Сериалы онлайн

Если бы всё пошло наперекосяк
Описание: альтернативная, мрачная история папиных дочек. История довольно депрессивная, любителям комедии лучше не прикасаться. Придумал давно, но реализовал в электронном виде только сейчас.
Центральный персонаж: Даша
Август, 2007 год.
Может, нам тоже уйти? – цинично предложила Даша.
- Ты чего? – с удивлением воззрилась на неё Женя.
- А что, мама ушла, бабушка ушла. По женском линии это у нас семейное, - с мрачной логикой разъяснила Даша.
- Девочки, спокойно, - попыталась воззвать сестёр к порядку Маша. – Мама же сказала, что скоро приедет и нас заберёт.
- Конечно! – хохотнула Даша. – А ты про этот конверт, который она нам оставила, не забыла?
- Я всё-таки предлагаю его вскрыть, - сказала Галина Сергеевна. – Чует моё сердце, там написано что-то такое, что нам нужно прочесть. И что это за формулировка такая: «Откроете, когда придёт время»… Когда оно должно прийти?
- Какая разница? – фыркнула Даша и подошла к окну, за которым бушевал дождь. Как по мне, так лучше сжечь или выкинуть этот конверт.
- Ты что? А вдруг там написано, куда мама подалась? – воскликнула Женька. – Нам обязательно нужно его вскрыть, вот только, наверное, не сейчас.
- И никогда, - продолжила Даша. – Там по-любому написано что-то вроде: «Простите меня, девочки, вы мне нафиг не сдались, поэтому я свалила, прощайте навсегда».
- Как ты можешь думать так о маме! – воскликнула Маша. – Такое можно было бы ожидать от папы на крайний случай! Мама, наверное, поэтому и ушла от него! Потому что он эгоистичный, самовлюблённый, невнимательный…
- Всем привет, - раздался за спиной папин голос. – Это вы о ком?
Девочки разом открыли рты, чтобы придумать оправдание, но, как рыбы, молча закрыли.
- Это она о своём новом парне, - придумала, наконец, Женя.

***
Октябрь, 2008 год
- Даша! – взвизгнула Маша
- Тихо ты, коза, - шикнула Даша и икнула.
- Как же ты меня напугала! Уже час ночи, где ты бродила?
- Не твоё дело, - махнула рукой Даша.
- Да ты пьяная! – раздался новый визг Маши.
- Маша, если ты сейчас не заткнёшься, я тебе муляж сердца в рот засуну и скотчем замотаю! – зашипела Даша. – Ты чё, хочешь, чтобы папа услышал?
Маша замолчала и стала наблюдать, как Даша переодевается в пижаму.
- Завтра в школу не пойду. Ну её, - пробормотала Даша. – К Пауку пойду отсыпаться.
Маша молча смотрела, как Даша откупорила спрятанную в куртке бутылку пива.
- Чего ты уставилась? – развязно спросила Даша. – Ну перебрала я, что с того?
Маша отвернулась, держа руки под одеялом.
- Чего это там у тебя? – присмотрелась Даша. – Что под одеялом?
Маша с понурым видом скинула одеяло и показала конверт.
- Вот значит как, - буркнула Даша и выхватила конверт из рук сестры. – Я же говорила, что не надо! Я же говорила, что его не стоит вскрывать! И мы, кажется, пришли к выводу, что пока ж не пришло время, мы его не тронем!
- Даш, если хочешь, я не скажу тебе, что там написано, - смущённо сказала Маша.
- Я сказала – нет! – рявкнула Даша и снова икнула. – Неважно, что она там написала! Ей нет прощения! Ни одно оправдание в жизни не прокатит в её случае! Она нас бросила, Маша! Бро-си-ла!
- Мама сказала, что приедет и заберёт нас! – упрямо твердила Маша.
- И где она?! – рявкнула Даша, совсем забыв про спящего в гостиной папу. – Прошло уже больше года! От неё ни слуху, ни духу! Хоть раз она позвонила? Ни разу!
- Я уверена, - со слезами в голосе сказала Маша, - что у неё есть веские причины, чтобы так поступить!
- Ну, да, - с сарказмом сказала Даша. – И вот тебе эти причины – она самовлюблённая, эгоистичная, сволочная тварь!
- Да ты… - Маша задохнулась от возмущения. – Да ты… как ты смеешь! Готская мразь! – с этими словами Маша сорвалась с кровати и схватила готку за волосы.
Разразилось настоящее сражение. Сёстры царапали друг другу лицо, вырывали волосы, пинали ногами. Всё это скрещивалось с истошными воплями.
- Что здесь происходит? – папа ворвался в комнату с метлой в руке. – Что… Даша, ты…
Как раз в этот момент Даша с размаху ударила Машу бутылкой по голове. Пиво фонтаном взлетело вверх, забрызгав всех, кто был в комнате. В комнате уже появились Галина Сергеевна, Женя и Пуговка. Они с ужасом взирали на Дашу, которая с ошалелым видом держала в руке осколок бутылки, на Машу, которая с диким рёвом держалась за кровоточащую голову и папу, который судорожно набирал «Скорую» на сотовом телефоне…
На следующий день…
Даша сидела на одной стороне дивана, напротив неё сидел папа, мрачно на неё глядящий.
- Что это было? – в двадцать пятый раз спросил папа.
Даша словно язык проглотила. Она сама не могла объяснить своё поведение.
- Пап, я напилась… Ну и… мы с Машей повздорили…
- Повздорили?! – взорвался папа. – Это называется повздорили?! Ты чуть не сломала сестре голову! Ты чуть не УБИЛА её!
Даша вжалась в диван под воздействием папиного гнева.
- Из-за чего? – рявкнул папа, и Даша вздрогнула. – Я хочу знать, из-за чего ты чуть не убила свою родную сестру? Я хочу знать, за что Маша получила сотрясение мозга, а ты чуть не угодила в колонию для несовершеннолетних! Хорошо, что Василий помог, а если бы нет?
Папа пытал Дашу несколько часов, но готка так и не раскололась. Она ничего не сказала об этом злосчастном конверте.
После разговора с папой, во время которого он объявил ей пожизненный домашний арест, Даша зашла в комнату, достала из-под матраса конверт и приготовилась разорвать его.
«Мать, даже после твоего ухода у нас всё наперекосяк!»
Она взглянула на надпись на конверте. «…когда придёт время». Что же это за время такое? Быть может, это то время, когда Даша наградит Машу сотрясением мозга?
Даша минут пять держала конверт, готовясь его разорвать, затем опустила руки. Нет. Это не должно быть моим решением. Она решила. Если кто-нибудь из сестёр захочет вскрыть этот чёртов конверт, пускай, она не станет мешать. Но она, Даша, не желает знать, что там написано. Матери нет оправдания. НИ-КА-КО-ГО.

Но никто из её сестёр больше не заикался о конверте. Видимо, они просто боялись Дашу. Они стали вести себя с ней отстранённо, всем своим видом показывая, что она им больше не сестра. Даже Пуговка, которая Дашу до этого любила больше всех остальных, с ней сейчас не разговаривала.
Маша пролежала в больнице до Нового Года. Лишь 25 декабря её окончательно выписали. Даша боялась посмотреть ей в глаза, и даже не пришла встретить её, когда папа привёз её из больницы.
Даша даже не представляла, как она будет ночевать с ней в одной комнате. В день выздоровления Маши, она весь день просидела в комнате, мучительно ожидая, когда сестра зайдёт в комнату. Но та так и не пришла. Ни вечером, ни ночью. Утром на вопрос, где ночевала Маша, папа коротко буркнул:
- У бабушки.
- Она с тобой ночевать боится, - добавила Женя, как более сильная и менее всех остальных боявшаяся Дашу.
Готка горестно вздохнула и вышла из кухни, не позавтракав. Никто её останавливать не стал. Практически все дни до Нового Года Даша сидела, запершись в комнате, читала журналы, слушала музыку и порой плакала. Она понимала, что нужно делать. Надо публично попросить у Маши прощения. Желательно, стоя на коленях. Но она не могла себе этого позволить. Только не она.
30 декабря Даша с удивлением обнаружила новогоднюю ёлку у них в гостиной. Собрав все оставшиеся карманные деньги, Даша пошла за подарками. К счастью, хватило на подарок всем, включая бабушку. Дорогущее платье для Маши, футбольный мяч для Жени, у которой как раз старый недавно порвался, сборник альтернативных рассказов для Галины Сергеевны и куклу Bratz для Пуговки. Папе она купила новый махровый халат, а бабушке – очки на золотой оправе. А ведь она копила на концерт группы HIM…
Итак…

31 декабря 2008 года.
За праздничным столом Даша пристроилась в уголке, поближе к выходу. На случай, если её попросят уйти, чему она не удивилась бы. Но все просто не обращали на неё внимания и весело общались. Временами Даша и Маша ловили друг друга взглядами, но старшая сестра всё время отводила глаза и вперивалась взглядом в еду на столе.
Раздался звонок…
- Кого это к нам принесло, - весело сказала Женька и пошла открывать дверь.
Папа приготовился открывать игристое вино.
Даша почувствовала что-то неладное. Ей вдруг стало дурно. Причём, не физически. Она почувствовала страх. Депрессию. Горе.
Женька зашла назад в гостиную. Вид у неё был прямо противоположный тому, с каким она выходила. Лицо её выражало шок и безнадёгу. Даша поняла, что её чувства её не обманули.
Женя села. Все, включая Дашу, уставились на неё с немым вопросом. Наконец, Женя открыла рот и произнесла:
- Мама… - и замолчала.
Папа автоматически открыл шампанское.
-Мама… - повторила Женька, но дальше она ничего произнести не смогла. В гостиную зашли двое незнакомых мужчин. При виде их у Даши перехватило дыхание. Буревестники.
- Вы Васнецов Сергей Алексеевич? – просил один мужчина, не представившись.
- Д-да… - папа встал и снял свою глупую шапку Деда Мороза.
- Мне очень жаль, - вышел вперед второй мужчина. – Я – хирург Московской городской больницы. Ваша жена несколько часов назад скончалась.
Воцарилось молчание. Даша вся похолодела изнутри, осознавая, что все её чувства были всего-навсего прелюдией к этому шоку. Мама… умерла…

2 января 2009 года.
Снег на кладбище хрустел как сентябрьское сено. У могилы, которую только что закопали стояли семь рыдающих людей. Все они обнимались. Маша поддерживала бабушку, Женя – папу, а Галя – Пуговку. Одна лишь Даша стояла в одиночестве и молча глядела на могилу. Все, кто решил проститься сегодня с Людмилой Сергеевной любезно оставили их. Даша была благодарна им. Она не плакала. Не могла. Всеобщее горе поразило её в самое сердце, и она поняла, что именно оно проняло её больше, чем смерть матери.
Как выяснилось, мама приехала в Москву из Торонто, где жила с хоккеистом Емельяном Палкиным, чтобы отметить там Новый Год и её убил какой-то отчаявшийся бомж с целью отобрать дорогую одежду и сумочку. Она была ещё жива, когда её доставили в больницу. По словам врачей, она в бреду твердила всего два слова: «Дочки… Серёжа…» и лишь единожды кто-то из ассистирующих врачей услышал слово «конверт».
Конверт.
Это слово ударом в сердце вонзилось в мозг Даше. Надо покончить с этим.

3 января 2009 года.
- Даша, где конверт? – готка с удивлением обернулась, услышав голос Маши.
Старшая сестра не разговаривала с ней уже три месяца.
Даша сидела в гостиной, когда Маша зашла в обществе сестёр.
- Я дам конверт, - сказала Даша. – Но сначала, Маша, я сделаю то, что должна была давно сделать.
Женя подсознательно закрыла собой Машу, а Галя выдвинулась вперёд к Даше на случай, если та решит полоснуть себя лезвием по запястью. Но Даша ничего подобного не планировала.
Она подошла к сёстрам, вперясь взглядом в Машу. Надо было видеть лица сестёр, когда Даша встала на колени и произнесла:
- Прости меня, пожалуйста, Маша. Прости, если сможешь. Я совершила ужасную ошибку. Я – дура. Я недостойна быть твоей сестрой. Если хочешь, я уйду. Навсегда. Ты больше никогда меня не увидишь. Только прости меня, сестрёнка. Если сможешь.
Маша заплакала. Она отстранила Женю и подошла к Даше и обняла её. Готка, не вставая с колен, прижалась к старшей сестре. Прижалась как к последнему человеку на земле. Из её глаз хлынули слёзы. Такие, какими она ещё никогда не плакала.
Через минуту Даша почувствовала, как Женя поднимает её с колен. Она не сопротивлялась. Вскоре все сёстры стояли, обнимаясь и прижимаясь друг к другу.
Так они стояли по меньшей мере минут двадцать. Маша и Даша за это время выплакали все свои слёзы, не отпуская друг друга.
- Ну хватит, - наконец сказала Маша. – Давай наконец покончим с этим и забудем, как страшный сон. Принеси конверт, Дашенька.
Даша кивнула и пошла в свою комнату.

Через две минуты…

- Что-то долго нет её, - сказала Женька. – Может пойти проверить?
- Успокойся, - сказала ей Галина Сергеевна. – Она, наверное, его ищет.
- ДАША!
Окрик Маши заставил сестёр вскочить. Даша зашла в комнату, в руке у неё был горящий конверт.
Бумага догорела, упав пахнувшими гарью ошмётками на пол.
- Даша, что ты сделала? – ахнула Маша.
- Ты сказала, что надо с этим покончить, - ответила Даша. – Я покончила. Не нужно больше горя. А этот клочок бумаги не принесёт нам ничего хорошего. Только горечь.
- Но откуда ты знаешь? – расширила глаза Галина Сергеевна.
- Я знаю. Этого достаточно. Поверьте мне, девчонки. Если вы поверили в меня, когда я попросила прощения, поверьте и сейчас…

Две минуты назад…
Даша вскрыла конверт. Она не позволит сёстрам столкнуться с неизвестностью. Пусть лучше она примет на себя удар.
Она развернула тетрадный листочек, который уже слегка пожелтел.
«Дорогие мои, девочки! Пишу вам с надеждой на то, что вы откроете это письмо, когда повзрослеете и сможете меня понять. Я ухожу от вас. Ухожу навсегда. Не ищите меня, не получиться. Я хочу забыть свою жизнь. Жизнь прожитую зря. Меня ждёт новая жизнь. Полня приключений и роскоши. И, к сожалению, в моей новой жизни нет места ни вам, ни вашему отцу. Постарайтесь меня понять.
С любовью, мама»

Даша опустила руки. И не смогла поднять. У неё не было ни слов, ни мыслей. Кроме одной: как показать это девочкам? Нет. Они не узнают. Пусть лучше у них сохраняться воспоминания о хорошей матери и о том, как она хотела их забрать и не успела. Да, так и есть. Покончим с этим. Навсегда.
Даша взяла зажигалку в виде черепа и подожгла конверт.