Сериалы онлайн

- Ммм, я в раю? – улыбнувшись, прошептала Лена.
- Если это можно так назвать, то да. Дома у нас рай раем, - усмехнулся Виталий, присев на кровать рядом с Леной, которая вмиг прекратилась в человека с бронежилетом, который готов защищаться не то, что на жизнь, а насмерть.
- А... что я тут делаю? – ощетинившись, сдавленно прошипела Лена.
- Живёшь, - пожал плечами Виталий.
- Абдулов, не ёрничай! – Взревела она. – Я спрашиваю про другое, и ты это прекрасно знаешь!
- О чём? Ах, да! Это о том, что ты сбежала от собственного мужа из собственного дома? Так это дааа, я знаю, - усмехнулся Виталик.
- Ты мне не муж, чёрт возьми! И я хочу жить отдельно от тебя! – прикрикнула Третьякова и не известно Абдулова ли...
- Лен, я тебе по-хорошему говорю: я тебя никуда не выпущу из этого дома, НАШЕГО дома! – Выделил он и, поднявшись на ноги, стоя уже в дверях, сказал:
- Мне больно понимать, что я для тебя ничто... Мне очень грустно от понимания всего того, что происходит с нами. Ты так далеко... У тебя есть собственный мир, в котором тебе хорошо, но... без меня...
- Стой! – крикнула она, но дверь закрылась. Холодок пробежался по спине, лицо застилало гримасой ужаса. Откуда, откуда он знает? Читал? Нет, не верю! Он... читал?.. Да нет, он никогда не шарил по её вещам, ему было безразлично всё, что было связано в ней. Да она никогда не поверит в искренность его слов, с точностью процитировавших ЕЁ слова. Он просто присвоил её часть души, думая этим откупиться от неё. Ее же душой! И тут он ошибся, и тут он просто позаимствовал её душу, её кусочек жизни, которую она описала... в тетради... Стоп! А где тетрадь, её дневник жизни?.. Где он?
Резко встала с мягкого дивана и, открыв один из многочисленных шкафчиков, аккуратно приподняв одежду и своё бельё, оглядевшись, не увидела своей тетради. Ну, конечно, не стоило даже ждать того, что он положит её вещь на место, законное место!.. Перевела взгляд на прикроватную тумбочку, посмотрела на большой комод, стоявший около дивана, и заметила какие-то осколки. Оставив многострадальный шкаф куковать без её присутствия, потерявшая всякий интерес к нему Лена, подошла к комоду и, смотря на эти осколки, заметила, что это те самые осколки, которые составляли ранее рамку её фотографии. Взгляд в сторону и её глаза загорелись дьявольский огнём, охватывая огромное пространство. Воздух накалился до предела, дышать стало нечем, просто кислород тоже исчез вместе со всеми существующими проблемами и страданиями в этой жизни. На фотографии, в ЕЁ рамке, для ЕЁ фотографии стояла ИХ фотография, сделанная давно, ещё тогда, когда не было этого всего, было лишь счастье, которое со временем быстро улетучилось, оставляя чуть едкий дымок от себя, запах горечи счастья, вкус смеха на губах. Когда?.. Когда он вставил её? Хотя не это было самым главным... Что с ним? Он изменился? Её больше интересовало, что произошло, что подтолкнуло его взять из её альбома эту фотографию, которую она подписала на обратной стороне – повернула рамку – да, так и есть. Та надпись, которой она решила «украсить» эту фотографию: «Я и мой любимый». Нет смысла говорить что-то, просто на душе стало теплее, что-то новое зародилось там... глубоко внутри, от понимания того, что ему хоть чуть чуточку не наплевать на неё. А она вот так вот – строптивая. Наивна. Она романтик. А лужи высушены, ты нужна, её глаза блестят, губы дрожат, захотелось просто упасть на колени и плакать, просто плакать и улыбаться. Она быстро дорисовала его образ, не подумала, что может у него есть что-то такое, что-то скрытое, что он не захочет сразу показать, не захочет САМ рассказать. Обычно женщин разгадывают, а тут по-другому. Он захотел, чтобы она, именно она, а не он, разгадала его. Всего лишь вода – женские слёзы. Не было смысла говорить самой себе, что он самовлюблённый дурак, кретин... любимый. Всё это в сердце, всё значимо, всё понятно и давно изведано. Это её архив, её сердце. Всё хранится в нём, на нём, в душе, которая изрезана лезвием жизни. Откинула голову, улыбнулась и посмотрела на окно. Да ничего не изменилось. Лишь небо плачет, лишь плачет, изредка всхлипывая, лишь думает вместе с Леной... лишь любит... плакать...
Опомнилась. Не особо надеясь, подошла к двери и дёрнула несколько раз. Что и требовалось доказать. Он закрыл её. Ведь знал, что она может сбежать. Знал что она упрямая, знал, что она его любит и ждёт его слов любви. Но он не торопился с ними, оттягивая такую сладкую минуту, которой она грёзила, но знала, что не дождётся...

***
Господи, за что? Чёрт! Не получается у него... не может он понять её любовь. Что она нашла в нём, что? Не понимал. Страдал. Убивался. Пытался понять. Но кто-то сверху не давал ему этого сделать, кто-то держал его невидимой рукой. Но как больно понимать, что она его любит. Но ведь что-то, же она нашла в нём. Больно понимать, что у него есть кто-то, кто хочет быть с ним, любить его. Кто-то беспокоится о нём. Она хочет уйти, но он не может ей этого позволить. Просто не может, просто не получается. Любить, а как это? Он не знает. Он просто инстинктивно понимает, что без этого голоса, без этих ненавистных ранее им глаз, без этих пшеничных волос, без неё... он не сможет. Он просто скончается в какой-нибудь приближённой канаве. Да будь это хоть чем! Он не может жить без неё! Но разве это ли не называется любовью? Он не знает. Но почему? Получается, что Лена страдает не меньше его и даже намного больше. Его мысли настолько ничтожны, что от понимания всего этого становится тошно, больно и обидно. Как Лена, как она?
Шагая по пустой дороге, думал Виталик над всем тем, что произошло в его жизни, что изменилось. Он лишь с грустью в глазах наблюдал, как в безлюдной тишине на лавочке под этим дождём греется какая-то пара, влюблённая парочка. Молодые люди сидели, обнявшись, близко друг к другу. Захотелось ощущать под подушечками своих пальцев нежность её кожи, запах её волос. Ленка. Как много он потерял за своими бесчисленными похождениями налево... Ха! Слишком много приходится налево, право тоже пострадало...
«Нет! Не может быть. Почему меня трясёт, лишь вспомню о ней? Нет! Я не могу любить, не умею! Это лишь иллюзия, красивая обманчивая иллюзия!..»
- Ленка, за что нам всё это, за что?.. – прошептал он в пустоту, вдыхая чуть морозный воздух в лёгкие, понимая, что он всё-таки ЛЮБИТ её.

Глава 17

Любовь... любовь... любовь... Эхом раздаётся в голове одно и то же слово, заставляя сжиматься сердце в предвкушении чего-то нового, неизведанного. Страдают, мучаются, но не знают что делать. Руки связаны чем-то слишком липким. Невозможно сделать какое-то действие без боли. Боль отдается во всём теле, врезается лезвием, убивает без ножа. Ошибка... Типичная, людская. Двухстороннее движение. Нервы сдают уже на следующем повороте. Нет! Нельзя так дальше жить, что-то надо делать. Надо преодолеть всего лишь боль, всего лишь чувство недосказанности. А дальше... дальше жить, просто жить. Как люди, которых объединяет одно большое чувство – любовь.

***
Звонок в дверь. Кто это может быть? Если был бы Виталик, то он бы сам открыл дверь, ведь запер же. Но вдруг послышалось скрежетание ключа, скрип двери, чьё-то сбившееся дыхание. Виталик. Лишь одно имя прорезалось в мозгу, обдавая теплом сердце, душу, давая безоблачные надежды... любовь. Она стремглав побежала к дивану и легла, плотно накрывшись одеялом, отвернулась к стене, прикрыла глаза и ждала... ждала, когда он придёт туда.
Она слышала тяжёлые шаги, говорящие о том, что обладатель этих шагов о чём-то думает, решает как поступить...
«Она спит... она спит... спит... спит...» - отдавалось гудками в его голове. Так даже лучше будет. Он выговорится, хоть что-то скажет, не будет молчать. Пусть хоть что-то будет сказано, не будет тишины от него. Он скажет что-нибудь, чтобы скрыть это тишину, образовавшуюся вокруг них. Слишком тихо, слишком больно и тяжело понимать, что от тебя... только от тебя зависит, что же будет дальше.
Присел на колени возле неё, молясь о том, чтобы она его слышала, чтобы знала... чтобы... любила?..
- Лен, знаешь как мне тяжело... Нет, я знаю, что тебе не легче. Я... не могу больше так жить, понимая, что тебе плохо... что... что ты любишь, - сглотнул, - меня. Знаешь, как я убивался. Я хотел понять, хотел любить, но... не получается. Я вижу и знаю, что ты любишь... ведь ты говорила... я не знаю, что сказать!.. Чёрт! Я был слишком груб с тобой, я пытался стереть из твоего сердца свой портер, я хотел, чтобы ты меня ненавидела. Я видел, что ты страдаешь, но я не мог тебе ничего дать! Я не могу любить! Вернее... я думал, что не могу любить... Понимаешь, когда видишь... как из-за тебя буквально.. умирает человек, на душе... становится погано и больно, тяжело. Я пойму и приму, если ты меня не поймёшь, осудишь... станешь ненавидеть... мне будет больно, ну и пусть!.. Я хочу, чтобы ты знала... я... я... Чёрт! Я, кажется... люблю... Не знаю твоей реакции. Могу лишь предполагать. Будешь кричать, истерить, смеяться, бить... но... я только сегодня это понял. Я не могу просить у тебя прощения. Чёрт! – Схватился за сердце. Укол, ещё. – Лен, я... люблю тебя... – прошептал он и, резко встав с колен, выбежал из комнаты.
Снова хлопок двери. Тишина. Боль. Обида. Непонимание.
С огромными глазами, из которых вот-вот польются слёзы, Лена перевернулась, встала с дивана и... заплакала... так, как никогда в жизни не плакала. Просто из-за обиды, просто из-за него, просто любила. Ну, почему жизнь такая несправедливая? Она так хотела услышать эти слова, так грёзила ими, что перестала жить настоящим, спала сутками, видя красивые сны, его признание, любовь, счастье... ИХ смех, поцелуи, ночи, полные страсти и... любви. Но... он... ушёл? Почему? Когда всё стало проясняться, когда он... признался... он ушёл? Просто взял и ушёл? Но... почему? Почему он снова решает всё за неё?! За что?! Всё возвращается бумерангом? Снова пережить то, что далось с огромным трудом? Но... почему? Когда счастье близко, только глазом моргни, и... всё в одночасье исчезло? Вновь?!
- Почему?! ПОЧЕМУ???! – сердце разрывалось на куски. Опустилась на колени и закрыла глаза, глотая слёзы. Он... уходит, но почему? Ведь за этим должно последовать счастье, а вместо этого прибавляется всё больше и больше горечи... Почему? Почему... почему... почему?.. Та соломинка, что было, ожила... она разрушилась. Эта соломинка сломалась, она сломалась под тяжестью тел, под этой тяжестью боли и любви. Слишком много пришлось веса на неё. Не выдержала, сломалась.
- Неееееееет!!! – сдавленный крик оглушил тишину, эхом отдаваясь о стены. Опустила лицо в ладони, сжимая глаза, пропуская слёзы на волю... Почему так несправедливо? Почему?
Её плач оглушила телефонная трель. Но она не торопилась поднимать трубку, продолжая плакать в ладони. Продолжая умирать от боли... На ватных ногах всё-таки дошла до телефона, подняла трубку.
- Да, – прохрипела всё ещё больным голосом.
- Здесь проживает Абдулов Виталий Сергеевич? – скороговоркой произнесли на том конце. Холодок пробежал по спине. Что случилось? Что с ним?
- Да... а, - промямлила она.
- Кем он вам приходился? – спросили... Но она уже ничего не слушала. Почему приходился? Почему в прошедшем времени... он же...
- Что? Что произошло?! Ответьте!!! – заорала в трубку не своим голосом.
- Девушка... мне очень жаль, но... Виталий Сергеевич погиб, – произнесли в трубку. Рука разжалась, глаза встали в одной точке. Не может быть. Нет! НЕТ! НЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!
- НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!
Даже не схватив куртку, в тапочках выскочила на улицу. Пробежала несколько поворотов и встала, заворожено всматриваясь туда... где лежал он, он... он...
- Постойте! – крикнула она.
На неё обернулись несколько человек. Как-то измученно вздохнули. Истерики, плач – это всё они слышали и услышат явно сейчас в свой адрес.
Но Лена подошла, молча, склонив голову, и лишь смотрела в одну точку... на него... него... него. Глаза снова наполнялись непрошеными слезами, заполняясь, как в ванной, поднимаясь всё выше, не давая сказать что-то связное.
- А... как это произошло? – спокойно спросила она, всё ещё наблюдая за ним, не отводя глаз, будто его могли унести инопланетяне отсюда.
- Его нашли лежащим на дороге. А когда проезжала машина, вот девушка вызвала скорую помощь. Остановка сердца, что-то случилось, что мужчина не смог пережить... – ответили ей.
- Виталь, - подошла ближе, - Ну, Виталик, что за шутки, очнись... это была плохая шутка, ну же! – прикрикнула она, всё ещё не веря, или просто не хотела верить.
- Девушка! Ему уже ничто не поможет, освободите дорогу! – Мягко отодвинув Лену от Виталия, сказал какой-то мужчина в белом халате.
- Нет! Он жив, он просто... просто... НЕТ! Я ХОЧУ ВИДЕТЬ ЕГО! – Ударила кулаком по груди мужчине в белом халате, пытаясь протиснуться к нему... к нему... нему... нему...
- Девушка! Виталия Сергеевича больше нет! Нет, понимаете? Нет его! Это надо пережить! – сказал он ей. И уже обращаясь к водителю скорой помощи, сказал, - Загружайте его! Поехали!
Машина отъехала, а она всё стояла и вглядывалась вдаль. Проходили люди, покачивая головой. На улице мороз, а она вот так выбежала. «Без мозгов», - думали прохожие. Многочисленное количество людей проходили мимо неё. Её заслонили со всех сторон. А она стояла, не дыша, просто стояла и молчала, безжизненно смотря куда-то.
- Аааааааа!!!!!!! Неееееееет! – Закричала она, сорвавшись. И без сил упала на дорогу, захлёбываясь собственными слезами. Зная, что не сможет жить... без него... без него... него... него...

- Новиков Денис Дмитриевич, согласны ли вы взять в жёны Третьякову Елену Николаевну?
- Да.
- Вы, Третьякова Елена Николаевна согласны ли взять в мужья Новикова Дениса Дмитриевича?
Тишина. Боль в сердце съедает изнутри. «Что же ты делаешь?.. Что?»
-... Д...да, - голос дрогнул.
- Объявляю вас мужем и женой! – стандартная речь и, - Жених можете поцеловать невесту.
Глубоко вздохнула. Господи, какой ужас! Что же она делает?.. Она потерялась. Нет больше смысла в этой жизни. Она переступает черту, свой жизненный путь, сделала круг, пришла к бетонной преграде, решила сделать сгиб влево и вот что получила.
Повернулась лицом к нему, прикрыла глаза, дрожа ресницами. По сине побежали стаи мурашек, обдавая неприятным до мозга костей холодом.
- Прошу... не надо, - прошептала она в миллиметре от его губ. – Мне больно, всё... ещё больно... пойми Денис, - шептала она, когда до губ осталось лишь полвздоха.
Он ничего не ответил, лишь переместил свои губы с её губ на щёку, чмокнул и с улыбкой прошептал:
- Моей любви хватит на обоих. Главное – верь мне и всё будет хорошо. Я не причиню тебе боли, я лишь хочу сделать тебя счастливой, доверься... прощу тебя.
- Нет! – её ответ на все вопросы, на все ответы, на всё то, на что так надеялся Денис. Не получается. Он не отпускает, нет! Лишь сердце сильнее отстукивает, заставляя сжиматься в маленький комочек. Больно, слишком больно, чтобы любить... любить... ещё.

***

«Не уходи, постой! Почему? Почему ты покинул меня? Я так скучаю. Как ты там? Что у тебя случилось? А знаешь, я изменила тебе... первый раз в жизни, прости! Мне сложно. Ты... ты ведь был единственный, кого я любила. Прости любимый... прости... Ты там меня не забывай...» - глядя на небо, думала Лена. Нет, не думала – она разговаривала с ним. Улыбалась, смеялась, вспоминая памятные, смешные, знаменательные моменты. Она говорила ему всё-всё, что не успела сказать. Она знала, что он слышит её, слышит и... любит. Да! Она в этом уверена – любит! Его слова... перед смертью впечатались в память, засели в сердце, сохранились в архиве, не давая покоя. Она не ответила, она не удержала... она виновата. Невинная. Любимая. Зеленоглазка. Он ведь называл в душе её так, просто она не слышала зов его души, не понимала его... не разгадала, а ведь он так просил...
Тяжесть давит на плечи бременем, а она на полном серьёзе думала... забыть - не забыть. Но один ответ получала на свои, же слова: «Не могу! Люблю!»
Воспоминания мелькают слайдами. Вот он улыбается ей, вот прижимает, целует... любит. А вот они вместе обсуждают интерьер их спальни. Первый их серьёзный разговор, который кончился ссорой – мнения разошлись. Улыбнулась. А вот их первая ночь, с запахом роз, с огромным накалом ощущений, стонами, криками, слова любви, но не его... Поцелуи, ласки, нежность, робость, грубость и снова нежность. Он любил её по-разному. Они могли одновременно заводиться, орать часами, а то и сутками друг на друга, но их не хватало на следующий день. Обтирая косяки, двери, сталкивая предметы быта со стола, ломая ножки их кровати, отдавались страсти порой прямо на кухне, в гостиной, в прихожей, хватаясь на вешалки, срывая курки с петель, раскидывая обувь по разным сторонам. Порой их обувь достигала гостиной, а они в очередной раз удивились бы самими собой. Хотя к чему она это вспоминает. У неё новая жизнь. Постепенно, но она всё же, забудет эти яркие, полные жизни и любви страницы своей жизни. Обязательно забудет!
- Дорогая, я дома! – послышался мужской голос из прихожей. Она спустилась с подоконника и медленным шагом пошла на голос.
- Привет, - сказала Лена и поцеловала мужа в щёку, - Как прошёл рабочий день?
- Да чёрти что! – возмутился он, но будто вспомнив что-то серьёзное, вмиг приобрёл отсутствующий вид, грустный взгляд. Голова опустилась.
- Денис, что такое? Что-то произошло? – почувствовав перемену настроения мужа, сказала Лена.
Он ничего не ответил. Прошли в гостиную. Он сел на диван, а она стояла и молча, думала, что же такое произошло, что вывело его из настроения. Что-то такое, что заставило замолчать его.
- Лен, только... Ааа! – махнул рукой, как бы говоря «была – не была », - Альбина... погибла!
- Ааа, - протянула отсутствующим голосом. Отвернулась. Минута, три, послышался плач, тихий, еле слышный.
- Лен, сядь, - мягко попросил Денис. – Ты просто не всё знаешь.
- Что я не знаю? Что? Во что меня ещё не просветили? Когда они кончали?! Или когда тра*ались, что делал ты?! – прикрикнула она.
- Лен, я врал тебе. Прости, - резко встал с дивана и, проходя мимо неё, сказал:
- Ты была слишком дорога для неё, чтобы позволить причинить мне тебе малую боль, чтобы сделать потом счастливой. Она лучшая подруга в мире, помни.
Чёрт! Чёрт! Чёрт! Я же тебя не знаю и не понимаю, как я могла ошибиться, уравнение любви решая. Ааааа, да что ж такое?! Одно говно за другим!
«Эх, Альбина, Альбина... Не суждено нам быть вместе, видишь, он добился своего, он сделал мне больно, а ты, тебя нет, чтобы не дать причинить мне этой боли. Он сделал это помимо моей воли, вонзил свою любовь внутрь меня, а мне плохо, а тебя нет. Ну, куда же вы убегаете от меня? Почему счастье сторонится меня, обходит стороной, не удосуживаясь даже взглядом... печально, больно, погано мне...»
- Денис! – глухо. – Денис!!! – громче – тишина. – Дэн!!! – послышался скрежет с кухни. Фух, пакет открыл, наверное.
- Ты что делаешь?
- Есть готовлю, ты пока там подумай.
- Я всё обдумала.
- И что же решила?
- Ничего. Я с тобой и больше ничего.
- Лена! Мы живём лишь на моей любви, от тебя никаких чувств, а я хочу почувствовать хоть что-то от тебя! – послышался стук. Стучит о стол, наверное.
- Мы это обсуждали, - приложила ладонь ко лбу.
- Чёрт, Третьякова, тьфу, даже фамилию не сменила! Но это...
- Дэн, мне плохо... – тихий писк.
- ...переходит все границы! Как ты можешь?
- Денис, мне плохо! – прокричала из последних сил Лена.
Послышались быстрые шаги, нервный рык и... мягкие тёплые руки подняли её куда-то ввысь. Приоткрыла глаза. Взглянула на Дениса.
- Что-то мне не хорошо, - категорично сказала Лена.
- Лен, что ты ела за последние сутки? – спросил Денис, аккуратно посадив Лену на диван.
Молчание.
- Лен...
- Ничего, - виновато склонила голову.
- Пошли-ка есть, не хватало голодовку мне тут объявить! – шутливо пригрозил он.

***
Спустя год

- Вить, иди-ка сюда! – позвала Лена мальчика, сидя на диване в руках держа школьный дневник и категорично осматривая отметки и замечания классного руководителя.
- Чего ты хотела, мам? – спросил мальчик, но увидев в руках матери свой дневник, резко замолчал и виновато уткнулся глазами в пол, ища что-то, что мог бы ответить матери.
- Виктор, почему ты получил по математике два? А по окружающему? А русский язык, чем тебя не устроил? И почему ты ударил Петю Ерёмушкина? Что он тебе сделал, а? Так ещё и Алле Александровне нахамил! И в кого ты такой... – сказала Лена и неодобрительно покачала головой.
Виктор поднял свои глаза и посмотрел ими на мать. Его глаза поражали Лену своей красотой. Курчавые, словно смоль волосы напоминали такие родные черты лица, тот образ, который она никогда не забудет.
- Сынок, почему у тебя куртка порвана? – в гостиную зашёл Денис и присел рядом с Леной, внимательно следя за сыном.
- Наш Витька прямо в тебя пошёл! Чёрти что творит! – грозно сдвинув брови Лена, повернулась к Денису и покачала снова головой.
- Мама сердится, - украдкой улыбнулся он сыну, за что получил подзатыльник от жены, которая гневно взирала на своих мужчин.
- Мама очень недовольна тобой Витя! Иди, делай уроки. Я приду и обязательно проверю! – пригрозила она ему.
Ребёнок обижено сопля поплёлся в свою комнату, посильнее хлопнул дверью.
- Ну, вот копия твоя! – посмотрела на Дениса Лена, и устало улыбнулась.
- Представляешь, он сегодня девочку поцеловал.
- Да ты что? – усмехнулся Денис. Вот пострел везде успел. Шустрый, однако, у них сынишка.
- А вот так. Ко мне мама девочки подошла и сказала, что когда она разговаривала с классным руководителем, краем глаза заметила вот... – улыбнулась Лена.
- Вот...! Весь в меня!.. – и гордо выпятив грудь, похлопав по ней, заявил Денис, отчего Лена засмеялась, громко, заливисто, впервые так открыто после тех дней... бессонных ночей и слёз...
- Леееен, - протянул он.
- Нууу, я спать хочу, а ещё надо проверить уроки Витьки, - потянувшись, сказала Лена.
Медленно приближая своё лицо ближе к лицу любимой, прошептал прямо в губы:
- Пусть привыкает сам отвечать за свои поступки...
Дунул на её губы, втянул верхнюю губу в рот, провёл языком по нижней губе, медленно проникая в её рот.
- Дэээн, нууу....
- Что?.. – поцеловал в шею, перемещаясь ниже, ниже... Провёл языком по нежной коже шеи.
- Ммм, ну, Денис, - резко выскользнула из-под него. – Я в душ.
- Вот, зараза! – усмехнулся он и со счастливой улыбкой упал на кровать.

Цель жизни - жизнь?! Если глубоко всмотреться в жизнь, конечно, высшее благо есть само существование. Нет ничего глупее, как пренебречь настоящим в пользу грядущего. Настоящее есть реальная сфера бытия...

Жизнь... она слишком непредсказуема, чтобы пытаться что-то предусмотреть, что-то загадать и жить лишь этой мечтой, лишь этим желанием. Она пыталась сделать для него всё, мечтала о запретном, недоступном плоде, но когда получила его... она потеряла мечту, ту которую лелеяла и жила лишь ею. Он лишь прошлое... старое. Он бывший её мужчина. Бывший.

Если в жизни нет удовольствия, то должен быть, хоть какой-нибудь смысл. И она нашла.
Жизнь…

Скажи, я люблю жизнь…
Скажи, я люблю жизнь…
Жизнь… - И она обязательно скажет эти слова, но чуть позже... чуть позже, когда всё станет на свои места...

Конец.