А что с ней? – растерялась Лена.
- С ней все нормально, просто она уже не имеет ко мне никакого отношения. И заявление я забрал. Ты выпей. Это глинтвейн, - объяснил Виктор.
Новость ввергла девушку в такое волнительное состояние, что немедленно захотелось пить, и она в несколько глотков осушила кружку. Напиток, который полагалось потреблять малыми дозами и постепенно, в большом количестве тут же ударил в голову и оказал совсем не расслабляющее действие. Буквально пять минут назад Степнов хотел успокоить Лену и готов был сдержать свои желания до момента, когда она будет готова к более близким отношениям. Лена вообще собиралась уйти. Но теперь волшебное средство ликвидировало страх, неловкость и неуверенность. Сам того не понимая, Виктор выбрал правильный напиток. Казалось, что воздух вокруг был пропитан запахами пряностей и вина… Терпкий вкус поцелуев пьянил сильнее, чем горячий глинтвейн; прикосновение одного обнаженного тела к другому заставляло сердца сначала замирать от восторга, а потом наоборот, колотиться с бешеной скоростью. В момент единения обоим возлюбленным показалось, что мир вертится вокруг них, и никому никогда не было так хорошо, как им…

Одни люди, просыпаясь, видят окно в спальне, другие – морду кота, требующего от хозяина завтрак, третьи – лицо любимого человека… И так можно перечислять до бесконечности. Утро бывает разным, а бывает до противности однообразным, когда не понять, какой день недели или время года. Но бывают особенные утренние часы, которые запомнятся на всю жизнь.
Лена проснулась и поняла, что лежит не в своей постели, и вообще не на подушке и простыне. Она лежала на чем-то горячем, это что-то дышало ей в макушку и держало около себя. Это был кто-то…
«Степнов! Витя… У него же невеста! – Ленка перестала дышать, но потом вспомнила все и вдохнула осторожно: - Уже нет её…»
От облегчения расслабилась и принялась рассматривать то, что можно было увидеть, не поднимая головы. Сильно шевелиться боялась, чтобы не разбудить любимого. И лежать рядом с ним было приятно и волнительно.
«Надо же, он так же постель заправляет, как я. Просто накрывает пледом и все. Только у меня плед колючий, а у Вити мягкий… Как у него все просторно и свободно… Я тоже лишнее барахло не люблю… Это дед все тащит. Куда вот теперь эти книги пристроить? Опять будет просить, чтобы я в свой диван положила… А что у него на балконе? Ни фига не понять. Как же встать? И где платье? Может, плед взять? А Степнов? Он же останется без всего… В чем тогда идти?» - но дальнейшие размышления были прерваны самым веселым образом. Под окнами зашуршали по асфальту шины, и с половины куплета возникла песня:

Выключив лампочки в сорок электросвечей,
Люди ночами делают новых людей.

Такие тонкие стены из цветного картона
В светло-серых дворцах из стекла и бетона…

Лена не ожидала такого музыкального взрыва и вздрогнула.
- Не пугайся, он так уже не первый раз, - раздался рядом голос Степнова. – Будильником работает.
- Кто он? – Ленка спросила, но взглянуть в глаза Виктору почему-то не решалась.
- Да черт его знает! Пойдем посмотрим? – предложил мужчина.
- А как я… - протянула Кулемина, садясь и прикрывая грудь пледом.
- Ну, заворачивайся в плед, а потом я тебе найду что-нибудь, - девушка поняла, что за её спиной хозяин квартиры надевает джинсы и торопится сделать это побыстрее. И как только мужчина справился со своей одеждой, сразу же обнял свое сокровище. Хотел убедиться, что ему прошедшая ночь не приснилась. Повернул к себе лицом, поймал взгляд девушки и увидел в нем радость. Улыбнулся в ответ - смущенно, но счастливо…
В обнимку вышли на застекленный балкон и выглянули вниз. Оба ожидали, что у подъезда стоит какой-нибудь «черный бумер» с качком на водительском месте, но чуть не умерли от смеха: «Оку» фиолетового цвета шустро протирала тряпочкой глубоко пожилая тётенька. Сказать про неё «старая» язык не поворачивался. Буквально через минуту из подъезда вышел такой же почтенный дедуля с толстым рыжим кошаком на руках. Парочка погрузилась в свою понарошечную машинку и поехала по пенсионерским делам.
- Ну дают! – восхитилась Ленка.
- И репертуарчик у них как раз по возрасту, - усмехнулся Степнов.
«А песня ничего, терпеть можно», - подумали про себя влюбленные, хотя прежде слышать её не могли. Но теперь все вокруг казалось им прекрасным. Насчет новых людей пока было рано думать, но и до этого тоже очередь дойдет. В свое время…

КОНЕЦ