Сериалы онлайн

Раннее утро. Москва еще спит. Или уже спит, угомонившись после бурной ночной жизни.

- Никита! Давай чуть потише… Весь подъезд перебудим!
Женщина средних лет, держащая на руках маленького ребенка в голубом комбинезончике и легкой летней шапочке, вышла из лифта первой и теперь помогала мужу выкатить чемодан.
- Вер, ну я сам! – высокий статный мужчина с увесистой дорожной сумкой на плече, справившись с чемоданом, уже с грохотом вытаскивал детскую коляску. – Давай, доставай ключ. Ленка поди гуляет еще, выпускной все-таки… Да и отца будить не стоит.
Женщина извлекла из кармана летней куртки мужа ключи и, ворча шепотом, чтобы не разбудить маленького, принялась открывать дверь.
- Приготовили, называется, сюрприз дочери… прилетели на выпускной. А все эти чертовы метеоусловия!
Вошли в квартиру, включили бра над зеркалом в прихожей. Взгляд Веры упал на светлые женские туфельки и дорогие мужские туфли из натуральной кожи, стоящие около полки с обувью. «Дома!» - волнение женщины за дочь куда-то испарилось и так захотелось увидеть ее, обнять, поздравить. Соскучилась! – «А у Петра Никаноровича хороший вкус. Вон, в каких ботиночках щеголял на выпускном у внучки! Хотя… размерчик-то вроде не его».
- Никит, давай Сережку в спальню тащи, а коляску и вещи пока тут пристроим, - Вера отдала мужу спящего малыша, - и сам ложись, отдыхай, а я к Ленке загляну.
- Верунь, ну я тоже по дочке соскучился!
- Вместе пойдем, разбудим еще. Пусть спит. Наверно явилась недавно, только уснула… Давай, иди! А я тихонечко, загляну только…
Никита Петрович с Сережкой на руках направился в спальню, а Вера Николаевна на цыпочках подошла к Ленкиной комнате. Осторожно опустив ручку, приоткрыла дверь, заглянула и… обомлела. На разобранном диване в объятиях красивого молодого мужчины мирно спала ее Леночка. Спала, уткнувшись носиком в сильное мужское плечо, а ее рука покоилась на широкой груди этого красавца. В открытую створку окна влетел прохладный утренний ветерок, слегка приподняв невесомую капроновую занавеску. Лена во сне зябко повела голым плечом и еще теснее прижалась к мужчине. Тот, не открывая глаз, подтянул яркий плед, укрывая им девушку. «Вот это да!» - Удивленная Вера не могла двинуться с места. «Похоже, моя взрослая девочка тоже приготовила нам сюрприз, - подумала женщина. – Главное, чтобы этот «сюрприз» отец не увидел раньше времени!»
Нельзя сказать, что Вера Николаевна сильно испугалась, нет. Она всегда знала, что ее Лена – девочка не легкомысленная, рассудительная и никогда ничего не делающая «от балды». И, конечно, была совсем не против того, что у Лены появился молодой человек, а очень даже «за», но вот так сразу… просто непривычно как-то. Да и молодой человек, как ей показалось, был гораздо старше дочери.
Вера так же осторожно, боясь потревожить сладкий сон дочери и ее спутника, прикрыла дверь. Одолеваемая мыслями, сказать или нет мужу о том, что увидела, она вошла в спальню. Уставший после перелета Никита, уже безмятежно спал на широкой кровати, а рядом с ним сопел маленький Сережка. Взглянув на них, Вера улыбнулась: «Ну вот, все решилось само собой…»
Вдруг в ее голове всплыл вопрос, который пятью минутами раньше даже беспокоил: «А Петр Никанорович, интересно, где?» И опять ее путешествие по тихой, сонной квартире, только теперь уже от спальни до гостиной. Но и здесь женщину тоже ожидал сюрприз. Вместо Петра Никаноровича на диване лежало Ленкино выпускное платье, темный мужской пиджак и голубая рубашка.
- Так… видимо поспать не получится, - прошептала женщина, прикрывая дверь в гостиную. – Тогда пойду, приму ванну, ну и завтрак приготовлю, что ли… А заодно подумаю, что делать дальше. Только, Господи, сделай так, чтобы Никита проснулся позже, чем та сладкая парочка в Ленкиной комнате!
Отсутствие Петра Никаноровича ранним утром Веру тоже волновало, но как-то не так. Мало ли где он может быть? Мог вон к Василию Данилычу зайти, так сказать «на стопочку чая», и задержаться…

Виктор проснулся первым, когда утреннее, точнее, уже почти полуденное солнце заливало комнату ярким светом и радовало летним теплом. Проснулся с ощущением абсолютного счастья и душевного спокойствия. С легкой улыбкой разглядывал все еще безмятежно спящую Ленку: темные длинные ресницы, чуть припухшие от безумных ночных поцелуев губки, легкий румянец на нежных щечках… С ужасом подумал, что еще вчера хотел добровольно отказаться от этой красоты, но его смелая, умная и решительная девочка все исправила сама. До сих пор в ушах звучал ее тихий, но уверенный голос: «Я люблю Вас и всегда буду любить! И хочу, чтобы Вы об этом знали…» От нахлынувшей нежности защемило сердце, и он, поглаживая рукой ее обнаженное плечо, коснулся губами теплой щечки, а потом легонько чмокнул в носик. Ленка смешно поморщилась и, сладко потянувшись, открыла глаза.
- Доброе утро! – произнесла шепотом, лаская взглядом лежащего рядом любимого мужчину. В памяти одно за другим, словно кадры фильма, всплывали события: вот она, глотая слезы, уходит в темноту по дорожке школьного сквера… а вот ощущение знакомого тепла его руки под залпы салюта, потом их долгий разговор в сквере под старой липой, а потом… потом его мягкие губы собирали соленые капельки с ее щек и касались ее губ нежно, ласково, уверенно… вот они пьют чай на кухне, и ей страшно не хочется, чтоб он уходил… потом все как в тумане, помнит только, как заласканная и зацелованная провалилась в сон.
Лене уже безумно хотелось, чтобы его губы касались не только щеки и носика…
- Доброе утро, солнышко! – шепчет в ответ и сладко целует, угадывая ее желание. – Как спалось?
- Обалденно хорошо! Наверно потому, что с тобой…
Виктор улыбнулся.
- Готов засыпать и просыпаться с тобой всю оставшуюся жизнь! Только с тобой…
- Правда? Теперь мы всегда будем вместе?
- Конечно! – его решительный ответ и поцелуй, не позволяющий сомневаться.
- А как же…
- Со Светой я все решу, обязательно, сегодня же, - Виктор почему-то был уверен, что Уткина уже и сама поняла - его решение жениться на ней не что иное, как временное помутнение рассудка. И если Милославский вчера догадался засунуть подальше свою робость и застенчивость, то у него были все шансы без труда заполучить в невесты рыженькую библиотекаршу.
- Вить… Я люблю тебя, – и нежная девичья ладошка скользит по его щеке. Совсем как тогда, хмурым осенним утром, в ее прихожей …
- Ленка, хорошая моя… и я тебя люблю! Очень!
Виктор снова целует девушку, поглаживая спину, опускаясь ниже к пояснице, животику, и медленно сходит с ума... От нежности, пьянящей близости и блеска ее яблочно-зеленых глаз…

- Вить, - Лена, еще до конца не отошедшая от поцелуев и ласк, смешно втягивала носом воздух, принюхиваясь к вкусным запахам, расползавшимся по квартире, - кажется, дедуля накормит нас сегодня потрясающим завтраком!
- Проголодалась?
- Ага! – Девушка поднялась с дивана, натянула легкие домашние брючки, яркую майку и ласково глянув на Виктора, сказала: - Пойду, посмотрю, чем нас будут кормить, а ты пока одевайся.
Из кухни доносились звуки льющейся воды, шипящего масла, стук ножа о деревянную поверхность разделочной доски и еще много всяких других звуков, извещающих об активном приготовлении еды.
- Дедуль, доброе утро! Мы жутко хотим есть! – радостная Лена влетела на кухню и тут же замерла от удивления. – Мама?! Ты? Но… как?
Ошарашенная девушка смотрела на мать и не могла поверить в происходящее. Ведь буквально накануне родители позвонили и сообщили, что из-за какого-то форс-мажора они не смогут прилететь на выпускной. Лена тогда очень расстроилась, даже Лере пожаловалась, на что подруга ответила: «Лен, ну ты сама подумай, это же не из Подмосковья приехать! И потом, работа у них… все-таки больные специфические, всякое может случиться. Ты не грусти, они приедут в отпуск, обязательно приедут!»
- Мамочка! – Лена подошла к матери и прижалась к ней, обняв за талию. – Мамуля! Я просто глазам не верю…
- Леночка! Доченька! – Вера обняла дочь, поцеловала, погладила по светлым волосам, - Доброе утро, моя взрослая девочка!
- Мам, честно говоря, я в легком шоке! Вы же звонили, сказали, что не сможете...
- Да сюрприз хотели сделать, на выпускном у тебя появиться! А вышло вот как… В аэропорту просидели больше полусуток, папа с Сережкой вон спят «без задних ног».
- А ты?
- А я очень по тебе соскучилась! – Вера поцеловала дочь в светлую макушку, а потом, внимательно посмотрев на нее, продолжила: - Лен… ты мне сказать ничего не хочешь?
Ленка в очередной раз утратила способность двигаться. На радостях она совсем забыла про Степнова! Он же в комнате! Что делать-то?! Теперь надо как-то маме все объяснить. Про папу она сейчас не думала, а дед… дед сам сказал, что он спит и видит ее только с Витей. Лена отошла от матери, скрестила руки на груди и, опустив голову, тихо произнесла:
- Ты все видела, да?
Вера утвердительно кивнула и опять пристально посмотрела на смущенную дочь.
- Мам…
Лена реально не знала, что делать. Представить Витю маме сейчас или подождать до вечера? А вдруг они с папой устроят скандал, и их хрупкое, выстраданное счастье снова станет невозможным? Но, как бы то ни было, поговорить с мамой все-таки надо. Вера, заметив замешательство и смущение дочери, пришла ей на помощь. На то она и мама!
- Леночка, я все понимаю… Зови давай своего друга чай пить. Да не волнуйся ты так, не съем же я его! – Вера наклонилась к дочери и зашептала ей на ушко, воровато поглядывая на дверь: - Слушай, он у тебя просто красавчик!
- Ну, мам! - Краска смущения залила Ленкины щеки, но в этот раз она справилась и, снова обняв маму, тоже шепотом произнесла:
- Я тебе обязательно все расскажу, но чуть позже, ладно? Я очень люблю Витю, а он любит меня, и я ему верю!

3.

- Вить! - Лена влетела в свою комнату. Удивилась царившему там порядку: диван собран, постельное белье, подушки, плед аккуратно сложены. Виктор, уже одетый, нервно мерил шагами комнату, засунув руки в карманы брюк. Девушка прикрыла дверь и тут же утонула в его объятиях.
- Ленок! – прижал к себе и, заглянув в ее сверкающие лихорадочным блеском глаза, обеспокоено спросил: - Все хорошо?
- Угу, - произнесла едва слышно, пьянея от его близости и едва уловимого запаха парфюма. - Мне надо тебе кое-что сказать…
- И мне…
- Тогда давай, ты первый!
- Нет, моя хорошая, давай ты.
- Вить, родители приехали! – выпалила Лена и спрятала лицо у него на груди.
Виктор хотел было что-то сказать, но тут в кармане его пиджака затренькал телефон.
- Ответь, и пойдем чай пить, - подняла голову и посмотрела грустными глазами. Почему-то была абсолютно уверена, что это рвущаяся замуж ненавистная библиотекарша не теряет надежды.
- Да. – Единственное что произнес Виктор в трубку, а все остальное время внимательно слушал собеседника. Его лицо при этом выражало крайнюю степень удивления.
- Ни фига себе! – бывший учитель редко выражал так свои эмоции, но, видимо, это и был тот крайний случай, когда других слов просто не находилось.
- Что?! – Лена забеспокоилась не на шутку.
- Солнышко, похоже, чай отменяется, - провел рукой по ее волосам, заложив за ушко непослушную прядку. Лена внимательно смотрела ему в глаза, пытаясь найти в них боль, тревогу, разочарование, но ничего, кроме любви и безграничной нежности там не видела. Потихоньку успокоилась и осторожно спросила:
- Почему отменяется?
Виктор тяжело вздохнул, а потом, улыбнувшись, сказал:
- Потому что мои тоже… приехали!
- Офигеть!!! – только и смогла вымолвить обалдевшая Ленка.
На какую-то долю секунды ей показалось, что состояние легкого ступора становится ее постоянным спутником. Широко раскрытыми от удивления глазами она смотрела на Виктора, а мысли, словно испуганные птицы, метались в ее голове: «Витины родители… вдруг я не понравлюсь… посчитают, что маленькая… что я Вите не пара…»
Лена отодвинулась от Виктора и опустилась на диван. Виктор присел рядом, взял ее за руку.
- Леночка…
- Ты сказал своим родителям про свадьбу? – произнесла еле слышно.
- Сказал… - Виктор заметно напрягся. Просто не знал, что за этим последует, какая реакция будет у любимой девочки.
- Понятно! И они приехали посмотреть на твою невесту… - Лена освободила свою руку и отвернулась, откидываясь на спинку дивана. Ну почему все так сложно?! Их только-только спасенной любви снова угрожает опасность. Вот чего он улыбается?
- Ну, раз приехали посмотреть – пусть смотрят! – Виктор действительно улыбался. Вчера, поздним вечером, благополучно была произведена замена невесты, и теперь он счастлив как никогда. А на удивленный взгляд девушки ответил:
- Потому что моя будущая невеста самая красивая, - обнимает, притягивает к себе, - самая нежная, самая ласковая, а еще смелая, умная, добрая и справедливая!
Каждый комплимент сопровождался нежным, трепетным поцелуем.
- Вить… Ну, Вить… - Ленка сначала пыталась увернуться, а потом сдалась в плен его настойчивых рук и губ и пошутила: - Интересно только, это ты сейчас о ком?
- Не догадываешься? – шепчет на ушко. – Иди ко мне!
Оторваться друг от друга просто невозможно. Но, к сожалению, надо…
Виктор мельком смотрит на часы и, грустно улыбаясь, поднимается с дивана.
- Ленок, мне пора. Да и тебе надо с родителями побыть, не так часто они приезжают.
- Угу.
- И потом, есть еще одна проблема, которую мне необходимо решить. Самая главная.
- Светлана Михайловна?
- Ну, надо хотя бы извиниться… Все-таки я ж ее не в кино пригласил, а потом продинамил.
- Ладно, - Лена улыбнулась и потрепала мужчину по волосам, - иди, приноси извинения! Вечером увидимся?
- Леночек, конечно, моя хорошая! Я обязательно позвоню!
- Смотри, - шутливо пригрозила пальчиком, - я буду ждать! Ну, все, иди.
Прощание затянулось… Сначала в комнате, потом в прихожей, потом на лестничной площадке… Пока не услышали рядом деликатное покашливание.
- Здрасьте, Петр Никанорыч! До свиданья, Петр Никанорыч! – поздоровался и тут же попрощался Виктор. Он, насвистывая, побежал по ступеням вниз, а Ленка осталась стоять, прислонившись к стене, и даже не пыталась убрать с лица довольную улыбку. Надежда на недавно ускользающее счастье теперь не умирала, а воскресала, словно птица Феникс.
Он ее любит! Безумно, всепоглощающе, до умопомрачения! И она любит!

4.

Петр Никанорович стоял в пролете между лестничными маршами и наблюдал за целующейся парочкой. Пройти незамеченным к дверям квартиры не было никакой возможности, а нарушать идиллию он не хотел. Слишком долго его любимая внучка и его талантливый соавтор пытались найти путь к сердцам друг друга. И теперь, когда все преграды снесены, старый фантаст был искренне рад за них. Он и ночевать отправился в свою квартиру только потому, что сердцем чувствовал - будет мешать. Хотя, это была не единственная причина.
На выпускном у внучки он познакомился с потрясающей женщиной. Петр Никанорович обратил на нее внимание еще в самом начале вечера, когда директор вручал выпускникам аттестаты, и не выпускал из виду до окончания концерта. Чуть за пятьдесят, статная, красивая, с черными, как смоль, волосами, забранными в аккуратную прическу, неброским макияжем. Ей очень шло и темно-синее платье из тяжелого шелка, и элегантные туфли. Петру Никаноровичу она чем-то напоминала придворную даму. Вот только глаза этой красавицы почему-то становились грустными, когда она смотрела в сторону плотненького молодого мужчины и когда переводила взгляд на рыжеволосую спутницу Виктора.
«Какая женщина! – восхищенно подумал фантаст, совсем недавно переключившийся на написание романа о любви. – Настоящая муза!»
А потом был бокал шампанского в компании с ней и тем молодым брюнетом с прекрасным именем Мирослав, ее сыном. Мирослав оказался Ленкиным учителем литературы и был безнадежно влюблен в ту самую Светочку, на которой по глупости собрался жениться Степнов. И была прогулка до дома новой знакомой, интересный разговор про ее необычное хобби, вкусный чай с домашним печеньем.
- Дед? – Лена внимательно оглядела счастливого родственника. – Ты где пропадал?
- Ленка… - лицо Петра Никаноровича озарила улыбка, - она удивительная женщина!
- Кто? – не поняла внучка, но на всякий случай насторожилась: – Надеюсь, ты не возобновил свои романтические отношения с Любовью свет Кирилловной?
- Ленка! Ну, ты чего? Какая Любовь Кирилловна? – дед махнул рукой.
- А кто тогда? – Лена все еще ничего не понимала.
- Варвара Никитична! Варенька… – мечтательная улыбка и счастливый блеск глаз в один миг сократили возраст деда лет на …дцать.
- А у вас, я так понял, все хорошо? – Петр Никанорович, все еще улыбаясь, взглянул на Ленку.
- Дед!!! – засмущалась, - видел же, чего спрашиваешь?
- Видел! И очень рад за вас!
Петр Никанорович обнял смущенную внучку за плечи и подтолкнул к двери.
- Пошли, давай! Нечего на лестнице торчать.

Лохматый, без конца зевающий, Никита Петрович вышел из спальни и, потянувшись, уставился на входную дверь. Его счастливая дочурка, одетая лишь в легкие домашние брючки и майку на тонких лямочках, и не менее счастливый отец в выходном костюме и при галстуке, ввалились в квартиру.
Петр Никанорович грешным делом подумал, что у него уже галлюцинации, а Ленка с радостным воплем: «Папка!!!» бросилась к Никите.
- Ленка!! – Никита Петрович подхватил дочь, целуя в щечку. – Какая же ты уже взрослая! И красивая… моя маленькая девочка! А откуда это ты в таком виде?
- Да … вот, дедуле дверь открывала. Услышала шорохи какие-то за дверью, выглянула, а там… дед копошится, ключи ищет… вот…
Девушка глянула на Петра Никаноровича и, поймав его взгляд, поняла, что сморозила глупость.
- Пап, привет! – мужчины пожали друг другу руки и обнялись. – А ты что, ходил куда-то? В поликлинику? Со здоровьем как?
- Никита, успокойся, со мной все хорошо! Просто замечательно! – Петр Никанорович похлопал сына по плечу. – Не волнуйся! Я так… по делам ходил… А где моя красавица-невестка и любимый внучек?
- А мы здесь! – Из кухни вышла Вера с Сережкой на руках. Малыш мусолил морковку, зажав ее в маленьких ладошках, и улыбался всей честной компании. - Ну, где вы там ходите? Такими темпами мы завтракать будем только в обед! Ребенок есть хочет…
- Сережка! Какой ты уже богатырь! – дед забрал мальчика у Веры, - узнал деда? Верочка, здравствуй! Как же вы… и ничего не сообщили, что приезжаете! Вот это сюрприз!
- Петр Никанорович, все расскажем… Идемте за стол, у меня уже все давно готово! Лен, а Вик… - но, поймав обеспокоенный взгляд дочери, решила, что дальше задавать вопросы не стоит.
Сегодня они завтракали – обедали все вместе. Вся семья Кулеминых. Лена, за почти год отсутствия родителей, практически забыла вкус маминых блинчиков, омлета и превосходного греческого салата. Отправляя в рот очередной блинчик, в своих мечтах она уже представляла, как будет готовить завтрак для Вити, и как потом он будет ее благодарить…
Нежно, трепетно, ласково…

5.

Нежась под теплыми струями душа, Лена перебирала в памяти недавние события. Слишком уж много всего случилось. Слава богу, только хорошего. Витя, родители, Сережка, Витины родители… Это даже хорошо, что они вот так, разом появились, оптом перезнакомятся и дело с концом! Хотя, червячок сомнения чуть-чуть грыз… Им-то с Витей теперь абсолютно наплевать и на разницу в возрасте, и на социальный статус, и на другие заморочки, а вот родители? Примут ли они этот необычный союз? Все-таки Виктор ее бывший учитель. Учитель… В памяти всплыли события прошлой ночи. Слегка покраснела, смущенно заулыбалась. Какими, оказывается, нежными бывают учителя! Недаром школьная библиотекарша так усиленно охмуряла его почти два года, используя все приемы и способы. Но, к ее великому сожалению, импозантный, голубоглазый физрук не сводил глаз с милой старшеклассницы с длинной челкой и очаровательной улыбкой.
Все еще пребывая в состоянии легкой эйфории от мыслей о голубоглазом физруке, бывшая «милая старшеклассница» покинула душевую кабинку и, завернувшись в большое мягкое полотенце, подошла к зеркалу. Глянула на свое отражение: мокрые волосы, горящие от приятных воспоминаний глаза, кожа цвета топленого молока, чистая и гладкая, приятный румянец на щечках. Внезапно захотелось снова ощутить прикосновения Витиных мягких губ к своей щеке, губам, шейке, плечам, к…
Но отчаянные шлепки ладошкой по двери ванной комнаты и громкий детский крик: «Еня-а!» вернули ее на землю. Лена вытерлась, набросила халатик и, открыв дверь, подхватила малолетнего шалуна на руки.

Степнов несся к дому Уткиной с одним желанием – побыстрее все решить и расставить точки в этой щекотливой ситуации. Ему было очень стыдно перед Светланой за свою вчерашнюю выходку на выпускном, но ведь он не мог иначе. Когда Леночка, его любимая девочка, глотая слезы, говорила ему такие слова, от которых все в душе переворачивалось, а потом уходила в темноту, печально ссутулившись, он стоял и молчал, как истукан. Слов не было, зато было прочное осознание того, что они и вправду видят друг друга в последний раз. И словно кто-то перевел рычажок в нужное положение: его безразличие сменилось жгучим желанием быть с ней рядом, оберегать, любить… Любить до безумия…
Теперь все это надо как-то объяснить Светлане.
Подойдя к дому Уткиной, с улыбкой покосился на соседний подъезд. Вспомнил, как полтора года назад он провожал сюда Ленку, а она, обворожительно улыбаясь, пообещала ему диск с записью финального матча по баскетболу и исчезла за дверью. «Степнов, не отвлекайся! – давал себе установку,- настройся на извинения!»
Лифт в доме опять не работал, поэтому на пятый этаж пришлось топать пешком. Пролет, еще один, и вот, когда несостоявшийся жених был уже почти у цели, он увидел, как навстречу ему вниз по лестнице спускался… счастливый Милославский. При виде Степнова он остановился, принял невозмутимо-воинственный вид и, набрав в легкие побольше воздуха, громко сказал:
- Виктор Михайлович, Вы негодяй! Никогда, слышите, никогда больше не подходите к Светлане даже на километр! Я люблю ее, и она любит меня! У Вас нет шансов, она никогда не будет Вашей! Я буду бороться за нее, и все сделаю для того, чтобы мы были вместе!
«Так я разве против?» - подумал вконец ошарашенный таким заявлением Виктор, а вслух сказал:
- Мирослав Николаевич, я просто… извиниться пришел. Ну, правда, некрасиво вчера получилось…
- В таком случае, - перебил его бравый литератор, - у вас есть ровно полчаса, потому что мы со Светланой собираемся в ювелирный, за кольцами. И смотрите мне там… чтоб без фокусов!
- Да понял я, понял.
Давя на кнопку звонка Светочкиной квартиры, Степнов уже приготовился выслушать поток обвинений в свой адрес и увидеть перекошенное злобой лицо и заплаканные глаза. Но когда дверь распахнулась, он просто выпал в осадок. Госпожа Уткина, одетая в легкое платьице бирюзового цвета, светилась, как стоваттная лампочка. Длинные рыжие волосы струились по плечам, а челка была убрана назад и заколота кокетливой заколочкой. Дополнял все это неброский макияж и свежий аромат духов. Конечно, за три года работы в одной школе, Виктор видел Свету в разных образах, даже стойко перенес ее первосентябрьский макияж, но такой откровенно счастливой он видел ее в первый раз.
- А, Витя! Здравствуй! – мило улыбается и ни капли разочарования.
- Свет… Светочка, - Виктор усиленно подбирал слова. – Ты это… извини меня. Пойми, ну не мог я поступить иначе! Люблю я ее!
- Витенька, да я не сержусь вовсе, поверьте! Хоть у меня и не очень много времени, но все равно… проходи, не стой на пороге.
- Светочка, да я на минутку… правда. У меня тоже времени очень мало…
- Вить, слушай, я ведь давно поняла, что вы с Леной любите друг друга, и предложение ты мне сделал только потому, что ее забыть хотел. А я Славика обидела… Он же любит меня, очень любит! И вчера он это доказал… Я переживала, как тебе об этом сказать… Ну, вдруг ты за Леной пошел только для того, чтобы сказать ей, что все кончено и ты без пяти минут женатый мужчина. Но ты не вернулся… А Слава … он был такой галантный, нежный, ласковый…
- Света…
- Вить… Ну, в общем… мы решили, что поженимся! – выпалила Светлана и внимательно посмотрела на Виктора.
- Так я вас поздравляю! – Степнов широко улыбнулся и чмокнул девушку в щеку. Он даже представить не мог, что все будет так просто. Бурного проявления эмоций удалось избежать. - И желаю счастья!

«Ну, вот и все!» – Выйдя на улицу, Виктор облегченно выдохнул. Вспомнил о Ленке. Достал телефон и сообщение с текстом: «Леночка, я свободен! Люблю тебя!» улетело адресату с именем «Любимая». Через несколько минут телефон запиликал, сообщая ему: «Очень рада, жду в 20.00, люблю, и очень соскучилась!»
Мужчина едва удержался, чтобы не расцеловать экран мобильника.

После пешей прогулки на пятый этаж и обратно в доме Уткиной, Степнов был несказанно рад тому, что в его доме лифт исправный и работает без перебоев. По его подсчетам, до приезда родителей еще было достаточно времени, и он решил, что успеет навести маломальский порядок, принять душ и предаться воспоминаниям о счастливых минутах, проведенных с Леной. Однако, открыв дверь своей квартиры, и войдя в прихожую, понял, что родители уже на месте. Ключи у мамы были, Виктор дал их, когда она последний раз приезжала на какую-то суперважную конференцию врачей.
Телевизор в гостиной вещал о начавшемся футбольном матче, а из кухни плыли такие запахи, что Виктор тут же вспомнил о несостоявшемся завтраке с любимой. Быстренько разулся и громогласно оповестил:
- Мам, пап! Привет! Я дома!
- Витя! Ну, вот где ты ходишь? - Из кухни выглянула мама, Ирина Львовна, в цветастом фартуке и с половником в руке. – Привет.
- Да, где? Выпускной в твоей школе закончился еще вчера! – Михаил Семенович Степнов возник в дверях гостиной, бросив свой футбол. – Привет, сын!
- Мам, пап! Вы чего? Я взрослый мальчик, и могу себе позволить некоторые вольности… - язвительно заметил Виктор.
- Во-о-ольности, - передразнил его отец. И чуть тише, так, чтоб жена не слышала:
- Ну, сколько выпускниц успел соблазнить?
- Пока только одну, - Виктор улыбнулся. Ему всегда нравились отцовские приколы, а вот серьезная Ирина Львовна никогда их не понимала.
- Теряешь квалификацию! – Михаил Семенович шутливо погрозил пальцем и хлопнул сына по плечу.
- А она мне теперь ни к чему, - парировал Виктор, снимая пиджак, и пристраивая его на вешалку в шкафу, - квалификация эта.
- Ах, да! Ты же жениться собрался! Как ее там зовут? Невесту твою?
- Лена.
- Лена? – удивился Степнов-старший. – А когда звонил нам, была Света… У нас в стране что, разрешили многоженство? Или ты когда знакомился, имя не расслышал? Раздолбай!
- Пап, ее зовут Лена, и женюсь я только на ней! Или не женюсь вообще.
Степнову почему-то захотелось сказать отцу правду, потому что в отличие от мамы, он все новости, связанные с личной жизнью сына, воспринимал менее болезненно. Иногда даже казалось, что никаких правил для него не существует.
- Понимаешь, тут все не так просто, - Виктор перешел на шепот, - Ленка - она… Ну, в общем, она моя бывшая ученица!
- Я ж говорю - раздолбай! – Отец снова хлопнул сына по плечу. – Я вот удивляюсь, как тебя еще не посадили?
- За что? Во-первых, Лена совершеннолетняя, а во-вторых, у нас еще практически ничего и не было… Ты это, маме только не говори пока?
- Твоя мать – ходячий рентген! Она насквозь видит людей, безошибочно определяет места заначек и наличие у меня любовниц! Так что, стоит ей только захотеть – сама все узнает!
- Ну, все равно, пап… пока не надо! Я потом сам как-нибудь…
- И даже про то, что твоя невеста скоропостижно поменяла имя?
- Про это можешь, - Виктор снял рубашку. – Все, я в душ, и знаешь, есть хочется… Да, а в восемь мы с Леночкой собирались погулять, так что если горишь желанием вправить мне мозги - поторопись, у тебя очень мало времени!
- Да больно надо! Тебя воспитывать, что плевать против ветра, - изрек Михаил Семенович и вдруг гаркнул на всю квартиру:
- Ира! Мы есть скоро будем?
- Скоро, - раздалось из кухни. Через мгновение Ирина Львовна появилась в гостиной и обратилась к мужу, который уже уставился в телевизор:
- Давай, иди за хлебом. У Витьки, наверно, по кухне стая саранчи пронеслась, куда ни сунься – везде пусто. Ох, женился бы уж скорей…

В половине шестого вечера Виктор, наконец, покинул ванную и, мурлыкая себе под нос: «Лети за мной, лети… И ты узнаешь, я люблю тебя!...» появился на кухне. Без футболки, в одних легких домашних брюках, с еще влажными после душа волосами, чисто выбритый и благоухающий свежим ароматом парфюма он подошел к столу и налил в стакан апельсиновый сок.
- Сынок, давай садись, кушай, - Ирина Львовна поставила на стол тарелку, - пока все, что еще не оказалось в безразмерном желудке твоего отца, окончательно не остыло!
Она бросила уничтожающий взгляд на мужа, который с невозмутимым видом отправлял в рот кусочки жаркого. Тот даже глаз не подняв от тарелки, мрачно произнес:
- Потому что я голодный, как рота солдат-первогодок! А все почему? Потому, что ко всем твоим уже имеющимся недостаткам прибавился еще один: ты стала сторонницей здорового питания! И теперь кроме овсянки я на завтрак ничего не получаю!
- Па, ну здоровое питание – это не так уж и плохо! – не согласился Виктор. – Ты же бывший спортсмен, должен знать! Кстати, - он постучал пальцами по стоящему рядом с отцовской тарелкой бокалу с красным вином, - и про нарушение спортивного режима тоже.
Михаил Семенович, наконец, соизволил оторваться от поглощения еды и придирчиво оглядел сына. Высокий, стройный, широкоплечий, обладающий к тому же идеально накаченными мышцами, тот был чертовски сексуален. Нет, Михаил Семенович не завидовал ему, ну разве что совсем чуть-чуть… В свои пятьдесят пять бывший биатлонист выглядел дай бог каждому, и молодые тренерши в его фитнесс-клубе регулярно строили ему глазки, но осознание того, что время все-таки не остановишь, теперь прочно укоренилось в его мозгу.
- Самец! – завистливо процедил Степнов - старший, еще раз оглядев Виктора с ног до головы, - Настоящая находка для молоденьких дурочек! Кстати, о молоденьких дурочках… Твоя Лен… - Но тут же прикусил язык, вспомнив недавний договор с сыном.
Виктор приземлился на стул и принялся за еду. Ароматное жаркое было таким умопомрачительно вкусным, что он, отправляя в рот очередной кусок, поспешил отвалить маме комплимент:
- Мам, очень вкусно! Ни за что не поверю, что ты кормишь папу одной овсянкой!
- Ему полезно! – Ирина Львовна покосилась на мужа.
А Виктор, пытаясь предотвратить назревавшую революционную ситуацию, быстренько перевел разговор на тему, очень сильно его волнующую:
- Ма, а вы это… надолго приехали?
- Вить, ну у тебя же свадьба скоро! Надо подготовить все, с девушкой твоей познакомиться, с ее родителями встретиться!
«Значит, надолго», - надежда на кратковременное пребывание родственников рухнула, как карточный домик.
- Так до свадьбы же еще куча времени.
- Витенька! Осталась не-де-ля! Это ты считаешь «куча времени»!
Тут Виктор догадался, о чем говорит мама. Он совсем забыл о том, что в ЗАГСе, когда они со Светланой подавали заявление, им действительно дали время на размышление, как положено. И ровно через неделю этот срок истекал! Мама произвела верные подсчеты, и поэтому они с отцом здесь! Теперь надо выкручиваться… Ведь день свадьбы единственного сына Ирина Львовна ждала как манны небесной. Степнов отложил вилку, внимательно посмотрел на мать и сказал:
- Мамуль, понимаешь…
Но настойчивый звонок в дверь не дал ему договорить.
- Ты кого-то ждешь? – спросила Ирина Львовна.
- Нет. Но все равно пойду, открою!
Перебирая в памяти всех, кто бы это мог быть, Виктор двинулся в прихожую. Распахнул дверь и увидел, как на пол шлепнулась сначала огромная клетчатая сумка, верная спутница российских челноков, потом яркий разноцветный рюкзак величиной с айсберг, а потом, крикнув кому-то: «Благодарю Вас, юноша!» ввалилась и хозяйка всей этой клади.
- Бабуля?!! – Степнову казалось, что он медленно сходит с ума, а его родня решила прочно осесть в Москве.
Бабуля, Софья Андреевна, бойкая, крепкая женщина в возрасте ближе к восьмидесяти, одетая в синий джинсовый комбинезон, яркую футболку и кеды, уже ловко пробралась через груду вещей к Виктору.
- Внучек мой, любименький! Привет! – Бабушка заключила его в свои стальные объятия и поцеловала в гладко выбритую щеку. – Поздравляю тебя! Ну, где твоя невеста? Показывай! Когда меня прабабкой сделаешь?
Виктор закатил глаза:
- Бабуль, пойдем! Ты наверно устала, отдохнуть хочешь…
- Чего это я устала? Я ж на машине ехала, а не машина на мне! – Софья Андреевна заливисто рассмеялась, прошла в гостиную и плюхнулась на диван. Тут же в дверях возникли родители.
- Мама?! Софья Андреевна?! – в один голос произнесли они и уставились на нежданную гостью.
- Мама, свадьба только через неделю! Я же тебе говорила! Ты что, забыла? И почему ты не позвонила что едешь? Как ты одна перла такую гору сумок? – Ирина Львовна взяла мать за руку, чтобы проверить пульс. – И как ты бросила без присмотра дом, огород, хозяйство?
- А что такое? Там Петрович остался, он последит. А я по внучку соскучилась! Поживу пока здесь, окунусь, так сказать, в столичную жизнь, а после свадьбы…
Тут Степнов не выдержал и решил закрыть вопрос о предстоящей свадьбе раз и навсегда:
- Мама, папа, бабуля, если вы позвонили и другим многочисленным родственникам, то передайте и им тоже: никакой свадьбы через неделю не будет!!! Причину объяснять не хочу, поберегу ваши нервы. Я просто сделал глупость, вот и все!
Ирина Львовна и Софья Андреевна смотрели на Виктора, открыв рты от удивления, а Михаил Семенович тихонько похихикивал в кулак.
- Твою ж дивизию! – Софья Андреевна пришла в себя первой. – Обломали по полной! – Она хлопнула себя по коленям и поднялась с дивана. – Мишка, крепче компота что-нибудь есть?
- Да как не быть! - Михаил Семенович хищно улыбнулся, взял тещу под руку и сопровождаемый гневным взглядом жены, отбыл на кухню.
- Витя! Ты хоть понимаешь, что ты творишь? – Изумленная Ирина Львовна перешла в наступление. – Светлана в курсе, что ее замужество под угрозой? Ее родители с разборками не прибегут?
- Мам, все нормально! – Виктор обнял мать за плечи, - успокойся! Как раз замужество Светы вовсе не под угрозой; на днях она благополучно отправится в ЗАГС с моим коллегой. А я… Я люблю другую девушку, и очень хочу с ней сегодня встретиться! Если, конечно, никто из наших родственников больше не заявится.
Он тепло улыбнулся, представив, как меньше, чем через час уже поймает в объятия свою нежную, солнечную девочку, прижмет к себе и ощутит пьянящую сладость ее губ.

В этот вечер в квартире Кулеминых царил живописный беспорядок. Вера Николаевна разбирала чемодан, маленький Сережка играл с дедом в гостиной, катая по ковру свои многочисленные машинки. Никита Петрович собирался на встречу с бывшими одноклассниками и безнадежно пытался найти в куче одежды галстук, а Лена в ожидании восьми часов, сидела на диване у себя в комнате, наводила красоту и грезила о предстоящем свидании. С мамой они так толком и не поговорили: то Сережка капризничал, то папа с дедом отвлекали ее разговорами, то московские знакомые обрывали телефон.
Лена уже оделась и обула новенькие белоснежные туфельки-мокасины, привезенные мамой в подарок, когда раздался звонок в дверь. Девушка, со словами: «Это ко мне!», опрометью бросилась в прихожую, едва не сбив с ног Веру, тоже изъявившую желание открыть. Щелчок замка, распахнутая дверь – и Лена видит сначала роскошный букет чайных роз, перевязанный шелковой ленточкой, а потом сияющего Виктора в светлых джинсах, темно-синей футболке и белой летней ветровке.
- Привет! - он протягивает букет и скользит любящим взглядом по изящной фигурке. Какая же она! Ей так идет эта тонкая красная футболочка с ярким принтом, и темно-синие джинсы, обтягивающие стройные длинные ножки, и новая прическа. Сегодня Лена убрала свою длинную светлую челку под ободок, и она больше не скрывала ее очаровательных зеленых глаз.
- Витяяя! – принимает букет, прячет лицо в нежных бутонах, вдыхая их аромат, - спасибо!
Не выпуская из рук прекрасного подарка, ныряет в Витины объятия. И абсолютно не стесняясь стоящую позади ее маму, обвивает руками его шею и встречает ласковый поцелуй, с удовольствием на него отвечая.
- Леночка! – с трудом прерывая поцелуй, шепчет на ушко. – Ты такая красивая! Я ужасно соскучился!
Девушка мило засмущалась, чуть покраснела. Она просто восхищенно смотрела на мужчину и молчала. Слова не находились, да и, если честно, не нужны были. Главное, что он, красивый, сильный, надежный сейчас рядом с ней, любит ее и никогда не оставит.
Первым Веру Николаевну заметил Виктор и, слегка отстранив от себя Лену, произнес:
- Здравствуйте!
- Ой, мам… - опомнилась Лена, - знакомься, это Витя.
- Виктор Степнов, - представился тот и галантно коснулся губами Вериной руки.
- Вера Николаевна, - женщина слегка смутилась от такого жеста, - Здравствуйте, Виктор!
- Мам, мы уходим! Постараюсь быть не очень поздно. Цветочки в воду поставишь? – Лена отдала букет матери.
- Леночка, ты у меня взрослая девочка и я тебе полностью доверяю.
- О! Кто это у нас в гостях? Я слышу знакомый голос! – из гостиной с Сережкой на руках вышел Петр Никанорович. – Виктор, здравствуй! Как дела?
- Здрасьте, Петр Никанорович! Все отлично!
- Дедуль, мы уходим! – вмешалась Лена, мечтая побыстрее остаться наедине с любимым. – Потом поговорите.
- Ленок, вечером прохладно, кофточку накинь, - заботливо произнес Виктор, обнимая ее за талию.
Лена улыбнулась, сдернула с вешалки в прихожей толстовку с капюшоном и пара покинула квартиру.

Когда за дочерью и ее спутником закрылась дверь, Вера Николаевна, держа в руках Ленкин букет, отправилась искать подходящую емкость. Одновременно ее одолевали странные мысли: ну, где, где она могла видеть этого высокого, красивого брюнета? Уж больно знакомым показалось ей его лицо. Степнов Вере определенно понравился: симпатичный внешне, подтянутый, видно, что спорт в его жизни занимает не последнее место, заботливый такой… Вспомнила его фразу: «Кофточку накинь…» и улыбнулась. Ленку очень любит, вон, как на нее смотрел! Права народная мудрость, дочь будет за ним, как за каменной стеной. И, кажется, Лену совсем не смущает, что он намного старше. Девочка просто любит!
Сняв с полки небольшую керамическую вазу, Вера наполнила ее водой, поставила цветы и решила, что в комнате дочери им будет самое место.
Стараясь донести драгоценную ношу в целости и сохранности, осторожно открыла дверь.
- Ленка, Ленка… - усмехнулась Вера Николаевна, поднимая с пола футболку и запихивая ее обратно в шкаф.
Оглядела комнату - все, как и раньше. Оранжевый баскетбольный мячик с надписью « С днем рождения, Леночка!» по-прежнему занимал почетное место в уголке дивана, а плакаты патлатых рокеров украшали стену. Даже школьные учебники еще стояли на полке и тетрадки были сложены стопочкой на столе. Вера почувствовала укол совести: с этой работой, с постоянными разъездами, она даже в дневник дочери не могла заглянуть целый год. Захотелось прямо сейчас исправить эту оплошность. Вера взяла в руки Ленкин дневник. Обычный, с разноцветной обложкой, как у всех девчонок. Открыла, пролистнула несколько страничек. «Четверка» по литературе, «троечка» по химии, «пятерка» по физкультуре… Потом открыла первую страницу, где круглым Ленкиным почерком были переписаны все предметы и фамилии учителей. Так… Алгебра – Борзова Людмила Федоровна, история – Рассказов Игорь Ильич, физкультура – Степнов Виктор Михайлович…
«Умница, моя девочка! Все успевала: и учиться хорошо, и в группе играть, и спортом заниматься», - подумала Вера, а на глаза почему-то навернулись слезы. Так ей хотелось в последний школьный год быть рядом с дочерью, помогать, поддерживать в трудные минуты, но… контракт есть контракт, и ничего тут не поделаешь.
Вера решила, что обязательно сохранит на память последний школьный «документ» уже бывшей ученицы 11 «а» вместе с дневником первоклашки Леночки Кулеминой.
Вдруг, словно невидимая сила заставила ее снова открыть первую страницу.
Нашла строчку: физкультура – Степнов Виктор Михайлович. И тут же вспомнился голубоглазый брюнет, целующий ей руку в прихожей и влюблено смотрящий на ее дочь.
Степнов… Виктор… Он?!!! Ленкин учитель?!!

…Они сидели на скамейке в сквере и самозабвенно целовались. Специально нашли самый укромный и тихий уголок, где разросшиеся кусты сирени надежно скрывали влюбленных от любопытных глаз. Почему-то сейчас хотелось спрятаться ото всех, быть только вдвоем и наслаждаться друг другом. Они так долго к этому шли; преодолевали этот тернистый путь к собственному счастью, время от времени слыша насмешливый шепоток за спиной, сплетни и незаслуженные укоры, игнорировали друг друга, ссорились, тщательно маскируя сильное, взаимное чувство. Так отчаянно ревновали, когда, пытаясь забыть, искали утешения в чужих объятиях. Сколько слез было пролито сильной и бесстрашной Ленкой, сколько раз ею же произнесено: «Люблю его, люблю…» знает только оранжевый баскетбольный мячик да Лерка, которая искренне сочувствовала подруге и всеми силами пыталась ее поддержать и отвлечь от грустных мыслей. А сколько сеансов «промывания мозгов» провел терпеливый Рассказов, чтобы привести в чувство упрямого и взбалмошного друга Витю, который окончательно запутался и готов был вот-вот сделать самую глупую глупость, знают только шахматы да стены уютной рассказовской квартиры…
Все это, слава богу, уже позади… Теперь только вместе… Они так решили!
В доказательство того, что их негласное решение является окончательным и бесповоротным, не выпускали друг друга из объятий ни по дороге в кинотеатр, ни около кассы, где Виктор покупал билеты… А уж про темный кинозал и говорить нечего! Весь сеанс, уютно устроившись под его рукой и прижавшись к сильному плечу, Лена смотрела больше не на экран, а на любимого мужчину, которому эксцентричная молодежная комедия тоже была не так интересна, как сидящая рядом девушка.

Поздний июньский вечер дышал прохладой и рассыпал по темно-синему бархату неба первые звездочки. Уже почти стемнело, на аллеях сквера зажигались фонарики, развесистые кусты по обочинам стали казаться причудливыми чудовищами, а улицы города украшало многоцветье неоновых огней. Скамейки вместо разговорчивых бабулек и мамаш с колясками стали занимать влюбленные парочки и небольшие веселые компании.
Лена и Виктор не спешили покидать свое убежище, обоим хотелось продлить эти счастливые мгновения.
- Тебе не холодно? – заботливо спросил мужчина, пересаживая Лену к себе на колени.
- С тобой нет… - покачала головой девушка, поглаживая ладошками его плечи, шею и запуская пальчики в смоляные завитки на затылке.
Его руки крепко обвивали ее. Она покоилась в них, как в колыбели, трепеща от силы и тепла его тела, защищенная от всего мира его объятиями.
- Люблю тебя. – Теперь, когда они оба были абсолютно уверены в своих чувствах, Виктору хотелось повторять эту фразу снова и снова. Он уже с ироничной улыбкой вспоминал: «Нравишься ты мне…», робко и смущенно произнесенное осенью у Ленкиного подъезда. Нет! Теперь никакой робости и застенчивости! Только твердое и уверенное: «Люблю!»
А Лене снова и снова хотелось отвечать:
- И я тебя люблю! Очень!
И опять встречаются губы, в унисон стучат сердца и разгорается внутри пламя желания…
Ленку с самого утра мучил один деликатный вопрос, который она очень хотела задать Виктору, но почему-то побаивалась спрашивать об этом первая. Однажды она уже пострадала от излишнего проявления своей настойчивости. «С Гуцулом у тебя ВСЕ было! – не раз ругала сама себя Лена за необдуманный поступок. – Дура! Взрослые игры затеяла? А ведешь себя как капризная малолетка! Сначала гонишь его, потом на шею кидаешься, потом опять гонишь! Может, хватит уже играть? Думаешь, ему легко?! Он же потому и не пошел у тебя на поводу, что действительно любит по-настоящему! Вот окажись тогда на его месте Гуцул – у тебя бы, у дуры, и вправду ВСЕ было, даже если бы не захотела! Гуцулу-то, по ходу, разницы никакой нет: с Зеленовой в подсобке в кафе или с тобой дома на диване!»

«Только тело забывает обо всем и помнит, что с рассветом…»
А ее тело не забывало, оно помнило… помнило прошедшую ночь. Безумно захотелось продолжения… или хотя бы повторения того, что было…
И Лена решилась.
- Вить… - пролепетала чуть слышно, когда прервали очередной поцелуй чтобы глотнуть воздуха. – Выпускной уже прошел… мы его благополучно дождались…
- Зай, ты о чем? – В голове Виктора стоял сладостный туман, и он реально не понимал, к чему Лена клонит.
- О том самом. Кто мне сегодня утром говорил, что хотел бы засыпать и просыпаться только со мной?
- Кажется, это был я, - улыбнулся и заскользил губами по нежной шейке.
- Шутишь? – нахмурилась, - а я, между прочим, серьезно! Вить, я не хочу с тобой расставаться! Даже на ночь… - смутилась, - мне… мне было так хорошо с тобой…
- Солнышко мое! Девочка моя, самая лучшая на всем белом свете! – До Виктора, наконец, дошел смысл заведенного Леной разговора. Он еще сильнее прижал ее к себе и нежно поцеловав, продолжил:
- Я ведь тоже совершенно серьезно! И то, что я сказал тебе утром – чистая правда! Но, родная моя, где ж мы сейчас с тобой будем засыпать и просыпаться? У тебя родители, Сережка, у меня с сегодняшнего дня вообще плотность населения, как в Китае… Я даже не уверен, что, придя домой, не обнаружу еще пару-тройку родственников, прибывших на свадьбу!
Лена уткнулась носиком ему в шею и тихонько засмеялась.
- Витька… мы с тобой бездомные! Будем засыпать в сквере на лавочке, зато вместе! Ой, а давай деда на время выселим из его квартиры?
- Ленок, ну это… Неудобно как-то… Да и ты сама говорила, что у него личная жизнь завелась.
- Ну и что? Он пока поживет в моей комнате, а мы в его квартире.
- Заинька! Я надеюсь, клан Степновых скоро покинет мои апартаменты, и мы сможем благополучно обосноваться в своем гнездышке.
- Вить… ты хочешь сказать, что у нас пока совсем-совсем НИЧЕГО не будет? Я же так ждала этого чертова выпускного…
Почувствовал, что его девочка совсем расстроилась. Поспешил успокоить:
- Леночек, родная моя, хорошая… Все у нас еще будет! Не торопись, мы все успеем, у нас вся жизнь впереди! Я очень хочу, чтобы твое первое «ЭТО» было для тебя маленьким праздником - красивым и романтичным! А пока… пока просто привыкай ко мне.
- Витька!!! – крепко обнимет его за шею, прижимается так, словно хочет раствориться в нем. – Спасибо тебе!
- Да за что?
- За то, что ты такой… за то, что ты есть у меня, за то, что любишь!
Поцелуй снова набирает обороты… А Виктор поглаживает желанное тело девушки, но теперь уже под футболкой, нежно касаясь ладонями гладкой, бархатистой кожи. От этих прикосновений, от близости его тела она просто тает, словно кусочек сахара в чашке с теплым чаем…

На часах была уже половина двенадцатого, когда Никита Кулемин, изрядно навеселе и в добром расположении духа возвращался домой. Рандеву с бывшими одноклассниками, а особенно с одноклассницами, прошло на высшем уровне и закончилось шумными посиделками в кафе «Под мухой». Сейчас, с третьего раза попав ключом в замочную скважину, ученый-медик мечтал только об одном – оказаться в своей квартире, выпить чашку горячего чая и уснуть, обнимая любимую жену. Одним лестничным пролетом выше, там, где царил полумрак, он заметил целующуюся парочку и, стыдливо пробормотав: «Совсем совесть потеряли!», открыл дверь в квартиру. Разулся, хотел было двинуться в спальню, но, заметив на кухне включенный свет, изменил траекторию.
Вера, задумчивая и немного грустная сидела за обеденным столом и потягивала из чашки остывший чай. Никита подошел к жене, опустившись перед ней на колени, чмокнул в щеку и обеспокоено спросил:
- Верунь, ты чего не спишь? Меня ждала? Прости, родная, мы тут немного выпили с ребятами… Столько не виделись…
- Да ладно тебе! Чего извиняешься? – Вера улыбнулась и потрепала мужа по шевелюре.
- Что-то случилось?
- Да как тебе сказать… Может, и случилось…
Тут в прихожей тихо хлопнула дверь, и едва слышные шаги известили о том, что дочка наконец-то вернулась домой.
- Поздновато наша малышка гуляет, - заметил Никита, - кстати, представляешь, сейчас выхожу из лифта, а на площадке этажом выше взрослый мужчина целуется с совсем молоденькой девчонкой! Девчонка-то не старше нашей Ленки… Вот куда родители смотрят?
- Пусть гуляет, - Вера сделала вид, что не услышала последнюю фразу, хотя догадалась о каком взрослом мужчине и молоденькой девчонке говорит муж, снова улыбнулась, но улыбка получилась какой-то грустной, - она же не одна.
- С подружками?
- Никит, у нашей Леночки есть молодой человек, они очень любят друг друга!
- Так это же замечательно! – Никита Петрович поднялся, налил себе чай и сел на стул рядом с женой. – Тогда по какому поводу ты грустишь? Что все-таки случилось?
- Никитка, понимаешь, мы сегодня очень долго разговаривали с Петром Никаноровичем… а перед этим я познакомилась с Ленкиным парнем и заглянула в ее школьный дневник…
- Ну?! – не понял Никита Петрович, - и в чем, как сейчас говорит молодежь, фишка?
- А фишка, Кулемин, в том, что Ленкин парень и ее учитель физкультуры - один и тот же человек! – выпалила Вера и уставилась на мужа.
Никита поперхнулся чаем.
- Ленка встречается со своим учителем?
- С бывшим учителем…Заметь, школу она уже закончила!
- А это неважно! – Зеленый чай, и неожиданная новость подействовали лучше любого отрезвляющего средства.
- Очень даже важно! – Вера отчаянно защищала дочь. – Роман между учителем и ученицей – это одно, а то, что произошло между нашей Ленкой и ее Витей – это совсем другое!
- Что другое, Вера?! – Никита повысил голос. – Что другое?! Он взрослый мужик, у которого одно на уме… Соблазнить девчонку, поиграть и бросить! Тоже мне, плейбой недоделанный! Извращенец! Чему он ее там учил, интересно знать? Надеюсь, не Камасутре? – кипятился Кулемин и уже занес было кулак, чтобы треснуть по столу, но Вера аккуратно перехватила его руку:
- Тише ты! Разошелся! Успокойся, давай, сейчас всех перебудишь. – Ее пальцы сжались на его запястье. – Может, пока воздержишься от обвинений и оскорблений и послушаешь меня?
- Конечно, послушаю. – Кулемин усмехнулся. – Мне ж никто слова вставить не дает!
- Никита! – Вера грустно улыбнулась. – Тут все гораздо серьезней… Петр Никанорович мне многое поведал и про Виктора и про их с Леной отношения, а еще такая история приключилась… В общем, как только мы уехали, Петр Никанорович вдруг очень сильно увлекся виртуальным казино…
- С какого перепугу? Он к компу и близко никогда не подходил, все долбил на своей трофейной машинке!
- Никит, ты обещал слушать! Так вот… В один прекрасный день он понял, что проиграл все деньги до копейки, им даже продукты купить было не на что… Ленка работать пошла, ну тут недалеко, в супермаркет, флайерсы раздавать. Но денег все равно не хватало, Петр Никанорович решил помочь ей немного, да свалился с радикулитом… Как Ленка попала в этот подпольный клуб по боям без правил он и сам понять не мог. Ни он, ни Виктор, который все время ее в поле зрения держал, помогал, поддерживал.
- В какой клуб?! – Глаза Никиты полезли из орбит. – По боям без правил?! Там же мужики здоровенные дерутся, до полусмерти друг друга метелят!
- Видимо, не только мужики…
- А как они узнали, что Ленка-то там… ну, в клубе этом?
- Виктору как-то удалось достать «жучок», вот он ее и выследил! И очень вовремя, потому что девчонке во время последнего боя очень сильно досталось… Витя ее на руках с ринга вынес, домой привез, ухаживал за ней…
- А отец-то где был? Почему этот Виктор за Ленкой присматривал?!
- В больнице, с сердечным приступом… - Кулемин заметил, что глаза жены увлажнились.
- Как в больнице? А почему же они нам не позвонили, не рассказали? Неужели бы мы не помогли…
- Не знаю… Хотели проблемы сами решить. Ну вот, а потом эти люди из спортклуба стали Ленке названивать, говорить, что долг за ней… много денег из-за нее потеряли… А Виктор… он отработал эти бои, представляешь? Последний бой выиграл со сломанными ребрами… Потом они с Петром Никаноровичем вместе начали роман писать, основная идея которого принадлежала Виктору. Он даже из школы ушел, чтоб Ленку от пересудов и сплетен уберечь. Хорошо, что съемки фильма начались по их с Петром Никаноровичем роману, работа парню нашлась.
- В смысле? – Никита недоуменно посмотрел на жену. – Какая работа?
- Роль первого плана, Кулемин! Представляешь? Снимался в главной роли!
Вера решила не посвящать мужа во все тонкости разговора со свекром, многие моменты она умышленно упустила, считая, что и этого будет более чем достаточно. Никита сидел, задумчиво уставившись в кружку с чаем и пытался более-менее адекватно воспринять услышанное. Казалось, совсем немного времени прошло с той поры, как солнечным сентябрьским утром он привел в первый класс свою маленькую дочурку. Какая же смешная она была! У них даже фотография сохранилась: стоит, крепко держит его за руку, смотрит испуганными зелеными глазенками из-под длинной челки, нарядная, с огромными белыми бантами и букетом ярких астр. Первоклашка Леночка Кулемина! Как же быстро летит время!
А потом началось… Исследования, командировки, надо было зарабатывать деньги, содержать семью. Поэтому заботу о дочери они с Верой благополучно переложили на плечи деда. Понимали, что это неправильно, но так сложилась жизнь…
- Даааа… ситуация, - произнес он, наконец. – Но, Вер, он же старше Ленки, причем не на год и не на два, и даже не на пять…
- Ну и что?! Разница в возрасте любви не помеха, - тихо проговорила Вера.
- Это сейчас не помеха. Любовь-морковь, встречалки-провожалки… А потом? Ему детей захочется, а у нее еще у самой детство в одном месте играет. Ничего хорошего из этой любви не выйдет! Господи, и в кого у нас Ленка такая?
Вера встала из-за стола, подошла к окну, открыла створку, впустив в кухню свежий ночной ветерок. Задумалась, пристально вглядываясь в темноту, как будто пыталась что-то разглядеть. Потом вдруг резко развернулась, улыбнулась и сказала:
- Слушай, Кулемин, а напряги-ка свою феноменальную память и скажи мне, сколько лет было той медсестричке из нигерийского госпиталя, у которой грудь вылезала за пределы медицинского халата и с которой вы двое суток подряд якобы наблюдали за состоянием тяжелобольного местного жителя?
- Вер… - Никита смутился, покраснел и, низко опустив голову, пробубнил:
- Мы же договорились, что больше не вспоминаем об этом…
- Ну, ты же сам спросил, в кого у нас Ленка, - и снова улыбается.
- Тогда, дорогая, и ты вспомни, - Никита подошел к жене и положил руки ей на плечи, - сколько лет было тому верзиле-биатлонисту, которому ты, мелкая практикантка, перевязки делала и с которым целовалась в ординаторской?
- А ты сходил с ума от ревности…
Вера развернулась и оказалась в объятиях мужа, тот сильней прижал ее к себе, коснулся губами виска и прошептал:
- Потому, что любил тебя безумно! И сейчас люблю… И порву любого, кто хотя бы попытается тебя обидеть!
- Знаешь, я больше, чем уверена, что этот Виктор за Ленку тоже любого порвет… Никита, как они друг на друга смотрели!!! И какая счастливая была сегодня моя девочка! Слушай, может тебе стоит познакомиться с Виктором? Давай пригласим его завтра к нам поужинать, а? У тебя все подозрения отпадут, когда ты их с Ленкой вместе увидишь.
- Зачем до завтра ждать? Давай сегодня! – Никита взглядом показал на настенные часы и рассмеялся. – Пойдем спать, будущая теща!

8.

Утро следующего дня началось для Лены с пиликанья мобильного телефона и ощущения на лице чего-то мягкого и пушистого. Оказывается, маленький Сережка, проснувшись как обычно раньше всех, решил разбудить сестричку. Выбравшись с помощью мамы из своей кроватки, схватил желтого мохнатого зайца, подарок дедушки, и потопал в сторону Ленкиной комнаты. Толкнул ладошкой дверь, и через минуту игрушечный заяц уже «целовал» спящую красавицу.
- Сережка! Иди сюда, проказник! – Лена чуть приподнялась и помогла малышу забраться на диван. Тот улыбался во весь рот и что-то лепетал на своем детском языке, обнимая сестру за шею. Снова затренькал телефон, а девушка, услышав знакомую мелодию звонка, прошептала брату: «Малыш, подожди секундочку, я поговорю!» и поспешила ответить:
- Привет!
- Доброе утро, солнышко! – до боли родной голос. – Проснулась?
- Ага, - улыбается, - Сережка разбудил. Вить, а ты где?
- В школе, в компании со своим любимым спортинвентарем. Надо до отпуска порядок навести…
- Тебе помочь?
- Уже соскучилась по спортзалу? – Лена чувствует, что он тоже улыбается.
- Скорее по любимому учителю! – Села по-турецки, пристроив на коленке Сережку, который тянулся ручонками к трубке и всеми силами старался завладеть новой игрушкой.
- Пойдешь гулять с Сережкой, позвони, увидимся. Я скоро закончу.
- Вииить… - Сердечко радостно забилось в предвкушении, - обязательно позвоню!
- Ну, тогда целую тебя.
- И я! Пока. – Отключилась и слегка покраснела, увидев в дверях маму.
- Ах, какая романтичная беседа! – иронично заметила Вера Николаевна, присаживаясь на диван рядом с детьми. - Ну и чего ты смущаешься? Это же прекрасно, когда утро начинается со звонка любимого! Заряд хорошего настроения на весь день обеспечен. А я думала, Сережка тебе поспать не дал… - и улыбается, так по-доброму.
- Мам! – Лена решила подыграть матери. - Представляешь, меня сегодня разбудили сразу двое мужчин! И самое интересное, что я очень люблю их обоих. Даже не знаю, которого больше… - притворно развела руками и звонко рассмеялась вместе с мамой.
- Ой, Леночка, как я тебя понимаю! – Вера Николаевна, смеясь, покосилась на двери: мимо прошествовал в ванную Никита Петрович. - Ладно, пошли завтракать.

Появившись на кухне, веселая компания из трех человек дружно удивилась. Стол накрыт, дымящийся кофе источал дивный аромат, на плите в сковородке шкварчала яичница с докторской колбасой, а сам Никита Петрович в желтом фартуке с фараонами помешивал в мисочке Сережкину кашу, периодически дул на нее, чтоб быстрее остыла.
Вера с Леной переглянулись, улыбнулись понимающе и хором сказали:
- Доброе утро!
- Па-па! – громко крикнул малыш и его веселый смех зазвенел колокольчиком.
- Доброе утро! – поприветствовал всех Никита Петрович. – Девчонки, прошу к столу! И Вы, молодой человек, - подхватил у Веры Сережку и усадил на высокий детский стульчик, - присаживайтесь на свое законное место и вот Вам ваша суперкаша! Блин, прямо на ходу стихи сочиняю!
Никита Петрович поставил перед сыном мисочку, но каша Сережу совсем не заинтересовала. Зато его внимание привлекли нарезанные и разложенные на тарелке на салатных листиках ломтики огурцов и помидоров, и детская ручонка, отпихнув миску, вцепилась в огуречный кругляшек.
- У нас Сережка – вегетарианец! – хихикнула Лена и принялась за еду.
Вера Николаевна тоже улыбнулась, глянула на дочь, и, отхлебнув из чашки кофе, сказала:
- А сколько я с тобой мучилась, чтобы впихнуть хотя бы ложечку гречневой каши? На какие только уловки не шла… Но ты упорно не признавала это блюдо!
- Я и сейчас его не признаю! Фу… - смешно поморщилась, - а Витя считает, что гречка очень полезна, особенно для спортсменов…
- Кстати, Лен, - Никита Петрович насупился, услышав уже знакомое имя, и вклинился в разговор, - может, пригласишь своего молодого человека сегодня к нам на ужин? А то мама с ним уже познакомилась, а я как-то пропустил этот исторический момент.
Лена внимательно посмотрела на отца. Тот хоть и старался изо всех сил выглядеть доброжелательным, но все-таки что-то в его взгляде, тоне и поведении настораживало девушку. Она отлично знала, что мама наверняка уже посвятила его в эти «тайны Мадридского двора», и папа, как человек адекватный и понимающий должен и отреагировать соответственно. Хотя… А вдруг он возьмет и скажет, что Витя слишком взрослый для нее, и встречаться им не стоит, и что не любовь это вовсе?... Тут же поспешила выкинуть из головы дурные мысли.
- Ладно, пап, я скажу Вите. Правда, у него тоже родители приехали, вдруг планы какие-то есть…
- Ленок, сегодня суббота, и «план на вечер» у влюбленного парня должен быть один – любимая девушка! – хохотнул Никита Петрович. – Ну, в нашем случае это ужин с родителями любимой девушки.
- Честно говоря, Витя и сам хотел с тобой познакомиться…
- Ну, значит, сегодня его мечта может осуществиться! И я горю желанием пообщаться с этим твоим… Виктором…
- Никита! – Вера строго посмотрела на мужа, - ты помнишь, что мне вчера обещал?
- Склерозом не страдаю, - буркнул супруг.
- Тогда очень тебя прошу, постарайся сдержать обещание. Ой… - женщина как-то побледнела и схватилась за живот.
- Мамуль, чего? – Лена испуганно посмотрела на мать.
- Вера?! Все хорошо? – Никита тоже насторожился.
- Да, так… ничего, живот как-то странно побаливает. Не волнуйтесь, все в порядке, отпустило…
- Таблетку выпей, полежи. Я тебе помогу потом с ужином… С Сережкой погулять?
- Да, Леночка, было бы неплохо… А то папа к Петру Никаноровичу собрался, надо там розетки поменять и кран на кухне.

Симпатичная белокурая девушка в светлых джинсах и ярко-голубой футболке шла по дорожке сквера и катила коляску с розовощеким годовалым малышом. Она никуда не спешила, прогулка с братишкой и брикетик сливочного мороженого доставляли ей огромное удовольствие. Утопающий в зелени сквер располагался неподалеку от 345-й школы, поэтому именно здесь Лена и решила прогуляться в ожидании Виктора.
После нескольких прохладных дней лето снова радовало москвичей ярким солнышком и теплым ветерком. Весело чирикали воробьи, шумел фонтан, разбрасывая маленькие искорки брызг, дивно пахли первые летние цветы на огромной клумбе. На детской площадке стоял шум и гам: качели и карусели облепила счастливая и свободная от школьных занятий детвора, а те, кто еще были совсем малы и не успели познать радости долгожданных каникул, копошились в песочнице, катали по асфальту машинки и наряжали кукол. В глубине сквера, там, где потише, на скамеечках устроились мамочки с колясками и пенсионеры с газетами, вязаньем и шахматами. «Мамочки с колясками… - Лена обвела взглядом скамейки и повторила шепотом по слогам первое слово: - Ма-моч-ки…» Ей вдруг очень-очень захотелось оказаться на месте одной из них. Поначалу даже испугалась своих таких вот мыслей, но потом улыбнулась, представив, как сидит на скамейке, покачивая яркую коляску с маленьким пищащим свертком, и делится секретами воспитания с новыми подружками. И теперь эта мечта, словно наглая тетка в магазине, рвущаяся без очереди, начала оттеснять остальные ее мечты, да так напористо, что в самом хвосте «рейтинга популярности» остались и желание играть в «Ранетках», и учеба в Снегинском училище.
«Эх… - Лена оценила реальность и тяжело вздохнула, - только Витя вряд ли со мной согласится, когда узнает, о чем я мечтаю в первую очередь… Скажет, что рано еще об этом думать, учиться мне надо и бла-бла-бла…»

В то же мгновение сзади чьи-то сильные руки обвили ее тонкую талию, и горячее дыхание обожгло ушко. Вздрогнула, напряглась. Но тут же расслабилась, услышав ласковый шепот:
- Привет, красавица! - И молодой симпатичный мужчина прижимает Лену к себе, целуя висок. – Ты чего? Испугалась?
- Да нет… Я же знаю, что это ты, просто задумалась… Привет! - Ножкой опускает тормоз на коляске и, запрокинув голову, встречается с небесной синевой его глаз.
- О чем задумалась?
Лена снова окинула беглым взглядом молодых мамаш на скамейках, но озвучить свою новую мечту все-таки не решилась, а только скромно опустила глазки:
- Да так… ни о чем. Ерунда…
- Ну, тогда и не думай, - чмокнул в щечку и прошептал: - А ты так классно смотришься с коляской!...
Все еще держа Лену в объятиях, Виктор осторожно разворачивает ее лицом к себе и еще оставшаяся на губах сладость от сливочного мороженого смешивается со сладостью поцелуя.

Маленькому Сережке очень быстро надоело просто послушно сидеть в коляске и смотреть на это «взрослое безобразие», которым так были увлечены его сестричка и ее любимый мужчина. Пацан начал активно сучить ножками, размахивать ручками и прикладывать все усилия, чтобы выбраться из колясочного заточения.
- Эй! Влюбленные! Может, отлипните друг от друга и обратите свое драгоценное внимание хотя бы на ребенка?- раздался рядом чей-то веселый голос, - Про себя-то мы уж и не говорим…
Лена нехотя оторвалась от губ любимого и оглянулась. У фонтана стоял ее бывший одноклассник Игорь Гуцулов, и, улыбаясь, держал за руку лучившуюся счастьем Полину Зеленову. Ленка даже сначала слегка обалдела: Полина настолько сильно изменилась, что от «гламурной школьной стервы Зеленовой», казалось, осталась только… фамилия. Теперь рядом с ее школьным приятелем стояла милая, кроткая девушка в легком летнем платьице и светлых босоножках на среднем каблучке. Косметика на ее лице присутствовала только в виде блеска на губах и туши на ресницах, а вычурную салонную прическу сменила простенькая косичка-колосок. Еще ни разу за одиннадцать лет Ленка не видела Полину такой красивой и счастливой!
- О! Привет, ребята! – Виктор с Игорем пожали друг другу руки.
- Привет!
- Вот видишь, Игорек, как у людей все быстро получается! – Полина притворно надула губки. – Три дня назад помирились, а уже и счастливая жизнь и малыш в колясочке… А я почему должна еще семь месяцев ждать?!
Девушка едва сдерживала смех. Но Лена, Виктор и Гуцул шутку оценили и поняли. Поэтому, тоже стараясь не расхохотаться во весь голос, Игорь вынул Сережку из коляски и, пару раз подкинув на руках, сказал:
- Ну, Полиночка, я же не такой способный как Виктор Михайлович! Вот поделится он со мной жизненным опытом…
- Зеленова! – Степнов не выдержал и рассмеялся. – А у нас, как на Крайнем Севере год за два идет… так что все по правилам!
Сережка, сидя на руках у Гуцула, визжал от восторга и трепал парня за шевелюру, потом начал брыкаться, требуя, чтоб его отпустили побегать.
- Какой прелестный карапуз! – Полина тоже захотела подержать Сережку на руках, но была остановлена Леной:
- Полин, он тяжелый… Тебе же нельзя, наверно…
- Ага, нельзя… Но так хочется его потискать! Лен, он такой очаровашка!
Тем временем самый младший Кулемин перекочевал на руки к будущему родственнику, а Лена с Полиной отошли от мужчин поболтать о своем, о девичьем.
- Полинка, ну ты как? Нормально себя чувствуешь?
- Лен, я просто до неприличия счастлива! Игорек так обо мне заботиться… А у тебя как?
- Слушай, я так тебе благодарна! Ведь если бы не ты, я бы так и не решилась с Витей поговорить… А еще родители приехали, братика наконец-то увидела…
- Лен, а родители… ну, как они к Степнову отнеслись?
- Пока еще не поняла. Мама вроде нормально, а вот папа… Сегодня Витю на ужин позвал, даже не знаю, чего ждать…
- Лен, все будет хорошо! Вы же любите друг друга, а значит, все переживете! – Полина посмотрела на наручные часики, - Ой, нам уже пора! Игорьку на работу, а мне в поликлинику. Может, пересечемся как-нибудь? Ну… пока я еще в форме?
- Полинка!!! Ты неисправима!

9.

Девчонки рассмеялись и подошли к своим мужчинам, которые тоже уже заканчивали беседу. Гуцул почему-то выглядел немного озабоченным и грустным, но Степнов, ободряюще хлопнул его по плечу и сказал:
- Гуцул, все будет хорошо! Ты же спортсмен, преодолевай все препятствия и уверенно иди к победе!
- Жаль только, что медали за такую победу не дают… - Игорь тяжело вздохнул. Его явно не вдохновлял такой лозунг. Он будто чувствовал, что Полинин отец так просто не сдастся и ровно через месяц принесет ему страшную весть…
- Зато ты получишь такую награду, которая в тысячу раз лучше любой медали! – Степнов, улыбнувшись, бросил взгляд на Полину. - Поверь мне, старому спортсмену…
- Хотелось бы верить… что получу, - парень опять грустно вздохнул, - ладно, Витек, пока! Заходите в кафе, не забывайте. Пока, Лен!
Полина, услышав, что Гуцул назвал своего учителя, пусть и бывшего, по имени без всякого отчества, удивленно взглянула на Лену. Та только пожала плечами и улыбнулась: мол, кто его знает, может, они уже лучшие кореша?
- Ну, пока, ребята, нам тоже пора, – сказал Степнов, опуская Сережку на землю. Они с Гуцулом снова пожали друг другу руки.
- Увидимся! – Лена помахала рукой уходящей паре. – Ну, Сережка, пошли? Она хотела взять братишку за руку, но тот ловко отпихнул ее руку и сжал маленькой ладошкой палец Виктора.
- Нет, ты это видел?! – наигранно – возмущенно. - Вить, тебя определенно любят все Кулемины, от мала до велика! – засмеялась.
- Солнышко! Уверен, что и тебя полюбят все Степновы!
- Было бы здорово, - Лене хотелось произнести это с долей оптимизма, но получилось как-то грустновато и немного неуверенно. – Вить… А вдруг…
Но договорить она не успела, потому что сзади послышался чей-то громкий крик:
- Виктор Михалыч! Витя!!!!!!
Оглянулись все втроем, причем одновременно. По асфальтированной дорожке, стараясь не сбить с ног играющую малышню и не столкнуться с их трехколесными средствами передвижения, цокая каблучками и усиленно махая рукой, неслась Светлана Михайловна. Две рыжие косички метались из стороны в сторону и хлестали ее по голым плечам, а подол сарафанчика веселенькой расцветки развевался, как флаги на ветру.
- Ей чего надо?! – Ленкину неуверенность как волной смыло, а на смену пришла грозная воинственность. – Вы же вроде все решили… Или она передумала замуж выходить?!
Виктор только недоуменно пожал плечами; в школе они со Светланой не виделись, ни о чем важном, о чем бы он мог забыть, не договаривались. Чего это она во всю прыть мчится за ним?!
Подбежав, Светлана немного перевела дух, поправила рыжую челку, улыбнулась и сказала:
- Витя… уф… еле Вас догнала! От самой школы бегу… ну, Вы и скороход! Леночка, здравствуй!
- Здрасьте, Светлана Михайловна… - Лена удивленно посмотрела на библиотекаршу. Леночкой та ее не называла никогда! Особенно последние два года, по той простой причине, что признавала в ней потенциальную соперницу.
- Светочка! Да что случилось-то?! Я спортзал забыл закрыть?! – Виктор тоже плохо понимал, зачем Света гонится за ним от самой школы.
- Да нет! В школе все в порядке, - девушка снова загадочно улыбнулась, - я… вот… отдать вам хотела…
Светлана порылась в сумочке и достала розовый, прямоугольный конвертик. Но протянула его почему-то Лене.
- Что это? – Лена взяла конвертик и достала красивую яркую открыточку с цветами и виньетками, среди которых отчетливо просматривались два переплетенных обручальных колечка.
- Приглашение! На нашу свадьбу!
«На свадьбу?! Че за фигня?!!! Он что, мне наврал?!! Все-таки женится?!!» - Ленке хотелось сию же секунду разорвать этот розовый клочок картона на мелкие кусочки и пустить по ветру, а потом залепить этому лгуну такую пощечину, чтоб помнил… Кинула гневный взгляд на Степнова.
- Лен, - продолжила Светлана, - мы с Мирославом тем, кто придет парами, подписывали ОДИН пригласительный. Вот и вам тоже ОДИН…Вы же вместе… Так что мы вас будем ждать! Обязательно приходите! Ах, да! Витя, там Славик мальчишник затеять собрался, ты же придешь? Он потом позвонит… Ну, все, я побежала, до свиданья!
Нескромно виляя бедрами и размахивая сумочкой, счастливая библиотекарша пошла по дорожке, ведущей на проспект. А Ленка стояла и не могла ни с места двинуться, ни слова вымолвить. Мысли путались… Мирослав… Славик… Светочка выходит замуж за Милославского! И пригласительный на их свадьбу! Причем ее вместе с Витей приглашают!
Витя ее обманывает… Господи, да как только мысль такая в голову пришла??!!
«Кулемина, ты больная! – включился разум. – Тебя в «Кащенко» с распростертыми объятиями ждут!! Это ж надо, а?! Такое придумать! Витя и врет!!! Тебе вообще не стыдно??!!»
Ленка тряхнула головой, отгоняя дурные мысли, и прижалась к Виктору, уткнувшись носиком в его плечо.
- Вить…
- Зайка, ты чего?!
- Я такая дура!!!
- Ого! Смелое заявление! С чего это ты взяла? – мужчина улыбался и, обнимая ее, с наслаждением вдыхал аромат волос, одновременно целуя в макушку.
- Да… выдумываю всякую чушь…
- Например?
- Не... не скажу… стыдно!
Лена сунула пригласительный в задний карман Витиных джинс.
- Выдумщица ты моя, - целует в губы, - люблю тебя!
- И я тебя! – Зеленые глаза полыхнули счастливым огоньком.
- Когда у них там свадьба, ты не посмотрела?
- Не-а… - мысли снова путались, но теперь уже от пьянящего поцелуя, - а ты что, уже представляешь, как отрываетесь на мальчишнике?!
- Не угадала! Я представляю, как ты ловишь букет на свадьбе… Прикинь, Светка его кидает, а он летит точненько тебе в руки! А ты стоишь, такая удивленная, такая красивая…и улыбаешься!
- А ты?
- А я … просто упиваюсь счастьем!
- Ой, Вить, - спохватилась Лена,- я же чуть не забыла! Мы тебя сегодня ждем на ужин. Мама с папой велели тебе передать… Придешь? Или у тебя дела? Все-таки родители приехали, ты, наверно, тоже по ним скучал?
- Скучал, - Виктор хмыкнул,- особенно по маме, которая звонила по два раза на день и спрашивала, когда я, наконец, женюсь. – Леночек, ТЫ для меня важнее всех!
Виктор подхватил Сережку на руки, малыш заулыбался и обнял ручонкам его за шею.
- Сережка! Давай, поехали! Дядя Витя очень спешит, потому что идет сегодня на ужин к будущей теще! – сказал Виктор и их с Леной громкий смех разнесся по всему скверу. Они даже не сразу услышали трель Ленкиного телефона, брошенного в коляску.
- Але, - трубку все же пришлось взять.
- Кулемина! Как тебе не стыдно?!

Тут буду ждать приходите!!!
http://seriali-online.ru/forum/76-8723-1

10.

- Кулемина! Как тебе не стыдно?!
- Лерка!!! И тебе привет, - обрадовано воскликнула Лена. За эти три счастливых дня она напрочь забыла о «Ранетках», о Лерке, даже про свою любимую гитару не вспоминала.
- С выпускного, значит, слиняла, никому ничего не сказав, - продолжала говорить подруга, не обращая внимания на Ленкино приветствие, - вот уже три дня от тебя ни слуху, ни духу… Лен, ну правда, нельзя же так… Я тут просто информационный голод испытываю! У тебя все хорошо?! Ты где? Может, забежишь ко мне? Или в кафе давай сходим?
- Лерка, да все в порядке! Правда! Просто родители приехали… А сейчас мы с Витей и с Сережкой в парке гуляем. – Лене, наконец - то, удалось остановить словесный поток подружки. Секунд десять собеседница молчала. Потом в трубке послышалось:
- С кем, с кем ты в парке гуляешь?!! С Витей?!!
Эта фраза была произнесена так, что Лена тотчас же представила довольную Леркину мордашку и хитро прищуренные карие глазки. Рассмеялась.
- Угу.
- О-о-о!! Генеральная репетиция счастливой семейной жизни?!!
- Лера!!!
- Ленка! Да я так за вас рада, ты даже не представляешь! Я тебе всегда говорила, что вы идеально друг другу подходите! Такая любовь одна на миллион бывает! – снова затараторила подружка. – Ну, так как насчет подробностей?
- Лерка, обязательно увидимся и поговорим! Давай завтра? А хочешь, вместе с Сережкой погуляем?
- Давай! – обрадовалась Лера. – Так хочу твоего братика увидеть!
- Ну, тогда до завтра?
- До завтра!

…Они медленно шли по аллее, держась за руки, и время от времени кидая друг на друга горящие, влюбленные взгляды. Степнов катил коляску с уставшим и уже засыпающим Сережкой, а Лена просто наслаждалась тем, что любимый рядом.
Красивая, колоритная пара просто притягивала посторонние взгляды. На них смотрели… Потому, что не смотреть было невозможно. Кто-то с восхищением, кто-то с завистью, кто-то, по понятным причинам, с осуждением… Но их это уже нисколько не волновало и не трогало абсолютно.
С ним рядом самая красивая девушка на свете!
С ней рядом самый лучший мужчина в мире!

- Ленок, ты чего? – спросил Виктор, замечая, что Ленкино настроение потихоньку начало падать. Легкая грустинка появилась в ее глазах, она тяжело вздохнула и, поправив уснувшему братику футболочку и стянув с его ножек крохотные туфельки, присела на ближайшую скамейку. Виктор откатил коляску в тень и устроился рядом, обнимая ее за плечи и притягивая к себе.
- Ну, рассказывай, с чего вдруг тоска напала?
Лена хоть и улыбается, старается по привычке быть сильной, волевой, но…
К сожалению, в его присутствии это с недавних пор плохо получается. Наоборот, хочется все ему рассказать, поделиться всеми переживаниями, самым сокровенным, ничего не скрывая. Перестать быть жесткой, авторитетной Кулеминой, потому что просто романтичной Леночкой быть гораздо приятней.
- Знаешь, пройдет полторы недели, и мама с папой снова уедут. Я снова буду одна, буду скучать… Вить, вот неужели ты не скучаешь по родителям? Ну… они ведь тоже в другом городе…
- Да не так уж и далеко, всего в паре сотен километров от Москвы. Они частенько приезжают по делам.
- А кто они по профессии? – Лена опустила голову Виктору на плечо. Только сейчас она поняла, что совершенно ничего не знает ни о его детстве, ни о его семье. Как-то не до этого было… Захотелось заполнить этот пробел, да и разговор о родителях сейчас был как раз очень кстати.
- Отец – бывший спортсмен, заслуженный мастер спорта по биатлону. Теперь уже, конечно, в соревнованиях не участвует, медали не берет… - Виктор улыбнулся, - а просто учит ребят хорошо бегать на лыжах, метко стрелять и быть сильными и здоровыми.
- Совсем как ты у меня… - Лена ласково смотрит на него, мило улыбается и берет за руку, переплетая свои пальцы с его.
- Ну, да… только с той разницей, что я учу метко бросать мяч в корзину,- смеется, щелкая ее по носику. – Батя у меня вообще дядька деятельный и активный. Вот еще и фитнесс-клуб недавно открыл.
- Здорово! – Лена улыбнулась. – А мама?
- А у мамы самая интересная, важная и ответственная работа. Знаешь, какая? Она помогает малышам появляться на свет.
- Твоя мама тоже врач?!
- Да, акушер-гинеколог в самом обычном родильном доме. А еще есть… бабушка, тоже врач. Когда-то была лучшим хирургом в городе.
- А сейчас чем занимается? – Здоровое Ленкино любопытство постепенно ползло вверх.
- Ну чем занимается… живет себе в дачном поселке, дышит чистым воздухом круглый год, овощи на огороде растит, собирает всякие травки целебные. Бабуля у меня прикольная, продвинутая… я про нее могу бесконечно рассказывать, но лучше, если ты сама с ней познакомишься.
- Тогда о здоровье наших будущих детей можно не беспокоиться! С таким полчищем родственников-медиков ни один микроб не проскочит! – Лена тихонько засмеялась, представляя, как новоиспеченные бабушки-дедушки, окружив плотным кольцом детскую кроватку, будут наперебой спорить о детском питании, памперсах и прививках. А Виктор смотрел на нее, улыбался, и поверить не мог, что его Леночка, еще совсем недавно боявшаяся «взрослых отношений», думает сейчас не о беспечной студенческой жизни с вечеринками, клубами и дискотеками, а о настоящем женском счастье. «Наших будущих детей…» - эхом отдавались ее слова, и комок подкатывал к горлу. Но… мужчины же не плачут, правда?! От счастья не считается… Обнял покрепче свое сокровище, зарылся носом в пахнущие персиком волосы и судорожно выдохнув, произнес:
- Ленка… люблю тебя!
Вместо ответа было легкое, словно пушинка, прикосновение ее мягких губ к его гладковыбритой щеке.

Еще никогда за свои неполные двадцать девять лет Степнов не проводил столько времени перед зеркалом, как в этот вечер. Шутка ли, ведь не на вечеринку с Рассказовым идет, а знакомиться с родителями любимой девушки! Значит, все должно быть идеально!
Надо сказать, что недолгая карьера актера внесла некоторые коррективы и в его гардероб. Раньше Виктор особо не заморачивался по поводу одежды. Спортивные костюмы для работы, пара-тройка джинсов и неограниченное количество футболок и толстовок для «активного отдыха», да строгий костюм для «выхода в свет». Но потом, когда уже «профессия обязывала», в большом шкафу-купе в спальне появились одежда и обувь завидных торговых марок.
На дворе июнь, жара, поэтому все три деловых костюма так и остались висеть в шкафу. Перебрав с десяток футболок, но так ничего и не выбрав, Виктор презрительно хмыкнул и перешел к рубашкам. Одну за другой перекладывал их с места на место, внимательно разглядывая воротнички и манжеты, а также тщательно проверял наличие всех пуговиц. Не то, не то… не то!
Тут совершенно случайно на глаза попался тонкий трикотажный джемпер светло-серого цвета. Виктор купил его в одном маленьком магазинчике модной мужской одежды, когда однажды весной они с Рассказовым совершали вылазку по торговым точкам. Джемпер так и лежал в упаковке и с ценником в дальнем углу шкафа, как будто терпеливо ждал своего звездного часа. Степнов снял с вешалки светлые летние брюки и, решив, что они идеально подойдут к джемперу, облегченно выдохнул и захлопнул шкаф.
- Уже целый час крутишься перед зеркалом, как баба! – раздался из гостиной громкий голос Михаила Семеновича.
- Пап, не приставай! – звучит в ответ из спальни, - Я иду на ужин к родителям любимой девушки, не хочется предстать перед ними полным лохом!
- Давай-давай, беги! – язвил Михаил Семенович. – Ее мамаша устроит тебе мегаскандал, а папаша свернет шею, за то, что ты его дочку соблазнил! Вот хохоту будет!
- Ты ничего не понимаешь! – не сдавался Виктор, направляясь в ванную,- мама у Ленки замечательная женщина, а с папой я как-нибудь найду общий язык. Уверяю тебя, дорогой родитель, обойдется без мордобоя! Как говорил один известный киногерой: «Без шума и пыли!».

Несмотря на то, что бракосочетание Виктора потерпело фиаско, старшее поколение Степновых покидать Москву не собиралось. Теперь жизнь в его некогда тихой, холостяцкой квартире просто кипела и бурлила.
Из кухни, благодаря Ирине Львовне, постоянно ползли такие ароматы, что все семейство буквально «захлебывалось слюнями» в ожидании трапезы. Благодаря Михаилу Семеновичу диван в гостиной никогда не пустовал, а телевизор показывал только канал «Спорт» и мультики. И то и другое Степнов - старший просто обожал! Кстати, по поводу телевизора у него случались разногласия с Софьей Андреевной, когда той до глубины души было необходимо посмотреть любимый сериал.
Но сегодня было на удивление тихо. Софьи Андреевны исчезла из дома еще в полдень и до сих пор не вернулась. Уже вроде и время сериальное подошло, Михаил Семенович начал заметно нервничать, что сейчас теща влетит в гостиную, выхватит у него пульт, отберет миску с попкорном и будет целый час пялиться в экран.
И она таки влетела! Но вовсе не для того, чтобы посмотреть, что же там будет с ее сериальными любимцами дальше. Окрыленная старушенция просто светилась, как начищенный самовар.
- Всем привет! – Софья Андреевна, кокетливо улыбаясь, взмахнула рукой, и хотела было направиться в спальню Виктора. – Ужинать не буду, убегаю!
- Куда?! – в один голос спросили Ирина Львовна и Михаил Семенович.
- Один молодой человек лет семидесяти решил за мной приударить и пригласил на свидание! Эй! Вы чего уставились? Мы в булочной познакомились. Он тоже не любит черствые батоны и поддержал меня, когда я наехала по этому поводу на продавщицу.
- Дурдом! – удивленно, но снова с примесью сарказма, изрек Михаил Семенович.- У всех в этом доме есть личная жизнь, кроме меня. Слушайте, мама, а Ваш этот «молодой человек» хоть самостоятельно передвигаться может?
- Эх, Мишка, – счастливая теща плюхнулась на диван рядом с зятем, - ничего ты не понимаешь! Да он просто брутальный самец! Полон сил и пышет здоровьем! А ты так говоришь, знаешь почему? Потому, что просто мне завидуешь!
- Мама!!! – одернула мать Ирина Львовна.
- Не мамкай! И дай мне, пожалуйста, те твои дивные жемчужные бусики. Хочу, чтоб Василий Данилович был сражен моей красотой!
Ирина Львовна обреченно развела руками, а Михаил Семенович, хмыкнув, снова уставился в телевизор.

Тем временем Лена, наведя порядок в гостиной, зашла на кухню предложить маме свою помощь, все-таки волнение по поводу ее утренней боли в животе не проходило. Но у Веры Николаевны уже было все готово. Ее фирменный греческий салат стоял в холодильнике, в духовке доходило до готовности мясо по-французски, а красивая овощная нарезка уже украшала почти накрытый стол.
- Мамуль, ты, наверно, устала? – заботливо поинтересовалась девушка.
- Ну, так… без твоей помощи, конечно, устала бы больше. Вон с Сережки сегодня глаз не сводишь, возишься с ним целый день.
- Ма, ну он такой лапочка! Просто замечательный ребенок! Все так говорят…
- И Виктор? – улыбнулась Вера, зная, что дочери приятны такие разговоры.
- Виктор в первую очередь. Они вообще друг от друга без ума…
- Лен, - Вера не дала дочери закончить фразу, - слушай…
Ленка заметно напряглась, ожидая, что мама спросит ее о том, о чем она говорить пока еще не готова. Даже с мамой. Считала, что обсуждать интимную сторону их с Витей отношений она может пока только с любимым, да и то с большой осторожностью.
- Слушай… а ты что собираешься надеть вечером?
Ленка облегченно выдохнула, пожала плечами:
- Не знаю… как обычно, джинсы, майку…
- Ну, Лен, это как-то несерьезно. У меня есть идея получше! Пойдем.
Вера вытолкала дочь с кухни и, взяв за руку, повела в спальню. Там она достала из шкафа большую красивую коробку и небольшой упаковочный пакет с логотипом какого-то магазина, протянула все Лене.
- Держи!
- Что это? - Удивленная девушка только хлопала глазами.
- Мой подарок тебе. Ты же у меня совсем взрослая, а у взрослой девушки должны быть взрослые вещи! Давай, открывай и примеряй!
Лена открыла крышку коробки и… ахнула! На легкой белоснежной бумаге лежало шелковое чудо – шикарное вечернее платье из дорогой ткани насыщенно - красного цвета. Девушка осторожно, словно боясь нечаянно повредить, вынула его и приложила к себе.
- Мамаааа… - прошептала восхищенно.
- Надевай! – потребовала Вера.
- Ма, ну я же и платьев-то никогда не носила… Тем более таких!
Словно под гипнозом, Лена скинула шорты, майку и облачилась в мамин подарок. Платье подошло идеально. Глубокий вырез спереди подчеркивал природную красоту груди, широкий атласный пояс – талию, а вырез сзади открывал взору идеальную спину. Длиною до колена, с расклешенным подолом, эта шикарная вещица только подчеркивала достоинства молодой красивой девушки. Вера откровенно любовалась дочерью. Как же сильно изменилась ее девочка за этот год! Из нескладного, угловатого подростка, словно по мановению волшебной палочки, Лена превратилась в соблазнительную юную прелестницу.
- Доченька!! Какая же ты у меня красивая! Везла это платье тебе к выпускному, но… видишь, как вышло. Не успела.
- Мамуль… спасибо! – Лена чмокнула мать в щеку. – Только тебе не кажется, что для семейного ужина это платье слишком шикарное?
- Может ты и права! Но так хочется, чтобы сегодня ты была именно в нем… Не забывай, моя девочка, рядом будет твой любимый мужчина!

Любимый мужчина?!! Ах, да! Точно! Любимый мужчина!!

- Мам…- Ленка хитро улыбнулась, потому что в ее головке молниеносно родилась одна замечательная идея. - А я знаю, куда я надену ЭТО платье!
- Лена?! – Вера подозрительно посмотрела на дочь, но та, все еще улыбаясь, аккуратно стащила платье и бережно сложила его обратно в коробку.
- Не волнуйся, это сюрприз! Для Вити…
- Понятно, с расспросами не пристаю! Тогда, может, для скромного семейного ужина подойдет вариант номер два? – Вера снова подошла к шкафу и сняла с вешалки летний хлопковый сарафанчик цвета морской волны.
- А вот это вполне подойдет! – Ленка вошла во вкус и уже вовсю крутилась перед зеркалом в обновке. Сарафанчик-мини ей так пришелся по душе и так подходил и по цвету и по крою, что Ленка и снимать его не захотела. Уже представляя реакцию Вити на ее красивые стройные ножки, она, наконец, добралась и до маленького упаковочного пакета.
- Мам, а здесь что?
- Открой, увидишь…
Открыла. Увидела. Обалдела в очередной раз. И в очередной раз стиснула в объятиях маму за такие роскошные подарки. Из пакета был извлечен изящный комплект женского белья из тонкого, нежного кружева тоже ярко-красного цвета. Мысли в девичьей головке скакали, как белки. Белье, платье, она, Витя… Витя… Все это яркое великолепие, подаренное мамой, должно быть только для Вити…
«И пусть он только попробует не повторить ту волшебную ночь после выпускного! Пусть только попробует не довести все до конца!» - подумала Лена и, определив комплектик в компанию к платью, подхватила коробку и удалилась к себе в комнату. Завтра они с Леркой решат, как, а главное, где устроить Степнову романтический вечер с сюрпризом. Уж Новикова-то знает в этом толк!

ну, хоть че-нить скажите мне...

11.

Чем быстрее сокращалось расстояние до Ленкиного дома, тем сильнее у Степнова колотилось сердце. Он прекрасно понимал, что надо успокоиться, не нервничать самому и не передавать свое волнение Ленке, но почему-то… получалось плохо. Попытался отвлечься, переключить внимание на более приятные вещи. Например, на грядущий отпуск, на возможность быть рядом со своей любимой девочкой почти все время, может даже куда-то поехать вместе, отдохнуть…
Отдых им был просто жизненно необходим, потому что минувший учебный год был ох каким нелегким! Ссоры, непонимание, недомолвки, их такая странная любовь, остывшие и вновь воспылавшие чувства, Ленкины экзамены, проблемы у «Ранеток» – это лишь мизерная часть того шквала проблем, которые им пришлось пережить.
Некоторые соображения по поводу предстоящего отпуска у Виктора уже наметились, но он дал себе зарок, что никогда ничего не будет решать, не посоветовавшись с Леной. Больше он не позволит ей сомневаться в том, что не считает ее ребенком. Взрослые решения они будут принимать вместе.
Забежал по пути в уже знакомый небольшой цветочный магазин, где молоденькая улыбчивая продавщица упаковала в хрустящую прозрачную бумагу крупные белые хризантемы для Веры Николаевны. Презент для Никиты Петровича, оригинальную бутылку армянского коньяка, приобрел в винном бутике. Вообще-то Виктор намеревался подарить Ленкиному папе настоящее элитное грузинское вино, которое Рассказов привез ему из Абхазии еще на весенних каникулах, но вчера, когда Софья Андреевна и Михаил Семенович «лечили давление» от него осталась одна упаковка.
Степнов тепло улыбнулся, взглянув на небольшую белую коробочку, перевязанную красной тесьмой. «Рафаэлло». Это для Ленки… Лакомство такое же нежное и сладкое как его любимая девочка…

Все! Вот и до боли знакомый подъезд. Почти бегом мчится на второй этаж и замирает у двери с цифрой «61». Чуть успокоился, надавил на кнопку звонка. А когда щелкнул замок, и дверь открылась, понял, что спокойствие будет недолгим.
Ленка… Ленка??! Ленка!!!!
- Кулемина… - произнес шепотом и по старой школьной привычке назвал по фамилии, а округлившиеся голубые глаза выражали крайнюю степень восхищения. - Это точно ты?! Я дверью не ошибся?
Сегодня в ней сложно было узнать «лучшую спортсменку школы»: волевую, жесткую, немного грубоватую. Перед Виктором предстала настоящая принцесса: юная, хрупкая, милая…
Ленка менялась с каждым днем, ее никто не заставлял, она просто сама этого хотела. Ее преображала любовь… Та ЛЮБОВЬ, что была собрана по крупицам, та, которая одна и на всю жизнь… Теперь Лене нужно было одно - принадлежать только ЕМУ, тому единственному для нее мужчине, который всегда был и будет рядом…
А в это время любимый откровенно пялился, стараясь разглядеть и запомнить все, что было доступно пытливому мужскому взгляду.
- Нет, Виктор Михайлович, не ошиблись, - тоже шепотом, сама улыбается, а веселые чертенята в зеленых глазах уже устроили пляски. – Это точно Я!
Ну, как я тебе? – крутанулась на пятке, позволяя оглядеть себя со всех сторон. Окончательно обалдевший Степнов поспешно освобождал руки, складывая букет, коньяк и конфеты на тумбочку у зеркала.
- Ленок!! Ты настоящая красавица! Тебе так идет… - обнимает за талию, аккуратно притягивая к себе. – Даже не представляешь, как ты хороша, девочка моя…
В ту же секунду Ленкины руки ложатся на сильные мужские плечи, а губы легонько касаются его губ.
- Мое «спасибо»… за комплимент! – шепчет куда-то в шею, обдавая горячим дыханием.
- А это тебе, - берет с тумбочки и протягивает Лене коробочку с «Рафаэлло», - они такие же, как ты, нежные и сладкие.
- Спасибо, - она снова улыбается, теперь уже смущенно, чуть краснеет, словно вспоминая что-то запретное, потом снова целует. - Ну, пойдем? Вить, не волнуйся, ты им понравишься! Для мамы ты уже весь положительный, а папа… ну поворчит, может, чуть-чуть. Так, для порядка…
В гостиную вошли вместе, крепко держась за руки.
- Здравствуйте! – поздоровался Виктор и протянул букет Вере. – Вера Николаевна, это Вам!
- Здравствуйте, Виктор! – Вера тепло улыбнулась и, приняв роскошный букет, поблагодарила. Петр Никанорович пожал ему руку, а маленький Сережка сполз с дедушкиных колен и потянулся к Виктору с требованием взять на руки. И только Никита Петрович был сдержан и серьезен. Он внимательно сверлил взглядом взрослого дочкиного ухажера, словно хотел найти какие-то скрытые пороки, которые тот пытался тщательно спрятать. Повисло тяжелое молчание. Лена незаметно сжала своей ладошкой ладонь Виктора в надежде успокоить, подбодрить… Тут отец протянул Степнову руку и, без всякого намека на дружелюбность, сухо представился:
- Кулемин Никита Петрович.
- Виктор Степнов. Очень приятно познакомиться, - Степнов пожал мужчине руку. – Никита Петрович, я не знаю, как Вы относитесь к крепким напиткам, но, так сказать, в качестве презента, вот… - протянул Никите коньяк.
Тот взял коробку, бросил беглый взгляд на этикетку и усмехнулся:
- У Вас хороший вкус. Разбираетесь? Или увлекаетесь?
- Пап, Витя вообще не... – вступилась за любимого Лена, строго посмотрев на отца. Она вообще готова была до конца держать оборону, а если что, и перейти в наступление. Но Никита Петрович не дал ей договорить, внезапно зычно рассмеялся и сказал:
- Ну и чего вы напряглись? Виктор, отличный коньяк! Пап, скажи? – обратился к Петру Никаноровичу, показывая коробку. - Может, продегустируем?
- Никита Петрович, я – пас! – Виктор тоже улыбнулся. – Спортивный режим.
- Витя! Ну, я же не в хлам надраться предлагаю… Так, чисто символически, пятьдесят грамм. От нервов! - многозначительно поднял вверх указательный палец. - Я тебе как врач говорю, в малых дозах - это лекарство!
- Ну… если только от нервов, - Виктор расслабился, слегка приобнял Лену, и, одарив нежным взглядом, спросил: - Разрешишь?
Та с улыбкой скорчила милую гримасу и качнула головой, мол, разрешаю.
- Тогда прошу к столу! – Никита сделал приглашающий жест рукой. – А для милых дам вот, легкое десертное вино. Так сказать, для аппетита! Ленка, не смотри на меня так. Ты же не каждый день меня со своими парнями знакомишь! Присаживайтесь!

Уже минут через десять атмосфера за столом была весьма дружественной и непринужденной. Мужчины, проведя дегустацию ароматного янтарного напитка, вели неторопливую беседу, напряжение спало, и Лена, облегченно выдохнув, шепнула маме на ухо:
- Мам, я, честно говоря, думала, что будет полный аут!
- Лен, а по-русски?
- Ну… думала, папа Витю совсем не примет.
- Дочь, ну ты из него монстра-то не делай! – Вера рассмеялась, но вдруг поморщилась и снова, как утром, схватилась за живот.
- Ма, ты чего? Все еще болит?
- Временами… ничего, сейчас отпустит… Папу ведь понять можно, это просто отцовская ревность. Мой отец тоже в свое время долго не мог смириться с тем, что защищать, опекать и любить меня будет еще один мужчина. А у вас еще и ситуация такая… нестандартная, скажем так. Лен, мне Петр Никанорович все рассказал. Ну… про вас с Витей. Он замечательный мужчина и другого рядом с тобой я просто не представляю!

- Виктор, а ты в школе-то давно преподаешь? – Никита Петрович без предисловий перешел с Виктором на «ты», и хотя, благодаря жене, был заочно с ним знаком, все-таки некоторые факты биографии его потенциального зятя были ему весьма интересны.
- Три года. После института год в сборной играл.
- Баскетбол? Или волейбол?
- Баскетбол. Хотя отец все время хотел, чтобы я биатлоном занимался, как он. Но мне больше мячик по душе, чем винтовка и лыжи.
- Значит, потомственный спортсмен?
- Ну, да.
- Я тоже в институте биатлоном занимался. У меня даже кумир был в этом виде спорта. Посчастливилось как-то раз соревнования вживую посмотреть, специально на биатлонную трассу поехал в Подмосковье, даже с Верой тогда поссорился… Постой-ка, - глаза Никиты Петровича странно загорелись. Он наморщил лоб, словно что-то вспоминая. – Степнов, говоришь, твоя фамилия?
- Степнов. – Виктор кивнул и удивленно посмотрел на собеседника.
- А Михаил Степнов случайно тебе никаким родственником не приходится?
- Отец… мой…
- Ну, ни фига себе! Вот это сюрприз! – воскликнул Никита, вскочил со стула и взъерошил пятерней волосы. Во времена его бурной юности даже автограф любимого спортсмена был для него запредельной мечтой! И уж тем более, он даже в самых красочных своих мечтах не мог тогда представить, что сын известного на всю страну биатлониста будет так отчаянно влюблен в его дочь.
Услышав громкие отцовские восклицания, Лена с мамой удивленно переглянулись, Петр Никанорович прервал разговор по телефону, а Сережка временно прекратил разрывать обертки Ленкиных «рафаэлок» и складывать беленькие шарики в мамин пустой бокал.
- Нет, вы представляете?!! – громогласно обратился ко всем Никита. - Виктор – сын Михаила Степнова! Того самого! Вер, ты помнишь?!
Конечно, Вера помнила… Такое даже специально забыть невозможно.
У ее Никитки, самого симпатичного парня их факультета, вся комната была завешена фотографиями «звездного лыжника». Казалось, что этот высокий, голубоглазый красавец наблюдает за ними круглые сутки. Даже когда они с Никитой первый раз поцеловались, он нагло улыбался им с плакатов своей белозубой улыбкой.
«Никита! - сказала тогда скромная, наивная Верочка, - у меня иногда складывается впечатление, что мы целуемся на биатлонной трассе, а твой Степнов вот-вот начнет палить по мишеням!»
Теперь Вера поняла, почему при первой встрече с Виктором, ей показалось сильно знакомым его лицо… Уж очень Виктор был похож на своего отца, того статного спортсмена с Никиткиных плакатов.
И еще кое-что всплыло в ее памяти… Хорошо, что тогда они с будущим мужем проходили практику в разных отделениях…

адрес прежний... заходите!

- Мама, мамочка, что с тобой? Сильно болит? – Лена поглаживала Веру по плечу, а та, согнувшись, прижимала руки к животу и морщилась от боли.
- Вера!
- Верочка!
- Вера Николаевна!
Мужчины засуетились возле Веры, и только ничего не понимающий Сережка продолжал фанатично возиться с «рафаэлками».
- Родная моя, пойдем, приляжешь…
Никита Петрович помог жене подняться и сопроводил в их спальню. На ходу крикнул оторопевшей Ленке, которая испуганно жалась к Виктору, ища поддержки:
- Лена, «скорую» вызови! Возможно, понадобится помощь хирурга.
- Хорошо! – Лена схватила телефонную трубку и дрожащими пальцами набрала «03». – Алло! «Скорая»? Тут маме плохо…
- Ленка! – Виктор выхватил у нее трубку. – Дай сюда! Алло! Вызов запишите! Женщина, сорок лет, резкие боли в животе. Адрес… Как через час?!! Вы с ума сошли?!!
Виктор гаркнул так, что Петр Никанорович вздрогнул, а Сережка приготовился издать пронзительный вопль.
- Вить, чего? – спросила Лена, ее хриплый голосок дрожал, а в уголках глаз уже копилась соленая влага.
- Все будет хорошо, Ленок! Только не плачь, ладно? Петр Никанорович, Вы как? В порядке? Тогда за Сережкой приглядите, вон мультики, что ли посмотрите с ним…
Петр Никанорович слишком хорошо знал Степнова, поэтому спорить с ним не стал, и, подхватив на руки внука, отправился в гостиную. А на кухне появился Никита Петрович и объявил:
- Температуры нет, локализация болей в левой части брюшной полости, это может быть все, что угодно: от гинекологии до банального аппендицита. Мне стыдно, но я затрудняюсь ставить диагноз. Как и говорил, нужна консультация хирурга. Лен, «скорую» вызвала?
- Вызвали, - ответил за Лену Виктор. – Только ждать долго придется. Сказали, там авария на проспекте, жуткая пробка. Их машина, которая была ближе всех к нам, зажатая стоит, даже «мигалка» не помогает! Обещали только через час…
- Вот черт! – выругался Никита Петрович. – Но в больницу все равно ехать надо… Вить, давай тогда, вызывай такси!
Тут Виктору пришла в голову одна идея. Он вытащил из кармана мобильник и набрал номер.
- Алло, мам? Нужна твоя помощь… Как не можешь? А ты где? В электричке? Едешь домой?! Понятно…
Лена и Никита Петрович смотрели на него встревожено и удивленно.
- Блин… - Виктор нажал кнопку завершения разговора. – Маму срочно вызвали на работу, там роженица с патологией…
- Все-таки давай вызовем такси и поедем в больницу. Сейчас пробка немного рассосется… - Никита Петрович, опасаясь за здоровье жены, настаивал на своем.

Петр Никанорович играл с Сережкой в гостиной и прислушивался к разговору на кухне. Сильно напрягать слух не пришлось, потому что говорили достаточно громко. Слышно было только Виктора и Никиту, и старый фантаст вопреки всему был несказанно рад, что его сын и Виктор так быстро нашли общий язык, что все обошлось без скандала, крика и упреков. Теперь главной задачей было представить семье Варвару Никитичну, его Вареньку. Вот Верочка поправится, и можно будет закатить вечеринку, пригласить старого приятеля Василия Данилыча с его спутницей. Данилыч, кстати, сегодня их уже познакомил, специально пригласил Петра Никаноровича в гости. Софья Андреевна оказалась замечательной, милой, веселой, эксцентричной женщиной. В ее компании друзья просто не могли сдерживать смех и хохотали от души, слушая ее забавные истории. К тому же она еще и врач, поэтому, как пошутил Данилыч, теперь его давление и сердце под чутким контролем. Врач? Врач!!! Может… Точно! Она же, наверное, согласится Верочку посмотреть, пока там эта «скорая» появится на горизонте! Петр Никанорович, отбросив стеснение, взял телефонную трубку и решительно набрал номер Данилыча:
- Але? Василь Данилыч, а скажи, дорогой, Софья Андреевна еще у тебя? Можно попросить у нее помощи как у врача?
- Да-да, конечно, - раздался в трубке взволнованный голос Василия Даниловича. – Никанорыч, что-то случилось? У тебя опять сердце?
- Нет, что ты! Со мной все в порядке! Верочке плохо, какие-то боли в животе…
И буквально через несколько минут в квартиру Кулеминых позвонили. Петр Никанорович вышел в прихожую открыть дверь, а Лена, Виктор и Никита выскочили из кухни с надеждой, что это, наконец-то, добралась «скорая». Но, увидев высокую, статную женщину пенсионного возраста в ярко-фиолетовом платье длиной до колен и черных босоножках, разочарованно вздохнули, решив, что это очередная знакомая Петра Никаноровича зашла на чашечку чая. И только Виктор продолжал смотреть на женщину широко раскрытыми глазами и слова не мог вымолвить от удивления.
- Вот, знакомьтесь, это Софья Андреевна! - Петр Никанорович с нескрываемой гордостью представил вошедшую гостью. – Она врач, хирург, может осмотреть Верочку. Проходите, Софья Андреевна! Никита, проводи доктора.
- Здравствуйте! – приветливо поздоровалась Софья Андреевна со всеми. Собственного внука, она сделала вид, что не заметила, а вот на Лену кинула мимолетный оценивающий взгляд.
- Здравствуйте! Проходите, коллега! – И Никита, пропуская женщину вперед, открыл дверь спальни.
- Благодарю Вас, молодой человек! Но, хоть Вы и коллега, все-таки Вам придется пока подождать здесь. – Софья Андреевна жестом остановила Никиту, который пытался войти в спальню вместе с ней. Тот, обреченно вздохнув, опустил голову и поплелся за отцом в гостиную.
- Вить… Витя! – Лена тормошила ошарашенного Виктора, пытаясь обратить на себя внимание. - Ну, ты чего? Что-то не так?
- А? – Степнов постепенно возвращался в реальность. – Нет, солнышко, все нормально… Она действительно хороший врач.
- Ты знаешь эту женщину?
Лена обхватила своими ладошками ладонь Виктора и нервно теребила его пальцы.
- Конечно, знаю, - усмехнулся он, - знаю почти двадцать восемь лет.
- Не поняла…
Виктор свободной рукой обнял ее за талию, слегка притянул к себе и прошептал на ушко:
- Софья Андреевна – моя бабушка.
- Да ладно?!! – И Ленка впервые за эти тяжелые полчаса улыбнулась именно той своей фирменной улыбкой, которую он так любил.
- Угу, - легонько коснулся губами ее виска, - правда-правда.
- Невероятно! Витяяя… - восхищенно пробормотала и прижалась к нему всем телом, - оказывается, что всегда рядом со мной не только ты, но и вся твоя семья!
- Роднулечка моя, все будет хорошо! Веришь мне?
- Конечно! Спасибо тебе…
Ленка с благодарностью смотрела на него и искренне жалела о том, что не может сейчас поцеловать его по-настоящему, поэтому просто коснулась губами его щеки.

Софья Андреевна, тщательно ощупав Верин живот, выяснив локализацию и характер болей, а также их продолжительность и регулярность, опустила женщине кофточку, улыбнулась и сказала:
- Верочка, ничего страшного нет, но обследование надо бы пройти. И пролечиться обязательно! С панкреатитом шутить опасно.
- Да я понимаю, Софья Андреевна, сама врач. Правильно в народе говорят: сапожник без сапог…
- Да, деточка… Помогая больным людям, мы порой забываем о собственном здоровье. Поэтому, берегите себя. У вас вон детки такие замечательные, Петр Никанорович сегодня рассказывал…
- Да, конечно… Неудобно, правда, сегодня получилось… Леночка же у меня совсем взрослая, вот парня своего на ужин пригласила, хотели пообщаться, так сказать, в тесном семейном кругу… А вышло как-то… Ой! – Вера снова схватилась живот.
- Так, Верочка, сейчас я позвоню одному моему ученику, он пришлет машину, и Вы срочно поедете в больницу, приступ купируют и, заодно, обследуетесь. Это ненадолго, денька на два-три, не дольше. Верочка, надо пролечиться, чтобы эта оказия не повторилась с новой силой! Таблетку Вы пили, сейчас станет чуть легче, пока полежите, а я, с Вашего позволения, выйду, позвоню Егору Ивановичу. Лежите, - и Софья Андреевна покинула спальню.

Кем приходится Виктор Софье Андреевне, Ленка папе и деду доложила сразу же, как только они с Виктором появились в гостиной. Петр Никанорович разразился смехом, а обалдевший Никита Петрович только присвистнул:
- Ну, надо же… Никогда бы не подумал…
Потом, когда уже Лена, Никита Петрович и маленький Сережка были представлены Софье Андреевне официально, старушка рассмеялась громким, заливистым смехом и, еще раз внимательно посмотрев на Лену, сказала:
- Даже представить не могла, что у моего внука такая замечательная, милая девушка! Думала, нашел опять Витька какую-нибудь фифу напомаженную!

…- Бабуль, да бесполезно звонить! – Виктор уже начал раздражаться, потому что Софья Андреевна замучила звонками водителя застрявшей в пробке «скорой». – На проспекте почти километровая пробка! Срочно сюда может добраться только вертолет МЧС!
- Вертолет МЧС… - задумчиво произнесла старушка, - или… Дай-ка мне мобильник!
Виктор протянул свой телефон и Софья Андреевна, позаимствовав у Петра Никаноровича очки, понажимала на кнопки, дождалась, пока на том конце снимут трубку, и громогласно произнесла:
- Але?
- Ну, чего звонишь? Все-таки ее папаша спустил тебя с лестницы?
Михаил Семенович, не расслышав голос тещи, решил, что это сын и поэтому начал разговор в привычном для него тоне.
- Пошути мне еще, остряк! – осадила его Софья Андреевна. - Заводи, давай, свою колымагу! Говорю тебе, заводи! Леночкину маму надо в больницу отвезти!
- Уже есть жертвы? – усмехнулся Михаил Петрович, - а разрушений нет?
- Мишка, если ты сейчас же не оторвешь от дивана свою задницу, не заведешь машину и не приедешь, через пять минут будут и жертвы, и разрушения! – пообещала зятю Софья Андреевна и, назвав адрес, отключилась.
- Вообще-то зять у меня хороший, только беспардонный отчасти и язык у него без костей, - пояснила она Никите и Петру Никаноровичу, - Леночка, а ты, деточка, не волнуйся, с мамой все в порядке будет! Витин папа все закоулки в вашем районе знает, он так от гаишников спасается.
- Ага, - добавил Виктор, - потому что считает, что правила дорожного движения придумали для того, чтобы регулярно штрафовать Степнова Михаила Семеновича.
- Да! Но пока ни одному гаишнику это не удавалось! - донесся из прихожей громкий раскатистый бас. – У вас там дверь не закрыта…
«Теперь понятно, в кого Витя такой громогласный, - подумала Лена и прыснула в кулачок, - и такой красивый…»
А Никита Петрович замер в дверном проеме как изваяние. В прихожей кулеминской квартиры стоял кумир его спортивной юности Михаил Степнов собственной персоной.

Прибрав на кухне и перемыв всю посуду, Лена и Виктор сидели на диване в гостиной и смотрели телевизор. Сережка уже давно спал, Петр Никанорович тоже, а Никита Петрович где-то пропадал. Нет, после того, как Веру отвезли в больницу, он позвонил и предупредил, что задержится ненадолго с Михаилом Семеновичем. Но, видимо, общение двух мужчин затянулось…
В гостиной царил полумрак, тихо бубнил телевизор, а в открытую створку окна влетал теплый летний ветерок. Лена, уютно устроившись в Витиных объятиях, наслаждалась теплом, спокойствием и его поцелуями.
Он целовал ее то неистово и страстно, то нежно и ласково, словно успокаивая и снимая ту сладкую дрожь возбуждения, которая накрывала жаркой волной. Его сильные руки путешествовали по ее юному телу, доставляя немыслимое наслаждение. Чтобы быть еще ближе, Ленка ловко перебралась к нему на колени и оплела стройными ножками его бедра, а ее руки гладили широкие мужские плечи, иногда забираясь под ворот тонкого джемпера. Искрометно пересекаются взгляды, медленно ползет вниз молния сарафанчика и губы мужчины оставляют влажные следы на шейке, ключицах, плечах…
А потом, когда упавшие с плеч узкие лямочки открывают его взору два упругих холмика, он ловит губами набухшие вершинки и умирает от наслаждения медленно и мучительно…

… Хлопает входная дверь. В прихожей слышны шаги и тихое, невнятное бормотание.

- Солнышко мое… все, надо остановиться…
Оба с трудом спускаются с небес на грешную землю… Спешно застегивает ей молнию, а она нехотя сползает с его колен. Поправляет изрядно помятый сарафанчик, приглаживает растрепавшиеся волосы. Но спрятать лихорадочный блеск глаз, заглушить удары сердца, усмирить рвущееся наружу тайное желание удается не сразу…
- Девочка моя, хорошая… - Виктор успокаивает девушку легкими поцелуями, поглаживая ее животик, - люблю тебя…
Восстановив сбившееся дыхание, Лена шепчет Виктору на ухо:
- Уехать бы куда-нибудь далеко-далеко, где совсем никого нет… кроме нас.
- Хорошая идея, - его жаркий шепот в ответ, – я тоже об этом же подумал. Знаешь, Ленок, судя по состоянию бабулиных сердечных дел, в Москве она задержится надолго… А мы можем наслаждаться природой вдали от столицы… Только ты и я…

Несмотря ни на что жду комментов, мне очень важно ваше мнение

Время шло своим чередом, подходила к концу первая Ленкина «каникулярная» неделя, которая была еще и последней рабочей неделей Виктора. Вера, как и говорила Софья Андреевна, пробыла в больнице три дня, прошла обследование и, клятвенно заверив Егора Ивановича, что по возвращению в Швейцарию обязательно пройдет курс лечения, и будет тщательно следить за своим здоровьем, вернулась домой. Эти три дня без мамы были для Лены суетными и хлопотными. Петр Никанорович вызвался помочь Варваре Никитичне на даче, папа, взяв в помощники Михаила Семеновича, занимался мелким ремонтом в дедушкиной квартире, а маленький Сережа остался полностью на Ленкином попечении. Но выматывающей усталости девушка совсем не чувствовала, потому что рядом с ней были Виктор и Софья Андреевна, благородно предложившая свою помощь. Старушка (хотя называть так эту динамичную пожилую даму язык не поворачивается) с удовольствием гуляла с малышом в сквере, пока Лена возила документы в Снегинку, решая вопрос с поступлением, кормила его и укладывала спать. А еще они вместе с Леной навещали в больнице Веру Николаевну. Виктор однажды тоже хотел поехать с ними, но совершенно неожиданно раздался звонок от Михаила Семеновича:
- Витюха, ты искусственное дыхание делать умеешь?
- Папа, что случилось? – Виктор встревожился не на шутку. Он отлично знал, что будущие «сваты» занимаются ремонтом и поскольку они далеко не профессионалы, то всякое может быть...
- Я тут это… контакты немного перепутал… А Никитос решил чайник подогреть…
- Папа!!! Что с Никитой Петровичем?!!
- Что ты орешь? Он просто смотрит на меня как-то странно и руки у него трясутся. Сделай ему искусственное дыхание что ли… или сам тогда провод подержи… Какой теперь нафиг из профессора помощник…
Виктор облегченно выдохнул, поняв, что ничего страшного не случилось и Никита Петрович жив и почти здоров. Он был очень рад тому, что мужчины так быстро нашли общий язык и подружились. Недавно футбол в спортбаре вместе смотрели, теперь вот ремонтом вместе занимаются. А еще Михаил Семенович обещал свозить Никиту Петровича на спортивную базу в Подмосковье, показать, где летом тренируются биатлонисты.
«Главное, чтоб квартира Петра Никаноровича осталась не разрушенной», - с улыбкой подумал Виктор, а вслух сказал:
- Пап, я сейчас приеду. Пока ты Никиту Петровича вконец инвалидом не сделал…

… - Никита! Ну почему ты не хочешь понять?
Вера Николаевна уже битый час пыталась убедить мужа в том, что в совместном отдыхе их дочери и ее молодого человека нет ничего ужасного. Накануне Лена озвучила ей свою идею, и женщина, улыбнувшись, дала согласие. Даже посоветовала заменить ближнее Подмосковье черноморским курортом, и, связавшись со своей старой знакомой, нашла для них уютный частный отель в красивейшем районе Сочи. А вот Никита Петрович…
С ним было сложнее. Папа почему-то решил, что после этой их совместной поездки он в одночасье станет дедушкой.
- Я могу понять, - кипятился Никита, - но только не то, что там они будут вдвоем! А у этого Виктора, между прочим, есть еще и две шаловливые ручонки, которые он наверняка так и норовит куда-нибудь сунуть… В общем, Лена, приговор окончательный и обжалованию не подлежит!
Сказал, как отрезал. Ленка абсолютно ничего не понимала… Все ведь было так хорошо, папе понравился Виктор и он не имел ничего против их с Ленкой общения. И вот на тебе… Что за выброс адреналина он сегодня тут устроил?!! Девушка, чувствуя, что Никита никого, кроме себя, здесь не слышит, не выдержала и перешла в наступление:
- Прекрасно! Значит, я не имею права на личную жизнь, и останусь старой девой!
- Не перегибай! Я этого не говорил! Я просто…
- Никита! Ну, хватит уже! – примирительно сказала Вера, всем своим видом показывая, что слушать дальше воспитательный бред супруга она не намерена. - Нашей дочери достался добрый, чуткий, понимающий, а главное, любящий мужчина!
- Что значит, достался? – взревел супруг, а его жена и дочь переглянулись. Казалось, он даже не пытался идти хоть на какой-то компромисс. - Никто ей не достался! И она… никому не достанется! – Он обхватил Ленку за плечи и рывком притянул к себе. Та опешила и удивленно посмотрела на отца. «Он что, совсем сбрендил? – пронеслось в белокурой головке, - Ни фига не понимаю… Он Вите не доверяет?! Или мне не доверяет?!»
Вера резко скинула руки мужа с плеч дочери и возмущенно сказала:
- Вот я и говорю, Лен, кто тебе достался?! Тебе достался отец, который шарит по твоим карманам, следит за тобой, как гениальный сыщик, в каждом твоем приятеле видит Чикатило и абсолютно не хочет, чтобы ты была счастлива!
- Все сказала?
- А что, я что-то упустила? – не унималась Вера.
- Ты упустила, что она еще ребенок! И никуда не поедет!
- Пап, мне уже восемнадцать! Я вполне взрослая! Ты что, вообще меня теперь никуда не отпустишь?! – Возмущению Лены не было предела.
- Почему? Лен, ну ты можешь пойти… в свою комнату, - ляпнул первое, что пришло в голову.
- А что же в комнату? – язвительно спросила Вера, - давай уж сразу в монастырь!
- Дурацкая женская логика, - усмехнулся Никита Петрович и, включив телевизор, сел на диван, давая женщинам понять, что разговор окончен.
- У женщин хоть какая-то логика, - зло сверкнув глазами, выпалила Лена, - а у тебя вообще никакой!!! Я к Лерке!
Она пулей вылетела из гостиной, а потом хлопнула входной дверью так, что Вера даже вздрогнула.
- Видишь, что ты наделал? - не повышая голос, сказала она мужу. – Кулемин, вот откуда в твоей голове такие бредовые мысли? Ты что, думаешь, Виктор только и мечтает о том, как бы побыстрее затащить Ленку в постель, а потом помахать ей ручкой на прощанье?! Да он с нее пылинки сдувает, надышаться на нее не может, а ты…
- А что я? – Никита Петрович уже начинал понимать, что поступает немного неправильно, но до конца признать это все равно не мог. – Я просто хочу уберечь дочь от возможных ошибок…
- Ошибку сейчас совершаешь ты. И очень большую! Ты себя-то вспомни! Ведь тоже молодым был… Детям доверять надо! И неважно, сколько им лет… Пойдем, Сережик, погуляем, - Вера подхватила сынишку на руки и направилась в сторону прихожей, - пусть папа посидит в гордом одиночестве и подумает…
- Вер! Ну, Вера… - крикнул ей вслед, но хлопок двери известил о том, что жена его точки зрения не придерживается.
«Ну, вот… обиделись обе. Я ведь хотел как лучше… что ж, буду исправлять ошибки», - обреченно подумал Никита Петрович и, взяв со стола мобильник, набрал уже знакомый номер.
- Семеныч, ты где? Дома? Слушай, давай в «Муху» сходим?
- Давай лучше на стриптиз! – с присущей ему манерой общения ответил Михаил Семенович.
- Семеныч… у меня разговор серьезный, а ты…
- Ладно, профессор, через полчаса буду…

- Девочка моя, все будет хорошо… обещаю тебе, – тихонько приговаривал Виктор, нежно целуя Ленку у двери ее подъезда. – Не унывай, ладно?
- Не буду, - пообещала девушка, прижимаясь к его груди.
Конечно же, ни к какой Лерке она не пошла. Просто, выскочив из подъезда, позвонила Виктору и в красках обрисовала всю «прелесть» сложившейся ситуации. Тот со скоростью реактивного самолета примчался в их сквер, где сидя на скамейке, его ждала грустная Лена. Куда-то идти не было настроения, поэтому они, обнявшись, просто гуляли по аллейкам, изредка останавливаясь, чтобы подарить друг другу трепетные поцелуи. Потом сидели в небольшом, но очень уютном летнем кафе и лакомились восхитительным тирамису, вкус и аромат которого, казалось, до сих пор оставались на Ленкиных губах.
- Ну, все, солнышко, беги, - Виктор поймал последний ее поцелуй, - иначе мы никогда не расстанемся и заночуем прямо здесь.
- Будем считать, что я этого не слышала. Не хочу домой, - страстно прошептала девушка и продолжила приятное занятие.
Ну, что тут скажешь? У него медленно сносило крышу… От ее такой нежной настойчивости и трепетной ласки…

Жду вас, дорогие читатели!! очень-очень!!!

В кафе с оригинальным интерьером и интересным названием «Под мухой» за столиком возле сцены сидели двое мужчин. Негромкая, приятная музыка абсолютно не мешала их беседе, а сервировка стола (початая бутылка коньяка, два пузатых бокала и ломтики лимона на тарелочке) намекала на то, что эта самая беседа затянется надолго. Интеллигентный Никита Петрович Кулемин и бесшабашный, прямолинейный, особо не отличающийся воспитанием Михаил Семенович Степнов бурно искали выход из создавшейся ситуации.
- Видишь ли, Никитос, тут не все так просто, - Степнов – старший скользнул плотоядным взглядом по выдающимся прелестям проходившей мимо симпатичной брюнетки, глотнул из бокала коньяк и сунул в рот лимонный ломтик. - Согласно генетической теории, Витька должен был быть полной моей копией. Ну, там, завоевывать медали, плевать с высокой колокольни на все правила и запреты, волочиться за каждой юбкой… Но, видимо, либо сбой какой-то случился, либо я плохо старался…
- Ну? – Никита Петрович изо всех сил старался понять смысл сказанного.
- Чего ну? Он похож на свою мать! На жену мою, Ирку… Такой же надежный, верный, добрый, и самое главное, он – однолюб! Поэтому твоей Леночке несказанно повезло! Нет, я, конечно, тоже в меру своей испорченности и верный, и добрый, и Ирину люблю, но… слово «однолюб» для меня почти ругательное! Слушай, а Ленке восемнадцать-то есть?
- Есть. – Никита Петрович усмехнулся и откинулся на спинку стула.
- Ну и чего ты тогда паришься? Вот чудак-человек! – Михаил Семенович хлопнул ладонью по столу и гаркнул так, что немногочисленные посетители кафе, молоденькая официантка с бейджиком «Надежда» и бармен дружно посмотрели в сторону их столика. – Я так понял, у Витьки серьезные намерения, поэтому от высокого звания «ДЕД» мы с тобой не застрахованы.
- Но, Семеныч… Виктор же, как бы это помягче выразиться… - Кулемин тщательно подбирал слова, - ну, гораздо старше Ленки, и…
- Так тебя это пугает?! – Михаил Семенович снова привлек внимание к их столику, но теперь уже своим громким смехом. – Ну, профессор, ты даешь! Ты что, в школе только биологию учил? Тебе же русский классик ясно сказал: «Любви все возрасты покорны!» И потом… Ну неужели ты сам никогда не засматривался на молодых девчонок? – Он заговорщицки подмигнул Никите. Тот, вспомнив свой быстротечный нигерийский роман, смачно покраснел и пробубнил:
- Ну… бывало, конечно…
- Вот! – Михаил Семенович поднял вверх указательный палец. – Поэтому, давай закроем эту тему и со спокойной душой отправим наших ребят в Клюквино.
- Куда?! – Никита Петрович поперхнулся лимоном.
- К теще моей, Софье Андреевне, в Клюквино. А чего такого? Пусть там отдохнут. Представляешь, свежий воздух, лес, озеро, рыбалка, грибы-ягоды… Всего-то две сотни километров от Москвы. И опять же, под присмотром будут!
- Под чьим присмотром?
- Господи, экий ты непонятливый! Софье Андреевне тоже пора домой возвращаться, хватит выхлопными газами в Москве дышать! Если хочешь, давай я ей скажу, чтоб этого своего бой-френда с собой взяла… как его там… – Михаил Семенович нахмурил лоб, усердно вспоминая имя нынешнего тещиного спутника, - Василия Данилыча.
- Ну, если так… идея неплохая! – согласился Кулемин, но потом осторожно спросил: - А Сочи? Ребята не обидятся, что мы их вместо цивилизованного курорта в деревню отправим?
- Эх, Никитос! После того, что ты устроил своей дочери, она от тебя не только в Клюквино, а в любое затрапезное Кукуево сбежит, только чтобы твоих нравоучений не слышать. – Михаил Петрович наполнил бокалы и задумчиво произнес: - Сочи, Сочи, Сочи… Сколько, говоришь, у тебя там отпуска осталось?
- Ну, недели полторы в запасе еще есть. А…
Но договорить Никита Петрович не успел. Потому что Степнов – старший поднял бокал, хитро подмигнул собеседнику и объявил:
- Тогда пакуй чемоданы, профессор! В Сочи летим мы!
- Как?!!
- Самолетом, е-моё! Сейчас возьмем вон тех… - он показал взглядом на соседний столик, где расположились выпить кофе две женщины средних лет, чей внешний вид говорил о долголетнем, добросовестном труде в каком-нибудь офисе, - ой, нет… лучше вон тех девчонок, и свалим по-тихому на черноморский курорт!
- Михал Семеныч… - хлопал глазами доверчивый Никита, - А… как же Вера, Ирина?
- Эх, профессор, скучный ты… не авантюрист ни фига! – Михаил Семенович обреченно махнул рукой и сделал вид, что расстроился. Но потом, заметив растерянный взгляд Кулемина, рассмеялся, хлопнул его по плечу своей ручищей и сказал: - Да расслабься! Благодаря твоей порядочности, мы попремся в Тулу со своим самоваром. То бишь, на райский курорт со своими женами… Давай, за наш будущий вояж!
Тихонько звякнули бокалы, исчезли с тарелки еще два лимонных кругляшка, а Никита странно улыбнувшись и слегка нависнув над столом, неожиданно спросил:
- Семеныч, а ты это… кого больше хочешь – внука или внучку?
- Да мне все равно, - добродушно, без капли иронии ответил Степнов – старший, тщательно жуя лимон и при этом тоже улыбаясь, - я детишек люблю!
- И мне… Я тоже люблю!

… - Бабуля? Ты чего не спишь? Двенадцатый час, между прочим, - Виктор, счастливый до безобразия после приятного времяпровождения с Леной, появился на кухне. Открыл холодильник, глотнул минералки прямо из бутылки, продолжая удивленно смотреть на Софью Андреевну. На кухонном столе стоял его ноутбук, а бабушка, водрузив на нос очки, вполне профессионально щелкала мышкой, время от времени приговаривая:
- Ну что ж ты будешь делать, а! Вот ведь, фриц долбанный…
- Бабуля, где ты это взяла? – Виктор взял со стола и повертел в руках прозрачную коробочку от компьютерного диска. – «Великая отечественная», - прочитал он название игры и усмехнулся.
- В переходе в киоске купила, - не отрываясь от монитора, ответила Софья Андреевна. – Витя, иди спать, а мне еще надо поработать с документами Третьего Рейха.
- Бабулечка, нажми, пожалуйста, клавишу F2, и обрати на меня внимание.
- Нажала и обратила, - Софья Андреевна сделала паузу в игре и повернулась к Виктору, скрестив руки на груди. - Чего тебе?
- Ты хочешь, чтобы твой внук был счастлив?
Идея подключить бабушку, дабы решить внезапно возникшую проблему, так расстроившую его любимую Леночку, пришла в голову Виктору совершенно спонтанно.
- Разумеется, - Софья Андреевна посмотрела на него поверх очков.
- Тогда, будь добра, объясни Никите Петровичу, что нет ничего страшного и криминального в том, что мы с Ленкой отдохнем немножко вместе. Например, у тебя в Клюквино. Уверен, тебя он послушает! Если Никита Петрович узнает, что мы будем отдыхать не одни, а с тобой, он успокоится и даст зеленый свет. Бабуль, ну придумай что-нибудь…
- Что, все так плохо?
Софья Андреевна отодвинула ноутбук и внимательно посмотрела на Виктора. То, что ее любимый и единственный внучек без памяти влюблен в эту девчонку, она поняла сразу, как только увидела их вместе.
Ленка ей понравилась. Замечательная девушка, решительная, смелая, добрая и отзывчивая, не по годам взрослая. Умудренная жизненным опытом пожилая женщина сразу отметила, что Лена не капризничала, не закатывала истерик и не паниковала, когда на три дня осталась практически одна с маленьким братом на руках. Она просто жила обычной жизнью: готовила еду, кормила братишку, гуляла с ним, укладывала спать, навещала в больнице маму, и никогда не забывала благодарить Софью Андреевну за помощь. А каким счастливым блеском сияли ее зеленые глазки, когда она смотрела на Виктора! А их поцелуи при встрече… Не дежурные «чмоки», а именно поцелуи! При воспоминании о них у старушки сладко щемило сердце…
Прокрутив все это в памяти и сделав для себя вывод, что у этой парочки именно та любовь, которую даже без очков разглядеть можно, Софья Андреевна поднялась со стула и вышла в прихожую. Виктор проводил ее недоуменным взглядом, но спрашивать ничего не стал. Буквально через минуту она вернулась и, взяв внука за руку, вложила в его ладонь связку ключей со словами:
- Я понимаю Леночкиного папу, дедом ему становиться пока не хочется, а я прабабкой стать очень хочу… Ну, в дальнейшем, конечно! Поэтому, вот… Желаю вам счастья! Отдыхайте и ни о чем не думайте!
- А ты? – осторожно поинтересовался Виктор, чувствуя в пламенной бабушкиной речи какой-то подвох.
- И я тоже буду отдыхать. Рядом, в пансионате, с Василием Данилычем.
- Это значит, что…
- Совершенно верно! Грядки должны быть прополоты, цветы и теплицы политы, газон подстрижен. Ну, это так… чтоб вы там не заскучали.
«Я так и знал!» - подумал Виктор, но благородный поступок Софьи Андреевны оценил по достоинству, поэтому, стиснув ее в объятиях, рассмеялся:
- Бабуля! Ты у меня самая лучшая! Спасибо!!!
- Тише, тише! Ослабь свои стальные оковы, я тебя уже вписала в завещание!
Виктор вместо ответа чмокнул Софью Андреевну в морщинистую щеку и хотел было направиться в комнату, чтобы настрочить Ленке сообщение с пожеланием спокойной ночи, но женщина остановила его и совершенно серьезно сказала:
- Витя, шутки шутками, но…
- Могут быть и дети! – с улыбкой закончил фразу Виктор.
- Умница! На лету схватываешь! Витя, прошу тебя, будьте осторожны. Дети - это, конечно, здорово, но Леночке еще учиться надо, да и вообще… Ты – мужчина, ты старше, опытнее, поэтому думай головой, а не тем местом, которым обычно думают мужики, оставшись наедине с симпатичной девушкой.
- Бабушка!!! – Виктор, опершись на косяк, укоризненно покачал головой. – Знаешь, сколько в нашей с Ленкой жизни было таких пикантных моментов, которыми бы я мог просто тупо воспользоваться? Но я ее ЛЮБЛЮ!
Последнюю фразу он произнес с небывалой уверенностью, специально сделав упор на слове «люблю».
- И потом, бабуль, у меня действительно серьезные намерения и обижать или предавать Ленку в мои планы не входит!
Софья Андреевна выслушала внука, еще раз опять же внимательно и пристально на него посмотрела, но на всякий случай погрозила длинным пальцем:
- Смотри мне!

В гостиной квартиры Кулеминых, словно в гоголевском «Ревизоре», воцарилась немая сцена, когда в дверном проеме появился улыбающийся во весь рот Никита Петрович с букетом ярких пионов и с ходу заявил:
- Девчонки! Простите меня! Я был не прав!
Он прошел в комнату, подошел к Вере, гладившей Сережкины вещи, и, галантно опустившись перед ней на одно колено, протянул цветы. Вера поставила утюг на подставку, взяла букет и только собралась задать мужу несколько интересующих ее вопросов, как тот резво подскочил и через секунду уже присел на диван рядом с Ленкой, протиравшей перед сном лицо лосьоном.
- Леночка, малыш, прости меня! Я тебе, конечно же, доверяю, и ты можешь поехать с Виктором! В Клюквино.
- К-к-куда? – заикаясь от неожиданности, спросила девушка, уже отчетливо представляя, как на второй день их с Витей отдыха в дверях дома Софьи Андреевны появится толпа родственников с ее отцом во главе. Бутылочка с лосьоном выскользнула из рук и плюхнулась на пол.
Она, конечно, морально уже настроилась на Сочи… Но, Клюквино, так Клюквино. Хоть что-то… Удача – дама капризная и упускать ее никак нельзя!
- В Клюквино, к Софье Андреевне. Ну, вы же с Виктором хотели вместе отдохнуть? Вот и езжайте! Михаил Семенович сказал, что там замечательная природа, свежий воздух… Да и Софья Андреевна будет очень рада!
Лена вздохнула, переварила сказанное отцом, улыбнулась и сказала:
- Пап…м-м-м… спасибо. Это просто здорово, что ты все осознал и принял такое решение. Только мы с мамой тебе вообще-то про Сочи говорили… там, между прочим, бронь в отеле, и нас ждать будут…
- Кроха, не волнуйся! Все будет нормально! Бронь номера остается в силе. Объясню, почему. Потому что старшее поколение тоже имеет право на отдых! Да, Верунчик?
Вместо ответа Вера пристально посмотрела на мужа, положила букет на гладильную доску и, скрестив руки на груди, подошла к нему совсем близко.
- Кулемин! – строго сказала она, а глаза ее, такие же зеленые и бездонные, как у Ленки, вовсю смеялись, - а ну-ка, дыхни!
- Вер, ну ты чего?! – Никита замялся и немного смутился.
- Просто в тот раз, когда мы вот так же скоропостижно поехали отдыхать, - пояснила Вера глядевшей на нее во все глаза Ленке, - он надрался с Воробьевым с кафедры иммунологии и купил путевки на Байкал. Ты тогда в третьем классе была…
- А что, скажи, плохо отдохнули? – Никита обнял жену за талию, притянул к себе и заговорщицки ей подмигнул.
- Отдохнули классно, не спорю. Но сейчас-то еще Сережка есть…
- С нами! Ребенку полезен морской воздух и мягкий средиземноморский климат. И потом, неужели четверо взрослых не смогут справиться с одним малышом?
- Как четверо?! – спросила Лена, а в душе уже все клокотало и бурлило от радостной догадки.
- Так еще Михаил Семенович с супругой едут! А я разве не сказал?!
- Ма! Ну, ни фига себе! Вы и Витины родители едете вместе?! – Ленка так обрадовалась, что готова была прыгать до потолка – так неудачно начавшийся день заканчивался просто прекрасно. Очень хотелось поделиться этой радостной новостью с Витей, но, взглянув на часы, решила все оставить до завтра. Она крепко обняла родителей, и, засмеявшись, пожелала им отличного отдыха.
- Родители, вы у меня самые лучшие! Я люблю вас!
Вера все еще пребывала в недоумении, а Никита Петрович, похлопав в ладоши, скомандовал:
- Так, девчонки! Спать, спать, спать! Завтра много дел! Потому что… - тут он зажал пальцами нос и, подражая вокзальному громкоговорителю, гнусавым голосом произнес: - самолет в Сочи отправляется из Домодедово ровно в полдень, а электричка в Клюквино – в шестнадцать ноль-ноль!
Вера и Ленка тихонько, чтоб не разбудить Сережку, рассмеялись.
- Все-таки, Кулемин, я тебя недооценивала! – Вера опустила голову мужу на плечо. Тот обнял ее, легонько поцеловал в уголок губ и тихо произнес:
- Верунь, ну я же вас люблю! Не мог иначе поступить…
- Дорогой, признайся, - жарко зашептала она на ухо мужу, слегка прижимаясь к нему и поглаживая рукой его плечо, - Михаил Семенович и Софья Андреевна приложили к этому руку?
- Ну… - Кулемин застенчиво улыбнулся и снова поцеловал жену, - совсем чуть-чуть…
- Ладно, пошли спать… мой мармеладный…
- С удовольствием! – и, скидывая рубашку, подхватил жену на руки.

Лена с мечтательной улыбкой на лице вошла к себе в комнату и, подойдя к шкафу, достала заветную яркую коробку с подаренными мамой вещами. Открыла, еще раз полюбовалась.
«Ну что, платьице, покажем тебя Вите? – прошептала, складывая платье и комплектик белья в полиэтиленовый пакет. – И пусть это случится не в шикарном ресторане и не в красивом гостиничном номере, а просто в обычном дачном доме в тихом местечке под названием Клюквино… Ну и что? Пусть Клюквино, зато мы с Витей будем там вдвоем…»
Вдвоем… Только она и Витя… Лена почему-то была уверена в том, что Софья Андреевна совсем не торопилась домой и решила подарить им несколько счастливых дней. Запиликал телефон, извещая о входящем сообщении: Виктор желал спокойной ночи, как всегда целовал на сон грядущий, а еще полностью подтвердил Ленкину догадку. Плюхнулась на диван, блаженно потянулась и закрыла глаза. Так и уснула… С улыбкой на лице и зажатым в ладошке телефоном, с экрана которого на нее смотрел смеющийся Виктор…