Сериалы онлайн

Но на пароходе девочки тоже не остались без внимания публики, что не могло не льстить молодым талантам, только еще перешедшим в одиннадцатый класс школы.

- Ленка, смотри, какие мальчики! - подскочила Лера Новикова к стоящей у борта Лене Кулеминой.
- Угу. - Спортсменка мельком взглянула в указанную сторону и снова вернулась к своему занятию — методичному наматыванию бинта на руку.
- Кулемина, ты неисправима! Я тебе про мальчиков, а ты фигню какую-то нацепила.
- Это не фигня, Виктор Михайлович тут нашел спортзал, пойдем сейчас поспарингуемся.

Новикова закатила глаза к небу, и, вильнув бедрами, развернулась фасадом к приближающимся двум «придуркам», как их для себя окрестила Ленка.

- Здравствуйте, девушки. - Лена подняла взгляд, но тут с другой стороны раздалось бодрое:
Физкульт-привет, молодежь!
- Здрасте, Виктор Михайлович, ну что, идем? - лицо спортсменки вмиг озарилось улыбкой, она подмигнула Лере.
- Пойдем, Кулемина. Новикова, без глупостей! - он показал ученице кулак.

Молодые люди так и остались стоять с открытыми ртами, забыв, что минуту назад хотели подцепить этих двоих цыпочек, в чем им помешали. И кто? Этот старикан, забравший с собой одну из них.

Пока шли по палубе, Лена все удивлялась, какой туман был вокруг.
- Да, говорят, тут где-то рядом Бермуды. - сказал Степнов.
- Правда? Бермудский треугольник? - она посмотрела в синие глаза.
- Ага, квадрат. Малевича. Топай давай!
- На перегонки? Кто последний — убирает маты! - хохотнула она хрипловатым голосом и припустила по палубе.
- Вот... Кулемина! - взревел тренер и ломанулся следом.

Пустой зал гулко отражал голоса, отскакивающими от стен звуками повторяя их под потолком. Отрабатывали приемы, и в пылу тренировки даже не заметили шума снаружи. Когда уже выбились из сил, и решено было передохнуть, Степнов заметил нездоровую качку. Решив пока не тревожить своими наблюдениями Кулемину, он отправился проверить, что вызывало такое поведение корабля. Лена сидела на мягком татами, когда через минуту влетел Степнов, сгреб девушку в охапку и прыгнул к выходу.
- Ленка, быстро, уходим с корабля.

Как только они оказались за дверью зала, на них обрушилась стихия. Ветер с крупными каплями дождя, огромные волны и вокруг что-то сизое. «Скалы» - мелькнуло у девушки в голове в тот момент, когда, раздался грохот и под ногами все задрожало. Держа крепко за руку, Степнов столкнул ее за борт и прыгнул сам. Вынырнув, она почувствовала его руки на талии.
- Плыть можешь? - Она быстро закивала. - За мной, только не отставай, быстро, иначе нас засосет следом за кораблем. - Он, не выпуская ее руки, быстро стал перебирать свободной рукой и ногами, утаскивая следом Лену. Их бросало на волнах, грозя разбить о близкий еще борт, а затем о скалы, но вскоре качка стала менее опасная, хотя и не слабела — они достаточно отдалились от гиблого места.

Проверив, все ли в порядке с напарницей, он выпустил ее руку, и они погребли как можно быстрее, отдаляясь от места крушения корабля. Сначала была паника в груди. Смесь мыслей в голове кидала ее от одного вывода к другому: «все остальные погибли», «все спаслись, а нас не нашли в зале», «что будет». Но по мере того, как обрывочные мысли рисовали в голове картинки, одна краше другой, вскоре начала накатывать усталость и Лена стала отставать от Степнова. Заметив это, он немного замедлил ход. Периодически беспокойно посматривая на Лену, подстраивался под ее ритм, но когда заметил недалеко среди клочьев тумана полосу суши, словно крылья подхватили, и он невольно быстрее замахал руками.

- Ленка, давай, не отставай, там уже земля! Держись.

Она ничего не сказала, дабы не тратить воздух в легких, чтобы не сбить ритм. В горле стоял ком, руки тяжелыми каменными глыбами падали в воду, едва удерживая на плаву. Берег. Далекий берег. Такой далекий, что ей не доплыть... никогда. Прошел период стиснутых зубов, спортивной злости, борьбы из последних сил, настал момент отчаяния. Казалось, силы закончились. Уже не видела ничего перед собой. Только воду, волны, чувствовала только соль на губах. А дальше темно.

Степнов уже около берега обернулся и не заметил белой макушки над волнами, как минуту назад.
- Вот, паразитка, у самого берега, - рыкнул.

Вернулся на несколько метров назад из последних сил, достал из-под воды мокрую девушку и вытащил на берег. Освободив ее легкие от воды, прислушался. Она дышала, но сил подняться не было. Удовлетворенно кивнул и сам упал рядом на песок, погружаясь в сон. Успел только на всякий случай взять ее ладонь в свою: «Мало ли что!»

Виктор огляделся. Они достигли берега, спасаясь от бушующих волн. Но вот была ли эта твердь спасительной, он не мог ответить. Был ли шанс, что их по горячим следам искать будут тут, и где это — тут, он тоже не мог сказать. Все бы ничего, если бы он отвечал только за себя. Но судьба подкинула ему испытание — в нагрузку ко всему, Кулемину. Сам-то он справится, и голодный посидеть может, и солнце не так ему страшно, но вот убережет ли ее от всего, что припасла им судьба, ведь теперь это его миссия. Его обязанность. Его крест, если хотите. И не потому, что она еще ребенок, по сути, а потому, что она очень сильная, намного сильнее, чем кажется, и упрямая, и ему важнее увидеть, понять, что ей что-то нужно, ведь она же сама не скажет.
Вот и теперь, ведь обоим страшно, невероятно страшна эта неизвестность, но она упорно храбрится, терпит и только ждет его решения. Вот что самое опасное в его работе — ответственность. Но он никогда не отступал, и теперь не отступит. А потому, ноги в руки, Степнов, и на подвиги!
Пока размышлял, Лена сидела рядом на песке и молчала.

Что она могла сказать? Лишь то, что постарается поменьше хлопот ему доставлять. Она же сильная, спортсменка, может долго ходить, может долго плыть. А глаза сейчас от страха горят невероятно красивым темно-зеленым огнем.
- Виктор Михайлович, я не помню, а... это вы меня спасли из воды? - Степнов повернулся и посмотрел в глаза. «Мне тоже страшно, Ленка. За тебя».
- Ну, не спас, просто ты ушла под воду, пришлось вытаскивать.
- Спасибо вам. - В глазах была искренняя благодарность. Он не видел ничего сверхъестественного в своем поступке, даже не рассматривал это как спасение. Просто по-другому не могло быть.
- Перестань. - Отмахнулся, поднялся, продолжая изучать местность.

Пересек прибрежную полосу песка и заглянул в тень, создаваемую растительностью. За береговой линией начинался густой лес, подлесок которого представлял заросли папоротниковых видов растений, а под ногами был мягкий настил какого-то мха и мелкой травы. Высокие пальмы закрывали от палящего солнца сверху, и, в то же время, гладкие стволы давали далекий обзор вглубь.
- Как думаете, тут кто-то есть?
- Не знаю.
- Необитаемый остров?
- Лучше бы он был необитаемым, Кулемина. Кто знает, что тут за нравы у местных жителей!
- Да, вы правы, Виктор Михайлович, а то съедят, как Кука, - мрачно хохотнула Ленка.

Они пошли вдоль берега. Лена видела в фильмах, что нужно сначала понять, на острове они, или это часть большой земли. Положившись на степновскую способность к топ-ориентированию, она топала следом, вращая головой. Ни на чистом горизонте, ни на небе глазу зацепиться было не за что. Солнце палило нещадно, сначала сзади, а потом зашло сбоку. Уже часа три прошло, как они шли. Хотелось пить.
- Вон, смотри! - он протянул руку. Линия берега резко уходила вглубь суши, образуя бухту. - Есть вероятность, что там источник пресной воды! - Степнов припустил быстрее, подгоняемый надеждой, что Лене пришлось поторапливаться, активнее вынимая гудящие ноги из вязкого песка.
- Да! Есть! - Он указывал рукой на скалы, словно огромный монумент возвышающиеся над бухтой, откуда, как из крана, лилось несколько мощных струй воды.
- А вода точно пресная?
- Ну, судя по строению здешней земной коры, дальше, в середине острова, если это все-таки остров, - гора, а значит, там источники должны быть.
- Это радует. Я бы сейчас ведро выпила.
- Эх, я тоже, а еще — принял бы ванну! - Лена посмотрела на Виктора и засмеялась. - Чего хохочешь? - удивился он.
- Виктор Михайлович! В вашем распоряжении целый океан! А он мечтает о ванне. - Она покачала головой.
- Кулемина, Кулемина! А мыло и мочалку я где возьму?
- Лучше скажите, что это там? - Лена ткнула пальцем в дальний берег, за бухтой, куда уходила за поворот линия песка. А на нем были следы. Минута молчания закончилась тяжелым разочарованным вздохом.
- Это наши следы. - Теперь даже пресная вода не радовала. Остров. Тихий остров непонятно в каком конце океана. И точно: солнце теперь светило ровно с той стороны, с какой оно было, когда они тронулись в путь.
- Мы на острове, - прошептали сухие губы.

***

Лена жадно припала губами к воде, держа в ладонях живительную влагу. И даже не думала о том, что вода может остудить горло, что там может содержаться что-нибудь вредное для их организма. Ну, и пусть, жажда пресной воды страшнее, а осознание того, что рядом источник - успокаивает. Сколько еще предстоит тут провести времени, никто не знает, а потому нужно радоваться тому, что дала природа.

- Виктор Михайлович, вы чего?
Степнов сидел на камне, блестя в переливах солнечных лучей мокрыми волосами, и хмурил брови.
- Да все нормально. Думаю. - Ленка внутренне хмыкнула. - Нож у меня есть. Ну, если что-то отрезать нужно, или для самообороны. Уже хорошо. Вода тоже есть. С таким солнцем проблем с огнем не будет, а значит, все для выживания у нас имеется, Кулемина! - Мужчина протянул руку и положил ей на плечо. - Ты, главное, вот что, от меня не отходи далеко, мало ли, и помни: я всегда рядом. Поняла?

Лена посмотрела ему в глаза, кивнула, а потом улыбнулась.
- Куда же я от вас, Виктор Михайлович, еще надоесть успею.
- Ну, надоесть, это ты погорячилась, а вот опасностей мы встретим тут достаточно, думаю. Так, Кулемина, за работу! - подскочил Степнов, за руку поднимая Лену с камня.
- Что у нас на повестке дня? - отдохнувшая, бодро затараторила Лена. - Завтрак, купание, приключения или медитация? - «Эх, вот с кем не страшно ни в разведку, ни на необитаемый остров, так это с Кулеминой. Интересно, она хоть чего-то боится?»
- Начнем с завтрака, а остальное себя ждать не заставит. Идем.

Вооружившись увесистой бамбуковой палкой, Степнов шагнул в дебри леса. Отбивая с дороги мешающиеся стебли папоротниковых и свисающие в неположенном месте лианы, он прокладывал тропинку, заодно высматривая окрестности на предмет гнезд птиц, характерной растительности, нор животных и прочих примечательных объектов. Кулемина топала следом, что-то спрашивая, что-то рассказывая, а иногда отскакивала с тропинки, чтобы рассмотреть какую-нибудь редкую букашку.

- Лен?
- Что? – повернулась на вопросительную интонацию.
- А про медитацию, что ты имела в виду? – Кулемина улыбнулась.
- Когда есть некого будет, будем медитировать. Не переживайте, я вас научу. – Хохотнула Ленка, а Степнов, ухмыльнувшись, тряхнул головой.
- Не переживай, кажется, медитировать нам не придется. Я постараюсь.
– Да уж.
- Ты мне не веришь? – Степнов развернулся и остановился, так что Ленка врезалась ему в грудь.
- Да верю, конечно. Только вот… - В зеленых глазах проскользнула тень надежды.
- Что?
- Может, мы зря от берега удаляемся, вдруг… - Ленка поняла, что, наверное, это глупо – так быстро ожидать подмоги. Степнов щелкнул ее по носу.
- Кулемина, а ну, выше нос! Нас найдут, рано или поздно, но мы попадем домой!
- Да, Виктор Михайлович, особенно вот это вот «или поздно», еще скажите вперед ногами.
- Так, Кулемина, десять отжиманий за внесение паники в ряды отдыхающих! – они улыбнулись друг другу, Степнов вновь занял место впередиидущего. – Ну а что? Чем не курорт? Пальмы, море, солнце, любим… хм, любимый шезлонг и коктейль с зонтиком.

Через некоторое время они вышли на берег в том месте, где были их следы. Лена тащила две ветки бананов. Довольная, как слон, она уселась на поваленную пальму и сходу слопала два банана. Степнов улыбнулся: «Ну, ребенок, ей богу!»
- Виктор Михайлович, бросайте свои кокосы, тем более – они зеленые. – Протянула ему бананы.
- Ты сейчас на мартышку похожа, - хохотнул Степнов, дожевывая спелый плод.
- Очень смешно! – Надула губы Ленка. Видя, как Степнов сидит и стругает какую-то палку, Лена заинтересовалась, что он делает. Немного постругав, он попробовал наконечник пальцем. Потом взял большую бамбучину и тоже отрезал у нее конец, зазубрив в нескольких плоскостях. Нарванных заранее тонких длинных стеблей хватило, чтобы обмотать чуть выше серединки древко копья.
- Что это?
- Это для охоты на рыб. А это… - он покрутил в руках тоненькую веточку. – Стрела для лука.
- Для какого лука? – изумилась Лена.
- Вот для этого. – Взял длинную тростинку, положил рядом. Снял с себя майку и оторвал снизу тонкую полосу. Привязал на кончик, протянул до второго конца, закрепил, попытался оттянуть импровизированную тетиву. Довольно упругая трость хорошо держала тканевую полоску, о чем сказала запущенная в песок стрела. Лена наблюдала за его манипуляциями и все больше верила в его слова, что голодными они не останутся.

Солнце клонилось к закату, основная масса запланированных дел была сделана, в том числе самодельный лук был успешно пристрелян. Оставалось поужинать и решить вопрос с ночлегом. Лена, в принципе, не представляла, что они вдвоем будут делать ночью в таком месте. Во-первых, когда сядет солнце, станет холодно, нужно будет как-то греться. У костра не поспишь, вдруг что, а устраивать кровать где-то еще – страшно. А о другом и мыслить она боялась. Рядом мужчина, да еще, такой… молодой, и постарше. Вот с Гуцулом бы она спокойно улеглась рядом, пригрозив кулаком, а тут… Поэтому решила для себя, что спать сегодня не будет.

- Виктор Михайлович! Ну, что вы делаете? Вот кто на мартышку похож, так уж не я. – Закончила она тираду, отобрав у него кокос, который тот пытался расколоть камнем.
- Кулемина, самая умная? А как его открыть, по-твоему!
- Вот так! Сюда бить надо! – она повернула кокос вверх тремя темными дырочками и треснула по нему камнем. Шкура ореха дала трещину, и Кулемина с победным видом уселась на свое место.
- Откуда такая осведомленность? – подозрительно прищурился Степнов.
- Родители научили, – пожала Ленка плечами. – Вечно мотаются по миру, а потом такие вот хитрости у них узнаю.
- Будешь? Жуй, растущему организму требуются витамины! – он протянул девушке мякоть ореха.
- Спасибо. – Понюхала, потом лизнула, потом засунула весь кусочек в рот. Степнов усмехнулся про себя. – Тут так быстро темнеет. И сразу становится прохладно.
- В воде греться надо, тут прохладно, а там, как парное молоко.
- Виктор Михайлович, а пойдемте купаться? – Степнов не успел проглотить кокос и чуть не подавился.
- А ты не боишься?
- Чего бояться?
- В темноте плавать.
- Я с вами ничего не боюсь, Виктор Михайлович, - улыбнулась Лена.
- Уговорила, купаться, так купаться.
- Только вы отвернитесь.

Сделав вид, что не услышал, он, отвернувшись к воде, стянул майку, скинул спортивные штаны, в которых был еще на палубе, и запрыгнул в темную воду. Лена поняла, что погорячилась, что плавать ей придется в нижнем белье, и, хотя тут не до высоких манер, но… это же мужчина. Пока он был под водой, она скинула с себя короткую спортивную форму и тоже последовала за учителем. Благо, в такой темноте и в воде рассмотреть что-то было довольно трудно.

Виктор отмерял одинаковой длины какие-то палочки и складывал в стопку неподалеку от костра. За полдня подсохли стебли, которые не были использованы при изготовлении орудий труда, и теперь они были точно, как веревки – не очень длинные, но хватало, чтобы скрепить две палочки. Обернулся, хотел что-то сказать и замер. Кулемина спала, подтащив под голову небольшую деревяшку. Пляшущие тени переливались на лице рыжими бликами, гонимые ветром с океана, а может, это Лена хмурила брови, зябко пряча ладони между коленями. Виктор улыбнулся, свернул свою деятельность, сложив все материалы до утра. Поколебался. «Ведь замерзнет же», - улегся сзади Лены. Обнять или придвинуться ближе побоялся, что отреагирует как-нибудь не так, поэтому просто остался рядом, согревая теплом своего тела.

Лена проснулась от того, что удивилась, что слышит шаги по песку. Степнов уже сновал по пляжу, а лучи восходящего солнца заливали пляж. Мужчина уже успел натаскать каких-то палок, наломать бамбука, нарвать стеблей и сложить все по разным кучкам. Теперь он снова исчез в зарослях, где уже более отчетливо угадывалась тропа, и через некоторое время вновь показался с охапкой еще каких-то огромных листов.

- Доброе утро, Виктор Михайлович, - сладко потянулась Лена.
- Привет, Кулемина! А я тут вот стройматериалы заготовил.
- То-то я и думаю, что за топот по асфальту.
- Кулемина, Кулемина! Кто рано встает, тому Бог подает! Смотри, что у нас на завтрак! - он радостно махнул в сторону костра. Лена повернулась посмотреть и от удивления даже рот открыла.
- Яйца?
- Ну да, было бы молоко, можно было бы омлет замутить... - мечтательно протянул мужчина.
- Как вы думаете, там цыплята или еще желтки? - у Степнова даже лицо вытянулось. Он об этом процессе даже не подумал, когда карабкался по скале, заметив в выступах камней гнезда распуганных им же птиц. Лена мысленно треснула себя по лбу, заметив, как поник Степнов: «Нет, ну надо было умничать! Он же старался, теперь вот, расстроился. Интересно, а как он нес яйца, в руках — сложно, их много, а как еще? В кармане?» - Давайте попробуем одно яйцо расколоть, а если оно не годится, мы... - она дотронулась до руки Степнова, приземлившегося рядом, пытаясь сгладить свою оплошность. Тот незаметно убрал руку.
- Куда? Все равно уже испортил. Идея не очень удачная была.
- Идея — блеск, правда! - Лена закусила губу.

На удивление Лены Степнов продумал и остальное. Вместо сковородки у них был плоский, отшлифованный волной камень. Лена подумала, что, если бы они ели печеные яйца, днем их можно было бы готовить прямо в раскаленном песке. Она поднялась, отломила несколько бананов от вчерашней ветки и взяла кокос. Молча позавтракали фруктами.

- Спасибо, Виктор Михайлович.
- Да ладно. Не мне спасибо. - Он поднялся. - Пойду, попробую рыбу поймать. Может, больше повезет. - Задумчиво закончил он. - Не уходи, пожалуйста, никуда. Вот. Держи. Нож. На всякий случай.

Кулемина осталась на пляже. Пока солнце еще путалось в ветвях высоких пальм, было спокойно, но потом, поднявшись выше, оно стало палить, и Лена забралась в дебри папоротников. К обеду, а точнее, к тому времени, как солнце достигло середины полосы песка, она обследовала все близлежащие кусты, запомнила. Отметила, где растут какие виды растений, благо, теории было достаточно. По противоположному склону скалы, откуда падали ручьи воды, она теперь знала, что простирается плантация каких-то невысоких кустов с красивыми листами. Когда она их потрогала, оказалось, что они плотнее, чем картон. Лена нарвала охапку и понесла на кромку леса, в то место, которое считала теперь их лагерем. Усевшись на поваленную пальму, она стала сплетать листки, перемежая стебли. Сначала плохо получалось, но потом она поняла, как надо, и работа пошла быстрее. Так у нее получилась небольшая корзиночка. Она сложила туда бананы, во вторую, поменьше - яйца.

Постояла у костра, проводя взглядом по горизонту. Вокруг острова были рифовые отмели, и она надеялась увидеть там возвращающегося Степнова. Долго его не было, уже даже волноваться стала. Что можно было там делать так долго?

А дальше она сама и не заметила, как через каждую минуту выходила из тени, и время, которое она проводила на открытом солнце, увеличивалось. Казалось, ну вот сейчас он появится, и стоит ей зайти в заросли леса, откуда не видно пляжа, и он придет. Куда идти искать – не знала, боялась, что разминется. Посмотрела на нож в руке. Ну, что могло с ней тут случиться, лучше бы уж нож забрал с собой. И не успокаивала мысль, что у него есть копье, и он мужчина. «Зачем отпустила его за этой чертовой рыбой. Обидела, вот он и не спешит обратно. Сама виновата», - опустилась на песок. Стало совсем жарко, и она решила зайти в воду, немного освежиться. Но и вода не принесла облегчения, неприятно обжигая плечи и руки. «Поджарилась, видимо, на солнце».

Со сползающим к горизонту солнцем неприятные ощущения на коже усилились, добавилась резь в глазах залитой ярким светом бело-желтой полосы песка, обжигающей зрение. Устала ждать, но и не ждать не могла. Успокаивала себя, что это всего лишь потому, что не хочет оставаться одна на этом острове, что это всего лишь беспокойство за друга, за любимого учителя. Мягкие лапы принесенных Степновым веток нагрелись, и теперь приятно щекотали щеку. Лена провалилась в сон.

***
«Вот соня!», - удивился Степнов, вернувшись и застав Кулемину спящей. Сложил рыбу в найденную корзинку. Мысленно похвалил Лену за фантазию, за сообразительность, что поддерживала огонь, и он смог по свету костра, как по маяку издалека быстро найти их пляж. Почесал затылок, прикидывая, что быстрее будет съесть кокос, чем жарить рыбу, тем более, что с ног валился от усталости. Подошел поближе, забрал лежащий рядом с Кулеминой нож, удостоверился, что девушке мягко спать на охапке огромных листьев, и тоже устроился на ночлег поближе к костру. Сразу уснуть не получилось, все не отпускала мысль, что Лена его не дождалась. Вроде много объяснений, да и вряд ли она должна была его ждать, если по логике, но почему-то было обидно, даже по-человечески, ведь вместе же тут застряли. Чертыхнулся про себя и перевернулся на другой бок.
Сквозь сон слышал шорох, и ему казалось, что идет дождь, а под утро услышал стон. Подскочил на песке, стараясь побыстрее прийти в себя ото сна. Лена металась в подсушенных листьях, которые шуршали от каждого движения. Он быстро подполз к ней и коснулся плеча рукой. Отдернул, почувствовав, какая она горячая: «огненная. Вот почему уснула и не дождалась меня. Жар. И что делать теперь? Нужна холодная вода».

Провел по лицу пальцами, убирая пряди волос с горячего лба и щек. Она приоткрыла глаза, и губы дрогнули в полуулыбке. Открыла глаза шире, соображая, что уже совсем темно.
- Что случилось, Виктор Михайлович, - прошептала.
- Все хорошо уже. А ты что тут делала без меня? – не хотел ее волновать.
- Ничего. А потом уснула, - решила не говорить, что волновалась и весь день просидела на солнце.
- Хочешь попить? Я принесу сейчас.
- Да. Спасибо.
Степнов подорвался и унесся в чащу леса за листом, который свернул кульком, зажав рукой низ, а потом к обрыву скалы за водой. Напоил ученицу, не забыв при этом обрызгать незаметно горячее тело. Ночью прохладно, что сейчас было весьма кстати, а вереница мыслей все путала его, отчего все так. «Или это какая-нибудь инфекция, которую она могла подхватить с водой, или аллергия на укус или растение какое-нибудь, или еще какая-то неведомая причина свалила мою… лучшую спортсменку. Других объяснений не может быть, она крепкая, закаленная».
- Вы давно вернулись?
- Да. Давно. Наверное.
- Виктор Михайлович, простите меня за утреннее… - она положила свою горячую ладошку ему на запястье. Виктор посмотрел ей в глаза, блестящие в свете луны лихорадочным огнем.
- Да перестань, проехали. А ты спи. – Он щелкнул ее по носу.
- Вы не сердитесь?
- Нет, конечно, Кулемина. – Лена улыбнулась и опустила голову на листья. – Спи. Завтра рыбу будем есть.
Он сел рядом на песок, повернулся к костру, обняв колени, обдумывая дальнейшее лечение девушки. Услышал, как она перевернулась на другой бок, тихо сказав: «значит, вы не из-за обиды так долго не возвращались».

Виктор повернул голову, слушая ее дыхание. Спокойное, все более ровное. Ее слова не шли из головы, и с рассветом он понял: «Она ждала, а отсюда не видно дальнего края берега там, на повороте, а значит, нужно выходить на песок… под прямые лучи солнца. Значит, у Лены солнечный удар».

***

Весь день, пока солнце палило с чистейшего небосвода, Виктор боролся с жаром, обтирая Лену прохладной водой. Стоило ему отойти, как по возвращении казалось, что температура поднималась еще выше, поэтому он решил не отходить от девушки. К обеду показалось, что ей стало полегче, и Виктор направился в густые заросли поискать какого-нибудь полезного растения, а заодно набрать воды. Он помнил, что, собирая материал для строительства шалаша, его жутко раздражало, что обломанные стебли какого-то растения мазались белым молочком, выступающем на сломе. Но сейчас он не мог вспомнить, где его видел. Наконец, отыскав растение, он измазался в молочке сам и отправился за водой. За то время, пока он ходил, ничего странного на коже не появилось, мазь получилась довольно жирной, и он вернулся за стеблями, решив, что стоит попробовать нанести это на обожженные участки рук и плеч его подопечной.

Лена попыталась встать, проснувшись и обнаружив, что Виктора нет рядом. Все это время она чувствовала его, ощущая, как становится прохладней от влаги на коже, но сил что-то сказать не было, и она проваливалась в дрему. А теперь, когда не так давило, ей хотелось смыть с себя весь этот жар, да и в воде, ей казалось, станет легче. Она добралась, качаясь, до воды и с облегчением плюхнулась в волны. Вспомнились ощущения прошлого дня, когда солнце палило итак пострадавшие плечи, но сейчас это для нее было не так важно, как желание воды.
Ступив на берег, мужчина не обнаружил девушку на том месте, где оставил ее. Ничуть не удивившись, он быстро сгрузил ношу и отправился на ее поиски, ругаясь про себя, куда можно было отправиться в самое пекло.

- Говоришь, говоришь, как об стенку горох! – ворчал Степнов, вытаскивая Лену из воды и пряча от солнца под сенью высоких пальм. – Вот не посмотрю, что у тебя температура, как дам…
- Виктор Михайлович, я думала, вы мне друг, а вы… драться. – Положила голову ему на плечо.
- Кулемина, Кулемина. – Покачал головой Виктор, уложив Лену на ворох новых листьев. – Дай смажу плечи.
Он взял стебли и выдавил немного белого вещества на ладони.
- Повернись.
Лена послушно улеглась на живот, положив руки под щеку.
- Не щипит? – Она отрицательно покачала головой.
Он старался не сильно возить по красной коже руками, но втереть молочко было нужно. Заметил, как носик сморщился, когда он провел по плечу, а потом она замерла, когда он прошелся пальцами по шее. Не сразу понял, что может быть неприятно, там кожа нежнее… мысленно надавал себе по рукам.
- Лен, давай руки намажу, можешь встать?
Кулемина поднялась и села ровно перед Виктором. Голова кружилась, хотелось спать и пить, но она терпела эту приятную процедуру. От его рук было тепло, но не жарко, а его близкий запах, смешанный с соленым воздухом моря убаюкивал, напоминая, что время здесь предназначено для того, чтобы тянуться долгими часами в ожидании.
- Виктор Михайлович, хватит, - прошептала она, тихонько убирая его руки.
- Погоди, я не все намазал, – он провел пальцем по носу. – Теперь все.
Голубые глаза радостно вспыхнули огоньками, обеспокоенно заглядывая в зеленые, но не надолго, Лена вымученно улыбнулась, расстроив Степнова, который, было, обрадовался, что ей стало полегче. «Рано еще ей сидеть и ходить», - он уложил ее обратно, чувствуя под руками, что она снова горит.

Наутро Лена была как огурец. Немного поджаренный, но живой. Степнов категорически запретил ей шевелиться, а когда ей пришлось встать, она заметила, что весь песок на пляже исписан какими-то палочками и черточками. Аккуратно переступала через замысловатые рисунки на песке, что вызвало улыбку у мужчины.
- Да ходи нормально, мне они уже не нужны. – Только сейчас обнаружила его внимание на себе. Рука непроизвольно заправила волосы за ухо.
- Что это?
- Лен, зайди в тень.
- Я хочу искупаться, а тут план захвата чего-то раскинулся.
- Потерпи немного, я тут закончу и… отведу тебя купаться. – Виктор хотел сказать, что вместе искупаются, но вовремя себя одернул. Лена согласно кивнула, вернулась в тень и стала наблюдать, как Степнов скручивает стеблями палки. Она огляделась. В глубине леса она заметила несколько перекладин, соединяющих стволы соседних пальм. Одни были довольно высоко, чуть повыше роста человека, и Лена дала себе обещание, что обязательно опробует этот турник, как окрепнет. Виктор наблюдал за ней: «Ну, вот, только голову подняла, уже на турник навострилась. Спортсменка, что тут скажешь!».

На следующий день Лена все же добралась до турника. Только она ошиблась, это был не турник. Когда вечером они собрались ложиться спать, Виктор отвел Лену на кровать. Проложив между двух столбов одну перекладину, вторую он укрепил в землю, а между двух боковин натянул те же стебли, которые, подсыхая, становились, словно прочные веревки. Ворох листьев с пальмы, и мягкая подушка была готова.
- Виктор Михайлович, а вы где спать будете?
- Я еще не построил вторую кровать, так что, пока на земле.
- А где вторая будет? – поинтересовалась Лена. Мужчина указал на турник.
- Там. А теперь – спать. Спокойной ночи, Кулемина.
- Спокойной ночи, Виктор Михайлович.

Заняться на берегу было решительно нечем, и Лена помогала Виктору скреплять бамбук и другие палки, а через пару дней он отпустил ее в лес одну, периодически окликая ее и получая четкий ответ хрипловатым голосом. Уже когда палить стало меньше, Лена, сидящая на перекладине, свесив ногу, задала вопрос.
- Виктор Михайлович, давайте поиграем?
- Во что, Кулемина?
- В кокос.
- Это новая игра? – они засмеялись.
- Ага, «догони меня кокос», называется. Ну, в гандбол, что ли?
- Давай. Только ворота нужны. Погоди.
Степнов скрылся «на складе», куда периодически натаскивал разного рода материал для строительства, принес оттуда три длинных, две коротких бамбучины и несколько веревок. Две маленькие палки вкопал в песок, привязал перекладину, одну длинную сломал пополам, также вкопал получившиеся столбы в песок. Когда работа была закончена, он подмигнул Кулеминой.
- Где мячик?
Ленка резво спрыгнула со второго этажа их домика, уносясь за кокосом. Играли до темноты, пока уже не стало в глазах рябить, и мячик стал теряться сам. Довольные, словно вспомнили молодость, они приземлились у костра, чтобы отдышаться. Виктор взял скрученные и перевязанные стеблями емкости с водой и разом выхлебал одну до дна. Лена, наблюдая, как по влажной груди скатываются капли, спрятала взгляд в своем «бокале».
- Купаться?
- Нет, я чуть позже. – Она специально сделала вид, что у нее дела на берегу.

Это уже второй раз, как она поймала себя на том, что так смотрит на Степнова. Неправильно, что он все время у нее перед глазами. Конечно, куда еще ей смотреть, он постоянно рядом, и невозможно этого избежать. Но все равно, она только сейчас заметила за собой, что ей нравится на него смотреть. Работает он, спит, плавает, - без разницы. Только сейчас ей стало понятно, что это уже не просто так. Она хочет смотреть на него, а он, как на зло, только ближе и ближе.

И когда она после болезни пыталась помочь ему, он невзначай касался ее руки, проверяя, не горячая ли она, а она и не знала, как сказать-то, чтобы он… чтобы не завлекал ее, не дразнил, чтобы не звал ее, чтобы показать какую-то травинку или дерево. Только она отвернется, он, словно чувствуя, что теряет связь с ней, тут же предложит что-то. И обижать не хочется, но и невыносимо рядом находиться. Может, потому что она уже привыкла к нему за эти дни, к тому, что ей не нужно ни о чем думать. А может, просто устала ждать, когда их заберут.

Матчи в гандбол повторялись почти каждый день, когда они не сильно уставали. Домик Виктор отстроил неожиданно большой. Когда он говорил про кровать наверху, Лена подумала, что этим и закончится, но оказалось, что Степнов спланировал второй этаж, выстлал пол поперечными прочными бамбуковыми стволами, а уже там установил кровать. Она оказалась намного шире и могла бы вместить двоих людей, так что Ленка безапелляционно заявила, что второй этаж – ее. Виктор для приличия посопротивлялся, ну не мог же он сознаться, что изначально хотел, чтобы Лена жила повыше. Ему и ночью спокойнее, что никто из возможных зверей ее не потревожит, да от его глаз она будет немного скрыта, девушка, все-таки. Вокруг домика Виктор сделал высокие факелы. Изначально предполагалось, что у комнаты Лены стены будут декоративные, но, переселив ее на верхний этаж, он заметил, что свет от факелов мешает девушке спать. Она ничего не сказала, не пожаловалась, но он сам это понял и укрепил стены, проложив их частоколом из каких-то деревяшек.

Основная строительная страда была закончена, и теперь учитель и ученица занялись более детальным исследованием местности. Лена все больше пропадала в тени леса, разыскивая что-нибудь полезное для хозяйства, а Виктор исследовал дно и прилегающие к острову рифы, добывая вкусную (и не очень) рыбу, крабов и моллюсков. Попытки добыть дичь увенчались успехом, но были заброшены ввиду того, что мясо этих бакланов оказалось жестким и невкусным. А вот их яйца, которые все же Виктор научился добывать свежие, напротив, были вполне питательными. Когда же солнце поднималось высоко, у них было негласное правило – возвращаться «домой». Не потому, что нужно было поесть, или еще какие-то дела были, нет. Просто, чтобы удостовериться, что все в порядке.
Сегодня Виктор задержался, и Лена уже начала нервничать. Она еще раз отправилась за водой на склон, что они обычно делали после обеда. На обратном пути ее встретил взволнованный Виктор. Ей показалось, или он был чем-то доволен, но и не забыл упомянуть, что он волнуется.
- Вы сами запропастились куда-то, жду-жду, а его нет! Только о себе думаете! - она шагнула мимо, подвинув его плечом, и убежала вдоль тропинки.
Виктор даже рот открыл: «Что это было?». Кулемина рассердилась на него. Но он немного-то задержался, чтобы... в общем, увлекся, ныряя за раковинами. Несколько были пустыми, а в одной он нашел жемчужину. Посмотрел себе в ладонь. Хотел ей подарить, но... положил в карман штанов, которые часто надевал для путешествий по лесу. Мало ли, какая растительность попадется.

Пришел к костру, где, насупившись, шурудила Лена. Сел, молча пообедали. Она отправилась к себе в комнату, а Виктор не знал, чем заняться, решил все-таки попробовать осуществить свою мысль — сплавать туда, где, предположительно, потерпел крушение их корабль. Убрал от костра все лишнее, наложил стволов деревьев, тех, что не такие сухие, чтобы подольше горели, до темна чтобы хватило, скинул одежду и отправился вплавь по волнам.

Лена слушала, что он делал. Разговаривать не хотела, не желая показывать, что не сердится, но и признаваться, что погорячилась, тоже не хотела. Услышав шорох воды, встала, подошла к краю своего этажа, наблюдая, как знакомая фигура погружается в волны. Прислонилась головой к балке, служащей опорой, и долго провожала мелькающую между волнами темную макушку взглядом.

«Ну вот, почти выбралась. А теперь бы развернуться и посмотреть вниз, может, не так и высоко, хотя. Эх, если приеду домой — займусь паркуром», - вздохнула Кулемина, рывком переворачиваясь, терпя, стиснув зубы. Что-то громко хрустнуло: «Ногу сломала», - пронзив тело огненной иглой боли, но потом стало отпускать, дав все же повернуться и даже не угодить вниз. Прислонившись затылком к склону, она отдышалась, пережидая неприятные ощущения в колене и потом только смогла открыть глаза, оглядываясь. Первым делом, как бы ни было интересно, что там внизу, она искала пути спасения со склона, и желательно, безрисковых, то есть, поверху. Повернув голову в ту сторону, с которой она скатилась, поняла, что там выхода нет. С другой стороны был шанс, при условии, что обе ноги и, желательно, руки будут свободны. Вздохнула и посмотрела вниз. Это было потрясающе: огромная каменная чаша, наполненная грязью, блестящей с закатном свете отливами коричневого, или даже металлического цвета. «Надеюсь, это не ртуть». Как поняла Кулемина, наверху были такие же, и эта вязкая жижа стекала по склону, скапливаясь в углублениях. Видимо, старый гейзер или остатки тектонических отложений теперь превратились в такое липкое мерзкое вещество. Только сейчас Лена перевела взгляд на себя. Все тело было покрыто неровным слоем грязи. Сразу куча вопросов и ограничений в уме: отмывается ли это от кожи, как отстирать от одежды, где ночью сушить, и в чем при этом ходить, ведь, помимо нее, тут был еще и мужчина. «Виктор Михайлович что-нибудь придумал бы. А тут... Какой «справлюсь»! Нифига не справлюсь, мне каюк без него. Только отойдет — и все, я куда-нибудь влезаю. Вот где он сейчас, когда так нужен!», - сеанс саможаления и самоуспокаивания завершился, когда Лена почувствовала приятное покалывание на коже в тех местах, которые были особенно хорошо смазаны грязью — она засохла и при движениях стала лопаться. Воспряв духом, Кулемина попыталась отколупать куски с себя, но только еще больше размазывала уже сухую грязюку по коже. Плюнув на это неблагодарное дело — грязь и в Африке грязь, она снова посмотрела вниз. Да, страшно, да и пословица «Не зная броду — не лезь в воду», как-то некстати возникла в уме... Но тут невысоко, да и, скорее всего, там глубоко... Лена достала застрявшую ногу из тисков древесины, оттолкнулась, не дожидаясь, пока ее утащит дальше, и прыгнула ногами вниз, готовясь встретить внизу дно чаши, попрощавшись с белым светом и Виктором Михайловичем.

Вязкая жижа не дала погрузиться глубоко, да и Лена знала, как прыгать в воду, чтобы создать максимальное сопротивление, но вот фонтан брызг разлетелся по сторонам, с глухим шлепком приземляясь вокруг. Возвратная волна накрыла девушку по самые ушки, но не совсем с головой. Она пальцами протерла глаза, мысленно представив, как это выглядит со стороны.

- Прекрасно, возвращение Пятницы. Робинзон будет доволен. Но зато — жива!
Побарахтавшись в грязи, Лена застыла.
- И? Дальше-то что? Выбираться-то в какую сторону?
Сумерки сгущались, и в лесу, прилегающему к грязевым ваннам, становилось страшнее. Лена поразмыслила, что любой склон спускается к морю и, выбравшись из чаши, последовала вдоль грязевых пятен вниз. Выйдя на песок, она огляделась. «Далеко меня занесло», - но на песке было как-то не так страшно.
Прибыв в лагерь, даже не подумав, что Виктор может уже вернуться, она подкинула дров в костер. Не заметив признаков пребывания мужчины, она взяла рыбу, завернула ее в листья и положила в угли сбоку от пламени. На складе взяла сушеные стебли, служащие им веревками, нарвала по памяти длинных листьев какой-то пальмы, решив, что попробует как-то соорудить себе одежду взамен грязной. Следующий этап — отмыться. Подумав, что соленой водой может и не смыть засохшую грязь с кожи, девушка отправилась к источнику, в котором они набирали воду. Никогда раньше Лена не уходила от костра ночью, но теперь у нее не было выбора.

В воде защипала нога в нескольких местах, но разглядеть раны было невозможно, и она оставила это до утра. Выстирав белье и шорты, она удовлетворенно выложила мокрую ткань на камень, а сама взялась за веревки. Привязала одну себе на талию, соображая, как бы приделать листья. Просунула их под веревку и загнула вниз. Натыкала по всей окружности. А что делать с «верхом»? Долго крутила в руках листья, прикидывая, как же их пристроить на себя. В итоге получились две веровочки — под грудью и над ней, а между ними — листья. «Не фонтан, надеюсь, Виктор Михайлович вернется, когда все высохнет, и он не увидит этого».
У костра разложила одежду и стала ждать. Рыба уже была готова, она достала ее из костра. В этих листьях она получалась сочной и вкусной. Еще бы посолить. Иногда приходила мысль выпаривать соль из морской воды, но это уже совсем на крайний случай. Кстати, скоро день рождения. «Будем печь торт», - улыбнулась Кулемина, тряхнув челкой.

Глаза слипались, но она не могла пойти спать — одежда не сохла, а в юбке... «Вдруг кто увидит, листья сползут во сне...»
Заметив первые рассветные разводы на небе, Лена поднялась с песка, разминая затекшие ноги. Пройдя по пляжу, увидела точку в море. Присмотрелась. Еще темно было, но скорее всего, это был Степнов. За эти дни она привыкла доверять тому, что он со всем справится. Да, злилась, что он заставляет ее переживать, но внутренне уже привыкла. Она перестала ковыряться в мыслях, придумывая «если», просто верила, что все будет с ним хорошо, он же мужчина.
Быстрее молнии метнулась на свой этаж, забыв про одежду, развешанную у костра. Потянулись мгновения, которые она пропускала, затаив дыхание, слушая, когда же ее учитель выйдет на сушу. Слышала, как он вышел из воды, как ступали ноги по песку, словно крадучись. Не могло этого быть, ведь, если спишь — не услышишь этих шагов. А она слышала. Еще слышала, как падали капли на песок, соскальзывая с тела. Приближался. Лена боялась дышать, думая, станет ли он искать ее. Мысль о том, что там ее одежда поздно озарила ее сознание. Она поднесла ладонь ко рту. «Он обязательно заметит».

Вместе с тем, как воображение девушки следовало за ним по лагерю, все светлее становилось вокруг. Виктор вышел из воды, чувствуя, что не может отдышаться. Издалека увидев берег, неизменно подсвеченный пламенем костра, он вскоре заметил фигурку, метнувшуюся по пляжу. Уже спокойнее продолжал грести, поняв, что Лена жива, и даже может ходить, но все равно — слишком долго он пробыл в воде: кожу стало разъедать от соли, глаза щипали, и нещадно хотелось пить. У костра нашел воду и с огромным удовольствием впился в рыбу, не утруждая себя ее чистить. После ужина убрал все по местам, мечтая принять пресный душ. Когда немного отдохнул, решил проверить, что с Леной. Но потом решил, что лучше после душа проверит. Поднялся, уже собираясь идти в лес, но тут его взгляд упал на то, что было развешено на перекладинах у пальм. «Одежда? А... в чем же тогда Кулемина? Вообще, что тут творится?»
- Лена! - сначала позвал шепотом, подходя ближе к домику. Ответа не последовало. - Ленка, слышишь, ты тут? - он подошел к так называемой лестнице. - Кулемина! С тобой все в порядке? А ну выходи, или я сейчас сам поднимусь!
- Не надо, Виктор Михайлович. Со мной все в порядке, правда. - Прижухла, надеясь, что он удовлетворится таким ответом.
- Лен, просто... тут одежда твоя. С тобой точно все в порядке?
- Да точно-точно! Просто намочила, а она ночью не сохнет. - Какое-то седьмое чувство возникло у мужчины, ведь не спроста она не выходит.
- Лен, выйди, пожалуйста, я должен знать... видеть... - «Да что такое, ведь сказала же, что с ней все хорошо. Ее голос... Почему она медлит», - Все. Я поднимаюсь.
- Нет, нет. Иду я. Только...
- Что такое? - взвился мужчина.
- Виктор Михайлович, отвернитесь.
- Чего? - у Виктора аж глаза на лоб полезли.
- Вы слышали. Отвернитесь, мне слезть надо.
- Да ты выйди, покажись, что жива-здорова, руки-ноги на месте, и все.
- Нет, я слезу вниз.
- Что за глупости... ЛАДНО! Отвернулся. Слезай.
Шорох быстро закончился, Виктор почувствовал спиной, что она стоит сзади.
- Только, пожалуйста, не смейтесь. Поворачивайтесь. - Он уже даже боялся шевельнуться, теряясь в догадках, что же произошло.
Повернулся и наткнулся на живую здоровую с виду Кулемину, прячущую за лохматой челкой взгляд. Выдохнул.
- Блин. Так напугала, я уж думал... - взгляд пополз ниже, а потом совсем опустился, скользя по загорелым длинным ногам. «Это... даже не стометровка...», - у меня от соли галлюцинации начались.
Только теперь мужчина заметил, как ровно лег загар по всему телу, как оттенились волосы, выгорев, блестящие теперь в зареве, предвещающем скорые лучи солнца. Короткая юбка, совершенно голый живот, рельефные руки, красивая шея и... острый носик. Чувствуя, что от усталости кровь меняет направление, явно отправляясь не туда, он щелкнул девушку по носу:
- Кулемина, а ты чего юбки не носишь? Парням понравится! Ладно, спи ложись. Я - в душ и тоже спать.

Практически вприпрыжку скрылся в зарослях папоротников. «Да уж, согласна, Кулемина в юбке - зрелище не для слабонервных», - похвалила себя Лена и отправилась наверх, зная ,что он больше не позовет.

Смыв с тела соль, специально брызгался, чтобы отогнать неожиданные мысли. «Стройные... - да просто свет так лег, а так, ноги, как ноги. Ровный... - ну да, прокачанный пресс. Губы... - и длинный нос, который она всегда сует, куда не надо! Черт, она же ученица! - но ведь ненадолго...». Мужчина стоял под упругими струями воды, хлещущими по плечам, спине, уперев руки в камень скалы, и пытался привести сердцебиение в норму. Холодная вода помогала остыть, шум водопада и самовнушение вскоре усыпили внутренний пожар, и Виктор вернулся в домик, прислушавшись, спит ли Лена. Улегся на кровать и моментально провалился в сон.

***
Виктор проснулся довольно поздно, когда солнце уже перевалило за полдень. Сначала не понял, что ему показалось таким непривычным, но потом в сознание ворвался птичий гомон где-то в отдалении, словно большую стаю спугнули с места. Он поднял голову, затем и сам поднялся. Дошел до воды, умылся, заметив за поворотом линии пляжа действительно снующих бакланов и еще каких-то птиц. «Странно, что могло произойти, разве что — какую рыбу выбросило на берег, и они теперь конкурируют за добычу. И где же Кулемина?», - почуяв нарастающую в душе тревогу, он удивился сам себе, почему сразу не посмотрел у нее в комнате.
- Лен, Лена, ты у себя? - подойдя к лестнице, позвал он. - Лена! - Девушка не отозвалась.

Виктор сразу сообразил, где ее нужно искать, ведь все, что происходило на острове, всегда оказывалось связанным с его любимой спортсменкой. Поэтому, даже не раздумывая, он рванул вдоль берега туда, откуда слышал щебет птиц. Когда приблизился к повороту пляжа, услышал тихое причитание кулеминского голоса, который он не спутает никогда и ни с кем, уже даже зная по его ноткам, в каком она настроении: сейчас она сердилась.

Перед глазами открылась невероятная картина: Лена бегала по берегу, поднимала камни и швыряла во вьющихся над ней птиц, при этом чем-то им угрожая. Он широкими шагами пересек пляж. Оказывается, Кулемина пыталась отогнать птиц от выводка черепах, которые испещрили своими следами весь песок, ища путь к океану. Лена ругалась на «кровожадных» пернатых, на лету хватающих из мелководья и с берега маленьких пресмыкающихся.
- Кулемина, ты чего делаешь? - она мельком повернулась и Виктор заметил, что лицо раскраснелось, и она глубоко дышала, видно, не пять минут она тут. Он видел, что это уже азарт, и остановиться довольно сложно.
- Они едят черепашат! Эти здоровые вертолеты уносят их и вытаскивают из панциря! Они же только вылупились! - она запустила еще пару камней, пока не подбежал Виктор и не схватил ее, не давая продолжить свое дело.
- Лена, это природа, так и должно быть, птицам тоже есть надо...
- Да мне плевать на птиц, Вам черепашек не жалко? Да пустите, вон опять летят! - она стала вырываться, устремившись снова за камнями. Виктор схватил ее за локти.

- Кулемина, отставить истерику! - прижал ее спиной к себе, оттаскивая с пляжа в тень. - Это естественный отбор, выживает сильнейший! - пытался втолковать в голову разошедшейся Ленки здравую мысль. Девушка брыкалась, кричала, чтобы он отпустил, но он держал. - Лена, Лен, успокойся, прошу...
- Да, а они пока сожрут всех мальков! Отпустите, я ведь и врезать могу!
- Только попробуй врезать! Лена! Не всех сожрут, Лен! В школе проходят это, подожди, вот вернемся...
- Подожди-подожди! Я устала ждать! Мы не вернемся, вы не понимаете? Никто не придет сюда, и ждать все время что-то - не хочу! Когда спасут — ждать, когда вы приплывете, наконец, — тоже ждать, тут еще...

Повернул к себе и прижал, накрыв голову ладонью, чувствуя, как она, запыхавшаяся, пока кричала, затихла в его объятиях. Он заглянул в ее лицо, проследив за взглядом. На песке осталось несколько черепашат, быстро перебирающих ластами по направлению к воде. Почувствовал, как она сжалась, когда чайка схватила одну черепашку клювом и взмахнула крыльями, поднимаясь в небо.

- Гринпис ты мой, Кулемина. - Он чмокнул ее в макушку. Он понимал, что перегнул, нужно было сказать, что он долго будет, чтобы не переживала, да и вообще: оставлять ее одну на острове, по меньшей мере необдуманно. Мало ли, кого она могла встретить тут, кто-то мог напасть, укусить. Сейчас он прижимал ее к груди и думал о том, что ей необходимо чем-то заниматься, быть может, хоть отвлечется, ведь нельзя же ждать постоянно, от этого начинает болеть сердце. Ему-то что, его дома никто не ждет, некому и расстраиваться, все, что у него есть – это школа, секции, группа… а теперь вот, Кулемина одна осталась. А вот ей… душа-то рвется, сердце ждет, что увидит родных, близких, быть может, у нее парень есть. Вот об этом Виктор предпочитал даже не думать. Почему, - ну, понятно, что тогда она бросит тренировки, да и…
- Где вы были, Виктор Михайлович? - только сейчас он заметил, что Лена уже некоторое время смотрит ему в глаза из-под челки. Она уже научилась выпрямлять себе волосы, воспользовавшись бамбуковой палочкой и губкой, которую притащил Виктор с коралла. Она накручивала на палку пряди и, прижимая пористой упругой губкой, на солнце вытягивала и быстро высушивала их в довольно прямую челку, привычно скрывающую глаза. Держалось не очень долго, до следующего частого купания, но ей это всегда шло, по крайней мере, Виктору очень нравилось.

- Плавал к кораблю... - немного отпустив кольцо рук.
- Куда? Но... ведь так далеко... - Лена чуть отстранилась.
- Нет, Лен, не очень далеко, - Степнов словно задумался, вглядываясь в даль океана.
- Но как же! Мы плыли, кажется, целую вечность! И вчера вас весь день не было до ночи. Вы нашли?..
- Нет. Не нашел, Лен. - Оба погрустнели, Виктор сорвал какую-то веточку и опустился на землю, крутя в руках.

Девушка приземлилась рядом на песок и несколько секунд смотрела туда же, куда и мужчина. Он повернулся и глянул на нее. Лена это скорее почувствовала, не глядя в глаза, ткнулась лбом ему в плечо.
- Хорошо, что вы вернулись, Виктор Михайлович. – Степнов растерянно смотрел на макушку на своем плече. Через некоторое время нашел силы и спросил:

- Что-то случилось?
- Нет, нет, просто… - она подняла голову и посмотрела в глаза. – Просто.

Виктор никогда не видел, чтобы глаза у Кулеминой были такого цвета. Он поднял взгляд и сравнил с морем. Вот такого цвета они и были. Девушка отодвинулась, потом занялась какими-то делами, не глядя на своего учителя. Каким-то странным ей показался его взгляд. Ну, понятно, беспокоится о ней.
- А ты чем тут занималась? – Лена не ожидала вопроса.
- Ничем. Гуляла.
- Рассказывай, вижу ведь, что нашла что-то.
- Хотите, покажу? – Кулемина даже подскочила.
- Конечно хочу, - Виктор видел, сколько азарта вызвало ее открытие.

Он шагал за припрыгивающей девушкой по пляжу, даже не отдавая себе отчета в том, что не запоминает дорогу. Словно очнувшись, он огляделся. Они ушли довольно далеко от их места, но он точно не видел раньше этого ландшафта: довольно невысоким холмом уходила вдаль растительность, а вдали, за макушками пальм, стеной стояла скала. Получалось, что высадились они вовсе не в том месте, где теперь был их очаг. Странно звучало это такое сладкое и далекое слово, и Виктор отложил додумывание этой мысли до темного времени суток, а сейчас предстояло ознакомиться с новой для него местностью.

Извазюкиваясь в грязи, Лена с наслаждением кидалась кусками липкой массы в Степнова. Сначала недовольно морщась, он отвечал тем же, но потом понял, что даже под палящим солнцем под слоем этой гадости дышится намного свободнее.
- Лена, как ты отыскала это место?
- Ну… так, случайно попалась. Здорово, правда?
- Заметила, что в ней не так душно?
- Ага, я думаю, это полезные грязевые ванны, - блаженно повисла черным тельцем на камне.
- Да, Кулемина, типа в спа-салон сходила.
- Зато бесплатно! А в Москве сколько стоит такая процедура?
- Пользуйся, пока мы тут! – засмеялся Степнов.
- Я с собой возьму, когда нас заберут отсюда. В пакетик наложу…
- Подожди, принесу; тебе какой, с ручками? Или маленький, целлофановый? – Кулемина посмотрела на Степнова, надула губы и отвернулась.
- Да ну вас, помечтать не даете.
- Лен, ну не сердись! Лен… - он коснулся плеча, но его любимая спортсменка скинула его руку. Незаметно набрала грязи в ладонь и, когда он второй раз хотел прикоснуться, она залепила ему в лицо, размазывая так, чтобы не попасть в глаза.

Засмеялась и, видя, как широкие ладони зачерпывают жижу, попыталась выбраться из котлована. Нога соскользнула, и она не успела выскочить до того момента, как серая масса оказалась у нее на голове.
- А-а-а-а-а, вы что, совсем, что ли! – она выбралась все-таки на сушу и побежала к морю смывать с себя этот ужас. Степнов, что-то крича, несся следом с липкой лепешкой в руке. Догнал уже у кромки воды, шлепком припечатал на спину грязь, при этом споткнулся о Ленку, и они вместе свалились в волны, поднимая радугу брызг. – Вкусно, Виктор Михайлович? – смеялась Ленка, вынырнув и отплевавшись от соленой воды.
- Очень! - Мокрая, скользкая мазь на теле не давала сесть ровно или подняться, выпутавшись из длинных ног и рук ученицы, по которым соскальзывали ладони. Лицо было очень близко, грязная шея манила смыть с нее остатки серой массы.

Лена, чувствуя, что не может выбраться из-под тяжелого тела, замерла, прислушиваясь к себе. Накатывающая пенная волна вымыла из волос почти всю грязь, а вот с тела смыть ее оказалось не так просто, нужно тереть. Она подняла взгляд в синие глаза, так внимательно изучающие ее совсем близко. Воздуха от воды не стало хватать, и вдохнула ртом, когда мужская рука провела по шее.
- Грязно тут… - накатила очередная волна, смыв последние следы с нежной кожи. Лена пальцами провела по щетинистой щеке.

- Вы тоже весь грязный, Виктор Михайлович. – Она не знала, что делает, просто понравилось, как большие теплые руки аккуратно смывают что-то с кожи, нежно касаясь. Она подозревала, что не только шея, но и вся она грязная, да и Виктора Михайловича бы стоило помыть, но вряд ли это было бы… прилично, ведь он же мужчина и, скорее всего, не знает, как где-то внутри горячо от его рук. Не просить же его еще потереть...

Виктор быстро вскочил, освобождая девушку от тяжести своего тела, ругая себя, что поддался порыву. Помог подняться Лене, которая, оглядев их, засмеялась и сказала: «Я первая в душ», - и отправилась к водопаду. Степнов покачал головой, удивляясь собственной новой реакции на такую привычную Кулемину. Раньше так не реагировал, ну, ученица, и ученица, да, лучшая спортсменка… «Но и она такой не была… как-то повзрослела, что ли, или это на солнце у меня глюки…», - вспомнил, как пахнут волосы, согретые солнцем, закрыл глаза, вздохнул и занырнул в волны, быстро-быстро работая руками.

***

До самого вечера Виктор не видел девушку. Он слышал ее ответы, когда, крикнув, все ли нормально, она бросала ему: «ага», а сам думал, что, наверное, ей пришлось сушить вещи, поэтому она и не появляется.
- Лен! Можешь прийти?
- Ага!
Пришла, притащив ветку бананов и какие-то овальные фрукты. Или овощи, Виктор не знал.
- Что это?
- Не знаю, сейчас и попробуем. – Она опустилась у костра на длинное бревно, которое Степнов положил, чтобы удобнее было сидеть.
- Дай-ка сюда! Попробует она. А потом откачивать тебя буду? – Мужчина взял в руки плод, присел у костра. - Сама что ли на пальму лазила?
- Ну да, там невысоко…
- Лен… - она закатила глаза.
- Что я вам тут, барышня кисейная что ли? И вообще: что-то мы давно не спаринговались, может, потренируемся? – Она поднялась, проходя между костром и мужчиной.

Пока чистил кожуру нового плода, пытаясь добраться до кости, Лена, что-то говоря, прошла совсем близко. Не удержался и скользнул взглядом сверху по всей длине ног. Заметил под коленом ссадины, какие-то странные следы.
- Что это? – схватил за лодыжку, пытаясь понять, что за зверь оставил такие отметины. Кулемина подпрыгнула, потом от неожиданности свалилась, потеряв равновесие, и стала отползать, пытаясь выдернуть ногу из крепкой хватки мужской руки.
- Да это просто царапины, упала, очнулась, гипс… - Лена попыталась пошутить.
- Лена, я спрашиваю, откуда! Кто тебя укусил? Тут животные есть? Отвечай!
- Да не кричите, никто не укусил! Это я об корень поранилась! Честно. – Степнов упирался коленями в песок рядом с Леной и допытывался истины, но когда искренний зеленый блеск глаз подтвердил ее слова, он отпустил. Лена так и осталась сидеть на песке, а мужчина вернулся на бревно.
- Прости. Я просто с ума схожу, когда подумаю о том, что еще нам готовит этот остров, и все боюсь не успеть или не суметь тебя защитить. – Ковырнул в огне бревнышки палкой.
- Почему?
- Что, почему? Почему с ума схожу, или почему боюсь?
- Почему, я ведь могу за себя постоять, и драться я умею…
- Не в этом дело... – Мужчина отрезал кусок от странного плода и запихнул в рот. – Вкусно. Если не умру, можешь есть.

Густые сумерки плавно перетекли в ночь, подсвеченную сиянием, шедшим от лунного полукруга. Уже третью неделю они здесь, а все еще не исследовали весь остров.
- Лен, пойдем завтра на второй, дальний склон?
- Пойдемте, только надо будет еды взять. Давайте рыбы нажарим, вдруг мы там долго пробудем? - Лена хозяйничала у костра, а Степнов сидел на краю бревна и наблюдал за ней. - Что? - она заметила его взгляд на себе.
- Ничего, а что? - растерялся мужчина.
- Ну, вы так смотрите.
- Подумал, что у тебя хорошо получается хозяйничать, - улыбнулся он.
- Виктор Михайлович, а у вас... есть жена? - Лена мысленно треснула себя по лбу: «Какая жена, у него нет кольца, да и в школе все знают, что он не женат. Но я же не об этом спросила...»
- Ты же знаешь, что нет.
- Да, но, может, вы жениться собирались, до того, как мы...
- Да нету у меня никого, Кулемина! - он сам понял, что погорячился. Лена посмотрела на него, поджала губы и уткнулась взглядом в свои руки, заворачивающие рыбешек в листья, отгородившись от него длинной челкой.
- Я же просто спросила, - тихо-тихо сказала она. «Нет никого. Нет. И отчего так приятно? Что его там никто не ждет, что не думает ни о ком, что он — только мой», - последняя дерзкая мысль неожиданно возникла в голове, Лена тайком глянула на учителя. «Ну а что, он ничего, так. Высокий, такой сильный и вообще — красивый. А теперь еще и загоревший, а когда работает или играет со мной, все мышцы видно. Наверное, мужчина таким и должен быть. Даже Гуцул, ну что за мужик: ростом ниже меня, даже на руки на свадьбе не поднимет, надорвется. Да, целуется классно, но... Интересно, а как Степнов целуется?», - где-то внизу начало скапливаться тепло. Лена удивилась. Уж какой раз, когда рядом Виктор Михайлович. «И с Гуцулом так не было, а тут прям... может, нужно что-то сделать? Пойду-ка под душ, может, пройдет».
Виктор заметил, что Лена заерзала на месте, глянув на него.
- Следите за рыбой, я в душ пойду...
- Лен, поздно уже...
- Не заблужусь. - Она быстро поднялась и ушла, раскидывая ступнями еще горячий песок.

Рыба была готова, а Лены все не было. Несколько раз окликал ее, она отвечала, но не приходила. Он не мог сам избавиться от навязчивых картинок длинных ног, подтянутого животика, загорелого лица, возникающих перед взором каждый раз, когда он только пытался представить, что ему делать дальше. Он понял, что находиться рядом с женщиной ему все сложнее и сложнее, а тем более, что это его Кулемина, та, о ком он, кажется, знает все, и, в то же время, она — загадка для него. Та, кто его знает и мирится с его вспыльчивым характером, принимает и просто... терпит, находясь рядом, не требуя ничего взамен.

Не выдержал, вскочил на ноги и пошел вглубь зарослей папоротников убедиться, что с Кулеминой, действительно, все в порядке. Свернул не на ту тропинку, раздвинул руками ветки и сразу же отскочил — левой руки коснулось что-то жгучее, и даже стряхнуть не получилось сразу. Зашипел и зажал руку ладонью. Жгло невыносимо, но через какое-то время боль стала стихать. Он услышал неподалеку шаги, позвал:
- Лена, - шаги замерли, видимо, девушка прислушивалась, не показалось ли ей, а потом снова зашуршали листья под ногами.
- Что вы тут делаете, Виктор Михайлович? Что такое? - увидела в свете луны, как он держится за руку.
- Не ходи этой тропой, вообще, в этот квадрат не ходи, тут что-то сильно жжется...
- Да, этот участок засеян каким-то растением. Я тоже недавно обожглась, наверное, что-то типа нашей крапивы. Так, а куда вы шли, если водопад — там? - Лена сообразила, что он за ней шел.
- За тобой и шел, просто сбился и решил проложить новую тропинку.
- Знаете что, Виктор Михайлович, давайте лучше старыми тропами пользоваться, первопроходец юный, - причитала Лена, выходя на привычную тропку, ведущую к их домику.
- Знаешь что, Кулемина! - сверкнул глазами.
- И не зовите меня Кулеминой! Я же не в школе! - Лена остановилась, развернулась, и Виктор чуть не налетел на нее.
- И ты меня тоже не зови Михайловичем! Я же не старик какой-то!
- А... а как же мне вас звать-то... - Лена даже руки опустила. Она и подумать не могла, чтобы называть своего учителя и тренера по имени.
- Ну, Виктором, или Витей, как хочешь... - он подумал, что, наверное, действительно ей будет не совсем удобно, но решил, что она привыкнет.
- Да уж, небольшой выбор, Виктор Михайлович. - Поняла, что снова обратилась по имени-отчеству, развернулась и пошла к лагерю.
- Ку... Лена, ты не ответила.
- Я постараюсь, но... - она развела руками в разные стороны, сомневаясь, что сможет его так называть. - Что там с рыбой?
- Достал, положил остывать, - отчитался мужчина.
- Куда положил-то? - скептически спросила ученица.
- В корзинку, Кулемина! - Она повернулась и через плечо глянула на него. - Лена.

Дальнейшая дорога до домика прошла в молчании. Пару раз девушка поворачивалась посмотреть, что с рукой, на второй раз заметила, что он уже ее не держит, успокоилась и больше не поворачивалась.
- Спокойной ночи, - буркнула она, забираясь по лестнице на свой этаж.
- Спокойной, Лена.

Лена ночь спала плохо. Ворочалась, думала, вспоминала и, в итоге, взмолотила всю кровать. Когда появилось зарево, она спустилась вниз, прошла за стенку, где спал Виктор. Левая рука лежала так, чтобы не касаться ничего, и Лена смогла рассмотреть отметины от яда растения. Присела рядом около кровати на выстланный деревянными реями пол. Через некоторое время мужчина открыл глаза, а потом, увидев девушку, поднялся на локте.
- Ты чего не спишь, Лен, случилось что?
- Нет, нет. Холодно. Неудобно. Да и... - она, не глядя в глаза, скользнула взглядом по руке. - Да и ладно, все равно вставать пора. Как рука?
- Иди сюда, погрею. - Он подвинулся, освобождая место Лене и несколько секунд наблюдал, как она колеблется, принимая решение. - Боишься что ли?
- Нет. - Она шагнула к кровати, соображая, как же лечь так, чтобы... ну, чтобы удобно было. И ей и ему. Наконец нашла свое положение на боку, спиной к Степнову.
- А зря, - шепнул Виктор где-то в районе уха. Кулемина напряглась, собираясь встать, но он тихо засмеялся, за плечо укладывая ее обратно. - Шучу же. Спи, еще рано вставать.

Через некоторое время, согревшись от его тепла, она стала проваливаться в сон, чувствуя, как Виктор переместил руку, обнимая за талию, и она стала тяжелеть, - видимо, мужчина тоже засыпал.

Утро выдалось ветреным, немало удивив молодых людей, ведь они привыкли к необычайной жаре и полнейшему штилю. Виктор надеялся, что такое поведение волн все-таки принесет хоть какую-то деревяшку от разбившегося корабля, дав им хотя бы направление поисков. Он еще не оставил надежды отыскать хоть маленькую зацепку. Заплывы, теперь уже менее частые и далекие, раз за разом отдаляли надежду на спасение. Но зато теперь в тайнике у него хранилась не одна жемчужина. Как только он придумает, как их закрепить где-то, он сразу подарит их Лене. Очень уж хотелось ее порадовать, хоть такой мелочью. При этих мыслях он усмехался, насколько человек по-разному воспринимает радости жизни в разных условиях. Ведь, подари он ожерелье девушке там, дома, в Москве, она бы высоко это оценила, да и подарок был бы многозначащим, а тут, где такого добра на каждом шагу, да и демонстрировать некому, - это совсем ничего не значащая мелочь. Показать, где много раковин, и Ленка даже сама смогла бы за ними нырять. Но только он не позволит, это его обязанность — что-то добывать и приносить в дом. «Опять эти мысли, и дом. Теперь они не кажутся такими уж нереальными: тут словно дом, где я со своей женщиной. Боже, как же это заманчиво, как волнует своей близостью и дразнит невозможностью. Когда-то придется возвращаться из этого сна, из этой жизни туда, где не станет ничего: ни дома, ни хозяйки, ни тишины и безмолвия, ни мнения окружающих. У меня уже навязчивая идея, видимо, последнее время не хватает общения с женщинами, настоящего, чтобы ждать свидания, чтобы готовиться, наглаживая брюки, а потом не спать, вспоминая, что она сказала и как посмотрела. Когда в ушах звенит ее голос...»
- Виктор Михайлович! - раздался призыв Кулеминой. «Ну, вот примерно так, только...» - Виктор, то есть, - поправилась Лена, посмотрев на подошедшего учителя. - Готовы?
- Эх, Кулемина, Кулемина! Давай мне, а ты возьми кол, с ним легче идти будет. - Он взял корзинку с рыбой, и они скрылись в зарослях местной растительности.

Спешить им было некуда, а потому прогулка получилась долгой. Разложив пикник на берегу какого-то ручья, который выходил к морю, только с другого края острова, они тихо переговаривались, прислушиваясь к привычным голосам птиц и другим звукам. Ветер создавал дополнительный шум, мешая различать новые нотки, но музыкальный слух Лены не заметил ничего странного. Рыба быстро закончилась, и последний кусочек пришлось поделить пополам, как бы ни сопротивлялся Степнов, уверяя, что растущему организму нужно больше. Лена смеялась, говоря, что мужчине еще ее защищать, ему силы понадобятся, а его ветром качает. Он, смущаясь, сдавался, а она засовывала очередной кусочек ему в рот. Отдохнув, отправились в обратный путь, собрав в корзинку трофеи — какие-то длинные листья, еще комки сухой травы, похожие на перекати-поле. Степнов сказал, что из них можно соорудить нечто, похожее на подушки, тут же вспомнив, что с кроватью девушки придется что-то делать.

Сойдя со склона соседней горы, они почувствовали, что уже в знакомой зоне — все здесь словно было родным. Лена увидела маленькие красные ягодки, которые вкусно пахли земляникой.

- Виктор, смотрите, эти ягодки такие вкусные, я прошлый раз их ела, когда нашла грязь.
- Сама пробовала? Почему не дождалась?
- Ну я же одну! Да и их много не съешь, - девушка уже принялась по одной срывать красные бусинки, складывая в ладошку. Виктор опустил на землю ношу и тоже сорвал несколько штук.
- Как ты думаешь, почему они так разбросаны? Ни гроздьями, ни вместе, а по одной?
- Потому что они очень вкусные! Понюхайте, - она сунула ему под нос ладонь. Он втянул аромат ягод.
- Правда, очень вкусно пахнут, - посмотрел в глаза девушке, снизу своей ладонью удержал ее руку, поднося к губам. Она наблюдала, как он аккуратно собрал все ягодки с ее руки, касаясь губами кожи. Она не замечала, что это так щекотно, что отзывается где-то внутри, у сердца. Улыбнулась. Заметив это, Виктор замер и несколько мгновений любовался ее улыбкой. - Только... я все съел... - посмотрел в ладошку. Потянулся и сорвал еще несколько ягод, пересыпал ей в руку.
- Спасибо, - кивнула она, наслаждаясь необычным вкусом. Они набрали еще и сложили в кулечки, свернутые из листьев. Прошли еще совсем немного. - Мы далеко от дома? - вдруг нахмурилась она, останавливаясь.
- Что случилось? - встревожился Виктор, резко обернувшись. - Еще достаточно долго идти, Лен, что такое? - Он поставил на траву корзину, воткнул палку в мягкую землю.
- Вы будете смеяться, но я не хочу идти больше. - Девушка прислонилась к стволу. - Или не могу, я не поняла еще.
- Честно, я тоже. - Мужчина подошел, оторвал ее от ствола, усаживая на большие лапы папоротника, сложенные друг на друга. - Давай посидим немного.
- Да, посидим.
Виктор опустился на листья рядом. Навалилась такая апатия, что он даже не заметил, как улегся рядом с девушкой. «Что такое, прям вырубает...», - повернул голову и увидел, что Кулемина спит, прижавшись к нему. Обвил руками худую фигурку. «Ягоды...», - закрыл глаза.

***

Проснувшись, Виктор поднял голову, огляделся. Сквозь листву все также светило солнце, видимо, они недолго проспали. Он посмотрел на девушку – она все также сопела рядом с ним. Сорвал травинку и пощекотал нос. Затем провел по щекам и по шее, но она не отреагировала. Пощекотал шею, затем снова вернулся к носу. Кулемина вздохнула, просыпаясь, но Степнов руку не убрал, и она, резко подскочив, чихнула.
- Доброе утро, - засмеялся он.
- Доброе утро. – Огляделась. – Поспали немного, я даже не заметила, как уснула.
- Да, я тоже. Странно как-то, я подумал, это от ягод, наверное. Ну, что, идем дальше? – Мужчина подошел к корзинке и вязанке добра, которое они набрали на другом склоне, и замер. Лена, приведя в порядок челку, заметила, что ее любимый учитель куда-то безотрывно смотрит, подошла.
- Что случилось?
- Лена, мы спали сутки, а не пару часов.
- Почему вы так решили?
- Смотри, - он указал на листья. – Так они сворачиваются только на следующий день, да и стебли, смотри, уже высохли.
Ошарашенные открытием, они пошли к домику, переваривая полученную информацию. Лена сначала хотела выкинуть ягоды из корзинки, но потом передумала, вдруг пригодятся. Она сначала не заметила, но по мере того, как они продвигались к ставшему уже родным берегу, она все сильнее чувствовала дискомфорт в животе.
- Виктор… вы идите, а я пойду в душ, а потом приду. - Лена не знала, как избежать вопросов внимательного Степнова, который до ужаса боялся, что с ней что-то случится, - ну просто патологически ответственный человек. Сейчас, когда они тут вдвоем, Лена ощутила все нарастающую заботу.
- А кушать кто будет? - «Ну, кто бы сомневался». Остановился и повернулся к ней.
- Да не хочу я кушать, мне побыть одной надо… а вы обедайте без меня. - Она из-под лохматой челки посмотрела на мужчину. «Опять что-то скрывает, вот пойми этих... женщин». Степнов на долю секунды закрыл глаза, потом открыл. «Женщина. Никогда не думал, что Кулемина, моя любимая ученица, когда-то станет для меня большим, чем просто ученица, пусть и самая лучшая».
- Все в порядке, может, болит что? – заглянул в глаза.
- Да ничего, все нормально.
- Хорошо, я тогда сплаваю кое-куда, пока ты там... Да я не далеко! - заметив возмущенный взгляд и готовность что-то возразить, он сразу пресек все попытки.

Слушая удаляющиеся шаги мужчины, Лена сама продвигалась к водопаду. Вскоре шум ниспадающей воды заглушил звуки, и она расслабилась, прислушиваясь к себе. В уме подсчитала, что живот тянет не просто так, а раз так, - что же теперь делать, ведь она тут не одна, во-первых, - с мужчиной, а во-вторых, и в-самых-важных, — она со Степновым. Но ведь он видел ее в разных ситуациях: и с разбитыми коленями, и мозолями, и мокрую от пота, и лохматую, - всякую, неужели он не поймет, ведь знает ее, кажется, всю ее сознательную жизнь. Но только теперь Лене невдомек, почему ЕЙ так неудобно перед ним даже в белье, почему так учащается дыхание, когда он чуть дольше задерживает на ней свой взгляд, почему у самой рдеют щеки, когда он снимает майку и штаны перед водными процедурами. Что-то в этом с недавних пор она чувствует запретное, волнующее, что, она точно знает, касается только ее и его, ни к кому другому она такого не испытывает. Почему это стало заметно только сейчас? Почему так сладко от того, как он, поделив обязанности, а точнее, оставив ей самое легкое, все взвалил на себя, - относится к ней с каким-то даже трепетом, с уважением, и как здорово звучит это его «дом», «хозяйничать».
Лена зажмурилась, усевшись на солнце на камень. Было горячо, и Лена, решив что нужно принять душ и выстирать и высушить белье, принялась за работу.

Девушка сидела на камне, только солнце уже не палило, зайдя за верхушки пальм и отбросив размашистые тени. За все время она раз пять забиралась под струи водопада, чувствуя освежающую чистоту, выходила, а потом снова становилась на камень, подставляя тело хлещущим струям. И массаж, и душ. Вздрогнула, заметив краем глаза раздвинувшиеся ветки, откуда шагнул Степнов.
- Привет. Я тебе кое-что принес. - Он протянул ей бананы. Лена прикрыла глаза, вздохнув.
- Спасибо. Вы уже вернулись? - Он кивнул, усаживаясь рядом на камень.

Она очистила банан. Пару раз откусила и поняла, что не очень голодна. Повернула голову, поравнявшись взглядом с Виктором. Сунула половину фрукта ему в рот, а сама наблюдала. Он сначала не замечал, но потом тоже посмотрел на девушку. Лена подняла руку и коснулась царапины на скуле. Когда успел, наверное, на дальнем склоне еще. Виктор молча терпел несмелое прикосновение, жгущее изнутри огнем. «Она сама потянулась, сама...», - дрожало внутри от осторожной радости, которую пытался заглушить пока, - не делать выводов, не спешить, не пугать, - просто смотрел в упор на загорелое лицо девушки. Она, словно очнувшись, убрала руку, отвела взгляд, чувствуя, что должна хотя бы себе как-то это объяснить, почему все так... горячо.

- Совсем колючий, - вздохнула Лена.
- Лен, ты не приходила. У тебя все хорошо?
- Да, все хорошо, не переживайте.
- Как я могу не переживать, я за тебя отвечаю.
- Знаю, знаю... я приду. Попозже.
- Ладно, я у домика, - он поднялся, посмотрев на волнистые волосы, блестящие в розовых закатных оттенках: «белобрыска».

Вечер Виктор промаялся, не находя себе занятие. Кровать Лене перетянул еще до этого, и теперь мучился от ожидания. «Ну, она же сказала, что придет, значит придет. Не пойду за ней, она же взрослый человек, отвечает за свои слова...», - Виктор достал жемчужинки и разложил их в ряд. В основном они были одного оттенка, но встречались и индивидуумы розового, и даже одна была черного цвета. Как их крепить — Виктор представления не имел. Прошел далеко по пляжу в надежде, что встретит у природы какую-то подсказку. Нет. Бесполезно, или он не видел, или остров не хотел ему открывать всех своих тайн. Вернулся, уселся на бревно, поерзал, - неудобно было от неровной поверхности... «Точно!», - взял полено и стал ковырять в нем ножиком. «Пока, конечно, не то, что надо, но чтобы не раскатились — пойдет!»

- Садись, Ленка, сейчас угощу тебя... очень вкусным, полезным, а главное, таким редким в этих краях... кокосовым молоком, - пошутил, протягивая ей деревянную кружку с напитком. Лена вытаращила глаза.
- Это... посуда?
- Ага! - довольный мужчина, полный гордости за свою находчивость продемонстрировал все, что он успел настрогать за вечер. - Вот, смотри, видишь, если дерево мягкое, то оно податливое, не волокнистое, но и служить будет не очень долго — быстро деформируется. А если прочное — его и строгать тяжелее, но зато и форму держит, и... Знаешь, что я подумал... - Лена заметила, как в голубых глазах, горящих сейчас задором, промелькнула какая-то грусть. - Может, я когда-нибудь лодку построю...
- Это долго, Виктор, за нами уже кто-нибудь приедет к тому времени. И потом, лучше вилки сделайте, - хохотнула Лена.
- Да, ты, наверное, права. Еще одно. Это тебе. – Он протянул ей деревянную коробочку, в которой что-то гремело. Лена несмело взяла ее и заглянула.
- Это мне? – она по очереди достала несколько жемчужин, посмотрев на них в свете костра.
- Тебе, тебе, кому же еще. – Он наблюдал за ней, как она аккуратно, даже трепетно шевелит камушки пальцами, заставляя их кататься, поблескивая в свете костра. Словно и не услышала его слов, да и вопрос-то задала как-то... не ему как будто.
- Точно, - она улыбнулась. – Как красиво! Спасибо. – Она поднялась, все еще не отрывая взгляда от содержимого коробочки. Подошла, чмокнула его в колючую щеку и пошла в заросли.
- Лен, ты куда? Ты же сказала, что придешь! – Он даже поднялся с бревна.
- Приду, - на ходу бросила она.
- Когда?
- Дня через три.
- Чего!? – Мужчина так и не понял, в чем дело, слишком уж странно выглядела Кулемина.

Сон не шел, он лежал и сверлил взглядом потолок своей комнаты. Затем поднялся и залез в комнату Лены. Но и тут не было ответов. «Дня через три… и сегодня… и она даже темноты не боится, так не хочет быть тут со мной… напугал, смутил своим подарком? Но… я дурак, я поторопил, она же решит, что я…» - он прикоснулся к скуле, где была царапина. – «Она же сама не знает, что хочет от меня, пробует, привыкает, а я как дикий…» - Уселся на край ее кровати и запустил пальцы в волосы. Долго думал, а потом подскочил, как ошпаренный: «Как я не догадался!» - скрылся в зарослях папоротника, без труда отыскав тропинку к водопаду.

Лена только-только высохла после очередного душа, еще даже не согревшись, как следует, когда услышала громкое шуршание растительности. Виктор шагал широкими шагами, в темноте не глядя, куда наступает. Подошел, взял Лену за руку и потащил к домику, та даже пикнуть не успела. Залез сам по лестнице, также за руку затащил Кулемину, уложил ее на кровать, поправив подушку, и сказал:
- Еще раз уйдешь – я тоже уйду. Понятно? Спи.

Еще пара дней прошла в таком же режиме — океан штормило, Виктора где-то носило, а Лена боялась, хотя и успокаивала себя, что рыба не вся попрячется, и Виктору не нужно будет лезть глубже, что акулы тут не водятся, что по всем признакам ливень начнется не сегодня. Не сразу призналась, что в такую погоду предпочла бы, чтобы он был рядом, хотя бы погрел. Но потом вспоминала, что как раз из-за нее он уходил, и снова грустила у сходящих с ума лепестков пламени костра. Однажды утром Лена проснулась в тот момент, когда он, выложив снаружи их жилище еще одним слоем крепко сплетенных листьев, приготовленных накануне, поднял лук, засунул нож в карман. Девушка коснулась его локтя, и мужчина от неожиданности резко обернулся.
- Виктор... останься... - хриплый спросонья голос отозвался где-то в груди, а Лена при этом, мельком глянув в глаза, отвела взгляд в океан. - Не надо больше уходить... Я не хочу тут одна.
- Н-н-ну, ладно. Останусь. Тут еще дом надо укрепить...

Прохладный ветер отбивал все желание идти сегодня на риф. Оставлять ее тоже не хотелось, но он не мог оставаться, - мужчина посматривал на девушку, явно воспрянувшую духом. Только вот ему что-то как-то невесело было. Если пойдет дождь, да еще с таким ветром — простуды им не миновать, да и погаснет костер, а значит, меньше шансов, что их скоро найдут. А тут еще она. Поняв и приняв свое к ней отношение, он теперь ждал хоть каких-то знаков от нее. Что могло дать ему сигнал, хоть какой-то маячок, по которому он бы либо бросился в омут с головой, либо отстал бы от нее навсегда. Что это могло быть? Сам не зная, чего он ждет, он просто наблюдал со стороны. Но было еще одно — ведь это Кулемина, она же ни за что не признается, не пожалуется. Она не из тех, кто с легкостью делится своими проблемами, пытаясь их решить самостоятельно. А чувства к нему, взрослому, да еще и учителю, представлялись ему, действительно, проблемой для такой, как Лена. И сейчас, понимая это, он отчетливее видел признаки того, что он он для себя называл «ничего», нежели свидетельства того, что что-то могло бы быть. «Ну, или я уже совсем тут перегрелся. А может, и нет ничего, может, просто мы тут одни, поэтому все так... Ну, нет. Если бы, к примеру, я попал бы сюда с Новиковой, я бы... О боже...» - где-то в груди кто-то застонал, треснув ладошкой по лбу: - «ну конечно! Во-первых, только Кулемина, самая лучшая спортсменка, смогла доплыть сюда, и потом, ведь она все время что-то от меня требует. Может, потому что я ей небезразличен? Ведь не может же человек требовать от другого чего-то, если ему все равно, кто рядом или не рядом, и что с ним происходит, куда он ушел и когда вернется?»
От этих дум Виктора отвлек огромный лист кровли, поднятый назойливым ветром и слетевший с крыши.
- Его двоим надо держать. Подождите... я сейчас залезу... - Кулемина уже поставила ногу на перекладину, собираясь выбраться на крышу.
- Куда!? - Степнов схватил девушку за лодыжку, останавливая. - Я сам, Лен.
- Но...
- Кто у нас тут за старшего? Слезай, слезай. Свалишься еще, а ты мне живая нужна. - От этих слов стало как-то приятно на душе, и, пряча улыбку, Лена спустилась и отправилась готовить завтрак, предоставив мужчине мужскую работу. Почему-то подумала о том, что у Виктора... Михайловича обязательно должны быть сыновья, ну, или хотя бы один, чтобы помогал ему. Он же никогда не сидит на месте, все время находит себе работу, и передать это должен кому-то. А ей самой очень хотелось ему помочь, пока они тут и у нее есть эта возможность — быть рядом. В Москве все будет по-другому. Едва ли они встретятся еще где-то кроме спортзала. Разложив продукты, сжала губы, от последней мысли как-то сами собой сложившиеся в тонкую линия уголками вниз.

После обеда, когда решительно было нечем заняться, Виктор, блуждающий вокруг домика, набрался смелости и позвал Лену.
- Идем, кое-что покажу. Только плыть придется. Ты не против? - Девушка покрутила головой, заинтригованная таким сюрпризом и отправилась следом на мужчиной вдоль берега.

Оказалось, что далеко там, где они не дошли, когда обходили остров, на глубине виднелись невысокие скалы. Это, скорее, остатки рельефа острова, столетиями измененные и отделенные водой от самого берега. Несколько штук, исполинами возвышающиеся над волнами, и один поменьше. Они подплыли, Виктор сказал затаиться, привлек ее к себе, и набегающая волна подхватила их тела и мягко вынесла на подножие камня. Он забрались наверх, где было нечто вроде площадки. Виктор помог Лене подняться, сам встал сзади, повернул ее к острову. Отсчитал что-то, Виктор сказал «смотри». Лена опустила голову и в этот момент сзади накатившая волна ударила в камень, поднимая столб водной пыли, обдавая с ног до головы брызгами, бьющими снизу сзади, а затем разлетающимися вперед и оседающими в пене далеко у подножья камня. Лена собралась уже завизжать, предвкушая прохладу на спине, но сзади было только тепло, закрывающее от бьющих капель, не дающее добраться холодным искрам. Следующая волна разбилась в разы тише, обдавая уже не с головой, а оседая где-то в районе плеча. Лена смеялась, подставляла ладони под брызги, а Виктор закрывал ее сзади от острых колких водяных иголочек.
- Смотри, девятая будет очень сильная. Вот сейчас, - и снова их сзади накрыло облако брызг. Потрясающее зрелище, словно изнутри взрыва, они любовались им, понимая, что вдвоем оно куда интереснее. Лена была благодарна Виктору за эту экскурсию, за то, что отвлекает ее все время, выдумывая всякие приключения. Она сделала полшага назад, упершись спиной ему в грудь. Мужчина, сначала подумавший, что она падает, тут же опустил руки на талию. От неожиданности такой реакции, Лена повернула голову, чтобы посмотреть в лицо. Он понял, что поспешил, но рук не убрал. Она хочет быть ближе, он тоже хочет. Очередной девятый вал захлестнул парочку, Лена улыбнулась, все еще глядя в глаза. Виктор, словно завороженный, сравнивал цвет глаз Лены с бушующими волнами под ногами. Несколько раз сменились в них оттенки чувств, но девушка не двинулась. Переместил руки на плечи, провел вниз, спросив: «замерзла?», теснее прижал спиной к себе, в мыслях уговаривая сердце успокоиться и не стучать так громко.

Через день под самую ночь начался тропический ливень. Виктор ожидал его и не спал, вслушиваясь, что происходит сверху. Лена, видимо, успела уснуть, но вскоре он услышал шорох листьев ее кровати. «Не напугалась бы». Девушка что-то проворчала. Виктор поднялся и пошел к лестнице. Быстро взобравшись в комнату Кулеминой, он увидел, как Ленка спросонья потирает плечо.
- Что случилось? - подсел Степнов на край кровати.
- Капнуло вроде.
- Лен, крыша течет... Ветром, наверное, сдвинуло листья... - малоприятный вывод. Виктор подошел к краю этажа, где выходила лестница, заглядывая на покатую площадку сверху Лениной комнаты.
- Даже не думайте лезть туда в дождь! Там скользко и мокро. Еще нам пневмонии не хватало!
- Да уж, Лен, ты, наверное, права.
- Неужели! Великий и ужасный Виктор Михайлович в кои-то веки согласился! Ю-ху! - Лена сплясала что-то, поелозив на пятой точке.
- Ах, так! Ужасный! Ну, я тебе сейчас покажу! - он подскочил к ее кровати, запрыгнул туда и стал щекотать Кулемину, отбивающуюся руками и ногами. Хриплый смех закончился у него на груди, куда она уткнулась холодным носом. Виктор замер, а потом и Лена, поняв, что что-то не так. - Ленка! Ты замерзла совсем. Идем, греть тебя буду!

Они слезли с верхнего этажа, и Виктор достал из-за кровати сложенную футболку и штаны.
- Надевай. Я их стирал, не переживай.
- А... вы так ходить будете? - Лена растерянно смотрела на одежду.
- Я закаленный, мне не холодно. - Отмахнулся Степнов. Он опустился на пол, наблюдая за стеной дождя, стоящей прямо перед порогом. Далеко, видимо, где-то в море полыхали вспышки молний, изредка делая темноту чуть менее густой.
Лена натянула штаны и закусила губу, обдумывая, что дальше. Сидеть так всю ночь он не сможет. Она подошла и положила руку на плечо мужчины.
- Ты долго меня на «вы» называть будешь? - Лена не ожидала и хотела убрать ладонь, но он положил руку на нее, удерживая, поднял голову. Не видя глаз, только очертания, они слушали друг друга.
- Идем спать. - Шепот пробрался под кожу, оставляя что-то таинственное за собой, чего они оба еще пока боялись допустить. Виктор поднялся с пола и пересел на кровать, наблюдая, как Лена развернула футболку и натянула на него. Вздохнула, Виктор это почувствовал. Все-таки сколько фантазий рождается ночью. Так много всего не видно, только на ощущениях, на интуиции, быть может, и к лучшему, быть может, и хорошо, что многое скрыто. Но сейчас однозначно ей было спокойнее, что он будет не с голым торсом. Когда это стало ее волновать, она и не заметила, но гладкие мышцы рук, квадратики пресса и сильная спина, ровно загоревшая на солнце, не просто пляжным загаром, а в работе, последние дни постоянно вызывали у девушки восхищение. Она подумала, что и раньше он таким же был, но теперь. «Неужели я влюбилась... ничего себе» - она коснулась губ пальцами. - «Я думала, что это не для меня... мальчики меня не волновали, а оказывается, мне нужен был мужчина... настоящий. Виктор» - забралась на кровать, осторожно посмотрев на молчаливого мужчину. Решила проверить, правда ли то, о чем она догадалась. - Виктор, можно я не буду отворачиваться?
- Ну, можно, наверное, если тебе удобнее так... - Степнов закатил глаза. «Я не вынесу этого», - простонало что-то внутри, он далеко отогнал его, запретив вообще показываться наружу. Вдохнул, устраиваясь рядом с Ленкой, продолжавшей копошиться на непривычной кровати. Угомонилась, лежа на спине. - Ты зачем на меня футболку надела? Жарко что ли стало?
- Нет, просто мне и в штанах достаточно тепло, а ты... - она намеренно назвала его так, слушая себя, как приятно звучит. Повернулась и носом уткнулась в бороду.
- А я буду тебя греть. - Прижал ее к себе, рукой накрывая голую спину, чмокнул в лоб, мысленно умоляя не шевелиться. Ночь у него была беспокойной, он все никак не мог устроить руку, чтобы и Лене не мешать, самому было удобно. Но вскоре понял, что лучше бы она отвернулась, ему бы так было спокойней.

Утром, заглянув в спящее, улыбающееся лицо, Виктор выбрался из комнаты. Стянул с себя футболку и укрыл Лену, та только сморщила носик во сне. Заунывно постукивая по листьям, по песку, дождь делал вид, что идет. Умывшись у берега, мужчина развернулся, чтобы вернуться к своей спутнице, но ему пришлось остановиться. Ему в грудь упиралось два острия копей, которые держали мужчины-мулаты, и еще один, заметил Виктор, шагнул к домику. «Лена!» - он рванул к жилищу, царапаясь о копья, но даже не замечая этого, - только одна мысль заполняла все сознание: защитить Лену. Его попытались сбить с ног, но он добрался до цели, оттолкнул еще одного с копьем и первый оказался у кровати, аккуратно, но настойчиво разбудив девушку. Она открыла глаза.
- Лен, вставай, у нас гости. - Удивленно моргая сонными ресницами, она поднялась на локте. Провела рукой по груди и посмотрела на ладонь.
- Кровь. Ты ранен? - мгновение, и уже три копья упираются куда-то в горло мужчине, закрывающему девушку от незнакомцев.

Выйдя из домика под прицелом копей, Лена и Виктор остановились. Сверху капало, придавая уныния всей этой картине.
- Виктор... - Лена взяла Степнова за руку. - Обещай, что, если «что», ты меня первый — ТОГО.
- Чего - «того»? - Степнов уставился на Лену.
- Если что — убьешь меня раньше, чем они... ладно? - тихий голос девушки заставил мужчину поверить, что она боится.
- Ленка, Ленка! Я же рядом, не бойся. - Ему и самому было неспокойно, но что-то подсказывало, решив их убить, аборигены бы уже сделали это. Он убрал прядь белых волос за ушко и щелкнул девушку по носу.
- Я не боюсь, просто, чтобы ты знал...
- Я знаю, Лен. Я тебя никому не отдам. - Прижал к себе крепко-крепко, чтобы она почувствовала его слова через силу, с которой сейчас он хотел запомнить ее запах. Кто знает, что будет.

Туземцы, как они для себя прозвали темнокожих мужчин, что-то рассказывали и махали руками: «прям как Степнов, когда тот волнуется» - подумала Лена. Не поняли ни слова, но, судя по жестам, им предстояло идти за ними на тот склон, куда жители побережья ходили на прогулку. Молодые люди переглянулись, а потом, подгоняемые жестами и тычками копями, отправились за одним из аборигенов. Двое других завершали процессию. Виктор пропустил Лену вперед, чтобы видеть ее, а на широких участках она сама пристраивалась рядом и вкладывала ладошку ему в руку. По мере отдаления от дома, чувство тревоги все чаще билось в сердце. Как уберечь ее, Виктор пока не знал. Как не знал и того, что их ждет, и как понять, что от них потребуют. Главное, решил для себя мужчина, не участвовать в племенных ритуалах, мало ли на что они тем самым подпишутся. Еще его тревожило, что они не смогли оставить никаких следов для обозначения своего местонахождения, не говоря уже о сигналах далеким кораблям или, на худой, конец, лодкам, или вертолету.

Поднявшись вверх в обход скалы по уходящей вверх тропинке, через достаточное количество времени процессия достигла широкого плато в средней части склона. Примечательно было то, что склон находился как раз с подветренной стороны острова. Видимо, такие ливни — это сезонное явление, и местное население заняло наиболее выгодную позицию по отношению к прибывшим на остров потерпевшим крушение, вынужденным устраиваться там, куда их вынесло, чтобы их было легче найти. Виктор оценил наблюдательность и природную мудрость местного населения. Оставалось только еще оценить степень гостеприимства хозяев острова.

Вывернув из-за скалы, пленники не сразу поняли, что попали в поселение. Им тут же открылась картина множества гигантских муравейников, утопающих в зарослях папоротника и другой зелени. Лишь потом догадались, что это домики, некоторые из которых находились ближе, другие дальше от скалы, служащей поселению стеной и навесом с одной стороны. С другой стороны плато уходило резко вниз, в обрыв, а по бокам имело выходы на дорожки, ведущие, словно серпантин, на противоположную сторону склона. Если бы в прошлую вылазку исследователи еще немного прошли, обогнув склон, попали бы как раз в лапы местным жителям.

Заселены муравейники тоже были хитро — по мере продвижения к центру скалы, люди, выглядывающие на звуки сопровождающих, больше напоминающие мурлыканье, становились все старше, а в домиках под навесом и вовсе размещались старики, видимо, старейшины племени. Иерархия сословий. Лена боялась даже рассматривать аборигенов, чувствуя, как мужчины сканируют их угрюмыми взглядами. Пока добрались до свободной площадочки у самой скалы, девушка думала, что на ней не осталось живого места, не исследованного чужим взором. Она посмотрела на Виктора, получив лишь ободряющий кивок, поразилась его выдержке. Он сосредоточенно следил за происходящим, не выпуская из рук девушку. Неважно, что: ее рука ли в руках, плечо под ладонью, она сама ли держалась за него, - неважно, лишь бы только чувствовать ее кожей.

На площадку вышли мужчины, одетые, если это можно было назвать одеждой, и украшенные в одном стиле. Наличие палки, отдаленно напоминающей посох, отличил в одном из старцев вождя. Он что-то гаркнул грозным голосом, от чего Лена невольно втянула голову в плечи. Народ вокруг что-то прокричал. Чуть позже к собранию присоединились женщины. Все происходящее было похоже больше на совещание, и вскоре пленники почувствовали некоторое даже дружелюбие.

Чуть успокоившись, что казнь откладывается, Лена начала разглядывать темнокожих людей. Длинноногие, худющие, но довольно жилистые, наверное, от работы, тела, набедренные повязки со множеством каких-то цветных шнурков. Ей было интересно, откуда они берут краски. Когда появились женщины, девушка подумала, что все мужики одинаковые – Степнов с вытаращенными глазами переминался с ноги на ногу: такие же набедренные повязки были и на женщинах; но и только. А грудь прикрывали бусы и тоже какие-то шнурки. Ну, если «прикрывали» - это подходящий для этого глагол. Лена опустила голову, пряча улыбку.

Виктор слушал племенных авторитетов и пытался уловить враждебные, злые нотки, но пока было спокойно, пока не пришли женщины. «Срам какой, они же все… без верха от купальника! И куда мне теперь смотреть? Это же неприлично так пялиться! Еще по морде можно получить от какого-нибудь ревнивого мужа, если он подумает, что я…» - он посмотрел на Лену. Та разглядывала аборигенов и не видела его взгляда. «Да уж, тебе, Кулемина, хорошо, мужчины хоть прикрылись, а тут…» - он вздохнул и устремил взгляд на вождя, заставляя себя не отвлекаться на посторонние мысли.

Кулемина наблюдала за людьми. Родители часто рассказывали о разных народах Африки, южной Америки, они все были разными, с разной историей и традициями, но одно у них было общее, человек – существо социальное. Именно поэтому, наверное, усевшись на камни, некоторые женщины кормили малышей грудью, другие слушали, покачивая головами, другие перешептывались, указывая пальцем на нее. Лена посмотрела на себя: «Майка!» Если их приняли в племя, а, скорее всего, к этому и шло, то ей придется расстаться с верхней деталью одежды. Неожиданное открытие окрасило щеки румянцем. Она исподтишка посмотрела на Степнова снизу вверх. «Интересно, а как отреагирует Виктор? Заставит надеть, или… а может, никак, тут вон какие девушки, и грудь побольше, и вообще, красивые, вот и пусть пялится. Не сниму никогда перед ним, я в школе в глаза-то ему смотреть не смогу, если он увидит меня голой. Тем более, тут полно других мужчин…» Их размышления прервала какая-то старушка, подковылявшая к Виктору и заглядывающая снизу вверх ему в глаза. Мужчина сразу напрягся, подтянул поближе Кулемину и занял оборонительную позицию. Старушка, больше похожая на шаманку, что-то лопотала и тыкала ему в грудь пальцем.
- Виктор, она познакомиться хочет, - догадалась Лена. Старушка посмотрела на Лену и повторила свой вопрос. Девушка указала на себя и сказала «Лена». Племя хором повторило ее имя. Старушка представилась, но Лена не поняла, как ее зовут. Все посмотрели на Степнова. Он произнес свое имя, но племя молчало, как один. – Почему они так притихли?
- Может, у них нет таких звуков в языке, слышишь, они довольно мягко говорят, - предположил он.
- Да не похоже. Я думаю, у них есть божество какое-нибудь с таким именем, будут тебе поклоняться. А меня сожгут на костре, как посягнувшую на его неприкосновенность.
- Очень смешно!
- Попробуй другие варианты своего имени. Может, им «Витя» больше понравится?
- Витя! Витя! - загомонило племя. Лена засмеялась, прикрыв рот ладошкой.
- Ленка, ты... гений! - он щелкнул девушку по носу. - Вот видишь, все не так страшно оказалось, и ты улыбаешься.

К Виктору подошел какой-то парень, указал ему рукой направление и пошел, позвав нового соплеменника за собой. Он оглянулся на вождя, тот лишь подтвердил, что идти надо, остальные мужчины тоже направились в том же направлении. Степнов растерянно посмотрел на Лену. Но шаманка подхватила ее под локоть и, ковыляя, пошлепала в заросли, немного отклоняясь от заданного мужчинами курса.
- Лена! - он ломанулся, было, следом за девушкой, но дорогу перегородил еще один парень. - Ты, если что, кричи! - он выглядывал из-за спины аборигена, стараясь увидеть ее.
- Ладно! - она крутилась, стараясь поймать его взгляд, пока ее тащили куда-то, потом, все же увидев его глаза, помахала рукой, и их разлучили заросли.

День для Кулеминой прошел довольно беспокойно, она то и дело крутила головой в поисках Степнова, пыталась отделаться от девушек, которые постоянно ей что-то совали в руки, вешали на шею и спрашивали, заглядывая в глаза. Но Лена, как не понимала ни слова из речи тех, кто приходил за ними на пляж, так и не могла понять ничего тут. Совершенно растерявшись, она просто стояла и глазела на полуголых женщин, потеряв всякую надежду на нормальное общение хотя бы жестами. Воспринимать даже жесты сразу десятка собеседников также сложно, как и слышать чужой язык. Отметила только, что мужская половина населения острова покинула пределы селения, оставив своих жен справляться с огнем, детьми и готовкой еды.

Лене показали, как женщины собирали фрукты: надевали за плечи корзинки, сплетенные из тростинок и сухих стеблей, обвязывали пояс веревкой, крепили на стволе, перемещая веревку, и сами, топая вверх по стволу, поднимались до самых плодовых соцветий. Попробовав этот аттракцион, она поняла, что тут, помимо сноровки, нужна еще и привычка, а она сейчас была не готова, видимо, еще и утомленная постоянным напряжением.

Затем ей показывали, как они готовят еду. Под навесом был устроен общий очаг, рядом большие каменные валуны, куда складывались фрукты, по стенам висели веревки с засушенными травами, какими-то корешками, видимо, теми же фруктами и даже орехами. Лена заметила, что костер уже заложили большим количеством дров, сверху на перекладину повесили огромный котелок. Железный! Это открытие Лену повергло в настоящий шок – получается, не совсем уж жители отрезаны от цивилизации, а значит, есть шанс хоть как-то выбраться, ну, или, на худой конец, послать кому-нибудь сообщение об их местонахождении. Теперь бы увидеть Степнова и все ему рассказать.
Небольшие тушки каких-то животных и птиц зажаривались на огне, что-то засовывалось в золу с краю горящего кострища. В воду тоже засыпались куски чего-то мясного, какие-то коренья и травы. Кашеварить Ленку не допустили, оставив сие занятие более опытным.
Уставшая с дороги и от массы впечатлений, Лена уже не воспринимала ничего, особенно, когда подходили знакомиться и называли свои имена, вливающиеся в сознание одинаковыми шипящими звуками и однотипным изображением. Все женщины были на одно лицо, как казалось девушке, а мужчины – уже на другое, более угрюмое, но тоже одно. Кто-то из малышей, больше похожих на обезьянок, начинал дергать ее за руки, привлекая внимание, пытаясь завлечь в свои детские игры. Чумазые моськи и розовые пятки приводили в шок Лену, которой хотелось их всех намыть с мылом и надеть на них хотя бы трусики.

Когда Лену отвели в конус, который она прозвала «муравейником», она удивилась: небольшой домик на самом деле умещал людей в полный рост, был в диаметре много больше роста человека, так, что спать можно было у одной стены, а у другой даже оставалось достаточно места для остальных. Лена видела, что, скорее всего, в таких домиках живут семьями, при этом, практически используют их в основном для сна. Изнутри домик был обит какой-то материей, больше похожей на войлок, довольно плотный, от чего тут было достаточно тепло, несмотря на промозглую погоду снаружи. Одна из девушек, которую Кулемина приняла за дочь кого-то из вождей, или, смотря по устройству органов местного самоуправления, какую-то приближенную даму, научила запаливать маленький фитилек, устроенный в выдолбленном углублении каменной чашки, почти под самой «крышей», имеющей малюсенькое отверстие для выхода дыма. Тлеющий уголек пришлось взять в общем очаге и накрыть сверху ладонью, чтобы не намочить под дождем, пока несешь до места. Лена подумала, что это здорово, когда есть дом и когда там ждут этого огня. Как завороженная, наблюдала, как занимается от тлеющей деревяжки малюсенький кусочек чего-то, что довольно приятно пахнет, быстро разгорается, не чадит и не оставляет дыма. «Наверное, корень какой-то, дающий довольно приятный аромат, даже какой-то расслабляющий», - подумалось разомлевшей девушке, едва тело коснулось вертикального ложа, и мысли, в предвкушении отдыха, снова отправились далеко, туда, где пытались отыскать своего мужчину. Глаза распахнулись, удивившись этой мысли, ведь мужчина не ее, и, тем не менее, тот, кто рядом, за кого она тоже отвечает, кто о ней заботится и теперь, наверняка, также рвется узнать, что с ней. Лена сняла с себя подобие бус, перебрала в руках яркие элементы. Она надеялась, что ей удастся хотя бы увидеть Степнова, чтобы знать, что с ним тоже все в порядке.

Улыбнувшись своим мыслям, девушка поднялась, высунула голову наружу, осмотрелась. Нужно было запомнить, какой домик из множества одинаковых – ее. Дойти до общего костра она сможет, а вот вернуться назад – намного сложнее. По всему лагерю в таких же, как и в домиках, мисках висели источники света – неярко, но все же достаточно освещающие пятачки перед домиками вазочки на веревках, подвешенных на деревьях. Рядом с входом в ее муравейник стояла пальма, как, собственно, почти у всех домиков. Но Лена заметила, что эта пальма снизу была украшена какими-то полосками. Опустилась на корточки и потрогала – это цветные ниточки, подобные тем, что женщины вешали себе на шею. «Интересно, что это значит?» Все были заняты своим делом, и она, незамеченная, прошла почти через весь лагерь. У костра было несколько женщин, они уже вымешивали густую похлебку большими деревянными ложками, видимо, поджидая к ужину мужчин. Одна из них повернулась к девушке и что-то спросила. Лена не понимала, что та говорит, зато четко знала, что интересует ее. «Витя», - сказала она. Женщина со знанием дела честно рассказала девушке, указывая в сторону обрыва, что и где происходит, и если Лена поняла из ее рассказа «где», то совершенно не поняла «что». Вторая, дослушав свою подругу, добавила, все закивали темноволосыми головами и даже улыбнулись. Первая женщина, с которой заговорила Лена, подошла, наложила ей в руки фруктов и, сопровождая все это действо массой наставлений, подтолкнула ее по направлению к новому дому. «Спасибо, все понятно», - сказала девушка, прижала ужин к себе и отправилась на поиски своего временного жилья. Вроде отыскала замеченную пальму, вроде нашла тот самый домик. Несмело отодвинула плотную занавеску, служащую дверьми палатки, робко заглядывая внутрь. Да, ее бусы на «кровати», выстланной несколькими слоями спрессованной травы и такого же войлочного материала, что и стены дома.

Через некоторое время, когда Лена дожевывала банан, до ее слуха донеслись сначала женские голоса и детские, а потом послышался голос Виктора. Она замерла. Нет, наверное, все-таки показалось. Какое-то движение в лагере, шепот, громкие голоса, смех. Лена поднялась, не находя себе места от мыслей, почему не идет Виктор, и ее не зовут, и если она сама пойдет, то там полно мужчин – Лена боялась, она предпочитала не показываться на глаза этим угрюмым воинам. И спросить не у кого, точнее, толку от ее вопросов совсем мало.

Виктор следовал за группой мужчин куда-то в сторону скалы. Он постоянно оглядывался, соображая, куда его ведут, и что они сделали с Ленкой. Одно радовало, - казалось, что все мужчины покинули лагерь, а значит, Ленке не грозит ничего страшнее смерти. Некоторые из темнокожих мужчин посматривали на него, казалось, даже с некоторым вызовом, или с усмешкой, и Виктору казалось, что они читают его мысли. Они пришли на край обрыва, откуда открывался чудесный вид на океан, и Виктор вопросительно посмотрел на людей. Они занялись какими-то манипуляциями с чем-то, что отыскивали в траве. К Виктору подошел какой-то молодой парень и стал что-то рассказывать, указывая на траву, затем за край обрыва. Виктор попытался проследить за мыслью аборигена, но так и не понял, о чем он. В итоге, парень сам взялся за дело: из травы была извлечена длинная веревка, наподобие тех, что научился плести на берегу Виктор. Технология заметно отличалась и была, надо сказать, изящнее, но и позволяла делать наиболее прочные и тонкие веревки. Степнов оглянулся. Мужчины вокруг такими же веревками уже обмотали себя за талии и некоторые уже начали спуск за край обрыва, при этом еще удерживая копья и какие-то секиры. А сбоку у каждого откуда-то взялись круглые щиты, сбитые из дерева. И тут до мужчины дошло – в скале были отверстия, похожие на гнезда ласточек, только жили там огромные птицы, размером превышающие наших гусей. Они были тяжелы для резких вспархиваний и стремительных марш-бросков, зато их выносливости хватало на далекие перелеты, не исключая и полеты на другие острова, которые, как предполагал Виктор, должны были тут быть. Стоя на краю обрыва, застигнутый врасплох своими мыслями, он провел взглядом вдоль полосы горизонта. Никакого намека на остров. Подбадриваемый монологом его напарника, Виктор все же сумел спуститься немного, перебирая в руках веревку, как скалолаз, достигнул первого сверху гнезда птиц. В подвешенном состоянии наблюдал за работой мужчин. Щитами они закрывали вход в гнездо, препятствуя бегству птицы, а потом, просунув туда копье, уже добывали себе и своим семьям дичь. Виктору стало интересно, и он, еще немного опустившись, сбоку заглянул в гнездо. Ходы были не сильно глубокие, такие, чтобы поместилась птица, или две и кладка яиц. Он увидел пушистый бок, от неожиданного появления чужака в дверях жилища вздрогнувший, и птица, вскочив на лапы, подбежала к краю гнезда, издав отчаянный вопль и ринувшись с обрыва вниз. Тут же из других гнезд повыскакивало множество других пернатых, а мужчины племени, уже успевшие добыть достаточное количество тушек, что-то гаркнули и стали подниматься обратно. Напарник Виктора дернул его за ногу, показал жестом, чтобы тот забирался наверх. Виктор попробовал и всерьез задумался о своей физической подготовке – подниматься оказалось невероятно сложно, руки не выдерживали даже того, чтобы удержать тело на весу, не то, чтобы подтянуться, ноги, упирающиеся в скалу, дрожали, а веревка больно впивалась в ладони. Помимо выносливости нужна еще и привычка к постоянным таким нагрузкам в условиях дикой природы, где от силы рук, быстроты ног, скорости мысли зависит твоя жизнь и жизнь твоих детей.

Забравшись на твердую поверхность, Виктор, весь мокрый от пота, тяжело дыша, стал сматывать веревку. Собрав ее в моток, уложил, как делали остальные у подножия того дерева, к которому она была привязана. Оглянулся. В лучах заката все еще кружили спугнутые птицы, постепенно сужая круги и периодически усаживаясь в свои гнезда. «Красиво».
Мужчины посматривали на Виктора. Один из них, тот, что постарше, подошел и стал что-то говорить. Виктор слушал и делал вид, что понимает. «Кажется, сейчас я получил строгий выговор с занесением в личное дело. Хорошо еще, если не пожарят вместо тех, кого я распугал», - подумал Виктор и, кивнув, сказал: «Ну, я же не знал!» - в ответ говорливый абориген, видимо, приняв такую форму извинений, отстал, и они засобирались в дальнейший путь. Выйдя с площадки, несколько человек отправились по крутой тропинке куда-то вниз, и Виктора тоже туда подтолкнули, - как оказалось, они отправились в душ. Как и их с Ленкой персональный источник около их жилища, здесь тоже из скалы били ключи. Довольно холодные, но обильные, что позволило, не мешая друг другу, мыться сразу нескольким.

В лагерь пришли, и Виктор пытался понять, куда они успели деть Лену. У огня ее не было, среди остальных не мелькала ее белая кожа, даже теперь, приобретшая бронзовый оттенок, на фоне остальных она казалась белоснежной, не говоря уже о волосах, выгоревших на солнце. Улыбнулся своим мыслям. «Где она, хоть увидеть, что жива». Вручили ему в руки что-то жареное, довольно вкусное и сытное, а он все оглядывался, пытаясь прожевать еду. Ему указали на пальму, снизу которой кольцами вверх поднимались какие-то полоски, в темноте все примерно одного цвета, но на свету - кто знает, может, даже и цветные. Рядом с этой пальмой стоял «муравейник». Он вопросительно взглянул на женщину, та одобрительно кивнула и указала на домик, Виктор не ошибся. «Похоже, я тут жить буду». Он открыл полог, шагнув внутрь.