Сегодняшняя ночь прошла довольно сносно. И поутру была лишь одна мысль: «Наконец-то она закончилась». До сих пор не понимаю, как я умудрилась поддаться уговорам девчонок и пойти ночевать к Степнову домой! Во-первых, это было некрасиво, а во-вторых… Как я вообще могла спать в одной постели с предателем? От этой мысли становилось как-то неприятно, а противный голосок, шептавший: «Ты и сама не идеал любимой женщины», благополучно был заткнут.
Он не знал, что завтра я еду вовсе не в тур, а в Америку, причём на достаточно продолжительное время. Пришлось делать вид, что всё хорошо. И попрощаться, как нормальные влюблённые люди…
Пожалуй, именно после такого бурного ночного примирения, когда страсть ослепила нас, я и не смогла отвязаться от его ненужных мне проводов. Да ещё и «мой Вася» должен был придти…
Не знаю почему, но я так называю своего второго молодого человека с первого дня нашего с ним знакомства. Он проявлял ко мне слишком оживлённый интерес, потакал всему и слушал всё, что бы я ни сказала. Это льстило любой девушке, даже пацанке с гитарой наперевес. И после тура, в котором между нами ничего так и не было, я всё-таки решилась попробовать быть счастливой с кем-то другим… А лучше – с двумя. Это ведь в два раза больше счастья, внимания и ласки!
Сначала, конечно, было трудно и противно в душЕ встречаться с парнем втайне от Степнова. После свиданок с «моим Васей» шла к нему. Обнимала, целовала и ласкала его. Будто это был способ замаливания грехов. Иногда, особенно по ночам, ко мне приходило понимание того, что я делаю. Как так можно? В такие дни Витя ночевал в спальне один, а я ложилась в гостиной на диван. Но со временем даже вошла во вкус тайных отношений. Было интересно. Адреналин закипал каждый раз, когда, гуляя по площади, я видела похожую куртку или знакомую походку.
Вот только дальше всё пошло не так, как я себе планировала. Витя, увязавшийся за мной… Вася, внезапно возомнивший себя героем-любовником… Всё произошло словно в тумане. И предотвратить драку смогла только я.
«Не нужно, Витя, строить из себя Отелло. Артёмов не Дездемона, поверь мне!» - шепотом говорила сама себе.
- Ты всё равно ничего не изменишь! Мы с Леной… любим друг друга.
- Что?.. Что? Лена, это правда?
- Прости…
Что-то мне нехорошо… И как-то подозрительно щиплет в глазах. Весь привычный сарказм испарился вмиг. Слабые попытки упросить Его не устраивать разборки, а просто отпустить меня. И ведь он отпустил:
- Пообещай мне, что будешь счастливой…
Я была совершенно не готова к разговору со Степновым. Тем более… к такому. Поэтому получалось лишь мямлить: «Прости… извини… всё прошло…»
В тот момент, глядя в его некогда «живые» и с ярким блеском глаза, а сейчас пустые и болезненные, у меня будто прояснился рассудок. Господи, что же я творю-то?! Неужели… это я? Та самая Лена Кулёмина, которая всегда стояла на стороне несправедливо обиженных, теперь бегает на свидания с одним, прекрасно зная, что дома ждёт другой? А когда была поймана с поличным, решила поиграть: вывести его на гнев и ревность, которой всегда было в достатке, добиться того, чтобы он запер меня дома, желательно в спальне, и сделал так, чтобы я забыла и о «Ранетках», и об учёбе, и о Васе… Возомнила себя взрослой, имеющей право бездарно распоряжаться своей судьбой, а также портить жизнь другому человеку - взрослому мужчине, готовому ради меня на всё.
Доигралась…
Все эти мысли пришли мне в голову буквально за десять минут. И были они, пожалуй, самыми тяжёлыми в моей жизни. Вот как объяснить человеку, который тебя безумно любит, что… всё в прошлом? Всё кончено! Как?
Ушла. Последний раз взглянула в синие глаза, ещё остававшиеся родными для меня. Вот только одна вещь показалась странной… Почему-то долгожданное чувство свободы не приносило никакого облегчения. Не помогли даже поцелуи «моего Васи».
Три недели… Много это или мало? Для студента, дождавшегося наконец-то каникул, это ничтожно мало. Но для постоянно размышляющего или анализирующего человека такой промежуток времени жестоко долго тянется, не давая спать ночами, и будто насмехается: «Подумай-подумай!»
Были мысли, ассоциации, сравнения…
Представляла, что нахожусь летом на таком согревающем, нежном и всеми любимом солнце. Но потом, вместо того, чтобы снять с себя тёмные балахоны, я нашла более лёгкий способ спастись от жары – спрятаться под зонтиком. Но ярких лучиков с каждым восходом солнца становилось на мне всё больше! Хоть зонт и спасал от опасного и подчиняющего себе солнечного тепла… И всё-таки гораздо лучше купаться в ярких лучах, чем скрываться от любого света словно прокажённая.
Это сравнение, как никакое другое, подходило мне… Вместо того чтобы просто разобраться с проблемами и наладить прежние отношения с Витей, я с каждой новой ссорой укладывала новый кирпичик в стене между нами.
А Вася был тем самым «спасающим» зонтиком. И он отправился в привычную для него атмосферу дождя и спешащих скрыться от него людей. Ведь там он нужнее, чем дурочке, решивший воспользоваться им не по назначению.
Осуждаю? Нет. Понимаю? Отчасти. Переживаю? Да. Но отнюдь не из-за этого.
***
- Если что, то знай, что я всегда рядом.
- Однажды ты уже мне это говорил…
- Разве я обманул?
Вот и поговорили…
Тот самый уголёк, который однажды разросся в большой пожар любви, а потом казался потушенным огнетушителем под именем «мой Вася», разгорелся вновь. Только в этот раз он принёс боль. За Него. За себя. За нас. Таких недолгих, странных, но НАС, которых я собственноручно утопила, словно Герасим столь бесценного для него животного.
***
- Ты уверена, что больше его не любишь?
- Я не знаю… Я не уверена…
Лерочка, если бы ты знала, КАК я не уверена! Вот только не в том, о чём ты спрашиваешь...
А ещё я очень боюсь. Не зря Булгаков считал трусость самым великим и страшным грехом человечества. Кажется, сейчас я начала понимать, почему он так думал…
Решилась подойти к Виктору и всё-всё объяснить, рассказать. Ну, или попытаться это сделать. Но стоило мне только выйти на сцену, увидеть его глаза, немного печальные, с отблеском только что пережитых эмоций и огоньком радости при виде меня, - как все слова ушли из головы. Осталось лишь одно желание, превалирующее над всеми другими – ощутить его рядом. Как можно ближе. Прижаться к его небольшой, но безумно желанной щетине…
- Ты не обижаешься, что я сыграл?
- Где ты научился так играть?
- Да… там, сям…
Накинулась на итак шокированного мужчину, который совсем ничего не понимал и почему-то стал спрашивать о том, как он сыграл. Глупый вопрос. Он всегда, везде и во всём лучший. Не понимаю, как могла стыдиться его раньше.
Сжала в объятьях, совершенно не стесняясь того, что на нас смотрят сотни пар глаз школьников. В голове набатом стучала фраза: «Только не оттолкни».
***
- Я провожу?
- Я не против…
Он ещё спрашивает? Я «за», насколько это возможно! Хотя, как и я, не может поверить в то, что мы вновь рядом, вместе, в каком-то полуметре друг от друга.
- К деду?
- Знаешь, что, Степнов, а пошли к нам домой?
- Пошли. Я давно Петра Никаноровича не видел…
- Степнов, ты не понял… к НАМ домой.
Сердце замерло в ожидании ответа, кровь бешеным потоком прилила к голове, а улыбка была не искренняя, - выжидающая приговора.
- Лен, мне кажется, это не самая лучшая идея…
Душа ушла в пятки. Почему? Неужели он меня отталкивает? Девчонки, которые шли позади нас, тоже остановились и смотрят заинтересованно. Чёрт бы побрал их любопытные лица! Здесь не цирк «Шапито» показывает популярнейший номер, в конце-то концов!
- Девчонки, вам пора по домам.
Одна фраза и «Ранеток» как ветром сдуло. Репутация кикбоксера делает своё дело – моё слово в группе закон. Вот только сейчас этот факт совсем не потешил самолюбие, было просто не до этого.
- Поговорим?
Почему ты с таким нежеланием кивнул головой?
О чём мы говорили, сколько времени, да и что я там мямлила, не помню.
На следующее утро, наступившее вслед за бессонной ночью, в моей голове глубоко засели несколько коротких фраз: «А что случилось у вас с Васей? … Может, всё ещё наладится? … Попытаться? … Мне и тебе? А зачем, Лен? … Смысл? Ведь потом опять всё повторится… Прости, я не могу тебе поверить…» А дальше - провал. Кажется, до дома он меня всё же проводил, скомкано распрощался у подъезда и ушёл.
***
С того дня прошёл месяц. Мало? Не сказала бы. Много? Что-то среднее. Да и какая вообще разница – много, мало? Главное, что без Него…
Я до сих пор помню его взгляд, ни о чём не говоривший. Вернее, не дававший надежду на счастье… на Нас. На его окончательное прощение. И самое глупое, что винить кроме себя, было некого.
***
Ещё месяц... Он не пришёл. Он не позвонил. И он не отправил элементарную «sms-ку».
В который раз я удивляюсь самой себе, - с чего он вообще со мной должен общаться? Это я должна вымаливать у него прощение! И то, что Он не оттолкнул меня на сцене, вовсе не означало, что «мы теперь вместе» и «у нас всё хорошо». Неправильно истолковала ситуацию? Возможно. Но ведь его глаза, улыбка, крепкие и нежные объятия говорили об обратном…
Но после, на улице, со мной будто говорил другой человек. С совершенно другим отношением ко мне. И он, тот самый "другой", не давал никакой надежды.
Но… может, ещё не всё потеряно?! И чёрт с тем, что Он продолжает противиться возобновлению нашим отношениям! Да, один звонок, наверное, ничего не изменит… Но факт того, что я, возможно, услышу его голос, уже грел душу. Человеку нужно во что-то верить, нужно на что-то надеяться, нужно что-то ждать.
Села с ногами на диван, пододвинула к себе колени, взяла баскетбольный мяч, подаренный им, а в ладонь правой руки вложила мобильник. Заученный до рефлекса номер, пальцы набрали очень быстро. Гудки. Один за другим. И вот, его: «Алло», прозвучавшее бархатным голосом. Я, осмелев и придав голосу уверенности, сказала:
- Степнов, а ты обещал, что всегда будешь рядом.
- Обещал…
- А может, в этот раз МЫ ВМЕСТЕ пообещаем, что будем всегда рядом?
Молчание с его стороны, слышно только напряжённое дыхание.
- Может…
Замолчал. А потом тихо добавил:
- Я тебя очень сильно люблю и не могу не быть рядом, и не видеть тебя… Я… больше так не могу.
Он может? Он продолжает меня любить?
Я не знаю, как на это реагировать. Я… в смятении. Слёзы катятся по щекам, обжигая их. Губы дрожат. Себя ненавижу! За то, что натворила. За то, что принесла так много боли своему любимому человеку. И КАК он вообще мог меня простить? Я ведь правильно поняла? Он простил? ДА?
- Ты простил меня?
- Я всегда тебя прощаю и… люблю. По-другому никак.
The end... Happy end.
и Ане ВаSистkа 
Люблю вас, дорогие 
