Сериалы онлайн

Лена с Гуцулом зашли в класс. Он пошёл за свою парту, она – за свою. Но, как только он сел на своё место, сразу повернул голову в сторону Ленки и улыбнулся одной из своих самых ослепительных улыбок. Что-что, а этого таланта Гуцулу было не занимать. Ленка не преминула ответить улыбкой на улыбку. Ей нравился Игорь, с ним было очень легко, не приходилось заморачиваться насчёт того, правильно ли он поймёт какие-то её слова или действия, не приходилось много думать, прежде чем что-нибудь сказать. А вот со Степновым было всё иначе. Раньше она позволяла себе совершать необдуманные действия, говорить необдуманные фразы. Но так было раньше, до того, как ОН ЕЙ СКАЗАЛ. Этот момент, а точнее, эти четыре слова «нравишься ты мне, понимаешь?» перевернули всё с ног на голову. Жизнь сразу стала намного сложнее.
- Оооо, Кулёооомина… - повернулась к ней Новикова, хитрым взглядом смотря на Ленку, - У тебя похоже поклооонник объявился? – и нагло улыбнулась во все тридцать два.
- Да отстань ты, Лерка, - ослепительно улыбнулась в ответ Лена, заметив про себя, что в последнее время её очень многие вещи заставляют улыбаться, и продолжила: - Мы с ним, между прочим, в одной команде по стритболу, и общаемся на почве общих спортивных интересов, - и, склонила голову набок, отчего длинная чёлка почти совсем спрятала её глаза от подруг.
- Да знаю я эти твои «спортивные интересы»! – засмеялась Новикова, - Всегда тебя тянет на всё, что связано со спортзалом!
- Дура ты, Лерка, - отмахнулась от неё Кулёмина, и подумала: «А она в чём-то права»…
- Ну, дура не дура, а уж не слепая, это точно! – съехидничала Лерка напоследок, и отвернулась, так как в класс уже зашла Каримова.
Химия прошла для Кулёминой незаметно, так как об уроке Ленка не думала ни минуты. Все сорок минут её мысли занимали только предстоящий концерт в кафе Женькиной мамы и тренировка по стритболу, которая, между прочим, была уже не за горами.
Последним уроком была литература.
- Итак, Чехов вложил в «Вишнёвый сад» всего себя, он раскрыл… - Мирослав Николаевич, как всегда, был в ударе, и увлечённо рассказывал новый материал 11-му «А».
- Наташ, - тихо позвала Лена подругу.
- Что, Лен?
- Вы с Анькой помирились?
- Нет. Пусть мирится сама, я с ней первая не заговорю.
- Ну что ты, Наташ, в самом-то деле? Сегодня же концерт. Не хватало еще облажаться, как в прошлый раз! Мы из-за ваших разногласий уже однажды лоханулись, давайте не будем повторять прошлые ошибки?
- Ладно, Лен, уговорила, я поговорю с ней. Но это только ради группы.
- Спасиб, Наташ, я знала что ты - свой человек, - улыбнулась Ленка и дружески потрепала подругу за плечо.

Прозвенел звонок.
Ленка встала с места, Гуцул подошёл к ней, и сказал:
- Ну что, напарник, готова побегать?
- Еще как готова, - улыбнулась Лена, и они вместе вышли из кабинета, направляясь в сторону спортзала.
- Ну всё, пошла Кулёмина любоваться на своих спортсменов, знаю я, как зовут эти её «спортивные интересы» - Витенька и Игорёк, - вполголоса сказала Лера Наташе, она усмехнулась, и они тоже покинули кабинет литературы.

***

- О, вот и спортсмены наши пожаловали, заждались тут вас уже все, - поприветствовал физрук вошедших Гуцула и Ленку.
- Кулёмина, примерь форму новую, тебе прям специально заказали, одна девушка в команде, как-никак, - с гордым выражением лица отметил Степнов.
- Ага, вы еще скажите «девчонка», - не преминула подколоть его Ленка, она всё ещё не могла забыть ту его насмешливую фразу на вчерашней тренировке.
- Ну, Ленок, ну что ты придираешься, иди уже давай, не заставляй команду ждать! – Степнов немного смутился, вспоминая свою вчерашнюю сцену, но старался этого не показывать.
Лена пошла в раздевалку, переодеться в форму, а Гуцул остался в спортзале и взял в руки мяч. Команда была уже в сборе, и всем не терпелось начать тренировку, в жилах пульсировала кровь, - это сказывалось волнение перед завтрашним матчем.
- Ну что, орлы? Побегать готовы? Тогда нале-во! Бегом марш! Для разминочки - четыре кружочка вокруг спортзала! – свистнул в свой обожаемый свисток Степнов.
В спортзал зашла Кулёмина с явно недовольным лицом.
- Что такая кислая, Кулёмина? Форма не подошла? Вроде бы сидит идеально, - сказал Степнов, с удовольствием глядя на Ленку, которой форма невероятно шла. Всё-таки не так часто встретишь девушку, которой так безумно идёт любая спортивная форма! Или это только Степнову так казалось? Он и сам не мог понять.
- Да сидит-то, Виктор Михалыч, вроде ничего, только вот неграмотно как-то! – Лена сделала немного обиженное лицо.
- В смысле неграмотно? – удивился Степнов.
- В том смысле, что написано «Кулемина». А я – Ку-лё-ми-на! Вот. – Выдала Ленка.
- Ну, ты, Ленка, даёшь! – Виктор усмехнулся, - Я-то думал там проблема, ушить где-то надо, или наоборот. А она тут из-за буквы губы надула! Ты же спортсменка, Кулёмина, тебя не должны волновать такие глупости!
- Ах, значит, глупости? А если я вам на футболке напишу «Стёпнов», вам тоже будет всё равно, да, Виктор Михайлович? – возмутилась Ленка. Честно сказать, она даже и не собиралась обижаться на эту ерунду, но она не могла остановить свои препирания с физруком, что-то упорно мешало ей это сделать.
- Да пиши, если тебя это успокоит! – возмущенно воскликнул Степнов.
- Вы серьёзно, Виктор Михайлович?
- Серьезней некуда, Кулёмина, - твердо сказал физрук и протянул ей свою красную гелевую ручку. – Пиши.

Ленка оторопело уставилась на преподавателя, и её рука сама потянулась за ручкой.
Степнов, не отрываясь, смотрел на неё, ожидая её дальшейших действий.
Бегущая команда замедлила темп бега, с интересом наблюдая за сценой, которая разыгрывалась возле скамейки, Гуцул не был исключением.
- Ну, что вы стоите, Виктор Михалыч? Снимайте олимпийку. – Насмешливо уставилась на него осмелевшая Кулёмина.
Степнов спокойно снял олимпийку, оставшись в одной белой футболке.
- Вот, прям даже цвет майки подходящий, Виктор Михалыч, надпись заметна будет, - не без удовольствия отметила Ленка.
- Если ты от этого перестанешь чувствовать себя униженной и оскорблённой, то я готов, - с такой же усмешкой отозвался физрук.
- Вы сами это сказали, - предупредила Кулёмина, и подошла к учителю с красной ручкой в руках. Она медленно приблизилась к нему, команда баскетболистов и вовсе остановилась, с открытыми ртами уставившись на эту непонятную сцену. Гуцул был в замешательстве – что она делает?
Степнов смотрел на Ленку внимательно, внешне он казался непоколебимо спокойным. Но как колотилось сердце! Как у мальчишки, честное слово! Степнов ругал себя за то, что не может сдержать этот бешеный ритм, отбиваемый его сердцем, опасаясь, что Ленка почувствует его.
Лена чувствовала себя не лучше. «Вот дура, что я прицепилась к нему с этой надписью?? Ё-моё, ну что я делаю?!» Но поворачивать назад было поздно, и она решила закончить начатое. Она подошла к Степнову вплотную, положила левую ладонь к нему на грудь, придерживая ткань майки, чтобы та не сползла, когда Ленка начнёт выводить на ней надпись. Прикосновение. Разряд. Лена начала жутко волноваться, но руку не убрала. Ладони резко вспотели. Она начала медленно выводить букву за буквой, и, наконец, завершающий штрих: две жирные насмешливые точки над буквой «е» в надписи, и Ленка, с довольной и немного смущённой улыбкой, отстранилась от преподавателя. Но Степнов, повинуясь секундному порыву, не выдержал, прикоснулся своей ладонью к её руке, которую она еще не успела убрать с его груди. Ещё разряд! Лена, будто испугавшись чего-то, отдёрнула руку, метнула взгляд в глаза Степнову, а потом в сторону застывшей на месте баскетбольной команды. Тот понял, что сорвался, причём так глупо, так открыто, что по коже пробежали мурашки. Он повернул голову в ту сторону, где стояла баскетбольная команда, очумело уставившаяся на учителя и Кулёмину. «Идиот!» - прокричал про себя Степнов, и удивился, как сдержался чтобы не прокричать это вслух. Его просто переполняли эмоции, и он, не в силах их больше сдерживать, громче обычного крикнул:
- Чего стоите, бегемоты?? Мячи в руки и вперёд! – и оглушительно свистнул в свисток.
Лена всё еще не могла прийти в себя после всего произошедшего.
«Блин! ну и дууура… что подумает Игорь? Что подумает команда? Что подумает Степнов?? Чёрт, да какая разница, что они подумают! Но как это всё понимать? Что я вытворяю? Что ОН вытворяет? Ну и влипла…а ведь сегодня концерт». Руки всё ещё тряслись, и Ленка не представляла, как через пару часов будет держать в руках свою бас-гитару, а уж тем более играть на ней.

«Мда, Ленка, видимо я был прав. А жаль». - Подумал про себя Гуцул, наблюдая за тем, как нервничает Лена, стоящая напротив Степнова, и о чём-то спорящая с ним.
До него донеслось лишь:
- Вы серьёзно, Виктор Михайлович?
И он увидел, как Степнов протягивает ей свою ручку и что-то говорит.
А потом Гуцул и вовсе опешил: Ленка взяла ручку и подошла к преподавателю, так близко, положила ладонь ему на грудь и начала что-то писать прямо на футболке!
«Ничего не понимаю! Что она вытворяет?..» - видимо то же самое подумала и вся баскетбольная команда, прекратив свой бег, и застыв с таким же удивленным выражением лица, что и Гуцул.
- Кулёмина, как всегда, отжигает. На них со Степновым смотреть – одно удовольствие, вечно что-нибудь эдакое вытворяют! Я вот однажды видел, как она ему в морду дала, а он на маты упал, нос ему походу нехило пришибла! – сказал кто-то из команды.
Гуцул повернулся к тому, кто это сказал.
- И когда же это ты видел такое, интересно? – удивленно поинтересовался Игорь.
- Та уже довольно давно, месяца два назад, может полтора. Я за журналом зайти хотел, открываю дверь, а там они, - махнул головой в сторону физрука и Лены рассказчик, - дерутся. Ну, я не стал мешать, подумал – милые бранятся – только тешатся! – засмеялся парень, а с ним и вся команда.
Гуцул выдохнул, и спросил:
- И давно это у них?
На что ему ответили:
- Ну, не знаю, вся школа об этом болтает уже год точно! А что, Гуцул, запал на нашу Кулёмину? – хитро улыбнулся Андрей, полузащитник.
- А даже если и так? – нагло отозвался Гуцул.
- Ну, удачи тебе, попробуй потягаться с нашим Степновым, вдруг и правда повезёт? – хмыкнул в ответ Андрей, а потом снова открыл рот от удивления: Степнов положил свою руку поверх руки Кулёминой и она каким-то странным взглядом посмотрела на него, тут же отдёрнула руку.
- Ну вот, а я что говорил? – победно заключил Андрей.
Гуцул был в замешательстве.

- Лен, извини.
- Потом поговорим, Виктор Михалыч. Давайте тренироваться. – Взволнованно ответила Лена, отворачиваясь от Степнова, направившись к баскетбольной команде, она боялась, что он заметит её волнение, и поспешила закончить разговор, так его и не начав.
Игра не клеилась. Руки тряслись уже меньше, но координация оставляла желать лучшего.
Степнов заметил это и прокричал:
- Кулёмина, соберись, что ты как пельмень, давай, приём потвёрже сделай! – а на душе было неспокойно. Он знал, что это он виноват в резком изменении Ленкиной игры, натворил дел, идиот, а команда может завтра проиграть! Степнов корил себя, не задумываясь над тем, что Лена сама спровоцировала его на этот жест, он чувствовал, как она волновалась, подойдя к нему.
«Потом поговорим…» - не понравилось это Степнову. Кто-кто, а Лена больше сама не вернется к этому разговору, он был в этом уверен.
Тренировка явно была загублена, и физрук решил больше не напрягать своих «орлов», и отправил их по домам, отдыхать перед завтрашней игрой.

Лена не знала, как смотреть в глаза Гуцулу, после того, что он увидел в спортзале. Хотя, может быть, это не выглядело так ужасно, как она думала? «Ну, узнаем. Посмотрю на его реакцию – если его отношение изменится, я пойму, что он догадался. Хотя о чём тут догадываться? Между нами со Степновым ничего нет! Нужно просто расслабиться и успокоиться», - настраивала себя Лена.
- Ленок, что-то ты вяленько как-то играла, устала, наверное? – поинтересовался Гуцул, делая вид, что сегодня в этом зале не было ничего такого, на что стоило бы обратить внимание.
- Да, есть немного… *Уфф, пронесло* - слегка улыбнувшись, ответила Лена.
- Ну, тогда надеюсь, на сегодняшнем концерте ты зажжёшь по полной, - подмигнул ей Игорь, направляясь в раздевалку.

***

Вечер. Кафе. Ранетки настраивают инструменты, в зал постепенно начали подтягиваться поклонники, надеявшиеся, что уж сегодня их обожаемые Ранетки не облажаются.
Наташа с Аней помирились, что стоило им больших усилий, но ради группы они всё-таки решили забыть свои разногласия.
Лена чувствовала себя уже совершенно спокойно, уверенно держала в руках гитару, быстро перебирая пальцами струны, проверяя звучание. Ну вот, вроде всё нормально, звук не должен подвести, главное теперь – нормально сыграть.
Лена подняла голову, оглядела зал, и, не увидев знакомых лиц, заметно погрустнела.
- Лееен, что-то случилось? – поинтересовалась Женька.
- Нет, Женьк, всё в порядке, - выдавила из себя улыбку Лена.
- Ну вот, всё супер – девчонки помирились, фанаты снова с нами! – радостно сказала Женя.
- Ага, только что-то не вижу наших самых главных фанатов – Игоря Ильича и Витеньку, - всматриваясь в посетителей, констатировала Новикова.
- Вот же они, - указала пальцем Прокопьева, - Ой, а у Витеньки такой букет красивый в руках, - улыбнулась Анька, многозначительно посмотрев на Лену. Но Лена этого взгляда не заметила, она смотрела туда, куда Прокопьева показывала.
Невесть откуда появился Гуцул, подошёл к сцене, и легонько дернул Ленку за штанину.
Кулёмина резко опустила взгляд и, увидев Гуцула с тремя белыми розами в руках, расплылась в улыбке. «Глупо выгляжу, наверное, - подумала она, - а, плевать!» и присела, чтобы хоть как-то поравняться с Игорем.
- Это тебе, - протянул ей розы Гуцул, - самой крутой бас-гитаристке и бас-кетболистке, - усмехнувшись, продолжил он.
- Спасибо, очень красивые, - смущённо улыбнулась ему Лена, и, собравшись выпрямиться во весь рост, подняла взгляд чуть выше головы Гуцула. Лучше бы она этого не делала. Подняв глаза, она столкнулась с парой синих глаз, смотревших в упор на неё. Лена выдохнула. Гуцул повернул голову:
- О, Виктор Михалыч, и вы здесь. А я вот тут подошёл Ленке удачи пожелать, - чуть твёрже, чем надо, произнёс он.
- Как ни странно, я тоже. – Не менее твёрдо отозвался Степнов. – Но, я смотрю, удачи ей и так хватает, - он бросил взгляд на цветы, которые Лена держала в руках.
Лене стало некомфортно от его колючего взгляда, и она поспешила встать и подойти к девчонкам на сцене. Она положила розы на край сцены, и взяла в руки гитару.
- Раз, два, раз, два, три, четыре! – завопила Лерка, и начала бить в барабаны, - Вчера летели, как ракетыыы…

Когда Степнов зашёл в кафе вместе с Рассказовым, он сразу же увидел девчонок, настраивающих гитары на сцене. Из трёх гитар волновала только одна. И, скорее даже не гитара, а девушка, которая быстро перебирала пальцами четыре железные струны. Он извинится перед ней ещё раз, он не хочет, чтобы она злилась на него и переживала. Цветы купил вот, пусть это будет выглядеть странно со стороны, но Ленка заслуживала столько цветов, сколько нет во всем мире. Он объяснит, она поймёт. Или нет… - мысли физрука прервал голос Рассказова:
- А, похоже, что у нас в классе назревает еще одна парочка, - улыбнулся историк.
- В смысле, «ещё одна»? – удивленно повернулся к нему Степнов.
- Ну, сначала Новикова с Комаровым, теперь вот Кулёмина с Гуцуловым, - не без удовольствия отметил Рассказов.
- С чего ты взял? – раздражённо спросил у друга Степнов.
- Ну ты сам посмотри – как он на неё смотрит, как она ему улыбается, они неплохо смотрятся вместе, - махнул головой в сторону сцены Игорь Ильич, Степнов сразу же направил взгляд в ту же сторону, и невольно двинулся поближе к сцене.
Лена его заметила. Он подошёл еще ближе, увидел у неё в руках цветы. Раздражение и злость закипали в нём. Но злость не на неё, не на этого парня, а на самого себя. Цветы купил, дурак! Да нужны ей твои цветы? Ей вон, видимо, и помимо тебя есть кому цветы дарить! Глупый ты, Степнов.
Почувствовав себя полным идиотом, он снова не сдержался и снова нагрубил Гуцулову. Ну как маленький пацан, ей-богу. Так и не отдав Ленке цветы, Степнов отправился на поиски Рассказова, затерявшегося в толпе.

Завершала сегодняшнее выступление песня «Лети», Ленкина песня.
Кулёмина сама не понимала, почему ей так хотелось её петь. А главное, она не понимала -КОМУ она будет сегодня её петь.
Послышались первые аккорды, пора начинать.
- Нет пустых эмоций… Значит нет простых побед, - пела Лена, подсознательно выискивая взглядом в толпе синие глаза. Или карие? Наверное, и те, и другие. Карие она нашла первыми. Они смотрели на неё с интересом и, можно сказать, восхищением. Да, Гуцул умел так смотреть, и Кулёминой это безумно нравилось.
Но как только она запела припев, её так и подмывало встретиться взглядом с бездонными синими глазами, ей казалось, что эта песня не будет иметь смысла без их зрительного контакта, она напряжённо вглядывалась в толпу, повторяя строки:
- Лети за мной, лети, и ты узнаешь, я люблю тебя. – Искала и не могла найти. Внутри появилось какое-то отчаяние, её как будто что-то разрывало изнутри, заставляя раз за разом пробегать взглядом по всем лицам в зале. Снова карие глаза. Не задержала взгляд, просто не смогла сфокусироваться.
А синие глаза сейчас разглядывали зонтик в коктейле. Мысли обладателя этих синих глаз были заняты чем-то, что мешало ему адекватно воспринимать действительность. Но разум постепенно возвращался, и слух Степнова уловил слова припева Ленкиной песни. Он уже слышал эту песню, но не вслушался тогда в слова. Похоже, зря… Виктор посмотрел в сторону сцены, и увидел бегающие Ленкины глаза, как будто ищущие чего-то, или кого-то. Он встал с высокого стула, и подошёл поближе, слился с толпой, и смотрел на то, как Лена напряжённо сверлит взглядом каждое лицо в толпе.
- Лети за мной, лети…
Нашла! Лене показалось, что она прокричала это вслух, и удивилась, как не проворонила начало нового куплета.
- Мы разбиваем стены взглядом,
Не снаружи, а внутри.
Мне больше ничего не надо,
Не молчи, не говори…
Степнов стоял, не имея возможности оторвать взгляд от Кулёминой, и ему было уже всё равно, любит ли она его или этого подростка, он просто ловил момент, когда их взгляды стали одним целым. Он давно не чувствовал ничего подобного. Улыбнулся. Она улыбнулась в ответ, он увидел в её глазах какой-то огонёк, искорку, которой не было, когда она обегала взглядом толпу.
Но как всё хорошее, эта песня быстро закончилась. С последними аккордами Лена оторвала-таки взгляд и поклонилась вместе с девчонками, при этом чувствуя себя немного неловко из-за такого откровенного разглядывания, которое она устроила Степнову всего минуту назад. «Это был минутный порыв, вряд ли это повторится», - подумала про себя Ленка.
Степнов же подумал иначе, и кое-что решил для себя.

Степнов, стиснув зубы, наблюдал за этой сценой прощания, ему так хотелось схватить Гуцулова за капюшон и оттянуть от Ленки, но он сдержал себя. Как мило она ему улыбается! А вот ему, Степнову, она давно уже ТАК не улыбалась. Хотя, впрочем, он сам был в этом виноват.
- Ну что, Кулёмина, пойдём, что ли, - отвлёк Степнов Лену от каких-то мыслей. Степнов понял это по тому, как Лена встрепенулась, и ответила:
- Что? А, да, пойдёмте, Виктор Михалыч.
Он открыл перед ней дверь. Лена вошла в тёмный подъезд. Ну что за непруха! Ну почему именно тогда, когда она идёт домой со Степновым, в подъезде перегорает лампочка?
Степнов тоже вошёл в подъезд. Лена чувствовала витавшее в воздухе напряжение.
Ступенька, еще ступенька. Еще два лестничных пролёта. И по-прежнему тишина. «Как-то непривычно», - подумала Лена, они со Степновым всегда могли найти о чём поговорить, а тут…
«Хорошо, что пошёл её проводить, а то в подъезде так темно, мало ли что…» - пронеслось в голове у Степнова.
Так как они шли в полной тишине, им не составило труда уловить какой-то странный шорох, который доносился сверху. Была слышна какая-то возня, будто кто-то перебирает связку ключей, вставляя каждый из них по очереди в замочную скважину. Лена, шедшая впереди, услышала этот звук первая, и повернулась к Степнову, и хотела что-то ему сказать, открыла рот, но так и не произнесла не звука – физрук зажал ей рот ладонью, и прижал к стене. Тихо, почти неслышно, в самое ухо прошептал:
- Молчи, Кулёмина. – Волосы на виске Лены приятно защекотало теплое дыхание Степнова.
Она испуганно посмотрела на него, не понимая, зачем он прижимает её к стене и не даёт ни слова сказать. Он увидел её оторопевший взгляд и опять в самое ухо произнёс:
- Ленка, там кто-то есть. И похоже, этот «кто-то» явно не званый гость. Тихо, по стеночке, отходи в проём, где мусоропровод, спрячься за него. Я разберусь, что там такое. – И отпустил её. Лена подчинилась, и на ощупь, по стене, отошла туда, куда сказал Степнов.

Она ждала. Ждала, пока сверху донесется хотя бы один звук, её напрягало то, что Степнов остался там один. Мало ли какой псих там возится с ключами! А ухо, в которое всего минуту назад шептал «Молчи, Кулёмина» физрук, просто пылало, и Лена не могла объяснить своё внезапно сбившееся дыхание и мурашки, бегавшие по коже. Она предпочитала думать, что это от страха. Но она прекрасно понимала, что кто-кто, а она не станет бояться каких-то там квартирных воров, она запросто наваляет им по первое число, ей казалось, что страшнее, чем борьба на ринге, ничего и быть не может. По крайней мере, для неё. Оказалось, может, - страшнее было ждать, и гадать, как там Степнов, и переживать за него.
Она выглянула из проёма – чёрт, ничего не видно. Она спряталась обратно.

Степнов медленно, почти неслышно, преодолел лестничный пролёт, отделявший его от злополучной двери и «незваного гостя». Нет, это была дверь не Ленкиной квартиры, а всего-навсего соседней.
Тот, кто усердно пытался подобрать правильный ключ из пары десятков, болтавшихся на серебристом кольце, чертыхнулся.
- Что-то потеряли? – уверенно спросил Степнов, подойдя к незадачливому домушнику.
Мужчина резко обернулся, испуганно посмотрел на Степнова, и, подумав, что он – хозяин квартиры, метнулся вниз по лестнице. Рассмотреть Степнова он не успел, равно как и Степнов его. Но физрук железной хваткой вцепился в рукав вора, удержав его от спасительного рывка, заломил руку за спину. Мужчина заметался, и с размаху влепил Степнову куда-то в глаз свободной рукой, вор и сам толком не понял, куда попал, но Степнов уже разжал руку, отпуская руку вора, и открывая тем самым путь к бегству.
- Блин! Козёл! – выругался физрук, ему казалось, что глаз раздувался до умопомрачительных размеров, но ничего не мог с собой поделать, рука, державшая руку вора, разжалась сама собой.
Пользуясь болевым шоком Степнова, мужик улепётывал со всех ног, преодолев весь лестничный проём буквально за секунду, но споткнулся обо что-то и упал лицом прямо на мусоропровод. В глазах заискрило, и мужик потерял сознание.

Кулёмина стояла и прислушивалась. Раздался голос Степнова: «Что-то потеряли?», Ленка напряглась. Раздался какой-то шум, снова какая-то возня, крик Степнова: «Блин! Козёл!», - сердце трепыхнулось в груди, и в голове запульсировала кровь, Лена поняла, что что-то не так. Она вышла из проёма, и увидела приближавшееся тело бегущего со всех ног мужика-вора. Подножка. Кулёмина умеет делать её красиво, спасибо баскетболу, где умение ставить подножки – целая наука. Но сейчас было не до красоты, Ленка быстро сообразила, что делать, когда, споткнувшись о её ногу, мужик потерял равновесие и упал прямо физиономией на мусоропровод. Она подбежала к нему, чтобы задержать, но мужик уже потерял сознание.
«Виктор Михалыч», - пронеслось у неё в голове, и она молниеносно оказалась на пролёт выше.
- Виктор Михалыч, с вами всё в порядке? – обеспокоено спросила она.
- Кулёмина, ну ты Рембо! – присвистнул Степнов, всё еще держась за глаз, - в милицию звони, со мной потом разберёмся.
Они спустились на площадку, где без чувств лежал незадачливый домушник.
Лена вытащила мобильник.
- Дай, я сам, - сказал Степнов, забирая телефон и набирая «02». – Здравствуйте. Попытка ограбления, вор-домушник попытался проникнуть в запертую квартиру. – И назвал адрес, потом замолчал, и через несколько секунд продолжил: - Да, ждём.

Они стояли возле мужика, лежавшего на полу, чтобы он, не дай Бог, не убежал, когда оклемается.
Лена, уже почти отошедшая от того, что произошло, вспомнила, что у Степнова что-то с глазом, и воскликнула:
- Ой, Виктор Михалыч, у вас же с глазом что-то, дайте я посмотрю, вдруг что-то серьёзное? – и подошла к нему.
- Тут же темно, Кулёмина, ты всё равно ничего не уви… - но её рука уже лежала на его щеке, и Ленка усиленно всматривалась в его лицо. В этот момент у неё даже и в мыслях не было, что ей должно быть не ловко, она ни на секунду не чувствовала смущения, ведь у Степнова и правда что-то с глазом, это было заметно даже в тёмном подъезде. И от переживаний она не думала, что делает что-то не то.
Степнов замер. Он не мог пошевелиться, да и не хотел. В его голове билась только одна мысль: «Как же хорошо, что я не дал ей одной пойти домой. Кто знает, чем всё это могло бы закончиться? Боже, что она делает?..»
Лена подошла ещё ближе, присматриваясь к его лицу, её ладонь всё еще была на его щеке, Ленка провела большим пальцем этой ладони под его глазом, чуть надавила. Степнов вздрогнул то ли от боли, то ли еще от какого-то чувства.
Лене пришёл на ум только первый вариант.
- Больно? – догадалась она.
- Ну, есть немного, - чуть заторможенно отозвался физрук, - Но, думаю, жить буду, - он усмехнулся, старая снять напряжение.
Лена поняла, что перестаралась, убрала руку с его лица, и сказала уже бодрее:
- Виктор Михалыч, ну вы герой. Вы заслужили чашку горячего чая с бубликами, - усмехнулась в ответ она, разгоняя остатки напряжения. Степнов хмыкнул:
- Дорого же ты ценишь моё геройство, Кулёмина.
Тут подоспел наряд милиции, преступника благополучно увезли в КПЗ, а Степнову с Ленкой объявили благодарность.
Они поднялись на третий этаж и вошли в квартиру Кулёминых.

***

- Дед, мы дома, - крикнула Ленка, снимая куртку.
«Блин, что-то не то, слишком по-семейному звучит», - подумала Лена.
Степнов, сам того не замечая, глуповато улыбнулся, подумав: «Здорово звучит, как-то по семейному что ли».
Он стоял за Ленкиной спиной, Лена вешала куртку, когда из комнаты показался Пётр Никанорыч.
Как только Степнов поднял голову, сняв левый ботинок, Кулёмин схватился за сердце:
- Виктор, что с тобой? Что случилось? Что у тебя с лицом? – и испуганно посмотрел на физрука.
Степнов вспомнил, что у него наверняка сейчас не самый лучший видок.
Лена, видимо, тоже об этом вспомнила, и повернулась, чтобы уже при свете посмотреть на «травму» своего учителя.
- Мда…всё гораздо хуже, чем я ожидала. – Констатировала Ленка и продолжила: - Проходите в комнату, сейчас что-нибудь придумаем.
Степнов посмотрел в зеркало – вокруг глаза красовался огромный синяк.
- Да, видок, конечно, еще тот, - произнёс он вслух.
- А что случилось-то? – Кулёмин всё еще выглядел взволнованным.
- Да ничего особенного, успокойтесь, Пётр Никанорыч. Просто мы с Ленкой сейчас вора задержали, он тут соседнюю квартиру ограбить хотел. – Будничным тоном пояснил Виктор.
- Ничего себе! А вы говорите – ничего особенного! Такое под самым носом творится, а мы и не замечаем… - глубокомысленно заметил фантаст.
- Да ладно вам, Пётр Никанорыч, всё уже нормально, давайте лучше чаю выпьем, а то мне Ленка тут пообещала. С бубликами. – Хмыкнул Степнов, и поправил волосы на макушке.
- Ну, с бубликами, так с бубликами, - засмеялся Кулёмин, и проводил Степнова в комнату.

Лена на кухне перебирала содержимое аптечки, высыпав его на стол. Она искала ту мазь, которой сама пользовалась тогда, после нокаута на ринге, когда Виктор Михалыч её спас и ухаживал за ней… «Ну всё, понеслась душа в рай! Кулёмина, остановись! Лучше вспоминай, как мазь называется!» - настраивала сама себя Ленка, и наконец-то нашла. Лена сложила все остальные лекарства обратно в аптечку, взяла мазь, и пошла в гостиную, где сидели Степнов и Кулёмин, как ни в чём ни бывало, обсуждая составление сценария своего прошлого романа, который они писали, чтобы режиссер мог снять по их роману фильм.
- А вот и я, - буркнула Лена, заходя в комнату.
- Так, Кулёмина, а где бублики?? – привычным шутливым полукриком осведомился Степнов.
- К-какие бублики? – оторопело уставилась на него Ленка.
- Ну ты же обещала! Ну вот, а я, дурак, поверил, - сделал вид, что обиделся, физрук.
До Ленки наконец дошло. Она усмехнулась и ответила:
- Бублики на кухне. Вот обработаем вашу «травму» и пойдём пить чай. Будут вам ваши бублики.
Кулёмин, смотря на этот бессмысленный и такой умилительный спор, сказал:
- Ладно, я пойду, чай заварю, я позову, как чайник закипит, - предупредил он, и вышел из комнаты, прекрасно понимая, что он тут явно лишний.
Виктор полубоком сидел на диване и смеющимися глазами смотрел на Кулёмину, а она, с немного недовольным выражением лица, подошла к нему и, поставив одно колено на диван, чтобы удобнее было обрабатывать «боевое ранение», выдавила из тюбика мазь на свою ладонь.
Смех в глазах Степнова тут же исчез, он смотрел на неё уже как-то настороженно, боясь спугнуть, и изо всех сил старался сейчас ничего не чувствовать.

- Виктор Михалыч, запрокиньте голову. – Уверенно сказала Лена.
- Что? – Виктор бал слишком занят мыслями, и до него не сразу доходил смысл Ленкиных слов.
- Голову запрокиньте, говорю, - уже тише сказала Кулёмина.
- Зачем?
- Нет, Виктор Михалыч, ну вы чего? Я вам сейчас синяк буду мазью обрабатывать! – удивленно посмотрела на него Лена.
- Лен, давай, я лучше сам? – неуверенно посмотрел на нее Степнов, боясь, что она снова смутится, и он снова почувствует себя идиотом.
- Ну что вы как маленький? «сам»! удобнее же будет, если я сама обработаю. – Ответила Лена тоном, не приемлющим возражений.
- Не уверен, - очень тихо отозвался Степнов.
- Что? – Лена не расслышала его последней фразы.
- Да нет, ничего. Обрабатывай уже, а то что-то больно бубликов захотелось, - ответил он, запрокидывая голову назад, закрывая глаза, чтобы не видеть лица Кулёминой. Он подумал, что иначе просто не выдержит и обнимет её. Или еще хуже – поцелует. Он решительно отогнал от себя все эти мысли.
Лена склонилась над ним, и начала наносить мазь на его лицо. Едва касаясь, она провела ладонью по щеке, аккуратно нанося мазь на синяк. Другой рукой она придерживала его голову за подбородок.
Степнова захлестнули эмоции. Он не выдержал этого напряжения и сказал:
- Кулёмина, ну что ты прям как младенца умываешь, втирай уже, а то эта твоя мазня пользы никакой не принесёт, - он неосознанно положил свою ладонь на её ладонь, и чуть надавил, показывая, как надо втирать.
Ленку как током ударило. В её взгляде появилась какая-то неуверенность, она только и смогла произнести:
- Виктор Михалыч, что вы делаете?..
Степнов замялся, убрал руку, и сказал:
- Я это…ну, учу тебя, как мазь втирать надо. А то ты не втираешь, а размазываешь по лицу, - чуть улыбнулся он.
Но Ленке было не до улыбок. Что-то в поведении Степнова словно отрезвило её, и она сказала:
- Вы были правы. Лучше бы вы сами это сделали. – И она убрала свою руку с его лица.
- Ну, Кулёмина, здрасьте-приехали. Начала – так уж доделывай! Кто из нас тут раненый – ты или я? – изо всех сил пытался разрядить обстановку Степнов, снова дружески улыбнувшись.
- Ну, вы. – Согласилась Лена, и начала быстро втирать мазь в кожу, но, похоже, перестаралась.
- Ленка! Ты чего? Ты что, меня добить хочешь, что ли? – от резкой боли Степнов слегка дёрнулся.
- Извините. – Лена, сама не понимая, что делает, просто встала и вышла из комнаты.

Степнов понял, что в сотый, нет, в тысячный раз, совершил ошибку. И снова её спугнул. Ну почему он не умеет держать себя в руках? Да знает он, почему! Потому что любит. Как трудно ему было решиться признать это, а уж признаться ей – так тем более… Но он ведь решился. И как только он сделал это, то сразу же разрушил всё, что создавал эти полтора года довольно близкого общения с Кулёминой.
Лена сидела перед зеркалом в своей комнате. Вот такая она – высокая, спортивная девчонка, со спадающей на глаза чёлкой и немного мальчишечьим характером. Что он в ней нашёл? И почему она так боится этой своей симпатии к учителю? Она знала ответ на второй вопрос – всё, что мешало ей расслабиться и просто плыть по течению – это общественное мнение, разница в возрасте, боязнь того, что он не отнесётся к ней всерьёз, страх совершить ошибку. Мысли кружились в голове, и почему-то Кулёмина была уверена – завтра всё решится. Завтра она сделает выбор. И это пугало её больше всего. Но интуиция упорно отстаивала свои позиции и настаивала на том, что завтрашний день будет особенным, Ленка очень хотела в это верить, ведь она и сама уже порядком устала от всей этой неизвестности и недосказанности.
Тем временем, Степнов засобирался домой, и его не мог задержать даже Кулёмин, настаивающий на том, чтобы его соавтор остался на чай. Но Виктор был непреклонен, он решил, что хватит уже изводить Кулёмину своим постоянным присутствием и дать ей передышку. Она ведь еще такая юная, у неё вся жизнь впереди, пусть решит для себя – что ей нужно. Это её право и её выбор, и он не будет давить на неё.
Но что-то упорно подсказывало Степнову, что завтра что-то для него прояснится, и Виктор, доверяя внутреннему голосу, с нетерпением ждал наступления завтрашнего дня.
- До свидания, Пётр Никанорович, - попрощался Степнов с Кулёминым.
Лена услышала, что физрук уже уходит, нацепила маску спокойствия и вышла из своей комнаты и, подойдя к деду, стала возле него, сложила руки на груди и произнесла:
- До завтра, Виктор Михайлович.
- Пока, Ленок, не забудь про завтрашнюю игру, - зачем-то напомнил Степнов, и вышел из квартиры Кулёминых, закрыв за собой дверь.

Утром Ленка проснулась не от звука будильника, а от телефонного звонка.
- Алло, - сонным голосом ответила она.
- Кулёмина, чё за дела?? Где тебя носит?? – прокричал голос на том конце провода.
- Виктор Михайлович, это вы? Что случилось? – сон как рукой сняло.
- Ленка, ты что, спишь ещё? Ты время видела?? Ноги в руки и бегом в школу! – Степнов явно был в шоке.
Лена взглянула на часы – пол-одиннадцатого утра! Она вскочила с кровати и быстро крикнула в трубку:
- Хорошо, я скоро буду!

Чёрт, проспала! В такой день! Еще ни разу в жизни не просыпала, а именно сегодня проспала! Мда, денёк с утра, что называется, не задался.
Кулёмина быстро собралась, не позавтракав и даже не выпив чаю, и начала обувать кроссовки.
«А где дед? - подумала про себя она, - почему меня не разбудил, знал ведь, что в школу опаздываю!»
Она быстро заглянула в гостиную. В кресле сидя спал Кулёмин.
«Опять до утра работал над сценарием», - подумала Ленка, - и вышла из квартиры, тихо закрыв за собой дверь.
Она неслась в школу на всех парах, она знала, что через час им с Игорем нужно быть в спортзале, чтобы отправляться на соревнования.
Когда Ленка подбегала к школе, она заметила, что перед крыльцом её ждут Гуцул и Степнов, нервно переступающий с ноги на ногу.
- Кулёмина! С добрым утром! – возмущенно поприветствовал её физрук.
- Виктор Михалыч, извините, я случайно проспала! – оправдывалась Лена.
- Ещё бы ты проспала специально! – продолжал возмущаться Степнов.
- Ленок, когда я просил тебя выспаться, я имел в виду – лечь пораньше, а не встать попозже, - улыбнулся Гуцул.
- Да знаю я, - ослепительно улыбнулась в ответ Ленка, эта доброжелательная улыбка Игоря сняла всё её напряжение. – Виктор Михалыч, а что это вы так рано спохватились, ещё ведь уроки идут, я ведь только через час должна была в спортзал прийти.
- Та вот захожу я в кабинет истории, хотел вас с Гуцуловым отпросить пораньше, чтобы в последний раз перед игрой с вами технику отработать, повторить. А Рассказов мне заявляет, что тебя в школе нет! Ну, я и подумал, что, наверное, что-то случилось. – Объяснил Степнов.
- Ааа, понятно, ну что, пойдёмте уже технику отрабатывать? – предложила Лена, которой надоело уже топтаться на одном месте, - Я что, зря в такую рань вставала, что ли? – улыбнулась она.
- Эх, Кулёмина, Кулёмина, - вздохнул, глядя на неё, Степнов.
И троица двинулась в направлении спортзала.

Тренировались они недолго, повторили несколько основных комбинаций, и в зал начали потихоньку подтягиваться остальные члены команды, у которых уже закончились уроки. В зал вошли и остальные Ранетки.
- Физкультпривет звёздам стритбола, или как там ваш этот вид спорта называется, - поприветствовала Новикова Ленку с Гуцулом.
- Именно так, - ответила Ленка, - Вы придете сегодня за нас поболеть?
- А то, еще как придем, с группой поддержки – мы и Стас с Платонычем, и, наверное, фанаты будут, после нашего вчерашнего выступления они любезно согласились прийти и поддержать нашу спортивную ранетку! – гордо ответила Женька.
Подошёл Степнов.
- Ну что, двигаем? – бодренько спросил физрук, приобнимая за плечи Аньку и Наташку.
- Двигаем, Виктор Михалыч, - ответила Новикова, и дружной толпой команда и «группа поддержки» направились к выходу.

Когда форма была надета, а болельщики рассажены по местам, Лена и Гуцул зашли в спортзал. К ним тут же подлетел Степнов:
- Так, ребят. Соберитесь, играйте уверенно, твёрдо, вы нападающие, а, следовательно – вы – сердце команды. Считай, Кулёмина, что ты – правый желудочек, а ты, Гуцулов – левый.
- А откуда у вас такие глубокие познания в анатомии? – попыталась подколоть его Ленка.
- А почему это как я – так сразу левый?? – притворно возмутился Гуцул.
- Гуцулов, не придирайся. – Отмахнулся от него Степнов. – Ленка, покажи всё, на что ты способна. Я знаю, ты способна на многое, и жду от тебя сногсшибательной игры. Только не увлекайся «сногсшибанием», за это и штрафные назначить могут, - усмехнулся физрук.
- Хорошо, - улыбнулась Ленка, - ей понравилось, как по-доброму пошутил Степнов, стараясь поднять ей настроение.
Гуцул хмыкнул – ему не понравилась эта Ленкина улыбка. Точнее, сама улыбка-то ему, конечно, понравилась, не понравилось только то, кому она была адресована.
- Давайте, идите, присоединяйтесь к команде. Им я уже дал все необходимые рекомендации, - сказал Степнов.
Лена и Гуцул направились в сторону стоящей в другом конце зала команды.
- Лен.
Лена обернулась:
- Да, Виктор Михалыч?
- Удиви меня. – Улыбнулся он.
- Сделаю всё возможное, - улыбнулась она в ответ, и трусцой направилась к своей команде.

Раздался свисток, игра началась. Степнов сидел на скамье, и нервно тряс ногой. Долго сидеть он не выдержал, и буквально через минуту после начала игры вскочил с места, и стоял, сложив руки на груди.
Сильная команда у этой 119-й. Степнов знал, что победу придётся буквально вырывать из рук противника. Но он не думал, что игра будет такой жёсткой с самого начала – команда соперника играла очень жёстко, при этом на удивление не нарушала правил. Лену толкнули, довольно открыто. Она устояла на ногах. Судья не дал свистка. Странно. Нарушение правил налицо! Но на первый раз Степнов промолчал, сдержался, не хватало еще на первых минутах зарекомендовать себя как истеричного болвана.

Игра длилась уже десять минут, осталось пять минут до конца первого тайма. Счёт 13-8, команда 119-й впереди, они опережали 345-ю на один трехочковый и один двухочковый бросок. Было заметно, что Лена как-то вяло бегает. Степнов понял её тактику: бережёт силы, он знал, что Ленка понимает, что надрываться изо всех сил в первом тайме бессмысленно. Он сам жутко переживал, ему безумно хотелось, чтобы его команда выиграла, и понимал, что этого можно добиться, только если выложиться на все двести процентов.
Вот, Ленка забивает трехочковый! Умница! Степнов не прятал восхищенного взгляда на свою ученицу, и его порадовало то, что как только мяч проскользнул сквозь сетку в баскетбольном кольце, Ленка повернулась к нему и взмахнула головой, как бы спрашивая: «Ну, как?». Степнов поднял вверх большой палец, показывая, что всё отлично, Лена удовлетворенно улыбнулась, и повернулась к Гуцулову, который тоже улыбался, поздравляя с удачным броском.

Ленка была в ударе. Она носилась по полю как заведённая, и умудрилась вырвать у команды соперника преимущество в два очка.
К концу первого тайма счёт был 19-17, и команды 345-й, уставшая, но довольная, поплелась на перерыв.
- Ленка, ну ты энерджайзер! – во весь рот улыбался Степнов, он не ожидал, что уже в первом тайме они смогут получить преимущество в счёте.
- Ну, ведь вы же просили удивить, - хитро улыбнулась Кулёмина.
- Признаюсь, у тебя это получилось, - улыбка Степнова стала еще шире. Ему так хотелось обнять её, показать, как он ей гордится! Но нельзя. А Гуцулову можно. Что, к слову, Игорь и сделал, как только подошёл к Кулёминой и физруку.
- Ну, ты, Ленка, боец. Уважаю! – кивнул головой Гуцул, и улыбнулся ей. Степнов стиснул зубы.
- Это я еще так, разминаюсь, - усмехнулась Ленка в ответ, и отошла в сторону, взяв бутылку с минералкой.

Свисток возвестил о начале второго тайма, команды вышли на поле.
Темп второго тайма был еще быстрее. Лена заметно подустала, да и остальные члены команды явно выглядели немного вымотанными.
Вторая пятнадцатиминутка закончилась в пользу 119-й. Причём разрыв в счёте был довольно приличный – 41:34. Во время перерыва Степнов подошёл к команде и сказал:
- Так. Не падать духом, бойцы! Я понимаю, устали. Соберитесь, поднажмите.
Начался третий тайм. 345-я играла уже чуть активнее, стараясь не подвести своего тренера. Гуцул забил два раза, сокращая разрыв. 119-я начала открыто фолить.
Кривощапова, полузащитника, буквально повалили на пол. Раздался свисток. Два штрафных. 345-я должна пробивать штрафные. Вопрос в том, кто будет пробивать. Лена, порядком подуставшая, предложила, чтобы это сделал Игорь. Он согласился.
Бросок – попал. Бросок – попал. Ещё плюс два очка.
«Уже лучше», - подумал Степнов, теперь 345-я уступала 119-й всего одно очко.
Но раздался свисток, возвестивший о конце третьего тайма. Команда пошла к скамейке, на отдых.
Степнов сказал:
- Лен, можно тебя на минутку?
Лена недоуменно посмотрела на него, но всё-таки пошла за ним.
- Виктор Михалыч, вы что-то хотите сказать?
- Да, Ленок. Я вижу, что ты устала, если хочешь, я поставлю тебе замену, мне кажется, ты не выдержишь еще один тайм.
Лена изменилась в лице – он в ней сомневается! Она была крайне возмущена, и холодно ответила:
- Креститься надо, когда кажется, Виктор Михайлович.
Степнов удивился её дерзкому ответу, он ведь прежде всего о ней заботится!
- Как хочешь, Лен. Только смотри, не подведи тогда.
Лена отвернулась, и быстро зашагала к команде. Она была зла. Зла на Степнова. И в ней разгорелось безумное желание доказать ему, что он не имеет права сомневаться в её силах.

Степнов искренне не понимал, в чём дело. Но, когда он увидел, что Ленка, как заведённая, носится по полю, до него, кажется, дошло. Он обидел её, усомнившись в её силах, и теперь она пытается доказать ему, что он был неправ. Да он и сам уже это понял, лишь бы она глупостей не натворила! Степнов чувствовал, что этот ей спринтерский забег по полю ничем хорошим не закончится, и оказался прав.
Лена очень задели слова учителя: «…мне кажется, ты не выдержишь еще один тайм». Как же! Не выдержит! Ещё как выдержит! И она изо всех сил носилась по полю, отбирая мяч у противника, и забила уже два мяча. Преимущество в счёте было уже 3 очка, но она не собиралась останавливаться на достигнутом. Прошло всего 3 минуты с начала четвёртого, последнего, тайма, но Лена поняла, что перестаралась - силы постепенно покидали её. Она не заметила умело подставленной подножки. Упала, потеряла мяч. Раздался свисток.
- Ленка! Ты как? Сильно ушиблась? – невесть откуда взявшийся Степнов помог ей подняться.
- Да, Виктор Михалыч, всё нормально. Немного ногу ушибла, но жива. – Немного грустно ответила Лена. Какой дурой она себя чувствовала сейчас! Ну, зачем надо было выпендриваться и пытаться что-то ему доказать? В итоге она только оправдала его сомнения. Глупо и по-детски. Лена не могла себе простить эту тупую и бессмысленную ошибку.
- Лен, иди, сядь. – Уверенным, но мягким голосом сказал физрук. – Григорьев, на место Кулёминой!
Лена чувствовала себя раздавленной, идя в сторону скамейки запасных.
Раздался свисток, Степнов подошёл к ней:
- Сильно болит?
- Нет, уже не почти не болит. Извините меня, Виктор Михалыч, вы были правы. – Опустив глаза, сказала Лена.
- По поводу? – сделал вид, что не понял, Степнов.
- Ну, когда сказали, что я не справлюсь.
- Я этого не говорил, Кулёмина. Я сказал, что мне кажется, что ты устала, и тебе нужно отдохнуть, иначе ты не выдержишь такого темпа. Ты очень активно играла.
- Ну да. В общем, извините. Вы начальник, я дурак. – Извиняющимся тоном произнесла Ленка.
- Сиди уж, - усмехнулся в ответ Степнов. И Лена поняла, что он больше не обижается на неё из-за её глупого поведения.

До конца игры оставалось три минуты. Лена не могла спокойно наблюдать за происходящим - её команда начала проигрывать. Счёт был уже 68:67, в пользу 119-й. Степнов что-то кричал команде, давал какие-то указания. Гуцул играл вроде неплохо, но было заметно, что он тоже уже устал. И, когда команда 119-й снова забила, Лена не выдержала.
- Виктор Михалыч, выпустите меня на поле! – попросила она.
- Сиди, Кулёмина, у тебя травма. – Степнов и слышать про это ничего не хотел.
- Ну Виктор Михалыч! Там же наши проигрывают! А нога у меня уже прошла, честное слово, я не подведу! – просящим взглядом посмотрела на него Лена.
- Да знаю я, что ты не подведёшь! Травма у тебя, Кулёмина, ты меня слышишь или нет? – полукриком отозвался до предела взволнованный Степнов.
- Опять сомневаетесь, да?! – снова начинала злиться она.
- Кулёмина! Ну что ты, как маленькая?!
- Виктор Михалыч!
- Что?
- Если я забъю…
- То что? – заинтересованно отозвался физрук.
- Ничего. – Лена испугалась тому, что только что чуть не сказала. В мыслях пронеслось: «…то я вас поцелую…тьфу, Кулёмина! На что ты только можешь пойти, лишь бы на поле выйти», - думала она, ужаснувшись собственным мыслям.
- Не понял. – Уставился на неё Степнов.
- А я и не сомневалась. – Зло сверкнула глазами Ленка.
- Кулёмина! Ты чего мне мозги пудришь? Сказал нет, значит - нет! – Степнов был непреклонен.
Гуцул наблюдал за этой сценой. Он не слышал, о чем они спорят, но был уверен, что Ленка пытается уговорить физрука выпустить её на поле. И Гуцул решился. Он пробежал несколько шагов, и сделал вид, что подвернул ногу. Сделал мученическое лицо. Степнов поверил, и ужаснулся. Что теперь делать?! У него больше нет запасных нападающих! Он обернулся.
- Точно не болит?
- Точно, - обрадованно заявила Ленка, поняв, что настал её звёздный час.
- Выходи, Кулёмина. Только осторожно. Гуцулов, иди садись! – позвал Степнов, и Гуцул, поняв, что добился своего, прихрамывая, пошёл на скамейку запасных.
Оставалось полторы минуты до конца игры. 345-я отставала на 3 очка.
- Я смогу. – Сказала себе Лена, в данный момент её мысли были заняты только тем, что она просто обязана добыть для своей команды как минимум 4 очка.
Свисток. Лена ринулась в атаку. Прыжок. Легко перехватила мяч, обвела противника, двинулась к кольцу соперника. Вошла в штрафную зону, два шага – бросок. Два очка добыто.
Команда 119-й запаниковала, теперь 345-я отставала всего на одно очко, и всего 20 секунд отделяли команду 119-й школы от желанной победы.
Степнов заворожено следил за игрой, ему не верилось, что от победы их отделяет всего два очка, но он был уверен, что Ленка добьётся своего, в её движениях можно было разглядеть порывистость, азарт, и острое желание победы, и Степнов надеялся, что ничто не помешает Ленке стать сегодня звездой матча. Ранетки и фанаты дружно скандировали: «Ленка! Ленка! Кулёооомина, вперед!»
Десять секунд. Снова кольцо, и мяч в руках Кулёминой, и толпа защитников на её пути. Трёхочковая линия, дальше не пройти, путь загораживают амбалы из 119-й, снова прыжок, снова бросок. Степнову показалось, что время замерло. Желудок сделал сальто, и буря эмоций захлестнула физрука. Кулёмина забила, его девочка забила! Два очка преимущества и 3 секунды до конца игры! Раздался финальный свисток. Фанаты дико завизжали, и толпа болельщиков кинулась поздравлять своих героев. Впервые за 4 года полоса неудач была прервана. Степнов всё еще не мог прийти в себя, и он ошалело смотрел, как Кулёмина несётся в его сторону, огибая преграды, в виде болельщиков, на своём пути. Так и не затормозив, она кинулась на шею физруку, и так и повисла на нём, всё еще не приходя в себя от радости. Степнов обхватил её, крепко прижал к себе, и быстро закружил, чувствуя себя самым счастливым на свете.
- Лееенка! Ты моя радость! – воскликнул он.
Гуцула, наблюдавшего за этой сценой, передёрнуло.
- Виктор Михалыч, у меня получилось! Я же вам говорила! – радостно прокричала Ленка, расцепив кольцо рук, обвивавших шею физрука. Он в одиночку продолжал её удерживать, и, когда она подняла свою голову с его плеча и чуть отстранилась, глядя ему в глаза, увидела в них столько нежности и благодарности, что ей стало немного не по себе.
- Ты лучшая, Лен. Прости, что усомнился в тебе. – Тихо, даже как-то вкрадчиво, произнёс Степнов, глядя в её глаза.
- Забудем. – Ответила она, и снова положила руки ему на плечи.

Степнов вышел из школы. Чувствовал он себя подавленно, как будто вырвали кусок сердца. Он остановился на крыльце, вдохнул холодный воздух, и обернулся, не зная, зачем. Но, оказалось, обернулся не зря – из школы быстро вышла Кулёмина, в одной спортивной форме, без куртки.
- Кулёмина, ты чего? Быстро зайди обратно, холодно же. - Как-то сухо сказал он, но в его голосе Лена всё же уловила тревожные нотки.
- Виктор Михалыч, вы уже уходите? А почему не попрощались даже? – спросила она.
- Дела у меня, - ответил он, он не хотел тешить себя пустыми надеждами, - Пока, Кулёмина, - и двинулся вниз по лестнице, покидая школьное крыльцо.
- Даже не проводите? – удивленно, но как-то с сожалением спросила Лена.
- Думаю, тебя есть кому проводить, - спокойно, без эмоций ответил Степнов, и уверенной походкой направился к воротам школы.

Лене не понравился тон, которым Степнов сказал эти слова. Лучше бы он кричал, сцену устроил, что ли! Но он ТАК спокойно говорил, что Лена поняла – она добила его. Она никогда ещё не видела Степнова таким сухо-спокойным, впервые за всё то время, которое она его знает, в его голосе практически отсутствовали эмоции. Это взволновало Кулёмину.

Лена вернулась в спортзал, чувствовала она себя подавленно, как будто вырвали кусок сердца. Ей казалось, что она потеряла что-то очень важное. Нет, САМОЕ важное! Она потеряла друга, и.… А что дальше за этим «и», Кулёмина и сама не могла понять. Её размышления прервали девчонки:
- Ленка, ну что? Отмечать будем? – радостно завопила Лерка.
- Да, давайте в «Муху» пойдём, там Женькина мама нам устроит праздник! – предложила Аня.
Лена уже хотела было возразить, но не хотела портить девчонкам и Игорю праздник. Они так радовались победе, что у неё просто язык не повернулся сказать, что у неё нет настроения.
- В «Муху», так в «Муху». – Лена пожала плечами, и, чтобы девчонки не заметили резкой перемены её настроения и не стали доставать её расспросами, она улыбнулась.
Гуцул и Ленка переоделись и присоединились к дружной компании, которая, болтая и смеясь, выходила из школы.
Когда вся компания завалилась в кафе, там было полно народу, но, благодаря усилиям Женькиной мамы, один столик был свободен специально для них. Все уселись за стол, Лена и Гуцул устало откинулись на спинки стульев. Игорь заметил, что Лена нехотя пошла вместе со всеми, он видел, что её хотелось отдохнуть, а не проводить время в шумной толпе. Он наклонился к её уху и вполголоса произнёс:
- Посидим тут чуть-чуть, выпьем за победу, и сбежим, а то уже голова трещит. Как думаешь?
- Обеими руками «за», - кивнула Ленка, устало улыбнувшись, ей действительно сейчас был не по нутру весь этот шум и суета, потому что мысли были заняты абсолютно другим.

Прошло около двадцати минут с тех пор, как они начали отмечать победу Ленки и Гуцула, успели произнести уже несколько тостов, и Лена подумала, что пора бы уже покинуть дружный коллектив. Словно прочитав её мысли, Гуцул незаметно взял её за руку и легонько сжал, показывая тем самым, что пора бы уже прощаться. Лена поняла его жест, и, медленно вставая, произнесла:
- Народ, мы с Игорем, наверное, пойдём.
- Так рааано? – удивилась Анька, - Мы ведь только пришли!
- Ребят, мы немного подустали, и, к тому же, у Ленки с ногой проблемы, так что нам пора, - тоном, не терпящим возражений, заявил Гуцул.
- А, точно, мы совсем забыли, Лен, извини, конечно, идите. А мы тут за вас ещё выпьем, если вы не против, - улыбнулась Лера.
- Разрешаю, - ответила, усмехнувшись, Лена, и вышла из-за стола. Гуцул помог её надеть куртку, и они вышли из кафе.
Они медленно шли по улицам Москвы, и, отчасти потому, что Ленкина травма всё же давала о себе знать. Болтали об игре, о том, как на последней минуте Ленка красиво забила из-за трехочковой линии. Лена улыбалась, вспоминая счастливые моменты. Вот он, бросок, попадание, финальный свисток. Вот она, Ленка, бежит, сломя голову, чтобы поделиться радостью с дорогим ей человеком. Вот они, его объятья, в которых она почувствовала себя по-настоящему счастливой. А потом объятия Гуцула. И ЕГО обида. Но ничего этого не было бы – ни счастья, ни горечи, если бы не жертва Гуцула. Лена была ему благодарна, за то, что он подарил ей шанс выйти на поле и показать Степнову, что она на многое способна.
Они дошли до Лениного дома.

Гуцул шёл рядом с Леной, чувствуя себя лишним. Она явно думала о чём-то своём, и Гуцула это немного смущало. Он видел, что она старается проявить интерес к тому, что он говорит, а иногда она действительно с интересом вливалась в разговор. Но всё же, большую часть дороги он чувствовал, что разговаривает сам с собой. Что же так повлияло на её настроение? Гуцул, кажется, знал ответ на этот вопрос, но всё же для уверенности решил проверить. К тому же, ему хотелось понять, есть ли у него шанс на то, что Лена когда-нибудь перейдёт за черту дружбы в отношениях с ним. И он знал, что нужно сделать для того, чтобы получить ответы на все свои вопросы.

Дойдя до Ленкиного подъезда, Кулёмина и Гуцул остановились, Лена подняла взгляд на окна.
Игорь подумал, что «момент истины» настал.
- Ну что, Ленок, пока, - сказал Гуцул.
- Пока, - улыбнулась Лена.
Игорь наклонился к ней, приблизив своё лицо к её, Лена поняла, что он хочет сделать, и вовремя его остановила, чуть отстранившись.
- Игорь, прости. – Устало сказала она, - Ты мне правда нравишься, просто…
- …Просто есть тот, кто нравится сильнее. – Закончил за неё Гуцул, на мгновение опустив взгляд на свои кроссовки, вздохнул. Он и так давно всё понял, но теперь все ответы окончательно получены.
Лена засунула руки в карманы джинсов, посмотрела куда-то в сторону, и на выдохе произнесла:
- Да. – Качнулась с пятки на носок. Вот. Сказала. Теперь кроме Яны Ивановны знает и Игорь. Но не знает Степнов, думала она. А как ему сказать, и нужно ли вообще это делать, Лена понятия не имела, и её пугала эта неизвестность. Ведь в этой ситуации ей никто не мог посоветовать наверняка.
- Ладно, Ленок, я пойду тогда, - улыбнулся Гуцул. **От автора: Ну вот, уже с третьей Ранеткой не везёт парню! Эх!** - Тогда друзья? – уточнил на всякий случай он.
- Друзья, - улыбнулась в ответ Ленка. Уф, пронесло, кажется не обиделся. Лена ужасно не хотела обижать Игоря, он ведь был ей очень симпатичен как человек, да и как парень. Но, как сказал сам же Гуцул, «есть тот, кто нравится сильнее».
Гуцул улыбнулся напоследок, и, повернувшись на сто восемьдесят градусов, пошёл домой. Лена посмотрела ему вслед, и тоже зашла в свой подъезд.

Кулёмин и Степнов продолжали обсуждать сценарий, который им необходимо было сдать уже через неделю. Но тут Пётр Никанорыч не выдержал и сказал Степнову:
- Виктор, что случилось-то? Почему и ты, и Ленка ходите, как в воду опущенные?
- Да? Странно. Мне казалось, она счастлива, - грустно усмехнувшись, ответил физрук.
- С чего ты взял? – удивился Кулёмин.
- Ну, по-моему, у неё много поводов быть счастливой – удачный концерт, победа в соревнованиях, неплохой молодой человек. – Закончил Степнов.
- А…вот значит в чём дело, - улыбнулся Кулёмин, - ревнуешь, Виктор? Не стыдно? Беспочвенно ведь.
- Ага, как же, беспочвенно. Ещё как почвенно! – чуть повысил тон физрук, но, боясь, что Лена услышит, продолжил уже тише: - Домой провожает, обнимает, в щёку на прощание целует, цветы дарит… Это называется – беспочвенно?
- А она? Она отвечает взаимностью? Ты в этом уверен?
- А почему я должен быть в этом не уверен? – возмущенно продолжал Степнов.
- Ну, возможно, потому, что она мне сегодня сама сказала, что они просто друзья, и ничего более. – Поднял подбородок Пётр Никанорыч. В глазах Степнова тут же появилась какая-то искра. Кулёмин заметил это, и, поняв, что его миссия на сегодня завершена, предложил продолжить работу над сценарием.
Они просидели еще около полутора часов, Лена уже устала сидеть в своей комнате, и даже сделала три урока на завтра. Осталась одна литература. «Унесённые ветром» - что ж, прикольно, всё равно делать нечего. И Лена решила почитать. Кулёмина ужасно не любила все эти любовные романы, но ей почему-то запала в душу главная героиня этой книги. Такая сильная, и в то же время, женственная, она вызвала у Лены невольное восхищение. Вот Лене не удавалось быть такой. В ней чаще пересиливала первая черта, а вторая проявлялась крайне редко. Кулёмина не заметила, как заснула. Когда она проснулась, то поняла, что уже три часа ночи, Степнов уже давно ушёл, а дед мирно спал на диване под пледом.
Она отложила книгу в сторону, расстелила постель и тут же заснула, успев только поставить будильник на привычные 7:30 утра.

Обычное, ничем не примечательное утро превратилось для Кулёминой в сущий балаган – подойдя к школе, она поняла, что уже вся школа знает об их победе на соревнованиях. Все, включая фанатов, привычно крутившихся возле школы, начали приставать с поздравлениями.
Лена приняла поздравления, и зашла в школу.
Как назло, сегодня была физкультура, Лена подумала, что не пойдёт, у неё ведь есть отговорка – больная нога. Сама нога-то, конечно, уже не болела, но Степнов-то этого не знал. С одной стороны, ей хотелось пойти на урок, понаблюдать за ним, понять, до сих пор ли он на неё обижен. Но другая, более слабая сторона Кулёминой, пересиливала – она не могла решиться на то, чтобы пойти и просидеть рядом с ним весь урок на скамейке. Заниматься ведь он всё равно не разрешит, помня о её вчерашнем падении. Но до физкультуры еще далеко, и Лена решила больше не думать об этом. Первым уроком была география, Калёрия Викторовна не давала им скучать, как всегда прогоняя по всему изученному материалу, но Лене было плевать на географичку и её предмет, а заодно и на тест, который она им дала. Ленка, что называется, «от фонаря» ставила галочки рядом с вариантами ответов, не волнуясь о результатах этого теста. Ей сейчас было не до него. Мысли Кулёминой занимало только то, как заставить Степнова снова общаться с ней как раньше, чтобы сухость в его голосе пропала, чтобы появились прежние эмоции, ведь он привлекал её как раз своей эмоциональностью в повседневной жизни и удивительным спокойствием в трудных ситуациях. Он такой надёжный, за ним – как за каменной стеной. С Виктором Михалычем ей ничего не страшно. И её так хотелось сказать ему, что ей с ним хорошо, что она не хочет его терять. Она уже пыталась сделать это раньше – но тогда он сам заставил её замолчать и предложил, чтобы у них всё стало как раньше, будто бы его признания и не было. И, что греха таить, Лена немного жалела об этом упущенном моменте. Прозвенел звонок, все сдали свои тесты и вышли из класса. Следующим уроком была литература, к ней Кулёмина, как раз-таки, великолепно подготовилась, прочитав целых четыре главы из «Унесённых ветром», которые им нужно было проанализировать в классе.
Впервые за несколько месяцев Кулёмина сама подняла руку, желая ответить на вопрос учителя насчёт характеристики главной героини.
Милославский немного удивился, но вызвал-таки Кулёмину. Лера с Наташей тоже немного удивлённо уставились на подругу, а Ленка, как ни в чём ни бывало, встала и направилась к доске.
- Итак, Лена. Как, на твой взгляд, можно охарактеризовать главную героиню романа, Скарлетт О’Харра? – спросил Мирослав Николаевич.
- Скарлетт О’Харра на удивление сильная женщина, сумевшая преодолеть множество трудностей, которые преподносила ей жизнь. – Лена подробно охарактеризовала личность главной героини, она рассказывала довольно долго, Лера с Наташей смотрели на Ленку с лёгким удивлением, им было странно даже то, что Лена вообще «отяготила» себя прочтением этой книги, ведь романы – это явно не её жанр.
- А главное, на мой взгляд, в этой женщине было то, что она стойко переносила тяготы жизни, то, что она умела жить настоящим, не пытаясь предугадать, что будет в будущем и какие последствия вызовут её сегодняшние поступки. – Закончила свой рассказ Кулёмина.
- Дааа, Лена, ты абсолютно права, - легко улыбнулся Милославский, - её коронная фраза стала крылатой, кстати, не напомнишь всем нам эту фразу? – немного прищурился преподаватель, ему было интересно, знает ли Кулёмина ответ на этот вопрос.
- Да, конечно. – Так же легко улыбнулась Лена, и ответила: - Она была смелой, независимой и не отягощала себя тем, как остальные отнесутся к её поступкам. Её коронная фраза: «Я подумаю над этим завтра».
- Исчерпывающий ответ, Кулёмина, садись, «пять». – С довольным видом произнёс преподаватель.
Лена, нисколько не удивившись этой отметке, села на своё место. «А в этом что-то есть», - осторожно подумала она, размышляя, конечно, не об оценке, а о том, что не зря эта фраза Скарлетт стала крылатой.
- Кулёмина, жжёшь! – с удивлённым лицом повернулась к ней Лерка, - Чего это ты вдруг романами зачиталась?
- Та делать вчера было нечего, настроение фиговое было, вот решила уроки сделать. – Усмехнулась в ответ Лена.
- Не, ну уроки ты и так обычно делаешь, но в первый раз вижу такой энтузиазм с твоей стороны, - улыбнулась Новикова, и отвернулась.
«Всё когда-нибудь бывает в первый раз», - подумала Лена, и окончательно всё для себя решила.

Третий урок, физкультура. Гуцул переоделся, и первым вошёл в спортзал. Взял мяч, и с каким-то безразличным видом начал чеканить его об пол. Услышал, как хлопнула дверь подсобки, обернулся – в зал вышел Степнов, держа в руках журнал 11 «А».
- О, Гуцулов. Быстро ты переоделся, метеор. – Поприветствовал его Степнов.
- И вам, Виктор Михалыч, доброе утро. – Безразличным голосом ответил Гуцул.
- Ну, утро добрым не бывает, - усмехнулся физрук, садясь на скамейку и открывая журнал.
- Это уж точно.
- Что такое, Гуцулов? Что за упадническое настроение? – удивленно поднял глаза физрук, оторвавшись от журнала. Он, впрочем, чувствовал себя не позитивнее Гуцулова.
- Да это неважно, главное, что теперь вы можете быть абсолютно спокойным. – Ответил ему Игорь.
- В смысле? – настороженно осведомился Степнов, снова подняв взгляд на своего ученика.
- В том смысле, что Ленка меня отшила, можете быть спокойны, - ответил с нагловатым видом Гуцул.
- А с чего ты взял, что мне есть до этого дело? – У Степнова всё перевернулось внутри, но он старался не подавать виду, и он, пытаясь скрыть одновременно радость от услышанной новости и страх разоблачения, снова открыл журнал, чуть не упустив его на пол.
- А что, разве нет? – ухмыльнулся Гуцул, Степнов собрался что-то ответить, но в зал уже стали подтягиваться ученики, и он решил больше не возвращаться к этой теме.

11 «А» построился. Кого-то не хватало, и Степнов сразу понял, кого. Что ж, он в принципе, мог бы догадаться, что она не придёт. Но он ошибся – в зал залетела Ленка, извиняясь на бегу за опоздание.

После урока литературы Лена всё-таки решила, что пойдёт на физру. Пойдёт, и не позволит своим страхам и нерешительности взять над ней верх. Как сказала когда-то Ритка Лужина: «Если бежать от проблемы – она сама собой не решится». При этом Рита сказала, что этому её научила она, Лена. Забежав в спортивный зал, она стала в строй. Степнов отметил отсутствующих и дал команду «Нале-во, бегом марш». Как и ожидала Кулёмина, когда она собралась бежать вместе со всеми, Степнов сразу же возмутился:
- Кулёёмина! Ты куда это намылилась? У тебя травма, посиди вон на скамейке. – Указал он, за видимым равнодушием внутри у физрука творилось что-то невероятное. Он так хотел показать ей свои чувства, но они уже давно решили всё по поводу своих отношений. И то, что она не ответила Гуцулу взаимностью, вовсе не означает, что она ответит взаимностью ему, Степнову.
- Виктор Михалыч, у меня уже все в порядке с ногой, - ответила Ленка, упрямо глядя на него, - я хочу тоже побегать! – ей безумно не хотелось сидеть с ним весь урок на скамье молча. А она была уверена, что они будут сидеть молча – она видела, что Степнов ещё не оттаял, и будет нем, как рыба.
Физрук не стал препираться, и ответил:
- Беги уж.
Лена трусцой подтянулась к остальным ребятам. Урок тянулся медленно, но уже подходил к концу, и у Кулёминой желудок сводило при мысли, что скоро звонок. Но звонок всё-таки прозвенел, и класс побрёл в раздевалку.
Степнов весь урок наблюдал за Леной, ему казалось, что она ведёт себя как обычно, только вот глаза у неё были какие-то другие…он и сам не мог понять, какие. Затуманенные что ли. Отстраненные, задумчивые. Как будто весь урок она находится не здесь, а где-то в другом месте. А когда прозвенел звонок – она как-то испуганно вздрогнула, будто это был не звонок с урока, а пожарная тревога.
Как только класс начал своё движение в сторону выхода из спортзала, Степнов двинулся к подсобке. Но его кто-то окликнул.
Степнов вздрогнул от неожиданности, обернулся. Лена выглядела взволнованной, но от этого она нравилась Степнову ещё больше. Он не понимал, в чём дело, почему она задержалась и, более того, позвала его.
- Кулёмина, ты что-то хотела? – изо всех стараясь казаться равнодушным, поинтересовался физрук.
- Да, Виктор Михалыч. Поговорить. Давайте присядем? – неуверенно начала Ленка, садясь на скамейку.
- Ну, давай присядем. – Повторил её фразу Степнов, подойдя к ней, задержался на долю секунды, и сел рядом. Он не понимал, о чём она собирается разговаривать, и его пугала эта неизвестность.
Лена не знала с чего начать, и начала сразу с самого главного:
- Виктор Михалыч, помните, вы сказали, что вам... – Лена судорожно вздохнула, - …нравлюсь?
- Помню конечно, такое забудешь, - уставился глазами в пол Степнов, всё еще с волнением ожидая, к чему она завела весь этот разговор.
Лена на секунду замолчала, словно собираясь с мыслями. Эта секунда показалась Степнову вечностью. Лена продолжила:
- В общем, Виктор Михалыч… я вас тоже… то есть, вы мне тоже… то есть, я тоже… к вам неравнодушна, - выдохнув, закончила Лена.
Степнов подумал, что ослышался, и, не веря своим ушам, поднял взгляд на неё – теперь Ленка смотрела в пол.
- Что ты сказала, Лен?.. – ошеломленно спросил он.
- Я сказала, - Кулёмина, отрывая взгляд от пола, и направляя его прямо в глаза учителю: - сказала, что я тоже к вам неравнодушна, вы тоже нравитесь мне, Виктор Михалыч, - затихающим голосом повторила она. Степнов смотрел ей в глаза, и не мог поверить, что это КУЛЁМИНА ему говорит. Лена не знала, куда деть глаза, и, повинуясь секундному порыву, решилась.
Мысли в голове Степнова смешались, он хотел что-то произнести, но не успел – он почувствовал на своих губах теплые Ленкины губы. Он испугался того, что ему всё это просто снится, и прикоснулся к её щеке, притягивая её лицо чуть ближе, отвечая на поцелуй. И понял, что это не сон.
Лена чувствовала, что именно этого ей не хватало всё это время, она подалась навстречу учителю, кладя руку ему на шею, нежно прикасаясь своими губами к его губам.
Разум Степнова пытался достучаться до своего хозяина, и ему постепенно это удалось. Степнов нежно отстранился от Лены, глядя пронзительным взглядом на её лицо, её глаза блестели, и он чувствовал, что она так же счастлива, как и он. Степнов, собирая остатки разума в кучу, виновато улыбнувшись, спросил:
- Ленка, что теперь будет?.. – взволнованно посмотрел на неё Виктор.
- Мы подумаем над этим завтра, - с улыбкой ответила Лена, и положила голову ему на плечо, чувствуя, как он, обнимая, гладит её руку.

***КОНЕЦ***