|
Чёрная королева
|
|
| Бестия | Дата: Пятница, 10.02.2012, 20:53 | Сообщение # 16 |
Старожил
Группа: Проверенные
Сообщений: 1273
Награды: 178
Репутация: 595
Статус: Offline
|
***
«Ты убьешь меня?» - вот уже несколько часов крутились в голове мужчины три, казалось бы, таких простых слова, но с таким сложным содержанием. Только она могла задать ему этот вопрос напрямую, без страха и без каких-либо сомнений. И когда он услышал его из её уст, ему даже на какое-то мгновение показалось, что это было больше утверждение, чем вопрос. Просто чем дальше двигались фигуры по шахматной доске, максимально приближаясь друг к другу, тем больше его чёрная королева чувствовала неизбежный конец. Она чувствовала, как чёрный король шел за ней по пятам, дожидаясь подходящего момента, чтобы снести её с доски. Он вроде бы вел эту игру за неё, но в то же время всегда держал свое оружие наготове, будучи готовым в любую секунду повернуться к ней лицом к лицу. Она переступила через все пешки, которые он одним движением клинка сбрасывал их с поля боя, проливая кровь, которая темными бордовыми пятнами уже растекалась по всей доске.
Вот уже полчаса он, молча, сидел в салоне автомобиля, расслабленными пальцами сжимая холодную поверхность руля. Красные мигающие огоньки от свисающей вывески с надписью «Зажигалка», отражались на лобовом стекле, пока Виталий, чего-то выжидая, бросал короткие взгляды в сторону входной двери бара, который был уже набит битком серьезными дядями. И судя по громкой музыке, которая доносилась из постоянно, то открывающейся, то закрывающейся двери, там было очень весело.
Хлопнув дверью несколько минут спустя, мужчина уверенным ровным шагом направился в бар, подняв по дороге ворот своего черного пальто.
Стоило ему только перешагнуть порог заведения, как ему в нос тут же ударил едкий запах сигарет, смешанного с горьким привкусом алкоголя. Народу здесь и, правда, было предостаточно, судя по тому, с каким трудом ему приходилось передвигаться. Заводная музыка гремела на всё помещение, сквозь которую можно было услышать восторженные крики мужчин и бесконечное улюлюканье, которые буквально облепили со всех сторон широкий деревянный стол, служивший танцплощадкой для четырех очаровательных девиц. Их можно было с трудом разглядеть из-за выстроенных в ряды мужчин, которые, пребывая в полнейшем экстазе от таких откровенных движений, были просто не в силах держать себя в руках. Первой в глаза Виталия бросилась длинноногая брюнетка, которая практически не слезала с шеста, вытворяя такое, что в самом страшном сне не приснится. Второй была шатенка, которая так же осталась без особого внимания мужчины. Третьей рыжеволосая фурия, которая уже сидела на столе, притянув к себе статного мужчину средних лет, которого крепко держала за длинный галстук. Но самое интересное ожидало его в конце.
Там, у четвертого шеста, где собралось самое большое количество посетителей, которые вовсю размахивали деньгами и завывали во все горло, говоря тем самым, что им это нравится. Нравится жгучая блондинка, в которой Виталий не сразу узнал свою королеву. Он просто замер, не в силах сдвинуться с места, когда в его голубых глазах отражался настоящий пожар, устроенной ею. Её светлые волосы были беспорядочно растрепаны в разные стороны, зелёные глаза горели неистовым огнем, которые стали ещё ярче благодаря броскому черному макияжу, а её тело… Оно просто сводило с ума своими откровенными пластичными движениями. На ней не было ничего кроме черного нижнего кружевного белья, таких же кружевных перчаток с открытыми пальцами и вызывающего вида босоножек, которые мало того, что были на очень внушительном каблуке, так у них ещё и была высокая платформа, возвышающая её над этими похотливыми самцами, пускающие слюни при одном виде её соблазнительного тела. Идеальные изгибы её тела были сравнимы разве что с дулом пистолета, который был готов выстрелить в любую секунду. Её взгляд был опасней часовой бомбы, который просто взрывал сердце изнутри. Она играла роль плохой девочки, при виде которой в голове возникали только самые плохие и пошлые мысли. От неё так и веяло жестким грязным сексом, которым хотелось заняться с ней прямо здесь и сейчас. Она была похожа на дикую кошку, которая готова была выпустить свои острые коготки в любого из присутствующих. Такая страстная, жаркая и до дрожи желанная. Правой рукой девушка держалась за металлический шест, а в левой - сжимала бутылку Джека Дэниелса, из которой периодически делала жадные глотки. Половина обжигающей жидкости холодными ручейками стекала по её подбородку и шее, продолжая свой путь вниз до самого живота. Стоило ей только сделать полукруг, остановившись с другой стороны шеста и повернуться спиной к мужчине, как он тут же увидел значительного вида крупные денежные купюры, которые наполовину выглядывали из-под её трусов. Да, за такие аппетитные формы и зад она заработала немало. Она сочеталась со всей этой развратной и пафосной обстановкой также как идеально сочетаются вместе кокс и Хенесси.
Несколько минут Виталий просто, словно парализованный не мог оторваться от блистательной блондинки, которая дала жару всем остальным. Но стоило ему только заметить похотливые руки мужчин, которые тянулись к ней со всех сторон в желании хотя бы на мгновение прикоснуться к её пылающей коже, его словно тут же ударило молнией.
- Давай, детка! Покрути своим задом! – донеслись до него громкие выкрики некоторых мужчин, которые были примерно одного и того же пошлого содержания. – Клянусь, Богом, ты просто бомба!
- Убери от неё свои грязные руки, ублюдок, - оказавшись в самом эпицентре горячих событий, тут же оттолкнул Виталий одного мужчину, который уже начал было откровенно лапать девушку за её аппетитные ягодицы. – А ну отошли все от нее живо! – не на шутку разозлившись на этих настырных воронов, выпалил мужчина, отдирая их одним за другим от своей королевы. Непонятливых среди них нашлось предостаточно, двоим даже пришлось сломать нос.
- Спускайся вниз. Сейчас же! – отогнав на небольшое расстояние своих противников, которые теперь возмущенно бунтовали за его спиной, тут же обратился он к блондинке.
Помедлив несколько секунд, девушка, пьяно ухмыльнувшись выходкам мужчины, медленно сползла вниз и села на обветшалый стол, широко раздвинув ноги прямо перед ним. Это было настолько вызывающе, что его буквально колотило электрическим разрядом от вида эти полусогнутых в коленях ног, которые заканчивались высокими каблуками.
- Что ты делаешь? – почти вырвав из её руки практически пустую бутылку, тут же разъяренным тоном выдавил Виталий.
- Развлекаю всяких ублюдков. Разве ты не этого хотел? – произнесла она в ответ, словно это было самим собой разумеющимся.
- Такими темпами ты упустишь нужного мне человека, - прошипел он сквозь зубы, схватив её за колени и тут же придвинув девушку практически вплотную к себе. Он был крайне возмущен тем фактом, что вместо того, чтобы делать то, что ей велено, она просто вовсю развлекается, распивая неслабые алкогольные напитки.
- Слушай меня внимательно. Скоро к тебе должен подойти мой человек. Это будет мужчина. У него светлые волосы, серые глаза и шрам на лице. Ты должна пойти за ним и сделать всё, о чем он тебя попросит. Ты поняла меня? – смотря прямо в зелёные глаза девушки, которые уже были немного затуманены алкоголем, разгуливающим по её крови, добавил он вполголоса, чтобы окружающие не могли услышать, о чем они говорили.
- Сделать всё, о чем он меня попросит, – тут же процитировала Лена слова мужчины, словно размышляя над их неоднозначным и глубоким смыслом. – По-моему ты не в себе. А если его просьба мне не понравится, что тогда? – тут же выдавила она таким тоном, в котором читались ноты недоверия. Нет, всё это ей определенно не нравилось.
- Тогда он пустит тебе пулю в висок и на этом твоей жалкой жизни придет конец, - внезапно резко схватив девушку за подбородок, грубо притянул Виталий её ближе к себе, чтобы она отчетливо смогла оценить весь масштаб катастрофы по его диким сверкающим глазам. – Может принести тебе немного льда, чтобы ты протрезвела, - заглянув в самую глубину её изумрудных глаз, которые продолжали смотреть на него всё с той же непокорностью, добавил он с хищным оскалом.
- Отколи кусок от своего сердца, если сможешь его найти, - тут же выдавила Лена сквозь крепко стиснутые зубы прямо в лицо мужчины. Резким движением, скинув его руку, пальцы которых до этого с силой до боли сжимали её скулы, она поднялась на ноги, по пути забрав свою бутылку, снова схватилась за металлический шест и, смотря прямо в голубые глаза, опустошила её до дна. После просто разжала ладонь, выпустив из рук стеклянную бутылку, которая тут же разбилась вдребезги возле её ног. Это был наглый протест в сторону мужчины, которому она всем своим видом пыталась доказать, что не боится. Не боится его звериных глаз, его сильных рук, его бесконечных угроз. Её вульгарное поведение буквально кричало о том, что ей всё равно. Если хочет пусть стреляет навылет без промаха. Она скорее умрет, чем будет дальше терпеть бесконечные издевательства от человека, у которого нет души, а вместо сердца остался только твердый свинец.
|
| |
| |
| Бестия | Дата: Воскресенье, 19.02.2012, 15:41 | Сообщение # 17 |
|
Старожил
Группа: Проверенные
Сообщений: 1273
Награды: 178
Репутация: 595
Статус: Offline
|
Людям, которые психологически не приемлют насилия, наверное, лучше это пропустить.
***
Стоило ей только отвернуться на пару секунд, как он тут же исчез. Также незаметно, как исчезает сизый дым на ветру. И сколько бы её зелёные глаза не оглядывали пытливым взглядом толпу, она нигде не могла его найти. В душу закралось некоторое волнение от того, что он бросил её здесь одну, оставив какому-то неизвестному человеку. Однако она даже не догадывалась, что именно с ним он вел сейчас свой короткий деловой разговор.
- Которая из них? – наполовину выглянув из черной тени темного помещения, находящегося в самом конце зала, кратко спросил мужчина, внимательно изучая четырех девушек, которые продолжали взрывать публику своими откровенными танцами.
- Четвертая, - сухим тоном ответил Виталий, стоя спиной к черной занавеске, даже не думая высовываться из своего укрытия.
- А у тебя неплохой вкус, - растянулся его собеседник в довольной улыбке, в серых глазах которого отражалась стройная блондинка, вьющаяся возле шеста подобной гибкой кошке. – Где ты её нашел? – добавил он, бросив на него короткий взгляд.
- А что по ней не видно? – тут же ответил Виталий, заметив, что она вызвала у него какой-то животный интерес, который безумным блеском отражался в его глазах.
- Я бывал во многих грязных борделях, но такой ещё ни разу не встречал, - буквально пожирал он глазами соблазнительную фигуру девушки, которая одним своим неосторожным взглядом могла разжечь нешуточный пожар.
- Просто проведи её к этому ублюдку. Скажи, чтобы не распускала свой острый язык и проследи, чтобы она слишком не заигрывалась. Как только заметишь, что он теряет свою бдительность, действуй, - вежливо напомнил ему Виталий для какой именно цели он вообще сейчас стоит перед ним.
Этот случай являлся одним из тех, когда ему приходилось на время уйти в тень. У него был открытый доступ ко всем пешкам короля, но когда дело касалось высшей свиты, порой он был просто вынужден действовать через кого-то, отправляя в бой вместе со своей королевой ближнюю ладью. За всю свою жизнь он допустил немало ошибок, отправляя своих близких на дно кровавой бездны и пожимая руки врагам, которые теперь играли с ним в прятки, страшась лишь одного - мести.
- И ещё. Если с её головы упадет хотя бы один волосок, я прикончу сначала тебя, а потом всех кого ты когда-либо знал, - хладнокровным тоном добавил Виталий напоследок. В его холодных голубых глазах читалась стальная решительность в своих действиях.
Сколько бы он не дергал свою королеву за тонкие ниточки, он никогда не давал её в обиду. И сейчас этого не допустит. Он никогда не заставлял делать её то, от чего она так отчаянно хотела сбежать. Никогда не нарушал ту тонкую грань, которую она провела между собой и своими заданными объектами.
Дело такого калибра требовало некоторого риска, на который он сейчас шел, доверяя всё свое самое драгоценное другому человеку. Он никому не доверял так сильно, как самому себе, поэтому даже в таких делах, когда ему приходилось оставаться в стороне, он всегда предпочитал находиться неподалеку. Вот и сегодня он был рядом, со стороны наблюдая за тем, как девушка, заметив своего потенциального объекта, начала спускаться вниз, чтобы проследовать вслед за ним. Но даже сейчас она не могла не оглянуться. Впереди неё уверенными шагал тот самый мужчина с полоской шрама на левой щеке, а Лена, держась на небольшом расстоянии, шла за ним, но прежде чем скрыться вслед за ним за бархатными бордовыми занавесками, за которыми скрывалась небольшая лестница, ведущая на второй этаж, она обернулась назад.
Она явно выглядела немного потерянной, когда её темные от разводов туши и черного карандаша глаза, искали голубоглазого мужчины, который наблюдал за ней со стороны. Он так хотел оказаться рядом, чтобы она ничего не боялась, чтобы была уверена, что он её не оставит. Что он обязательно придет, чтобы забрать её. Но он не мог, и от этого на душе становилось как-то скверно. Пусть с каждым днем она его всё сильнее тихо ненавидела, но в то же время также сильно ему доверяла. Он заслужил его, не заставляя ждать её своего появления дольше, чем это было необходимо.
План был абсолютно не новым, и единственное, что отличало его от других это то, что этот падонок не ровно дышал к местным стриптизершам, которых ему доставляли наверх, стоило ему только щелкнуть пальцами. Он был более предусмотрителен и никогда не оставался без охраны, которая двадцать четыре часа в сутки охраняла его покой. К нему было сложнее подобраться, учитывая его осторожность, с которой он относился к собственной жизни. Ему явно было, что терять и это было видно по тому, как он прятался за широкими спинами своих телохранителей, никогда не расставаясь со своим оружием.
Сердце билось где-то в районе кадыка, когда Лена поняла всю серьезность дела, при виде целого батальона охраны с оружием, которое пока было спрятано в кобуре. Её проводник сегодня сыграл роль поставщика, доставив голодному волку свежее мясо.
«Сама ничего не делай, он должен сам тебя попросить» - единственное, что он сказал ей вполголоса на ухо, прежде чем войти в заветную комнату.
- Новенькая, - слегка подтолкнул он девушку к мужчине, при виде которого у неё просто ком встал в горле. Это был статный мужчина лет сорока, на лице которого было буквально написано то, что помилования от него ждать не приходится. Он был настолько серьезен в своем безупречном белом костюме, что она даже поначалу взглянуть на него боялась. Его можно было сравнить разве что с крупным аллигатором, который безжалостно рвал свою добычу на части своими острыми клыками. Он был одним из тех людей, у которых в этой жизни было всё. Крупные счета в банках, золотые слитки, шикарные костюмы, дорогие перстни и самые лучшие искусительницы.
- Ну, что ты там застыла принцесса? Я не кусаюсь, - внимательным взглядом осмотрев девушку с ног до головы, чтобы оценить достаточно ли хороша она для него и не стоит ли заменить её на другую, произнес он хриплым голосом.
Он сидел в своем кожаном кресле за широким дубовым столом, на котором стояла большая ваза с различными экзотическими фруктами, бокал, наполовину наполненный янтарной жидкостью и бутылка изысканного коллекционного виски.
- Иди к папочке, - откинувшись на спинку своего кресла, похлопал он себя по правому колену, призывая её к себе. Её робость только подливала масла в огонь, делая в его глазах её ещё больше привлекательнее. Она не была похожа на других девиц легкого поведения, которые всегда без лишних вопросов лезли к нему на колени, делали свое дело и, получая крупные чаевые, скрывалась с его глаз с довольной улыбкой. А она была другой, немного скованной, неуверенной и непокорной. Её зелёные глаза смотрели на него таким взглядом, что впору было загореться.
«Ты должна сделать всё, о чем он тебя попросит» - стучали в голове девушки слова, когда она покорно с высоко поднятой головой приблизилась к мужчине, который пусть немного и отличался от всех предыдущих, но, по сути, был таким же ублюдком, как и все остальные, и гордо забралась к нему на колени. Она смотрела прямо в его темные аметистовые глаза, выставляя напоказ всю свою непокорность, которая читалась на её лице. Её попросили ничего не делать самой, поэтому она просто ждала.
- Расстегни ремень, - не отрывая своего взгляда от лица девушки, вполголоса произнес он улыбнувшись. Она была явно заранее осведомлена о его правилах и теперь просто послушно ждала его указаний, которые не заставили себя ждать. Схватив пряжку его кожаного ремня своими пальцами, Лена сделала то, о чем он её попросил – расстегнула ремень и резким движением буквально вырвала его из брюк мужчины, которого ещё больше завела её намеренная грубость. Швырнув ремень на пол, она, крепко стискивая зубы, которые, казалось, просто скрежетали от злости, таким же резким движением дернула замок его ширинки вниз. Её просто колотило электрическим разрядом ненависти, которая вот-вот грозилась вылезти наружу, но эта огненная ярость вскоре сменилась на леденящий страх, стоило ей только увидеть в его руке оружие.
- Умница, - тем же приторным тоном произнес мужчина, склонившись к её уху. Казалось, сердце стремительно начинает замедлять свой встревоженный ритм, стоило ей только почувствовать, как холодная сталь начинает медленно скользить по её шее вниз. Её кожа заранее чувствовала прямую угрозу, скрывающуюся где-то глубоко внутри обоймы в виде свинцовой пули.
«- А если его просьба мне не понравится, что тогда? – Тогда он пустит тебе пулю в висок и на этом твоей жалкой жизни придет конец!» - перезвоном отдались в голове недавние слова, к смыслу которых она прислушалась только сейчас. Он не пытался запугать её, и это не была его очередная угроза – это было предупреждение. Он сказал это вполне серьезно. Своим змеиным шипением и злостью он пытался достучаться до её пьяного сознания, чтобы она поняла, что всё это не шутки. Это игра, в которой победит самый хитрый, изощренный и жестокий.
Паника стремительно начинала парализовать каждую клетку, когда она почувствовала, как стальное дуло пистолета остановилось на её грудной клетке, заставляя сердце за секунды набирать бешеные ритмы. Его левая рука медленно скользнула по её практически обнаженной спине вниз, заставив стадо мурашек пробежаться под кожей.
- Ну же принцесса. Ты ведь знаешь, что нужно делать дальше, - прикоснувшись своими губами к нежной коже её шеи, полушепотом произнес он, упиваясь этим неповторимым сладким ароматом. Он играл с ней. Играл так умело, что она боялась сделать какое-нибудь лишнее движение. Её страх оказался сильнее, сковывая её разум своим черным туманом.
Надеяться на чье-либо спасение Лена перестала с той самой секунды, как его похотливые руки залезли к ней под нижнее белье. Ей было страшно. Страшно сделать что-нибудь не так, страшно сказать ему «нет», страшно лишний раз вдохнуть после его настойчивой просьбы двигаться. Кислород перестал поступать в легкие, онемевшие пальцы до побеления сжимали спинку кожаного кресла. Она словно помогала этому ненавистному ублюдку насиловать саму себя. Она не собиралась радовать его своими наигранными стонами, пока он пускал свои слюни на её шею и часто дышал, хрипя от переполняющего его возбуждения.
Как же она ненавидит. Ненавидит его руки, до красноты сжимающие её кожу. Ненавидит его голос. Ненавидит его хриплое дыхание, касающееся её уха. Ненавидит всё, что связано с мужчинами и их похотливыми желаниями. Ненавидит ЕГО за то, что оставил её одну с другим человеком, который даже не пытался ей помочь. Он просто завороженным взглядом смотрел на верхнюю часть её выгибающейся спины, которая была видна из-за стола, слушал её отчаянные выдохи.
Стрелки часов нервным тиканьем отсчитывали время, раздражая Виталия своим заторможенным движением. Она должна была выйти оттуда ещё двадцать минут назад. Таковы были его расчеты, которые никак не желали сходиться с реальностью. Сердце с каждой секундой всё сильнее начинало паниковать, заставляя стальные скулы нервно сжиматься. Нервы напряженно натягивались донельзя, заставляя внутренне бить тревогу. Что-то не так. Там явно что-то не так. Всего только одна мысль о том, что его чёрную королеву без его ведома, могли сбросить с доски, выбив из игры, заставляла вены стягиваться в тугие узлы. Минуты капали золотыми песчинками, как кровь капает в ладонь, а её всё не было видно. Но напряженное ожидание оказалось всего лишь началом его безудержного волнения. Волноваться по-настоящему он начал только тогда, когда увидел светловолосую девушку, которая стремительно направлялась в сторону выхода. Её светлые волосы были беспорядочно растрепаны, черная тушь растеклась под глазами, в которых отчетливо читало отчаяние, из носа текла кровь, стекая вниз к губам, которую она пыталась вытереть тыльной стороной ладони, а её состояние явно оставляло желать лучшего.
- Лена! – бросившись вслед за девушкой, схватил Виталий её за руку чуть выше локтя и тут же развернул лицом к себе.
- Убери от меня свои грязные руки! – едва успев развернуться, тут же залепила Лена ему хлесткую пощечину, резким движением вырвав свою руку из его цепких пальцев. – Ненавижу! Ненавижу тебя! Всех вас ненавижу! – смотря на него своими яростными зелёными глазами, края которых едва заметно были переполнены жгучими слезами, которым она не позволяла вылиться наружу, срывающимся до дрожи голосом выпалила она.
- Что случилось? – с достоинством приняв от неё этот больной удар ненависти, который начинал заметно покалывать, оставшись красным следом на его щеке, попытался Виталий, наконец, понять, что произошло.
- Он отымел меня как последнюю шлюху! Вот что случилось! – чувствуя, как тугие нити ненависти в груди натягиваются до самого предела, закричала она в ответ.
- За что он тебя ударил? – непроизвольно сжав онемевшие пальцы в кулаки, напряженным тоном спросил мужчина, которому было важно знать, за какие именно грехи и как он будет мстить своему врагу в ответ.
- Я всего лишь вежливо послала его куда подальше на его абсолютно невинную просьбу сделать ему минет напоследок, - выдавила она сквозь сжатые зубы, которых уже практически не чувствовала от боли. – Ах, да, чуть не забыла. Твоя честно отработанная выручка. Гребанный сутенер! – бросила она ему в лицо пачку скомканных крупных бумажных купюр на последних словах.
- Подожди меня на улице, - стянув с себя черное пальто, накинул Виталий его на плечи девушки, которая не с первого раза позволила ему это сделать. – Пожалуйста, - крепко сжав её плечи, заглянул он в самую глубину отчаянной бездны её глаз, словно это могло помочь его внушению.
- Да пошел ты! – грубо оттолкнув от себя мужчину, тут же бросила Лена, прежде чем резко развернуться и решительным шагом направиться в сторону выхода. Впрочем, это было вполне ожидаемо. Проводив её взглядом своих голубых глаз в толпу веселящихся людей, уверенным шагом направился в противоположную сторону, по дороге вытащив из-за пояса стальное оружие, которое до этого было спрятано под рубашкой за спиной.
Просунув руки в теплые рукава, Лена, поплотнее запахнув пальто как можно быстрее, насколько это вообще было возможно, учитывая то, что помещение было просто переполнено людьми, передвигалась в сторону двери. Если он хотел унизить её, у него это получилось. Он добился своего – ниже падать было уже некуда. После двух месяцев реабилитации в неё снова вонзили острый нож, заставив погрузиться на самое дно той самой грязной ямы, из которой она так хотела выбраться.
Ярость зашкаливала за все возможные пределы, меняя оттенок его глаз со светло голубого на кроваво-черный, когда он без труда загнал свою жертву в угол.
- Какого черта? Я ведь всё сделал. «Клиент» мертв, - как только сильные руки Виталия, схватив его за грудки, крепко прижали к стене, тут же выдавил мужчина, которому было уже нечем дышать.
- Я ведь русским языком сказал тебе долго не тянуть, - смотря на него своими волчьими глазами, сквозь зубы прошипел Виталий, не понимая, какая именно часть его предложения была ему не понятна. – Что смотреть на то как она полезет под стол, было уже неинтересно, и ты решил действовать? – буквально прочитав все его мысли, тут же добавил он, чувствуя, как скулы непроизвольно начинают напряженно сжиматься. Никто ни о чем ему не говорил, он сама обо всем догадался. Стоило только вспомнить безумный блеск в серых глазах мужчины при виде этой соблазнительной блондинки. Да у него на лбу было написано, что он к ней неровно дышит. И раз самому побывать в её объятиях ему не посчастливилось, он просто не мог отказать себе в возможности понаблюдать, как она делает это со стороны. Эффект оказался не менее ошеломительным, у него даже на время отказало сознание. Он мог закончить всё это намного раньше. Еще тогда, когда его назначенная цель, отложила оружие на стол, чтобы насладиться полноценными прикосновениями своими руками к её бархатной ароматной коже.
- Ничего личного, но ты нарушил несколько моих правил, - схватив мужчину за горло, выдавил Виталий, заметив, как в глазах его жертвы появился неподдельный страх. Он пытался бороться с ним, но это было просто бесполезно. Он зол, взбешен и разъярен, а это значит, что за свои поступки он сейчас просто не ручается.
Не без усилий протолкнувшись сквозь пьяную толпу, Лена, наконец, толкнула дверь и оказалась на улице. Холодный воздух нефильтрованными порциями поступала в легкие, пока она делала решительные шаги в сторону дороги, сопровождаемые глухим стуком её каблуков.
Вдох-выдох – она уже почти не чувствует. Она успела сделать всего пару шагов, когда до её слуха внезапно донесся звонкий звук разбитого стекла, который заставил её вздрогнуть от страха. Рефлекторно повернув голову в сторону источника шума, она с замиранием сердца, увидела тело мужчины, которое с глухим грохотом упало на капот автомобиля, находящегося прямо перед ней.
Её буквально парализовало на месте, когда она, не веря своим глазам, смотрела на только что выпавшего из окна мертвеца. Это был тот самый мужчина со шрамом, который теперь лежал на капоте машины, раскинув руки в разные стороны. Его серые глаза так и застыли в безумном страхе, на рубашке с левой стороны по секундам разрасталось красное пятно крови, которая расползалась в разные стороны, а сердце было насквозь пробито свинцовой пулей. Девять граммов мести прямо в сердце навылет.
|
| |
| |
| Бестия | Дата: Понедельник, 27.02.2012, 16:14 | Сообщение # 18 |
|
Старожил
Группа: Проверенные
Сообщений: 1273
Награды: 178
Репутация: 595
Статус: Offline
|
«- Из чего же они бьются: из потехи, что вот кого ни возьмем, а верно и выйдет? А жизни-то и нет ни в чем: нет понимания ее и сочувствия, нет того, что там у вас называется гуманитетом. Одно самолюбие только. Изображают они воров, падших женщин, точно ловят их на улице да отводят в тюрьму. В их рассказе слышны не «невидимые слезы», а один только видимый, грубый смех, злость.
- Что же еще нужно? И прекрасно, вы сами высказались: это кипучая злость – желчное гонение на порок, смех презрения над падшим человеком…тут всё!
- Нет, не всё! Изобрази вора, падшую женщину, надутого глупца, да и человека тут же не забудь. Где же человечность-то? Вы одной головой хотите писать! Вы думаете, что для мысли не надо сердца? Нет, она оплодотворяется любовью. Протяните руку падшему человеку, чтоб поднять его, или горько плачьте над ним, если он гибнет, а не глумитесь. Любите его, помните в нем самого себя и обращайтесь с ним, как с собой, - тогда я стану вас читать и склоню перед вами голову. Изображают они вора, падшую женщину, а человека-то забывают или не умеют изобразить. Какое же тут искусство, какие поэтические краски нашли вы? Обличайте разврат, грязь, только, пожалуйста, без претензии на поэзию!» (с) И.А. Гончаров
***
В её зелёных застывших глазах ещё долго отражалось мертвое тело мужчины, когда чьи-то сильные руки, внезапно схватив её сзади, потащили куда-то в сторону. Её словно ударило высоковольтным током так, что она не могла выдавить ни слова. В её ушах отдавалось лишь гулкие удары собственного сердца, которое отбивало сумасшедшие ритмы в груди. Она не помнила, как Виталий посадил её в машину. Не помнила, как оказалась в доме. Не помнила, как он затащил её в ванную, где она, наконец-то, начала приходить в себя. На смену парализующего страха пришла настоящая истерика – её удары, крики, слёзы.
- Пусти! Пусти меня! – срывающимся голосом кричала она, вырываясь из цепких рук мужчины, который, отодвинув шторку, пытался поставить её в ванну. Он снял с неё всё – туфли, свое пальто, кружевные перчатки, под которыми скрывались кровавые мозоли, её «рабочую» одежду, если её можно было назвать таковой. Казалось, ещё немного и она захлебнется в собственных рыданиях, вырывающихся из самого сердца. Почувствовав под ногами холодную поверхность ванной, она тут же уперлась руками о белый кафель, оставляя на нем красные полоски крови. Чувствуя, как он начал поливать её теплой водой прямо из душа, она прислонилась своей головой к прохладной поверхности кафеля, больше не в силах противиться. Она просто устала. Взгляд голубых глаз мужчины медленно скользил от её содрогающейся обнаженной спины вниз, периодически цепляясь за красные полоски, которые остались на её чувствительной коже от таких грубых прикосновений. Теплые капли воды стекали с её мокрых прядей её челки вниз, пока она пыталась бороться с внутренним отвращением к самой себе и своей собственной жизни. Онемевшими пальцами она сжимала испачканную кровью поверхность кафеля. Избавиться от этого грязного отвратительного запаха чужого тела можно только если содрать с себя всю кожу, что она не раз пыталась сделать, царапая саму себя, словно под ней была другая новая кожа. Чистая, гладкая, нежная, мягкая.
Всё, что у неё есть это черные крылья, которые она даже не могла расправить в полную меру. Она уже ни во что не верит. Уже слишком поздно.
Более менее прийти в себя Лена смогла лишь оказавшись на диване в его теплом свитере, когда Виталий насилу заставлял её пить крепкий виски прямо из горла. Чувствуя, как мужчина с силой держит её за плечи одной рукой, девушка изворачивалась, ощущая, как на губах, стекая по подбородку, горит янтарная жидкость, обжигая всё внутри. Разум понемногу начинал затуманиваться, а боль отступала на второй план, разбавляясь в венах вместе с алкоголем.
- Вот так…Всё пройдет, - чувствуя, как девушка начинает успокаиваться, крепче прижал её к себе Виталий, опуская бутылку на пол. – Всё пройдет, - понемногу начиная ослаблять свою хватку, когда её расслабленные пальцы начали понемногу разжиматься, отпуская его руку, поцеловал он её в светлую макушку, подтянув поближе к себе. Всё зашло слишком далеко, и он это отчетливо понимал. Он слишком заигрался, слишком далеко размахнулся своими дерзкими шагами по шахматной доске.
Чем дальше, тем больше он начинал сомневаться в верности своих ходов, которые разгорячено совершал один за другим, словно одержимый. Им движила черная месть, которую он так отчаянно желал обрушить на красного короля с помощью черной королевы. И теперь эта тонкая фигура с чёрной короной на голове сама готова была пасть на колени. Из-под её черной повязки на глазах по щекам стекали черные слёзы, бледные руки начинали отпускать ледяную рукоятку своего стального меча, она сдавалась. Сдавалась под натиском своего короля, который всё время стоял у неё за спиной, продолжая двигать её вперед лицом к лицу к своему главному противнику, который смотрел на неё сверху вниз своими пустыми красными глазами. Он знал. Знал, что она находится в двух шагах от неё. Знал, что она разворотила половину шахматной доски, сметая с неё красные фигуры одну за другой. Ждал встречи с ней, но пока не знал, кто именной скрывается за этой черной повязкой. Не знал, для кого он уже начинал готовить свое острое лезвие, которым непременно собирался разорвать сердце королеве черных. Не знал, кому в скором времени придется пасть перед ним ниц, после которого он резким движением руки снесет её с доски. Не знал, но невыносимо жаждал заглянуть в глаза этой бесстрашной королеве, которая по одному так безжалостно уничтожила всех его союзников.
Практически полночи Виталий провел возле дивана, на котором, свернувшись калачиком под теплым одеялом, спала девушка. Боясь, лишний раз прикасаться к ней, он смотрел на неё со стороны. Нет, он не боялся испачкаться, он боялся испачкать её своими запятнанными грязью и кровью руками. Для него она всегда была чистой, даже несмотря на то, что когда-то к ней прикасались много чужих грязных и похотливых рук. Она была опорочена снаружи, но кристально чиста внутри. Порой, она смотрела на него такими наивными светлыми глазами, что он просто забывал о том, кто она и кто он. Время шло, а он всё не решался признаться самому себе в том, что она значит для него намного больше, чем кажется. Что его черная ярость начинает превращаться в черную страсть. Страсть к девушке, которую он однажды увидел в доме своего друга на лестнице, где она стояла, завернувшись в тонкую простынь. Ещё тогда она показалась ему чем-то светлым и невинным, чего нельзя было сказать о её статусе. Она зацепила его одним взглядом своих зелёных глаз, которые столько раз обжигали его агонией неудержимой ненависти. Она ненавидела. Себя, его, весь мир. Уже тогда в первый день их встречи ему не хотелось отдавать её в руки кому-то другому. Уже тогда она какими-то неведомыми силами заставляла биться его в напряженных пульсациях, которые сумасшедшими ударами стучали под кожей. Ему была ненавистна сама мысль о том, что её тело не принадлежит ей целиком. Но в тоже время сам поддался такому сладкому соблазну, закрывшись с ней в комнате наедине, где занялся с ней таким пошлым грязным сексом. Она просто приняла это как должное. Порой, ему казалось, что каждый раз, когда они так внезапно падали в глубокую пропасть внутренней агонии, срывая друг с друга одежду, она и это принимала как должное, несмотря на то, что никто не заставлял её это делать. Она не видела никакой разницы между банальным сексом и занятием любовью. Она просто не знала, что это такое – заниматься любовью с любимым человеком. Не знала, что такое быть любимой, разделяя одну постель с близким сердцу человеку. Она не верила в любовь.
Полночи пролежав на диване с открытыми глазами, которые отрешенным взглядом были устремлены на обивку. Слёзы высохли, боль немного стихла, но ненависть осталась. Она устала. Устала от этого безжалостного жестокого убийцы, который разрывал ей душу, вонзая в неё острый нож – его лезвие не режет, его лезвие рвет. Устала от его холодного равнодушия и ледяных глаз. Устала от его кожаного поводка, который больно впивался в кожу её шеи. Устала от его жестоких кровавых игр. Устала от этой несвободы, от которой ей просто некуда было деться. Она хотела казаться сильной и независимой, но она сломалась. Сломалась, как самая последняя спичка в коробке, не оставив никакой надежды хотя бы на слабый огонек веры.
Бледные лучи света уже начинали понемногу проникать в дом, когда Виталий решил выйти на кухню, чтобы сделать глоток-другой какого-нибудь обезболивающего. Под руку попала та самая бутылка виски, которым он несколько часов назад насилу накачал Лену в попытке притупить беснующую в груди боль. Голова гудела так сильно, что он даже не сразу услышал тихие шаги в коридоре, после которых до его слуха донеслось взволнованное горячее дыхание девушки, которая стояла за его спиной, заставив его тут же повернуться. Она смотрела прямо на него своими измученными зелёными глазами, её губы побледнели, а дрожащие пальцы рук крепко сжимали стальное оружие, которые было направлено прямо на него.
Сообщение отредактировал Бестия - Понедельник, 27.02.2012, 16:14 |
| |
| |
| Бестия | Дата: Суббота, 03.03.2012, 17:10 | Сообщение # 19 |
|
Старожил
Группа: Проверенные
Сообщений: 1273
Награды: 178
Репутация: 595
Статус: Offline
|
Господа читатели, осталось буквально 5-6 прод и тема будет закрыта.
***
В её зелёных глазах читалось крайнее отчаяние, с которым она смотрела на него глубоко прямо в душу. Она молчала, но её губы кричали. Громко кричали о том, чего она просто не могла больше держать в себе. Это её ненависть, её злость, её отчаяние, её чувства. Он тоже молчал, но в отличие от неё, его губы были немы, как никогда. И лишь в его голубых глазах можно было увидеть то, о чем так долго молчал.
Между ними осталось лишь молчание. Молчание, которое разбило на мелкие осколки все стены, фундаменты, здания, мосты и фразы. Остались только крошки. Остался только серый пепел. Осталось только пустое пространство, в самую глубину которого она уже летела вниз головой, чувствуя лишь пустоту. Пустоту там, где всего секунду назад билось её сердце, там, где совсем недавно жила душа, которая с громким криком вырывалась наружу.
- Ты любишь поиграть, - внезапно нарушил её тихий голос это душераздирающую тишину. – Тебе нравятся азартные игры, - больше чем утверждение и меньше чем вопрос, добавила Лена всё тем же стихшим тоном - у неё просто больше нет сил. – Ну, так поиграй со мной, - немного громче, произнесла она, глядя прямо в его голубые глаза напротив, которые пристально смотрели на нее в ответ. – Давай поиграем! – начиная переходить на крик, более твердым тоном, бросила она.
- Что ты делаешь? – заметив, как она с силой сжала рукоять так, что побелели костяшки пальцев, остановившись на спусковом крючке, спросил мужчина, посмотрев на нее. Казалось, что она только что убила его взглядом. Словно свинцовая пуля пролетела короткое расстояние между ними, с болью воткнувшись прямо в сердце, которое еле дыша, отбивало осторожные удары. Вся жизнь для него одна игра, но, как можно удержаться, если жизнь сама играет с ним в игру. Он не живет, он существует, пока память выедает душу, разрывая её в клочья, сжигая сердце в пепел.
- Тебе ведь всё равно! – еле сдерживая, вырывающие слезы, которые одна за другой поневоле стекали по щекам, Лена, сжав дрожащие губы, словно боясь, что из них могут вырваться душераздирающие крики. – Так может, сыграем в рулетку? Повезет – не повезет! - внезапно приставив дуло оружия к своему виску, с жаром бросила она, наблюдая за реакцией мужчины, который словно только что столкнулся со стеной и буквально замер.
- Лена...Перестань, - чувствуя, как всё внутри покрывается тонким слоем инея, произнес Виталий, понимая, что она играет в слишком опасную игру. Кровь вмиг остыла в жилах, её твердая уверенность заставила его не на шутку заволноваться.
- Не подходи ко мне!– стоило только мужчине сделать полшага в ёё сторону, тут же закричала Лена, сильнее сжимая оружие в руке.
- Пожалуйста, просто опусти оружие, - понимая, что её намерения более чем серьезны, как можно спокойнее, произнес Виталий, не сводя с нее глаз.
- Зачем ты это сделал? Почему?! Почему я?! Ты ведь мог выбрать кого угодно! – с каждым словом всё больше повышая голос до невыносимого крика, пропитанного болью, выдавила Лена, чувствуя, что находится на самой грани срыва. – Нет, ты не убьешь меня, - произнесла она более стихшим, но не менее напряженным тоном, в ответ на его молчание, которое было тяжелее, чем его бессмысленные оправдания.
«Это сделаю я» - буквально прочитал Виталий продолжение её фразы в зелёных глазах девушки, которая разносила все его чувства в щепки.
«Нет, ты не сделаешь этого» - произнес он про себя в ответ, зная, что просто не позволит ей это сделать. Он не позволит ей лишить себя жизни из-за него и его жестоких игр.
Всего за секунду Виталий успел броситься к девушке и схватить её за руку, понимая, что она решится на это. Решиться пустить пулю себе в голову и только из-за него. Он делал ей больно и понимал это. Он убивал её своими играми. Она просто крушила всё вокруг ураганами своих эмоций, заставляя сердце биться чаще. И оставаясь наедине со своими мыслями, в памяти всплывали ее глаза, ее руки, прикосновения которых заставляли трепетать всё тело в неизведанном волнении, ее голос, который каждый раз срываясь, кричал ему «Ненавижу!». Только она могла так его ненавидеть, но в тоже время…
Он был её не достоин. Не достоин слышать стук ее сердца и смотреть в эту обжигающую агонию ее глаз, не достоин просто бредить запахом ее тела, не достоин ее и самое большее – ее отчаянных слез.
- Не хочу…не хочу так больше жить, - чувствуя, как мужчина крепко обнимает её, тут же выдавила девушка, которая с силой била его по груди, вырываясь и что-то крича сквозь слезы.
- Дай мне один день. Всего один день, - зарываясь пальцами в её светлых шелковых волосах, Виталий, чувствуя, что она понемногу ослабляет оборону, крепче прижал Лену к себе, ощущая, как начинает понемногу промокать ткань его футболки от бесконечного потока соленых слез, которые буквально вырывались из груди девушки вместе с отчаянными рыданиями, больше похожими на вой раненного зверя.
И как он сможет без всего этого? Без этого родного аромата легких духов и горьких сигарет, этих шелковых волос и этой бархатной кожи, этих отчаянных глаз и острых фраз.
Она стала занимать слишком много места в его сердце и поэтому…он её отпустит.
- Это она? – после некоторого промедления, вытащив из тонкого белоснежного конверта цветную фотографию, с изображенной на ней девушкой, тут же бросил мужчина вопросительный взгляд в сторону своего собеседника, который стоял напротив его стола, сложив руки за спиной. Короткий кивок головы в знак положительного ответа, заставил мужчину снова перевести свой взгляд на фотографию девушки, которая заметно заставила его сердце поволноваться. Взгляд его темных глаз скользил по её лицу, стараясь запомнить каждую её черточку. Снимок был сделан со спины так, что он мог видеть только часть её лица, повернутого в левую сторону. Но даже этого ему было достаточно для того, чтобы понять, что она чертовски красива. Светлые пряди её волос слегка спадали на прямые плечи, из-под длинной челки были видны яркие зелёные глаза яблочного цвета, красная помада делала её губы ещё более соблазнительными, а черное платье с открытой спиной подчеркивало идеальные изгибы её тела. Вид её полуобнаженной спины просто сводил с ума, глядя на неё, так и тянуло прикоснуться к этой бархатной коже, ощутить её тепло и пройтись кончиками пальцев вдоль позвоночника между этими соблазнительными хрупкими лопатками.
Как это сделал мужчина, который стоял напротив. В отличие от девушки, взгляд его ледяных глаз, которые ещё больше подчеркивала голубая рубашка, надетая на него, был направлен прямо на неё. Пальцы его левой руки с некоторой легкостью прикасались к её обнаженной коже, и быть может, именно это прикосновение заставило её так изящно выгнуть свою спину. Он смотрел на неё, а она словно не видела его или делала вид, что не видит. Не видит, как тают огромные ледники в его глазах при одном взгляде на неё, как сжимаются его стальные скулы, как блестят его глаза. Какая красивая партия – чёрный король со своей королевой, которая сейчас заставила загореться глаза красного короля. И если бы дело не было таким серьезным, то он бы, непременно, отдал приказ тот же час выкрасть для него эту черную жемчужину. Но всё было гораздо сложнее. Именно из-за этой «жемчужины» на его столе сейчас лежит стопка фотографий, на которых были изображены различные мужчины, сердца которых были насквозь пробиты ледяным свинцом. Из-за неё они обливались потоками крови в предсмертных муках. Из-за неё они погибли. Из-за неё они были безжалостно сброшены с шахматной доски, оставив на ней красные капли крови возле её ног. Из-за неё у него практически никого не осталось. Эта парочка лишила его практически всего.
Он будет беспощаден к ним и отомстит за все кровавые ходы.
|
| |
| |
| Бестия | Дата: Четверг, 08.03.2012, 18:52 | Сообщение # 20 |
|
Старожил
Группа: Проверенные
Сообщений: 1273
Награды: 178
Репутация: 595
Статус: Offline
|
***
- Ты можешь объяснить мне, что происходит? – вот уже несколько секунд наблюдая за тем, как мужчина, внезапно ворвавшийся в комнату, лихорадочно собирает её вещи, беспорядочно бросая их в сумку, непонимающе развела Лена руки в стороны. Всего на некоторое время в доме наступила тишина после её стихших душераздирающих криков, когда она, успокоившись, на несколько часов провалилась в сон под действием огромного количества успокоительных, которыми её напичкал Виталий. А теперь он внезапно вламывается в комнату, чуть ли не срывает дверь шкафа с петель и лихорадочно собирает её вещи, словно она катастрофически куда-то опаздывает.
- Нет времени, - подобрав с пола несколько её вещей, закинул Виталий их в сумку, даже не взглянув в сторону девушки, которая стояла посреди комнаты, смотря на него требующим объяснений взглядом. – Одевайся. Надо срочно отсюда сматываться, - вот уже второй раз, пройдя мимо неё, добавил он с некоторой нервозностью в голосе. – Чёрт! – не выдержав, швырнул он эту злосчастную сумку на пол, схватившись за голову, а после, наконец, подняв свои глаза к девушке, которая так и осталась стоять посреди комнаты в его растянутой теплой кофте, едва прикрывающей её бедра. Её покрасневшие зелёные глаза смотрели на него измотанным усталым взглядом, в котором отчетливо читалось лишь одно – она устала. Устала от этой бесконечной беготни.
- Ты засветилась, и теперь они идут сюда. Они идут за тобой, понимаешь?! – будучи на взводе, повышенным тоном выпалил Виталий, приблизившись к ней. – Они убьют тебя! И самый лучший вариант для тебя, если они сделают это быстро, - не понимая, как она может быть такой спокойной, срывался он на крики, смотря прямо в её зелёные глаза, в которых даже на секунду не промелькнула и тень страха. Казалось, её не пугало ничего. Ни то, что за ней должны прийти какие-то люди, ни то, что, возможно, скоро она будет обливаться кровью, падая в бесконечную пропасть смерти, ни то, что совсем скоро для неё всё может закончиться.
- Мне очень жаль, что всё так получилось, - спустя несколько секунд его напряженной внутренней борьбы с собственной паникой, выдавил Виталий стихшим тоном, который в полной мере говорил о том, что он уже мысленно закопал её мертвое тело под землю.
- Мне очень жаль, что теперь тебе придется искать другую куклу для своих грязных игр, - сухим тоном вполголоса произнесла Лена в ответ, смотря прямо в его налившиеся кровью голубые глаза, в которых сейчас читалась отчетливая паника, когда как её зелёные глаза, казалось, были абсолютно равнодушны ко всему происходящему. В конце концов, какая ему разница умрет она или останется жизнь. В любом случае ему не составит большого труда найти себе другую жертву, которую он будет также дергать за тонкие нити, подчиняя её себе и своим собственным правилам.
На её место может прийти другая, которая не хуже сможет справиться со своими обязанностями.
- Всё кончено, - чувствуя, как что-то острое кольнуло в груди, сдержанным тоном произнес Виталий, почти смирившись с тем, что она всё также упорно продолжает видеть в нем безжалостное грязное животное, которое не способно ни на что. Ни на жалость, ни на понимание, ни на сочувствие, ни на любовь.
Он действительно искренне сожалел о том, что втянул её во всё это. Просто тогда он совершенно не соображал, что он делает. Не думал о том, что в скором времени к её виску могут приставить дуло пистолета. Его это просто не интересовало. Его не интересовало её прошлое и будущее, только настоящее, в котором она будет послушно исполнять все его указания. Он заморозил все свои чувства, которые так внезапно начали таять под действием её глубоких зелёных глаз.
Он был искренен в своих словах. И это было видно по блеснувшей в его голубых глазах прозрачной пелены застывших слез, которые просто парализовали девушку на месте. Он ушел, а она всё также продолжала стоять на месте, чувствуя, как сердце отбивает беспокойные удары в груди.
Дальнейших планов Виталия она не знала, и, несмотря на то, что он не сказал ей ни слова по поводу того, что он собирается делать дальше, она, натянув на нос черные солнечные очки, всё же послушно села к нему в машину. Его онемевшие пальцы с силой сжимали руль, волчий взгляд его глаз был устремлен куда-то на дорогу и он гнал автомобиль с такой бешеной скоростью, что Лене ничего не оставалось, кроме как с силой вжиматься в спинку своего кресла, закрывать глаза на каждом резком повороте и пытаться убедить саму себя в том, что ничего плохого с ней не случится.
- Жди меня ровно пятнадцать минут. Если через пятнадцать минут я не вернусь, садись за руль и уезжай, - затормозив возле заднего двора неизвестного Лене ночного заведения, тихим, но в то же время напряженным тоном, медленно произнес Виталий, чтобы она запомнила каждое его слово.
- Я не вожу, - даже не повернувшись к мужчине, сухо произнесла девушка, продолжая смотреть куда-то вперед сквозь лобовое стекло.
- Придется, - заглушив двигатель, кратко бросил Виталий. – Через пятнадцать минут тебя не должно здесь быть, - добавил он твердым тоном, словно отдавал очередной приказ.
Почувствовав несколько секунд спустя, как его теплые пальцы прикасаются к её левой руке, она тут же напряглась, чувствуя, как сердце начинает отбивать бешеные удары где-то в районе кадыка. Это было просто невыносимо чувствовать, как его пальцы невесомо прикасаются к её коже, поворачивая её ладонь, как они переплетаются с её пальцами. Как поверхности её ладони коснулось что-то холодное. Что-то послужило поводом для того, чтобы сжать её руку, крепко запечатав с ней свое послание. Он не видел её глаз, которые скрывались за стеклами темных очков, но видел, как она едва заметно поджала свои бледные губы, всё также отказываясь смотреть в его сторону, но внезапно сжав в ответ его теплую ладонь, согнув свои тонкие пальцы. Это было больше чем прикосновение, больше чем слова, больше чем послание. Она закрыла свои глаза уже в ту секунду, когда он только прикоснулся к её руке, боясь взглянуть на то, как выглядит со стороны это странное, но такое значимое прикосновение, которое она запомнит надолго. Пусть сквозь их пальцы стекала темная кровь их покойных жертв. Пусть он был для нее всего лишь безжалостным убийцей. Пусть он всё время делал ей больно. Пусть она была для него всего лишь игрушкой. Но, несмотря на всё это, только к нему тянулись её тонкие руки, только он был рядом с ней в моменты её глухих истерик, только с ним её сердце билось так гулко и часто, заставляя её чувствовать то, чего она не могла почувствовать раньше – что она живет.
Разжав свои пальцы несколько секунд спустя, он оставил в её руке лишь холод, пустоту и ключи от автомобиля, которые остались лежать на поверхности её ладони. Холодный поток воздуха на мгновение встрепенул её светлые волосы, когда до её слуха донесся глухой звук захлопнутой двери, а из-под черных очков по щеке скатилась прозрачная слеза.
|
| |
| |
| Бестия | Дата: Суббота, 10.03.2012, 18:01 | Сообщение # 21 |
|
Старожил
Группа: Проверенные
Сообщений: 1273
Награды: 178
Репутация: 595
Статус: Offline
|
***
По правилам незваного гостя Виталий вошел в здание через черный выход, сделав вид, что не заметил табличку «Закрыто». До слуха тут же донеслись отдаленные глухие звуки зажигательной музыки, которая буквально разрывала динамики в нескольких метрах от него там за дверью в конце коридора, куда он и направлялся.
- Принес? – не обращая ровно никакого внимания на веселящийся народ, который по пути то и дело толкал его с разных сторон, остановился он возле мужчины, который сидел за одним из дальних столиков, жуя папиросу. Не став дожидаться каких-либо вопросов, Виталий, одним движением вырвав из его рук небольшой конверт, который тот едва успел достать, и, не сказав ни слова, снова скрылся в толпе, быстрыми шагами направляясь обратно к черному выходу. Все его мысли были заняты только одним – блондинкой, которая сейчас сидела в его машине, сжимая в руке ключи, что он даже не заметил, как выделившаяся из толпы брюнетка всё это время прожигала его взглядом своих голубых глаз. С глухим стуком поставив практически опустевшую бутылку виски на ближайший стол, она уверенным шагом последовало вслед за удаляющейся спиной мужчины, который вскоре скрылся за тяжелой дверью запасного выхода, оставшись незамеченным. 23:15 – у него осталось десять минут.
Он уже успел благополучно пересечь половину пустого коридора с мыслями о том, что, кажется, всё прошло успешно, и у него в запасе есть ещё целых десять минут, как вдруг до его слуха донесся отчетливый глухой звук уже во второй раз захлопнувшейся за его спиной двери, который заставил его резко остановиться. Кто-то сел ему на хвост и проследил за ним. И этот кто-то сейчас стоял прямо за его спиной, чего-то выжидая.
- И ты даже не поздороваешься со мной? – услышал он давно забытый голос девушки за своей спиной, который заставил его медленно обернуться. Она совсем не изменилась. Всё те же длинные темные волосы, те же наглые глаза, та же издевательская усмешка, те же дерзкие манеры и вызывающий вид – нижнее белье напоказ сквозь просвечивающую майку, короткая куртка, облегающие брюки и каблуки. И только едва заметные синяки под глазами, вырисовывающиеся морщины на уголках её глаз и тяжелый взгляд говорили о том, что время оставило на ней свой след.
- Марго, - медленно произнес он имя девушки, которое он уже похоронил в своем сердце раз и навсегда. – Всё ещё колешься этой дрянью? – взглянув в её заметно помутневшие светлые глаза, вместо ответа выдавил Виталий, который чаще всего видел её именно в таком состоянии.
В состоянии алкогольно-наркотического опьянения, когда ей было абсолютно всё равно на всё и всех. На свои слова, свои поступки, на него и даже на собственного сына. Она была большой любительницей одного коктейля собственного изобретения – виски плюс кокс. Он прекрасно помнил то время, когда они кричали друг на друга, срывая голос. Когда ему приходилось насилу затаскивать её в холодный душ, чтобы хоть немного остудить её горячий пыл и привести её в порядок. Когда они каждый божий день разбивали посуду вдребезги, толкая друг друга на отчаянные поступки. Когда маленький мальчик забивался в угол своей комнаты, чтобы не слышать всего этого. Когда, не в силах больше сдерживать свои эмоции, он хватал её за руки, со всей силы швыряя на кровать, на которой после громких истерик она заливалась слезами, крича о том, что ненавидит его. А он в это время закрывался в детской комнате вместе с сыном, сидел рядом с ним на полу у двери и всяческими силами пытался его успокоить, прижимая ближе к себе в те минуты, когда его пьяная мать стучала в дверь с обратной стороны, требуя её открыть. Больше жизни он любил лишь своего маленького сына. И больше жизни искренне сожалел лишь об одном – о том, что матерью его ребенка стала именно она. Она стала его безумием. Она вонзила нож ему в сердце. Она забрала у него всё.
- А ты всё ещё не сдох? – всё с той же наглой ухмылкой, нашлась она, что сказать в ответ, желая лишний раз показать то, что он по-прежнему ей безразличен.
Не стерпев такой наглости из её змеиных уст, он тут же, резко схватив девушку за горло, крепко прижал её к стене.
- Вижу, ты по мне соскучился, - растянулись в довольной улыбке губы девушки, горло которой сейчас сжимала его сильная рука, но, казалось, что ей и этого было недостаточно для того, чтобы испугаться. – Знаешь, я иногда даже скучаю по тем временам. В постели тебе всё же просто нет равных. Ты, наверное, уже успел от души поразвлечься со своей маленькой потаскушкой, - произнесла с издевательской усмешкой на губах, зная, как задеть его за больное.
- Заткнись, чертова тварь! – чувствуя, как вены на висках уже начинают напряженно пульсировать, тут же сорвался на крик Виталий. Ещё немного и он по-настоящему её задушит, даже думать долго не станет.
- Ещё одно слово и я вырву твой длинный язык! Ты ведь меня знаешь! – взглянув прямо в её затуманенные глаза, горячо выпалил мужчина, голубые глаза которого стремительно начинали заливаться кровью злости и ярости.
- Уу, звучит угрожающе. Я сейчас просто описаюсь от страха, - продолжала издеваться она над ним без тени страха в глазах. Она не боялась его. Никогда не боялась.
- Ты, наверное, забыл кто я, - её голос всего за долю секунды из приторно-сладкого превратился в твердый и решительный, а улыбка тут же исчезла с лица, стоило ему только почувствовать, как ледяное дуло его же собственного пистолета сейчас втыкается ему прямо в ребра.
Она лишь притворялась наивной дурочкой, которая так бесстрашно играла с огнем. У неё всегда это получалось – обмануть его, а он всегда с такой легкостью покупался на её фальшивую улыбку.
- Я не отдам его тебе. Никогда, - со всей силы оттолкнула она от себя мужчину, которому пришлось сделать шаг назад под точным прицелом оружия, которое она вытащила из-за его пояса и теперь крепко сжимала в своей руке. Шутки закончились. На поле боя решительный шаг вперед делает королева красных.
- Он уже давно забыл о своем никчемном папаше, который всё ещё отказывается взглянуть реальности в глаза. Ты не нужен ему! Ему нужен ipad последней серии, новые компьютерные игрушки, абонемент на футбольные игры, но не ты, - всаживала она в него острые иголки с каждым своим словом, которое глубоко отпечатывалось в его голове.
- Я поверю в это, только когда он сам скажет мне об этом, - сжав свои стальные скулы, произнес Виталий в ответ твердым тоном. Пусть даже прошло столько лет, он будет продолжать верить в то, что он всё ещё помнит его и ждет. Он должен помнить.
- Он никогда не скажет тебе этого. Потому что ты его больше никогда не увидишь, - твердо произнесла девушка, прежде чем уверенным движением нажать на спусковой крючок и выстрелить в мужчину, который стоял напротив. Звук оглушительного выстрела тут же эхом отразился от серых стен, вслед за которым последовал приглушенный стон боли, когда Виталий, не в силах больше стоять на ногах, сгибаясь пополам, начал медленно падать на колени прямо перед ней. 23:30 – время вышло, он остался один.
|
| |
| |
| Бестия | Дата: Пятница, 16.03.2012, 21:42 | Сообщение # 22 |
|
Старожил
Группа: Проверенные
Сообщений: 1273
Награды: 178
Репутация: 595
Статус: Offline
|
***
Пятнадцать…двадцать…двадцать пять минут… Она всё никак не решалась сдвинуться с места, всё также сжимая в руке ключи, которые с каждой минутой всё больше терзали её смутными сомнениями. Она могла бы просто вставить их в замок зажигания и уехать куда-нибудь подальше от этого места, от этих воспоминаний и этого города. Но какое-то тяжелое предчувствие, поселившееся в её груди, не позволяло ей этого сделать. Оно словно придавливало её своим тяжелым грузом, не давая сдвинуться с места. В голове роились сотни вопросов: Зачем он туда пошел? Что ему там было нужно? Почему его так долго нет? Что с ним могло случиться? И что ей делать? Пятнадцать минут – он четко дал ей понять границу времени, по истечению которого её здесь быть попросту не должно. Нет, здесь явно было что-то не то. Сердце чуяло, что что-то здесь не чисто и от этого становилось только хуже. Если с ним что-то случится, то случится это в какой-то мере и по её вине тоже. И это не давало ей покоя, не позволяя сделать хотя бы шаг в сторону. Она просто сидела на месте и ждала. Сколько бы времени не прошло, она не уедет отсюда без него. Без него – будет ещё хуже, чем есть сейчас, как бы безнадежно это не звучало. Секунды быстрым отсчетом сменялись на минуты, электрелизуя тишину, царившая в салоне автомобиля, которая в одно мгновение буквально взорвалась на части вместе с глухим звуком внезапного выстрела где-то там внутри. Казалось, он эхом отразился прямо в сердце девушки, которое буквально замерло от страха. Чувствуя, как пульс начинает стремительно учащаться под давлением внутренней истерики, которая понемногу начинала перерастать в настоящую панику, отражающуюся в её зеленых глазах. Почему его нет? Почему его так долго нет? Потоки самых навязчивых мыслей тут же рухнули на сознание Лены, внутри которой вспыхнул настоящий ураган различных противоречий. Внутренний голос разделился на две стороны – один изо всех сил пытался убедить её в том, что волноваться не о чем и мужчина смог бы за себя постоять, а другой буквально кричал о том, что нужно что-то делать. Бежать, искать его, и чем быстрее, тем лучше. Не выдержав такого внутреннего напряжения, Лена, в одну секунду что-то для себя решив, сорвалась с места и покинула машину.
Сейчас ей было плевать на всё – на правила безопасности, на какую-либо осторожность, на его указания. Всё, что ей нужно было это убедиться в том, что с ним всё в порядке, что он жив и с ним ничего не случилось.
Боль прозрачной пеленой горячих слез заливала голубые глаза мужчины, который изо всех сил сжимая свою сквозную кровоточащую рану с левой стороны, пытался держать себя в руках и не терять последние остатки своего рассудка.
- Ты просто жалок, - раздался над ним голос девушки, которая всё ещё держала его под своим прицелом, с проскальзывающими в нем нотами открытой неприязни.
- Ты снова промахнулась, - сквозь боль и агонию, разгоревшуюся в груди, не без усилий выдавил Виталий в ответ, которому сейчас просто нечего было терять. – В первый раз ты ещё могла себе это позволить, но во второй…
- Заткнись, - с неприкрытым раздражением, которое выдавал её дрогнувший голос, процедила она сквозь зубы в ответ, выказывая крайнюю степень своего недовольства. Да как он смеет в таком положении её в чем-то упрекать?
Сейчас его успокаивало лишь одно – надежда на то, что она послушалась его и уехала в какое-нибудь безопасное место. Однако как оказалось, его надежды не оправдались, и прямым тому доказательством стала светловолосая девушка, которая так внезапно ворвалась в помещение. Её зелёные глаза тут же со страхом наткнулись на брюнетку, стоявшую напротив мужчины с оружием в руке, которое она в ту же секунду направила на неё. От одного осознания того, что он ранен ей становилось страшно, но ещё больше её взволновал тот факт, что стреляла в него эта незнакомка, которая сейчас смотрела на неё крайне недружелюбным взглядом. Она была намного старше её и гораздо опытней в таких делах.
Две королевы – красная и черная впервые столкнулись друг с другом лоб в лоб. Но если у черной в глазах отчетливо виднелся страх и паника, то у красной же, напротив, глаза сверкали жестокостью и хладнокровием.
- Давно мечтала с тобой познакомиться, - буквально пронзая насквозь соперницу своим ледяным взглядом, не без ухмылки произнесла Маргарита, держа сердце блондинки под своим прицелом. – Должна признать, ты неплохо поработала. Ну, и какого это? Быть игрушкой на поводу у этого ублюдка? – нахальным тоном добавила она, наслаждаясь своим главенствующим положением. Никто сейчас даже не посмеет противоречить ей, и никто не сможет помешать ей устроить долгожданную расправу над этой жалкой парочкой. Ни король, стоящий на коленях возле её ног, ни королева, которая на данный момент была абсолютно обезоружена.
- Уверена, вы стоите друг друга, - не став дожидаться ответа от своей соперницы, оскалила она свои зубы в хищном оскале.
Сердце билось где-то в районе кадыка, но, несмотря на свой страх, Лена даже не сдвинулась с места в попытке уйти от этого прямого прицела в её сторону. Она просто смотрела в её серо-голубые глаза напротив, которые сквозили внутренней уверенностью и черной ненавистью. Да, именно с черной ненавистью – она видела её впервые в жизни, но уже ненавидела всеми фибрами своей души. Зелёные глаза в секунду уловили движение брюнетки в сторону спускового крючка. Она ждала. Ждала, что королева черных испугается, с отчаяньем бросится к краю шахматной доски и позволит сбросить себя в груду мертвых фигур своих жертв. Но она не боялась. Не боялась её ледяного взгляда. Не боялась её опасных повадок. Не боялась смерти, которая вот-вот должна была забрать её в свои черные объятия. Она просто ждала. Её выстрела. Острой боли. Чуда, которое вскоре с шумом ворвалось в это узкое мрачное помещение в виде статного мужчины, который тут же отвлек внимание брюнетки. Он появился в дверях так внезапно и неожиданно, что она даже вздрогнула от испуга. В одну секунду схватив противницу сзади, он выбил из её рук оружие и, скрутив их, лишил её способности хоть какого-либо движения.
- Ты забыл со мной попрощаться, - бросив короткий взгляд на Виталия, который говорил о том, что благодарить его не стоит, произнес мужчина, в зубах которого по-прежнему была зажата папироса. – Не хорошо, - напомнил он ему о том, что тот просто нагло вырвав из его рук заказанный конверт, ушел по-английски. А теперь не только должен перед ним извиниться, но и поблагодарить за то, что оказался в нужное время в нужном месте.
- Уведи…уведи её… - всё также стоя на коленях, обессилено склоняя голову, выдавил Виталий, мысленно осыпая его щедрыми благодарностями. Это была его верная ладья, и он был крайне признателен ей за такую бесценную помощь. Не сказав больше ни слова, мужчина, поняв намек, утащил за собой сопротивляющуюся брюнетку, которая что-то несвязно кричала, но все её слова заглушала его сильная ладонь. Она была не просто в страхе, она была в ужасе от приказа Виталия, пытаясь всеми силами бороться с крепким мужчиной, словно он тащил её на саму смерть.
- Вот…возьми это… - как только они остались наедине, дрожащими окровавленными пальцами достал Виталий из внутреннего кармана своего черного пальто, тот самый конверт, из-за которого он сюда и приехал. - Твои документы и билет на самолет. Тебе нужно уехать…сейчас же… - подняв свои затуманенные прозрачной пеленой глаза, добавил он, заметив крайнюю неуверенность в её глазах. Она просто смотрела на него и не верила. Не верила в то, что он на самом деле её отпускает. Возвращает ей свободу, о которой она так долго мечтала. Она так долго ждала этого момента…значит, сможет подождать ещё немного.
Перекинув правую руку мужчины через свое плечо, он не без усилий, поставила его на ноги и с уверенностью в своих действиях потащила в сторону выхода, не обращая внимания на его неразборчивый шепот, который просил оставить его.
Время поджимало, поэтому дотащив раненого мужчину до машины, она осторожно усадила его на переднее пассажирское сидение и тут же бросилась к двери с обратной стороны. Дрожащими пальцами вставила ключ в замок зажигания, торопливо завела мотор, нервно сжала кожаный руль, всего на секунду закрыв глаза, открыла их снова и с уверенностью выжала педаль газа до упора.
Она соврала ему в том, что не умеет водить. Она садилась за руль всего несколько раз в своей жизни. Тогда ей было шестнадцать. Она любила кружить по улицам вместе со своим другом, которому тогда было двадцать один. Это было время, когда она без спроса убегала из дома, пропуская мимо ушей все замечания матери, которая устраивала скандал каждый раз, когда она возвращалась домой под утро одна. Это было время протестов и ссор, когда маленькая девочка выросла в один день, потеряв в детстве своего самого лучшего друга – отца. Это было время, когда мама перестала обращать на неё внимание, и в их доме так внезапно появился мужчина, который вскоре стал играть роль отчима в её жизни. Она была подростком, у неё было куча амбиций, которые вскоре выливались в принципы. Она перестала быть послушной девочкой, прогуливала уроки в школе, шлялась где-то до утра, тонула в сигаретном дыме, не садилась за один стол вместе с ними, разбивая пустые тарелки, которые каждый раз были разложены напротив её места, бросалась колкими словами и доводила свою мать до слез. А ведь раньше всё было по-другому. Она любила засыпать в её нежных объятиях. Любила прикосновения её пальцев, которые так бережно заплетали её светлые волосы в косы. Любила её томный голос, который подобно самой любимой песне ласкал её слух. Любила её светлые глаза, которые светились искренней любовью и милую улыбку. Любила каждый миг, проведенный рядом с ней. Но всё изменилось в один день. В тот день, когда она, вернувшись домой после школы, впервые услышала мужской голос в их доме.
Она как сейчас помнила, как они лихо гоняли по пустынным дорогам, выкрикивая слова любимой песни, врубая музыку на всю громкость, попивая пиво прямо из горла, кусая губы друг друга прямо на ходу. Но всё это было до того переломного дня, когда они жутко поругались из-за какой-то ерунды. Он стал к ней приставать, она кричала. Он гнал машину со скорость почти двести километров, она со страхом закрывала глаза. Он хотел напугать её. Хотел, чтобы она боялась. Хотел, чтобы количество адреналина в крови зашкаливало все разумные пределы. Хотел поселить страх в её груди, но тогда даже не подозревал о том, что он станется в ней навсегда вместе с воспоминаниями о том, как они на полной скорости врезались в автомобиль, который он попросту не заметил. Он отвлекся, смотря в этот момент на светловолосую девушку, которая в страхе зажмурив глаза, вжималась в кресло, умоляя его остановиться. Она каким-то чудом сумела выжить, отделавшись лишь переломом руки, незначительными ссадинами и гематомами. Он же остался лишь на черно-белой фотографии на сером граните могилы, на которую она после бросала цветы. Несколько месяцев после этой катастрофы она напрочь отказывалась садиться в машину, но с годами преодолела в себе этот страх. Почти. Именно поэтому в тот самый день, когда Виталий буквально выбил её из рук очередного клиента, который так безжалостно ударил её по лицу, оставил её в машине одну, удалившись за «чем-нибудь холодным», она лишь бросила встревоженный взгляд на ключи, оставшиеся в замке зажигания, и вышла из автомобиля. Она могла уехать, но не могла. Не могла, потому что всё ещё боялась собственных воспоминаний. И вместо этого предпочла спокойную прогулку босиком по мостовой.
Всё изменилось. Теперь осталась только боль. Осталась только ненависть. Остались только воспоминания.
|
| |
| |
| Бестия | Дата: Вторник, 01.05.2012, 18:57 | Сообщение # 23 |
|
Старожил
Группа: Проверенные
Сообщений: 1273
Награды: 178
Репутация: 595
Статус: Offline
|
***
Ещё вчера Лена была абсолютно уверена в том, что даже под дулом пистолета не согласится сесть за руль, но сейчас, склоняя стрелку спидометра к отметке сто шестьдесят, она знала, что не могла поступить иначе. Виною всему был мужчина, который сидел рядом, с болью сжимая свою кровоточащую рану, стискивая зубы и закрывая глаза, откинувшись на спинку своего сидения. Пренебрегая всякими правилами дорожного движения, она сворачивала в запрещенных местах, пропускала мимо светофоры, даже не думая остановиться на красный свет, превышала скорость в два раза больше положенного и не обращала ровно никакого внимания на сигналы проезжающих мимо машин. Он ранен и истекает кровью – это было гораздо важнее всего остального и даже важнее её собственной свободы.
Зная, что возвращаться обратно в дом, который они покинули час назад явно не стоит, Лена по памяти восстанавливала в голове дорогу, запомнившаяся ей ещё в тот злосчастный день, когда она села в машину к очередному клиенту, оказавшимся другом Виталия. Михаил – именно к нему сейчас на всех скоростях неслась девушка, зная, что только он сейчас сможет ему помочь.
К счастью её надежды оправдались. В окнах дома на первом этаже горел свет, а сам хозяин, едва заметив девушку, которая уже тащила на себе раненного мужчину по мощеной тропинке, тут же выбежал на улицу, чтобы ей помочь.
- Я держу его держу, - перекинув руку Виталия на свои плечи, освободил он девушку от такой тяжелой ноши. Направившись следом за мужчинами в дом, Лена, заметив, что Михаил свернул по направлению к ванной, тут же последовала за ним.
- С ним ведь всё будет в порядке? – остановившись перед мужчиной, который уже успел стянуть со своего друга порванной пальто и его тело в белоснежную ванну, на которой оставались неровные кровавые полоски от испачканных в крови пальцев Виталия, который скользил ими по краям, цепляясь за них словно за свою последнюю надежду.
- Ничего не могу обещать. Он потерял слишком много крови, - сухим тоном немного нервно выдавил Михаил, лицо которого сейчас было белее самой белоснежной скатерти, а в глазах читалась явная и вполне оправданная тревога.
- Я... я могу чем-нибудь помочь? – не совсем уверенным тоном, произнесла Лена, посмотрев на мужчину своими отчаянными зелёными глазами, которые буквально умоляли его что-нибудь сделать. Ответа не последовало. Ни произнеся более ни звука, мужчина просто-напросто захлопнул дверь прямо перед носом девушки, тем самым говоря, что она ничем не сможет помочь ему. Ни сейчас, ни потом.
Порыв холодного ветра от резко захлопнутой двери ударил прямо по лицу, слегка встрепенув волосы. Несколько минут она просто стояла на месте без движения, чувствуя с какой скоростью кровь начинает приливать к вискам, заставляя сердце биться чаще.
Следующий час для Лены прошел как в тумане. Поднявшись на второй этаж она пыталась выбросить из головы назойливые мысли о том, что с ним может что-то случиться, пытаясь утопить собственные страхи в бутылке крепкого виски. Но у неё ничего не получалось. Не получалось не думать о плохом, не получалось забыться в крепком градусе алкоголе, не получалось остановиться – всё из-за диких нечеловеческих отчаянных криков, доносящихся из ванной. Эти крики разрывали ей душу, заставляя разум уступить место истерике. Он испытывал просто нечеловеческие муки, крича не своим голосом от этой невыносимой острой боли, что резала его изнутри, пока сильные руки друга удерживали его на месте, не позволяя вырваться во избежание этих страшных мучительных пыток.
Он пытался не сдаваться, до онемения стискивая зубы, пока его светлые голубые глаза практически до самых краев заливались кровью. Она пыталась держать себя в руках, метаясь из угла в угол с паническими глазами. Казалось ещё немного и она просто сойдет с ума. Не выдержит и просто убежит подальше от этого дома, подальше от этих душераздирающих криков, подальше от всего, что связано с этим местом.
Казалось бесконечным метаниям не будет конца, пока она в одну секунду не наткнулась на порванное черное пальто, лежащего на полу в парадной. Взгляд зелёных глаз тут же зацепился за белый конверт, торчащий из кармана, но больше её внимание привлек блеклый фотоснимок, край которого выглядывал из-под этого самого конверта. Несколько секунд, Лена, словно на что-то решаясь просто всматривалась в край фотографии, а потом с каким-то волнительным предчувствием вытащила её из кармана, медленно повернув лицевой стороной к себе.
Казалось, сам пол обрушился под ногами девушки, которая не веря своим глазам, всматривалась в лицо пятилетнего мальчика, который с такой детской невинностью улыбался ей с фотографии, которая в нескольких местах была испачкана красными каплями крови. У него были ЕГО глаза, волосы, черты лица...
“Не может быть” – чувствуя, что больше просто не в силах стоять на ногах, сползла Лена по ближайшей стене на пол, сжимая в руке помятый снимок и пытаясь осмыслить внезапно обрушившуюся на неё правду.
- Найдите мне её! Срочно найдите мне эту чертову стерву! – со злости скинув все попавшиеся под руку предметы со своего стола, буквально зарычал мужчина, впившись яростным взглядом в своих подопечных. Неуправляемый гнев одолевал его настолько, что он за своими криками и крушением кабинета не заметил случайного свидетеля, который всё это время стоял возле двери и слышал каждое его слово.
Это был мальчик одиннадцати лет, который сжимая лямку своего школьного цветного рюкзака, стоял на пороге. Встревоженный взгляд его чистых голубых глаз из-под темной растрепанной челки был устремлен прямо на мужчину, губы в нескрываемой ненависти были плотно сжаты, а на шее висели большие наушники, который он осторожно снял, едва услышав неистовые крики в коридоре.
Честно говоря, он уже привык к этим бесконечным крикам. В этом проклятом доме без них было просто не обойтись. И чаще всего они доносились именно отсюда. Он привык к крикам этого мужчины, который порой срывался по всякому пустяку. Привык к тому, что его мать называют «обдолбанной стервой». Привык к тому, что эти двое, неистово срывая голос, выясняют каждый вечер свои отношения. Привык видеть свою мать вечно пьяной с горсткой белого порошка, который она вдыхала через свернутую стодолларовую купюру со стола прямо на его глазах. К тому, что на него здесь никто не обращает никакого внимания кроме небольшой группы людей, под наблюдением которых он находится практически ежеминутно. Привык к оружию, с которым не расставалась большая половина людей, находящихся в доме. Каждый день, прожитый в этом доме, являлся для него настоящей мукой.
У него не было друзей, потому что его никогда не выгуливали в обычных дворах, и его никогда никуда не отпускали без охраны. Он не ходил в школу, а занимался индивидуально с педагогами. У него не было никого, кроме всяческих навороченных и ненужных дорогих игрушек, которыми была завалена его комната. Ему не нужно было ничего, кроме спокойствия, которое приходило к нему только тогда, когда он затыкал свои уши наушниками, включая музыку на мощную громкость, чтобы не слышать этих нескончаемых криков. И единственное, чего он желал больше всего на свете – сбежать отсюда навсегда. Ведь когда-то очень давно у него была другая, такая же безнадежная жизнь, но в то время рядом с ним был его отец, к которому он был очень сильно привязан до тех пор, пока в один день их не разлучили. Навсегда. А сейчас он даже не знал, жив ли он ещё, помнит ли о нем и если да, то почему до сих пор не забрал его из этого ада.
«Он умер» - несколько раз пыталась внушить ему мать, чтобы он не строил напрасных надежд снова его увидеть. Но, несмотря на это в его детских глазах по-прежнему теплилась надежда, которая холодными и одинокими ночами грела его изнутри.
- Пошел вон, - нарушив напряженное молчание, которое затянулось на несколько минут, выдавил мужчина сквозь зубы, более чем, давая понять, что он за себя не отвечает. Этот сорванец был настолько похож на своего чертова отца, что порой он просто не мог держать себя в руках. Эту уменьшенную копию звали Никита, который даже характером и своим фирменным хладнокровным взглядом пошел в своего папашу.
Несколько секунд молча прожигая своим пронзительным взглядом голубых глаз врага, Никита стоял на месте, а потом до боли стиснув зубы, скрылся из виду, бросившись на второй этаж в свою комнату.
Бросив свой рюкзак на пол, он тут же упал на колени рядом с кроватью, засунул руку под матрас и, найдя заветный снимок, уселся вместе с ним на пол. Это была фотография, на которой были изображены двое. Невиданной красоты зеленоглазая блондинка в черном платье с открытой спиной и высокий брюнет с глубокими голубыми глазами, взгляд которых был устремлен прямо на неё.
Эту жизненно важную для себя находку он нашел на столе того самого кабинета. Стоит ли говорить о том, что буквально с первого взгляда он узнал в этом статном брюнете своего отца, который одним своим присутствием на фотографии заставлял сердце мальчика взволнованно биться в груди.
Эту таинственную блондинку, которая была рядом с ним, он не знал. Зато знал, что она очень красивая и у неё отчего-то очень грустные глаза, несмотря на то, что губы растянуты в улыбке.
Почему-то ему казалось, что у них с этой блондинкой есть что-то общее. Что-то, что было скрыто глубоко внутри каждого из них. Что-то, что объединяло их. А если быть точнее, то кто-то.
И этот кто-то в это самое время лежал в залитой кровью ванной, тяжело дыша, с тянущей болью в груди, но уже без пули с кровоточащей раной под израненным сердцем.
|
| |
| |
| Бестия | Дата: Вторник, 08.05.2012, 19:24 | Сообщение # 24 |
|
Старожил
Группа: Проверенные
Сообщений: 1273
Награды: 178
Репутация: 595
Статус: Offline
|
***
Кровавый рассвет практически незаметно пробирался сквозь тусклые окна дома на кухню, где друг напротив друга сидели двое. Девушка с измученными бессонницей зелёными глазами и мужчина, который присоединился к ней совсем недавно. Им обоим не спалось по одной и той же причине – наверху в кровати лежал вымотанный, усталый и раненный третий, покой которого они так старательно берегли.
Сжимая в руке чашку с горячим ароматным кофе, Михаил практически не сводил своего взгляда с девушки, которая по-прежнему держала в руках потертую и выцветшую со временем фотографию.
- Его сын, - с маленькой ноткой вопроса, тихим голосом выдавила Лена, повернув снимок лицевой стороной к мужчине и подняв к нему взгляд своих усталых потускневших глаз. – Он так похож…
- На него, - закончил мужчина начатую девушкой фразу, окончание которой она почему-то не решалась произнести вслух.
- Он никогда не говорил мне о нем, - положив фотографию перед собой на поверхность стола, снова перевела она свой взгляд на лицо маленького мальчика. И всё-таки было очень сложно поверить в то, что такой безжалостный и равнодушный убийца всё это время носил с собой фотографию своего сына. В то, что в его ледяном сердце всё это время теплилась любовь, которую он так старательно прятал от посторонних глаз. В то, что он ещё способен что-то чувствовать.
- Он никому о нем не говорит, - с глухим стуком, поставив чашку обратно на стол, ответил Михаил, словно говоря тем самым, что тот факт, что она ничего о нем никогда ничего не слышала, его нисколько не удивляет.
- А что с ним? – внезапно подумав о том, что с ним могло что-то случиться, тут же подняла Лена свой взгляд к собеседнику, словно пытаясь разглядеть ответ в его глазах.
- С ним всё в порядке, не считая того, что шесть лет назад его похитила собственная мать. Надо сказать более стервозной особы я ещё в жизни не видел. Ты наверняка видела её вчера, - произнес мужчина, заметив, как побледнело лицо девушки, как только она услышала его последние слова.
- Та брюнетка? Не может быть, - не веря своим ушам, тут же воскликнула Лена, которая была просто в шоке от их так называемой «семейки». Мама-наркоманка, папа-убийца. Бедный мальчик.
- О, да. Это было что-то. Ну, знаешь, страсть, огонь и всё такое. Он готов был на край света за ней пойти, пока в один день она не пустила пулю ему в сердце. Но как видишь, к счастью, промахнулась, - произнес в ответ мужчина в подтверждение догадок девушки, которая только сейчас поняла, что это «боевое» ранение в виде неровного шрама прямо возле сердца, которое он показывал ей, когда они решили вдвоем напиться в хлам на второй день их знакомства, было нанесено самым близким человеком. Этой брюнеткой, которая так безжалостно сегодня пустила в него пулю уже во второй раз. И от этого ей становилось как-то не по себе.
***
Теплые капли воды стекали по лицу девушки, теряясь в мокрых волосах. Она лежала на дне ванной прямо под душем и ни на секунду не могла выкинуть из головы мысли о его сыне, который, как и она, не по своей воле оказался на этом пути.
Теплые капли с каждым прикосновением всё больше напоминали мелкий дождь, который был так похож на тот, что застал её в тот день. В тот день в их доме царила какая-то пустая тишина, посреди гостиной стоял черный дубовый гроб, а на полках были расставлены фотографии с изображением светловолосой женщины и черной ленточкой в нижнем углу. Присутствующие люди тихо о чем-то перешептывались, со скорбью говоря о погибшей, и только один человек отказывался принимать участие в этих бессмысленных переговорах и прощаниях. Это была молодая девушка, которая сидела на кровати в своей комнате, невидящими зелёными глазами, смотря куда-то в пустоту.
Огромные зеленые глаза, а в них – наивность, искренность и теплота.
Нет, ни один из них даже представить себе не мог, как дорого стоила жизнь этой женщины. Ни один из них даже понятия не имел, какая огромная Вселенная потухла с её смертью в этом холодном и безжалостном мире. Никто из них не понимал, как много она значила для неё. Она даже не чувствовала соленых слез на своих щеках, пока разум упрямо отказывался верить в то, что всё это происходит на самом деле.
Что она больше никогда её не увидит, никогда не сможет заговорить с ней, никогда уже не почувствует тепло её рук и ту нежность, что всегда читалась в её глазах. Никогда больше не сможет обнять её, сказать, как много она для неё значит. Никогда не увидит её милой улыбки и тех горьких слез, что она проливала из-за неё. Как же много ей хотелось вернуть обратно. Как же много она не успела ей сказать. Как же много теплых объятий она променяла на отчаянное хлопанье входной двери и свою стальную гордость. Теперь её просто нет. И от этого какая-то темная мучительная пустота разрасталась с каждым вздохом в груди. Теперь уже слишком поздно.
«Прости меня, мама» - тихо прошептали её губы те слова, что она не успела сказать ей при жизни. Не задержавшись в этом пустом после её смерти доме больше ни на минуту, она, собрав свои вещи, ушла из него навсегда. Несколько дней подряд она просто сидела в четырех стенах своей новой съемной кровати, проливая горькие слезы по ночам, разбивая в осколки пустые бутылки из-под спиртного, которому было просто не под силу приглушить ту острую боль невосполнимой потери, что бушевала у неё в груди. Без неё этот мир был просто пустым и серым. Она многое хотела забыть, но просто не могла.
Ей было восемнадцать, и каждый прожитый день казался ей ещё более бессмысленным, чем предыдущий. Она просто не знала, что ей делать. Она просто потерялась в этом огромном мире, полном лжи и провокаций.
Она сама не заметила, как стала проводить время в сомнительных компаниях, которые хоть немного отвлекали её от мрачных мыслей и порой даже через силу заставляли улыбаться. Связалась с серьезным дядей, которому удалось немного отогреть её душу своей заботой и теплом. Она наивно делилась с ним своими мечтами, а он в один щелчок преподносил их ей на золотом подносе с пометкой «исполнено».
Но вся эта доброта и искренность исчезла куда-то в один день, когда они пошли на день рождения его друга, который сразу заметил эту привлекательную блондинку. Тогда она даже и подумать не могла, что именно её выберет именинник в качестве своего главного подарка. Её просто продали, насилу связав руки и даже не спросив, хочет она этого или нет.
Она всё поняла с первой секунды, как только сильные руки мужчины крепко прижали её к стене в темной комнате, где их осталось всего двое. Крики, стоны, удар, мат, порванная юбка и растекшаяся тушь. Это был её первый клиент, который, вдоволь утолив свои плотские утехи, бросил её на мятой кровати, швырнув напоследок пару крупных купюр, как плату за полученное им удовольствие. Она как сейчас помнила тот проклятый день, когда сгибаясь пополам на кровати, с силой сжимала светлые пряди своих волос, крича не своим голосом, не в силах сдержать горячих слез, которые бесконечным потоком лились из её глаз. Она никогда не забудет эту тупую тянущую боль в сердце от такого безжалостного предательства, которая до сих пор отдается тихим эхом где-то глубоко в груди.
- За что?! За что ты так со мной?!! – срывая голос до хрипоты, кричала она после. На что в ответ услышала лишь одно «За всё в этой жизни нужно платить».
И эта кошмарная ночь стала лишь началом. Дальше – хуже. Одна помятая кровать за другой, гостиницы, квартиры, автомобили, её крики, сопротивление и бесконечные слезы. Нет, она просто категорически отказывалась верить во всё это. Она не хотела быть куклой, с которой можно было делать что угодно и как угодно. Но время шло, количество синяков на её бархатной коже становилось всё больше, зелёные глаза практически потеряли свой цвет, став болезненными и красными, дрожащие губы молчали целыми днями напролет, расцарапанная душа обливалась кровью изнутри, а в голове была всего одна мысль – покончить с собой. Она ненавидели этих похотливых мужчин, которые делали с ней то, чего никогда не смогли бы позволить себе со своими супругами и любимыми избранницами. И им это нравилось.
Она ненавидела свое грязное продажное тело, её тошнило после каждого акта с очередным незнакомцем, она была просто не в силах подавить постоянное чувство истинного отвращения к самой себе. Она практически ничего не ела так, что её «сутенеру» порой приходилось насилу заталкивать еду ей в рот, которая вскоре всё равно выходила наружу вместе с очередными приступами рвоты.
Как много раз взгляд её измученных глаз цеплялся за острые предметы в квартире, но этот ублюдок не оставлял её ни на секунду, словно читая её мысли по глазам. Но ей должно было когда-то повести. За всё это время он всего один раз был просто вынужден оставить её одну на два часа. И этих двух часов ей хватило сполна, чтобы доползти до кухни, добраться до аптечки и наглотаться таблеток. Она уже почти потеряла сознание, слыша лишь громкие замедляющиеся удары собственного сердца, когда он успел вернуться назад и не позволил ей завершить начатое, отправив в больницу, где её желудку сделали тщательное промывание.
После этого случая, опасаясь, что этой сумасшедшей взбредет в голову вскрыть вены на его территории, он продал её в маленький ободранный бордель, точка которого находилась на обочине за пределами города, где она и провела последние два года своей жизни. Она никогда не забудет тот день, когда впервые перешагнула порог этой затхлой деревянной гостиницы. Как обессилено рухнула на скрипучую кровать, закрыв глаза и даже не сказав ни слова своим будущим конкуренткам, которые в это время тихо сидели на своих койках. Просто она слишком сильно устала. Просто не осталось слез, чтобы плакать. Просто хотелось тишины и покоя. Она уже почти смирилась.
Как бы странно это не звучало, но здесь ей было лучше. Здесь был алкоголь с дымом дешевых сигарет. Здесь можно было остаться на втором плане за более привлекательными и желанными претендентками. Здесь она чувствовала себя немного спокойней. Здесь к ней возвращалась ясная реальность, в которой она была одна. Один на один со своими мыслями, в которых она так часто размышляла над тем, что настанет день и всё изменится. И этот день настал вместе с приходом темноволосого мужчины с ледяным взглядом голубых глаз и холодной грубостью, которая читалась в каждом его прикосновении.
«- Может, хватит? - Да ты не бойся, не напьюсь. А если напьюсь, то еще лучше сделаю. - Что сделаешь? - Ну, «это»… Или ты потрепаться ко мне пришел? - А что ты умеешь? - Всё, что ты захочешь» - всплывали в голове давно потускневшие слова их короткого диалога, после которого он затащил её в темную комнату, где несколько минут спустя мятая кровать буквально взрывалась яркими искрами от таких откровенных страстных ласк.
К моменту их знакомства она уже была другой – дерзкой, спокойной, бесстрашной, холодной и свободной. Свободной душой, но не телом. Она уже давно была не та…
Огромные зелёные глаза, а в них – холод и пустота.
|
| |
| |
| Бестия | Дата: Среда, 16.05.2012, 18:35 | Сообщение # 25 |
|
Старожил
Группа: Проверенные
Сообщений: 1273
Награды: 178
Репутация: 595
Статус: Offline
|
***
С самого утра в доме царил какой-то кавардак. Стены буквально взрывались от громких разъяренных криков, стекла дрожали от срывающихся грубых интонаций, то и дело раздавался звон разбившихся в осколки предметов. Казалось, всё просто ходило ходуном. Торопливые шаги, хлопающие двери, громкие голоса и нескончаемая ругань. И только один человек не принимал участи во всем этом сумасшедшем хаосе.
Это был маленький мальчик, который сидя за длинным кухонным столом со спокойным видом, нехотя жевал овсяные хлопья из своей тарелки. Но таким хладнокровным он был только снаружи, внутри же бушевал настоящий ураган. Всё это время он просто делал вид, что как и в любое свое обычное утро, завтракает в одиночестве, собираясь на очередное занятие с репетитором. На самом же деле мыслями он был крайне далеко от своего завтрака и всего остального.
Он вслушивался в каждый шаг, в каждое слово, что звенящим от ярости голосом, было сказано мужчиной.
- Что значит, нигде не можете найти?! Она что невидимка мать вашу! – доносились до слуха безудержные причитания хозяина дома, который сегодня был просто взбешен последними известиями.
- Да, но говорят, что там был… ОН, - послышался немного неуверенный ответ, который буквально перевернул всё с ног на голову в голове мальчика.
ОН. Там был ОН. Снова и снова прокручивал Никита эти слова в голове, в которых он видел какой-то свой особенный смысл. Он был почти абсолютно уверен в том, что под «ОН» они имеет в виду именного ЕГО – того самого мужчину с фотографии, что была спрятана под матрасом. ОН – это его отец, который непременно был связан с внезапным исчезновением его матери.
Только он мог заставить так нервничать мужчину, что сейчас был готов разнести всё к чертовой матери после последних слов одного из своих охранников. Только он мог вселить в его голос нотки туманного беспокойства. Только он мог спрятать его маму так, чтобы её никто не смог найти.
Эти приятные мысли о том, что его отец не бездействует, а пытается пробиться сквозь бетонные стены препятствий только ради того, чтобы забрать его отсюда, заставляли сердце мальчика взволнованно биться. Они вселяли в его душу маленькую горстку тепла, заставляя его гордо поднимать свой подбородок и не падать духом. Он придет. Он обязательно придет.
Всё утро Лена молча просидела в углу гостиной в длинном теплом свитере, который ей услужливо одолжил хозяин дома. Бессонная ночь давала о себе знать. Покрасневшие зелёные глаза без особого смысла смотрели куда-то сквозь стены, под глазами заметно выделялись синяки, кожа казалась как никогда, бледной, а грудная клетка еле вздымалась от редких медленных вдохов.
Она слышала, как Михаил пару раз поднимался наверх к Виталию, но сама последовать его примеру как-то не решалась. Какая-то часть её души просто боялась взглянуть на него новым взглядом. Боялась увидеть в нем то, чего она так долго просто не замечала.
Ближе к полудню на стол перед ней упал белый увесистый конверт. Тот самый, который Виталий не успел отдать ей, надеясь, что успеет вернуться.
И по одному многозначительному взгляду Михаила можно было понять только одно – ей срочно нужно было уехать.
- Двести тысяч долларов и билет до Барселоны. Что тебе ещё нужно? – непонимающе уставился он на девушку, которая явно не торопилась собирать свои вещи.
Более того, она просто разрывалась между двумя противоречивыми чувствами в своей душе. Одно из которых утверждало, что у неё есть мечта в кармане, которая может осуществиться в любую секунду. Нужно было всего лишь доехать до аэропорта, сесть в самолет и навсегда забыть о том, что было. Второе же тяжелыми цепями сковывала её сердце, крича о том, что ей нужно остаться. Что она не может уехать. Не сейчас.
Не сейчас, когда он находится в таком тяжелом состоянии. Не сейчас, когда ему нужна её помощь. Не сейчас, когда она точно знает, что никто кроме него не сможет спасти бедного мальчика.
- Попрощаться, - спустя несколько минут явно затянувшегося молчания, выдавила Лена в ответ, подняв взгляд своих уставших глаз к мужчине, по мнению которого её решение просто не может быть другим. Только сумасшедший может променять билет к собственной свободе на стальные цепи.
Она сделала выбор, и её последнее желание было очень простым – увидеть его в последний раз. Но осуществить его Лена тоже не торопилась. Около часа она проходила по гостиной, прежде чем решиться подняться наверх и отворить тихо скрипнувшую дверь, за которой находилась причина сбивчивых ритмов её сердца и катастрофической нехватки кислорода.
Колени буквально подкосились от одного взгляда на мужчину, который совершенно неподвижно лежал на кровати. По его безмятежному состоянию и плотно закрытым глазам, она поняла, что он спит. Из одежды на нем были только джинсы, а на обнаженной грудной клетке, которая время от времени тихо вздымалась, с левой стороны на уровне сердца была видна свежая перевязка из белых бинтов и пластырей.
Приблизившись к кровати, она осторожно прикоснулась своей холодной ладонью к горячему лбу мужчины, медленно скользнув пальцами к темным прядям его волос. Впервые за всё это время она могла позволить себе немного нежности. Она знала, что будет больно. Знала, что в груди после него останется зияющая дыра. Знала, что будет не просто смириться с неизбежным.
В глазах печаль, на сердце шрамы, голос дрожит сквозь тишину: «Я не хочу тебя терять. Но по-другому не выходит».
|
| |
| |
| Бестия | Дата: Четверг, 24.05.2012, 14:48 | Сообщение # 26 |
|
Старожил
Группа: Проверенные
Сообщений: 1273
Награды: 178
Репутация: 595
Статус: Offline
|
Думала, что уложусь, но похоже придется растянуть ещё на три-четыре проды, чтобы поставить точку.)
***
«Беги-беги-беги» - безостановочно подгонял взбудораженный шепот внутреннего голоса девушку, которая, кажется, просто потерялась в этом огромном мегаполисе.
Подошвы её изрядно потертых кед то ускоряли свой шаг, словно она куда-то дико опаздывала, то замедляли, неуверенно маневрируя между сотнями прохожих. Взгляд её взволнованных зелёных глаз потерянно блуждал по незнакомым улицам и лицам прохожих, изредка цепляясь за названия различных вывесок на дверях заведений.
«Ты на меня дурно влияешь… ты ещё не заслужила свою свободу… знаешь, я не вещь, чтобы на меня ценники вешать!.. Я тебя живьём закопаю… Ты убьешь меня?.. Отколи кусок от своего сердца, если сможешь его найти…Тебе нравятся азартные игры…Ну, так поиграй со мной…Почему?! Почему я?! Ты ведь мог выбрать кого угодно!...Ненавижу! Ненавижу тебя! Всех вас ненавижу!..» - сплетались два сорванных голоса в её голове в совершенно разных тонах, образую душераздирающий монолог тех слов, что горьким осадком оседали в груди.
«Всё стоп! Хватит!» - внезапно резко остановившись, закричала самой себе Лена, не выдержав такого тяжелого натиска бесконечного потока слов, мыслей и воспоминаний.
Бросив свой тяжелый рюкзак со своими вещами у подножия бетонного крыльца, которое вело к дверям одного из бесконечных магазинов, что были натыканы по всей улице, она села на одну из ступеней, зарывшись пальцами в своих светлых потрепанных волосах.
Пора остановиться. Кажется, она совсем запуталась. В своих мыслях, в своих решениях, в своей жизни. Единственное чего она сейчас хотела это спрятаться где-нибудь. Там, где её никто не сможет найти. Там, где она обо всем сможет забыть.
«О чем ты думаешь? Ему ведь нет никакого дела до твоей продажной шкуры» - убеждало одно из двух противоречий девушку в том, что он всего лишь жестокий тиран, который любит поиграть в опасные игры, расставляя на своем поле живых людей как тряпичных кукол, подставляя их под прямой расстрел. Он не знает ни жалости, ни сожаления. Но стоило ей только подумать о том, что на самом деле скрывается за этой хладнокровной жестокостью, вся её теория просто рушилась на части. И это мучило её. Мучили мысли о маленьком мальчике, о мужчине, который в этот самый момент, открыв глаза, узнает, что она ушла. Мучили мысли о том, что она уходит с поля боя, поднимая белый флаг, не доиграв свою партию до конца. Да, чёрный король ранен, но королева, имея право на любой ход, с легкостью может встать перед ним, приняв весь удар на себя.
Она нарушила целый ряд его указаний, когда вернулась обратно в пустой дом, из которого они бежали вдвоем без оглядки.
Сама не понимая, что она делает, Лена бросив свой рюкзак и потертую куртку в прихожей, первым делом направилась на кухню, где с их ухода совершенно ничего не изменилось. Наполовину пустая бутылка из-под виски на столе, которое он насильно вливал ей в горло два дня назад, пепельница полная окурков, остывший чайник, незаправленная постель и тишина.
Вытащив сигарету из открытой пачки сигарет, что лежала на столе, она, закурив, поставила чайник на плиту с мыслями выпить крепкого чая для трезвости мыслей, и направилась в сторону гостиной. В голове мелькали различные мужские лица с фотографий, которые Виталий показывал ей перед каждым очередным «заданием», чтобы она сразу же с легкостью могла узнать свой объект для уничтожения. У него их было много, и она прекрасно помнила, откуда они появлялись. Они появлялись из заветного ящика комода в коричневых бумажных конвертах, которые он просто сжигал. Тоже самое он сделал с остальными нетронутыми конвертами, которые оставались в ящике. Он сжег их, бросив в горящий камин в тот день, когда они покинули этот дом. Их оставалось всего четыре, она это прекрасно запомнила.
Приблизившись к камину, девушка, присев, отодвинула металлическую решетку в сторону, за которой осталась лишь горстка серого пепла и кое-то что ещё. По всей видимости, мужчина так торопился избавиться от своего компромата, что даже не удосужился посмотреть, попали они в центр огня или нет. Среди кучи догоревших бревен можно было разглядеть три подгоревших конверта, четвертый же сгорел дотла. От него остался лишь черный уголок. Не медля ни секунды, Лена отряхнув обугленную бумагу от серого пепла, достала все три фотографии, на двух из которых были изображены незнакомые ей мужчины, а на третьей та самая безжалостная брюнетка, которую она видела только вчера.
И прежде чем её мысли успели окончательно запутать её в своих предположениях, до слуха девушки донесся громкий свист закипающего чайника, который уже бушевал на плите. Тут же бросившись на кухню, Лена, выключила плиту, взяла в руку кружку, и немного помедлив, словно размышляя над чем-то, поставила её на место. Взяла со стола открытую бутылку виски, затушила сигарету в пепельнице, сделала небольшой глоток прямо из горла и уверенным шагом покинула кухню. Сделав ещё пару глотков по дороге к душу, она на каждый шаг стягивала с себя одежду, потом абсолютно нагая зашла в душевую, оставив бутылку на стиральной машине, и включила холодную воду. Прохладные капли воды стекали сквозь пальцы, по лицу, вниз по шее.
- Где она? – первое, что осипшим голосом произнес Виталий, придя в сознание, на что услышал абсолютно исчерпывающий ответ «Она ушла».
И эти два совершенно простых слова почему-то ранили его до самой глубины души, несмотря на то, что где-то глубоко в своем подсознании он знал, что всё так и должно было быть. Единственное верное решение, которое она сделала. Она могла бы сделать это намного раньше, в тот самый момент, когда нашла его истекающим кровью. Она могла бы сразу взять конверт и уйти, оставив его одного. Ведь это было бы логично после всего того, что он ей сделал и через что заставил пройти.
Но вопреки всем его предположениям, она не ушла. Она не оставила его умирать там в этом грязном подвале. Она переборола все свои страхи ради него, доставив его в безопасное место, где ему могли бы оказать первую помощь. И после всего этого он даже не смел надеяться на то, что она останется.
Всё было напрасно. Ядовитая острая боль съедала его изнутри, от ясного понимая того, что он проиграл. Он всё потерял.
Он потерпел полнейшее поражение, потеряв всех своих пешек и основных фигур. Он потерял черную королеву, которая, несмотря ни на что пока ещё продолжала стоять на своей черной клетке с повязкой на глазах. Она не знала, что ей делать, в какую сторону ей двигаться. Она сомневалась в собственных силах, но всё же продолжала твердо стоять на месте, зная, что если уйдет, то черный король останется один. Один на один со своей неизбежной смертью от руки красного короля, который уже был готов занести свой меч для прямого удара.
«Нет, папа! Нет! Не отдавай меня ей!» - звенел в ушах детский голос из прошлого, который пытался докричаться до своего отца, в то время как он пытался удержать безостановочный поток крови, что красными каплями стекала из его простреленной груди. Его голубые глаза, застеленные прозрачной пеленой горячих слез были устремлены в лицо безжалостной брюнетке, которая так жестоко пустила в него свинцовую пулю.
«За что?!!» - отчаянно кричали его глаза, когда он падал на колени, чувствуя, как острая невыносимая боль проникает в каждую клетку его тела, не позволяя ему хотя бы попробовать побороться за то бесценное, что так несправедливо забирали у него прямо из рук.
- Так надо, - тихо шептали её губы, когда он уже лежал на полу, не в силах произнести ни слова, но всё также, глядя на неё прямым взглядом своих залитых кровью глаз. – Я люблю тебя. Всегда любила тебя одного, - нежно гладили её холодные руки лицо мужчины, который всё ещё не мог поверить во всё происходящее. Её теплые губы в последний раз прикоснулись к его чуть приоткрытым губам, горячо поцеловав их напоследок. В тот день она убила его. Морально, но не физически. Для него и по сегодняшний день оставалось загадкой, специально ли она промахнулась в тот день и вчера, или ему просто так чертовски везет.
Этого он не знал. Как не знал о том, что его черная королева готовилась к своему следующему ходу, надевая на свое чистое бархатное тело кружевное нижнее белье, натягивая шелковые чулки, засовывая под них стальное оружие, одевая короткое черное платье с глубоким декольте и подкрашивая губы красной помадой, которая делала их ещё более соблазнительными.
Не знал того, что сильно ошибался, думая о том, что её величество чёрная королева покинула его навсегда.
|
| |
| |
| Бестия | Дата: Понедельник, 02.07.2012, 07:36 | Сообщение # 27 |
|
Старожил
Группа: Проверенные
Сообщений: 1273
Награды: 178
Репутация: 595
Статус: Offline
|
***
Давно. Уже очень давно он не был так слаб и уязвим. Вот уже на протяжении многих лет он чувствовал себя диким хищником в клетке, которому только и оставалось, что расхаживать из угла в угол, скаля свои острые зубы. Но в этот раз он как никогда понимал, что ему никогда отсюда не выбраться. Не сломать эти стальные прутья, не оказаться на свободе, не увидеть света.
Все его планы, все расчеты просто рушились у него на глазах. Она была права – ему никогда не добраться до Никиты. Все его ходы были четко и подробно расписаны наперед, но в этих стратегиях он допустил одну непростительную ошибку, слепо веря в то, что ему не суждено будет встретиться с красной королевой раньше положенного срока.
Она всегда была непредсказуемой, дерзкой и очень хитрой. Пока он, находясь на втором фланге, расправлялся с пешками, она не теряла время даром, сумев так осторожно и незаметно нанести ему смертельный удар, которого он просто не ожидал в тот момент. Ей удалось застать его врасплох и напомнить ему о том, что характер у неё далеко не сахар и ждать от неё пощады уж точно не стоит.
Шахматная доска замерла в ожидании чего-то неизведанного. Черный король был ранен, красный – в страхе и бешенстве метал искры во все стороны, королева красных – связана по рукам в плену, а черная тем временем начинала медленно двигаться вперед, собираясь совершить свой решающий и, может быть, даже свой самый последний ход.
Всех их мучило какое-то непонятное предчувствие. Предчувствие черной крови, которой они непременно зальют всю доску, либо победно подняв свое оружие вверх, сразив своего врага, либо бросив корону к его ногам, пав на колени и подставляя свое сердце под прямой удар стального клинка.
И пока черный король обессилено рвал волосы на голове, рыча от злости и переполняемой его ненависти, в одном единственном желании – вырвать кровоточащее сердце из своей груди. Королева красных пыталась стянуть с себя стальные оковы, которые больно впивались в её тонкие запястья за спинкой стула, к которому она была прикована вот уже чуть больше суток. На её бледном лице читались невыносимые мучения, на лбу то и дело проступали капельки холодного пота, а глаза переполнялись жгучими слезами жуткого гнева и боли. Для нее это заточение в четырех стенах, со свисающей с потолка единственной тусклой лампочкой, было двойной пыткой. Во-первых, её терзал страх того, что она проиграла, во-вторых, её мучила острая сухая ломка, которая заставляла корчиться и кричать не своим голосом от невыносимой режущей боли, стягивающая посиневшие вены в тугие узлы. И оба они даже не подозревали, что черная королева оказалась хитрее их обоих.
Сделав вид, что добровольно сдается в плен, она, позволив заковать свои руки в тугие наручники с нескрываемой опьяняющей улыбкой, и даже не сопротивляясь, позволяла двум крепким мужчинам в форме вести себя по узкому коридору отделения.
Причина ее ареста была весьма веской и оправданной – буквально десять минут назад она, пренебрегая всеми правилами дорожного движения, под громкую заводную музыку на всех скоростях врезалась в припаркованный возле отделения автомобиль. В любом другом случае это можно было бы списать на кошмарное невезение. Это надо же было разгромить несколько автомобилей прямо у дверей правоохранительных органов, которые тут же сбежались на звонкий скрежет металла.
За рулем они увидели светловолосую девушку, которая несколько секунд спустя, с совершенно нелепой улыбкой на лице открыла ногой дверь и вышла из машины. С первого ее шага на этих вызывающих дерзких каблуках стало понятно, что она просто пьяна в стельку. В доказательство чего в её правой руке болталась стеклянная бутылка с янтарной жидкостью внутри, которая плескалась от стенки к стенке при каждом её движении.
Изобразить глупую дурочку не составило огромного труда. Её с легкостью приняли за заядлую тусовщицу, которая ночами напролет зависает в модных клубах, а наутро просто не в силах вспомнить, как её зовут.
Тщательно осматривать её в этом узковатом черном платье никому даже и в голову не приходило. В конце концов, что можно было спрятать под этим коротким платьем, которое едва прикрывало ее соблазнительные бедра.
Всё это оказалось таким утомительным – заполнение карточки с личными данными, составление протокола, снятие отпечатков пальцев, бесконечные вопросы, которых становилось всё больше и больше. Ведь при себе у нее не было ровно ничего. Никаких документов, которые могли бы установить ее личность. В конце концов, эту крайне подозрительную и странную особу отправили на допрос по вызову главного шефа, усадив ее на стул в широком богато обставленном кабинете напротив красного дубового стола.
И вот оно. Ей хватило всего одного взгляда, чтобы узнать в этом взрослом серьезном мужчине свою мишень. Он был один в один схож с тем человеком, что был изображен на фотографии, словно сошел с картинки.
У него были темные волосы, тронутые сединой, широкие плечи и проницательные серые глаза, которые со временем заметно потускнели, но не потеряли прежней бойкости.
Кажется, на нем был даже тот самый строгий костюм. Но о чем она думала? Это ведь такое серьезное заведение, такой серьезный человек на такой серьезной должности. И что Виталию могло понадобиться от него просто уму непостижимо. На обороте его фотографии было всего две цифры и одна буква - «22 В».
«22 В» - что такое 22 В? Не переставала спрашивать себя Лена, и практически сразу же нашла ответ на свой вопрос, когда её взгляд наткнулся на длинный ряд металлических шкафчиков с узкими выдвижными ящиками, каждому из которых был присвоении свой номер.
«22 В» - она практически сразу наткнулась на нужное сочетание цифр и букв. Теперь ситуация ей стала немного понятней. По крайней мере, теперь цель была прямо перед ее глазами.
- Ничего не хочешь мне рассказать? – спустя несколько минут молчания, произнес мужчина, глядя в упор на эту развратницу, которая сидела перед ним, даже не пытаясь сдвинуть свои ноги вместе, как это полагалось делать приличным девушкам. Но она не была таковой и он это знал. Видел по её прямому дерзкому взгляду ярких зеленых глаз. Она бросала ему вызов.
- У вас просто отвратительный галстук ваше величество, - нагло усмехнулась Лена в ответ, давая всем своим видом понять, что не настроена на серьезный разговор. Как бы то ни было, этот полосатый галстук и, правда, был здесь совершенно неуместен.
- Давай начистоту. У тебя есть моя фотография, а у меня есть твоя. И в данной ситуации только у одного из нас есть заметное преимущество над другим, - переварив острую насмешку со стороны девушки, размеренным тоном произнес мужчина, заметив, как заметно изменилось лицо его собеседницы, до которой не сразу дошел смысл сказанных им слов.
Он всё знал. Знал с самого начала. И он знал, что она придет. Ждал этого и был готов. Что ж браво – партия красных опередила её на целый шаг.
Заметное преимущество и, правда, принадлежало только одному из них. Оно принадлежало ее врагу, что скручивал в пальцах тонкий карандаш, сидя напротив за столом. Паника дикими волнами захлестнула сердце девушки, но она всеми силами пыталась этого не показывать. Она добровольно отправилась в клетку, из которой ей не выбраться. Она знала, на что идет и именно поэтому была так спокойна, когда он, встав со своего места, стал приближаться к ней, рассчитывая каждый свой шаг.
Не сказать, что он был в себе не уверен, но это равнодушное спокойствие со стороны девушки, заставляли его едва заметно нервничать, чего он старался не показать на своем хищном лице. Сократив расстояние между ними до нескольких миллиметров, мужчина, склонившись к лицу своей пленницы, внезапно увидел на её лице насмешку. Её алые губы так нагло и бесстыдно растянулись в злобной усмешке, которая буквально кричала ему о том, что он проиграет.
Она играла с ним, разгуливая по самому краю острого лезвия, надеясь заставить его нервничать, паниковать и злиться. И у неё это получалось. Что-то поистине страшное и пугающее скрывалось за этими яркими зелеными глазами, которые ни на секунду не отвели своего прямого взгляда. Она сама по себе опасное оружие, которое может выстрелить в любой момент. Он был абсолютно уверен, что это всего лишь игра, в которой она пыталась сбить его с толку своими откровенными взглядами. Чувствуя, что больше не выдержит такого напряжение, в котором она просто-напросто насмехалась над ним, он резко схватил её за волосы, и в тот же самый момент почувствовал, как в его грудную клетку упирается что-то холодное и твердое. Она опередила его на целый шаг, в одну секунду уронив на пол скрюченную шпильку и стальные наручники, которые она расстегнула ещё до того, как оказалась в его просторном кабинете. Всего за какую-то долю секунды, когда он так внезапно схватил её за волосы, дав сигнал к действию, она одним резким движением вытащила из-под платья свое стальное оружие, ствол которого теперь был направлен прямо на его отчаянно трепещущее сердце. Заметное преимущество и, правда, принадлежало только одному из них. И в этой партии он принадлежало именно ей.
|
| |
| |
| Бестия | Дата: Четверг, 26.07.2012, 18:22 | Сообщение # 28 |
|
Старожил
Группа: Проверенные
Сообщений: 1273
Награды: 178
Репутация: 595
Статус: Offline
|
***
Почувствовав, как ослабла хватка противника, который явно был не готов к такому повороту, Лена поднялась со стула и приблизилась вплотную к мужчине. Она видела мелькнувший огонек страха в его глазах, слышала неровное биение его сердца, которое находилось под прямым прицелом, чувствовала панику, разрастающуюся в его напряженном теле.
- Знаешь, - приблизившись к самому уху мужчины, произнесла Лена, обдав его волной своего горячего дыхания. – Я ненавижу мужчин, - добавила она с едва уловимой дрожью в голосе, который был насквозь пропитан черной ненавистью, едва касаясь его уха своими горячими губами.
В искренности её слов можно было даже не сомневаться, стоило только взглянуть в её зеленые глаза, переполненные лютой яростью. Эти похотливые самцы только и умеют, что властвовать. Им нужна одна только власть во всем, чего бы это ни касалось – политики, бизнеса, женщин.
Они осквернили её тело, разорвали её душу, смешали её с грязью. Кто дал им такое право? Кто позволил им так с ней обращаться?
Кто дал им такое право – покупать чужое тело в целях удовлетворения своих нужд и потребностей. В каждом из них живет тяга к самому соблазнительному из всех грехов. Каждый из них имеет свои извращенные фантазии, которые они воплощают в реальность, делая всё, что им вздумается. Каждому из них хочется почувствовать себя свирепым хищником, который берет в плен свою жертву, терзает её душу, а после выбрасывает, как ненужный мусор. Им нравится чувствовать власть над другими, и в этом она уже успела не раз убедиться. Им доставляло огромное удовольствие заставлять чувствовать её себя униженной. Они никогда не сдерживали своих желаний, требуя полнейшего подчинения, которого добивались любыми способами. Она помнила каждый удар, нанесенный ей, после которого она не всегда была в силах подняться. Они терзали её тело кровавыми ссадинами и синяками, с силой хватали её за волосы, заставляя кричать, падать на колени и подчиняться.
Она помнила каждого из них и только одному из тысячи она сдалась добровольно.
Её зеленые глаза, пылающие черной ненавистью, несколько минут смотрели в упор на свою жертву, которая просто застыла на месте, боясь сделать лишнее движение. Будь она на его месте, он бы непременно без капли сожаления нажал на спусковой крючок. Он бы не пожалел её, и она сделает тоже самое. Если у Виталия Абдулова была его фотография, значит, так и должно быть. Если она сегодня оставит его в живых, то он забьет тревогу и завтра не станет в живых Виталия, а этого она никак не могла допустить.
Несмотря на всю безвыходность ситуации, она не испытывала ни капли жалости к этому ублюдку. Казалось, за все эти месяцы она вообще перестала что-либо чувствовать. Её окружал один мрак, холод и равнодушная жестокость.
- Хочешь узнать, кто был на той последней фотографии? – по одному твердому взгляду девушки, чувствуя, что всё неизбежно идет к концу, произнес он, рассчитывая на то, что это хоть ненадолго отвлечет её от мысли о его убийстве. На какую-то долю секунды в её черных зрачках что-то вздрогнуло, ведь он откуда-то узнал, что последняя из четырех фотографий сгорела дотла, превратившись в серый пепел.
Взгляд её огненных глаз застыл в ожидании ответа, который последовал как раз в ту самую секунду, когда её палец нажал на спусковой крючок и прозвучал оглушительный выстрел.
- Ты, - одновременно с выстрелом, произнес мужчина, чувствуя, как свинцовая пуля безжалостно впилась прямо в сердце, обливающееся кровью, которая огромным красным пятном разрасталась на его белой рубашке.
Разум до последнего отказывался воспринимать последнее слово мужчины, который прямо на её глазах, хватаясь за рваную рану на сердце, начинал падать на пол. Этого просто не может быть! Леденящий страх застыл в зелёных глазах девушки, которая всё ещё продолжала сжимать ледяное оружие в дрожащей руке.
«- Ты убьешь меня? - Посмотри мне в глаза. Смотри в глаза, и скажи. Я могу тебя убить?» - эхом раздались в сознании его слова, которые пытались убедить её в обратном. Она ведь почти поверила ему в тот день. Она поверила его глазам, которые громче любых слов кричали о том, что он никогда этого не сделает. Но, несмотря на это, она сказала «Да», и, как оказалось, не прогадала.
Значит, всё это время он так открыто ею манипулировал, обещая подарить ей новую жизнь, а сам наперед знал о том, что ему придется вонзить ей нож в сердце. Она просто не могла в это поверить. Не могла поверить, что доверяла человеку, который в любой момент был готов выстрелить ей в спину.
Она готова была рухнуть на колени посреди шахматной доски, сломленная таким жестоким предательством. Отпустив свою руку, в которой крепко сжимала оружие, Лена ещё долго не могла прийти в себя, но ей пришлось взять себя в руки, поскольку она находилась в самом центре здания хранителей закона, совершив при этом убийство.
Он хотел, чтобы она принесла себя в жертву, и объявить противнику шах и мат. Да, будет так! Включив свой холодный разум, Лена уже спустя несколько секунд уверенными шагами с гордо поднятой головой направлялась в сторону запасного выхода, сжимая в руке запечатанный бумажный пакет из ящика «22 В». Король не убил её, но очень сильно ранил её сердце.
Паника в отделении началась как раз в тот момент, когда она благополучно покинула кабинет, куда вскоре ворвались люди в форме. Все были так напуганы внезапно прозвучавшим выстрелом, что в левой части здания практически никого не осталось, все ринулись в центр.
Однако стоило только девушку приблизиться к своему помятому автомобилю, как кто-то с силой схватил её сзади, зажав рот рукой, так, что она даже не успела вскрикнуть от испуга. В то же мгновение острая иголка воткнулась в её шею, а спустя пять секунд она уже потеряла сознание, выронив пакет из своей расслабленной руки.
Очнулась Лена уже в каком-то темном помещении с тусклой лампочкой, привязанной к спинке деревянного стула, который стоял в самом центре комнаты. Голова раскалывалась пополам, шею саднило от недавнего укола, а перед глазами всё расплывалось. Где она? Что с ней? И кто её похитил?
- Ну, и заигралась же ты девочка, - ворвался в сознание чей-то незнакомый мужской голос, когда он почувствовала, как кто-то резко схватил её за подбородок, заставив поднять свои глаза.
Перед ней стоял высокий брюнет с черными как я самого дьявола глазами. Она практически сразу же узнала его – он был изображен на второй фотографии, которую ей удалось достать из камина. Их осталось только трое – он, Марго и…она. Его холодные пальцы с такой силой впивались в её скулы, что она готова была закричать от боли. Но он ни за что этого не дождется. Он не услышит её крики. Она не покажет ему свою слабость.
- Кто ты такой? – сквозь крепко стиснутые зубы, выдавила Лена, не боясь смотреть прямо в глаза этому исчадию ада.
- Кто я такой? О, поверь мне, тебе лучше этого не знать, - тут же растянулся мужчина в злорадной усмешке, от которой у неё мурашки прошлись по спине. – Главное, что я знаю, кто ты такая, - добавил он, сделав особенный упор на слово «ты». – Ты ручная собачонка Абдулова, который возомнил себя, Бог весть знает кем. Ну, и делов же вы наворотили на пару. Безжалостный убийца и грязная шлюха. Из вас бы получилась просто идеальная пара, - грубым движением отпустив подбородок девушки, произнес мужчина, лицо которого с каждым его словом становилось всё более жестким. – А теперь, ответь мне на один вопрос – где он?
- А ты оказывается не совсем всесилен, раз не можешь его найти, - к удивлению своего врага, ухмыльнулась Лена, упрекнув его в слабости. Кто он такой, если не в силах владеть игрой и всеми, кто в ней участвует. Он был жестоким безжалостным тираном, но у него была всего одна самая главная слабость – Абдулов.
- Заткнись! – тут же ударил мужчина её по лицу, озверев в одну секунду. Его задевали её слова, но ещё больше его задевало её железное сопротивление. Она явно не из робкого десятка, раз посмела так нагло усмехаться прямо ему в лицо. Острая боль обожгла кожу девушки, которая тут же ощутила солоноватый привкус крови во рту.
- И это всё на что ты способен? – посмотрев на него жгучим взглядом своих яростных зеленых глаз, бросила Лена, чувствуя, как горячие капли крови стекают с уголка её алых губ.
Ответ последовал незамедлительно в виде приказа отвязать её от стула. Дождавшись, когда девушку освободят от этих крепких веревок, он тут же схватив её за волосы, потащил в сторону квадратного стеклянного ящика, переполненного водой. Одним резким движением он, заставив её наклониться, с головой окунул её в холодную воду, которой она тут же захлебнулась. Одной рукой он крепко сжимал её светлые пряди волос на затылке, другой – её шею, подавляя все её попытки вырваться. Все её отчаянные крики пузырьками заглушала холодная вода, которая душила её своими невидимыми руками. Она отпиралась как могла, но у неё ничего не получалось, он был слишком силен. В ту самую секунду, когда Лена думала, что ещё немного, и она захлебнется, мужчина потянул её наверх, резким движением, вытащив её голову из воды.
С шумом и отчаянием, она с жадными вдохами губами хватала такой драгоценный воздух, пытаясь отодрать его руку от своих волос.
- Что ты скажешь теперь? – сильнее сжав мокрые пряди её волос, злостно прошипел он на ухо девушке, которая всё никак не могла восстановить дыхание.
- Неплохо…Но всё равно слабовато… - задыхаясь, выдавила Лена, в ту же секунду почувствовав, как её снова с головой окунают в холодную воду.
- Где он? – спустя некоторое время её отчаянный барахтаний, снова вытащил мужчина её из воды, заметив, что она задыхается пуще прежнего.
- Поцелуй меня в зад чертов ублюдок! Я ничего тебе не скажу! – выдавила Лена, откашлявшись водой и кровью, которая все ещё не могла остановиться, стекая с её разбитых губ.
- Это мы еще посмотрим, - сквозь стиснутые зубы прорычал он, снова, окунув её в воду.
Она отчаянно сопротивлялась, задыхалась, захлебывалась водой, но никак не желала сдаваться. Что же такого есть между этой потаскухой и профессиональным убийцей, что она просто не желает говорить ему правду. Чем можно запугать такую бесстрашную фурию, которая так отчаянно отказывается его выдавать.
|
| |
| |
| Бестия | Дата: Четверг, 23.08.2012, 09:13 | Сообщение # 29 |
|
Старожил
Группа: Проверенные
Сообщений: 1273
Награды: 178
Репутация: 595
Статус: Offline
|
По просьбе читателей приписываю предупреждение о наличии сцен особой жестокости. Слабонервным не рекомендуется.
***
После пятого отказа девушки что-либо говорить, её просто-напросто швырнули на пол.
Мокрые волосы превратились в спутанные пряди, спадая на подрагивающие плечи, под глазами виднелась растекшаяся тушь, а красные полоски крови на её дрожащих губах ярко выделялись на фоне бледного лица.
Они неплохо позаботились о собственной безопасности, вытащив из-под платья оружие, стянув с неё чулки и сняв туфли. Теперь у неё не осталось ничего кроме нижнего белья и мокрого платья.
Она выдержала эту мучительную пытку, не сказав ни слова о Виталии, хотя у неё были причины отомстить ему за предательство, но всё это меркло по сравнению с тем, что именно движило им во время этих жестоких убийств, в которых она помогала ему. Жизнь маленького мальчика не стоит её маленькой черной мести. Её убьют вместе с ним, но ребенка это не спасет.
Ей были понятны страхи мужчины, который боялся, что враг внезапно нагрянет к нему со спины. Ему было просто необходимо контролировать ситуацию, чтобы быть готовым, чтобы опередить его на целый шаг, чтобы одержать победу в этом кровавом бою.
- Я повторю свой вопрос, - склонившись к бледному лицу девушки, произнес мужчина, внимательно вглядываясь в её зеленые глаза.
Однако прежде чем он успел в очередной раз задать свой вопрос, она самым наглом образом плюнула ему в лицо, дав тем самым свой очередной отрицательный ответ.
- Что ж, - помедлив несколько секунд, произнес он с какой-то легкой досадой, ладонью размазав капли крови по своей щеке. – Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, - добавил он, прежде чем влепить ей хлесткую пощечину, которая лишила её равновесия, заставив пошатнуться в правую сторону.
Не успела Лена свыкнуться с новой болью, как очередной удар пришелся в область ребер. Безудержный стон боли сорвался с её губ, говоря о том, что, как бы она не старалась, ему удалось её сломить. Ещё один удар в область живота и она, в очередной раз, вскрикнув от боли, поползла по полу, пытаясь встать на четвереньки.
- Ничего не хочешь мне сказать? – в очередной раз схватил он девушку за волосы, заставив её приподняться. Она тяжело дышала, с её губ с удвоенной силой вытекала кровь, а в глазах читалась невыносимая боль.
- Иди к черту, - сквозь неровное дыхание дерзко выдавила Лена, смотря прямо в его озлобленные черные глаза, в которых отчетливо читалось лишь одно «тебе придется пожалеть об этом».
Не сказав больше ни слова, мужчина, крепко стиснув стальные скулы, потащил её за волосы в сторону стены.
- Это послужит тебе хорошим уроком, - толкнув девушку, которая стояла на коленях, лицом к стене, разорвал он верхнюю часть её платья, и вытащил из кармана маленький складной острый ножик. Всего секунду спустя с её уст раздался пронзительный крик, стоило ей только почувствовать, как острое лезвие ножа рассекает её кожу на обнаженном участке спины. Она изо всех сил упиралась руками в стену, отчаянно царапая её своими ногтями, так, что ему пришлось приложить немало силы, чтобы удержать её. На глаза наворачивались безудержные слезы от невыносимой боли, пронзающей каждую клетку её тела. Она кричала – громко, неистово, отчаянно. Его левая рука крепко держала девушку, не давая ей вырваться, а правая медленно и мучительно рассекала её бархатную кожу неровными рваными буквами, которые складывались в одно слово «ШЛЮХА».
И эти отчаянные пронзительные крики, казалось, даже через расстояния долетели до слуха Виталия, который сидел на краю кровати, зарываясь пальцами в темных прядях волос. Он был просто не в силах сомкнуть глаз из-за непонятного странного предчувствия, которое поселилось у него в груди. Это было предчувствие неминуемой беды. Оно заставляло его сердце биться в два раза быстрее, разгоняя по венам разгоряченную кровь. Всё это время его немного утешала лишь одна мысль о том, что хотя бы Лена сейчас находится в безопасности. Но и в этом он начинал понемногу сомневаться, потому послал Михаила разузнать, села ли она на тот самый самолет до Барселоны, где её ждал домик на берегу бескрайнего моря, которое она так мечтала увидеть.
Целых четыре часа Виталий просидел в кромешной тьме, пока его друг не вернулся с задания. Не сказав ни слова, он с мрачным видом зашел к нему в комнату, зажег свет и бросил на прикроватную тумбочку её новый паспорт, билет на самолет, двести тысяч долларов и три фотографии без конвертов. Всё это он нашел в старом доме Абдулова, решив съездить туда с разведкой, когда узнал, что описываемая им пассажирка не переступала борт самолета.
Смотря на всё это, Виталий просто не верил своим глазам. Этого просто не могло быть! Неужели она могла вот так просто отказаться от всего этого и хуже того, продолжить его дело.
- Крайнов мертв. По словам очевидцев, последней в его кабинете побывала какая-то блондинка, - произнес Михаил сухим тоном, не сводя глаз со своего друга, который закрыл лицо руками после его последних слов. – Из кабинете ничего не пропало, кроме секретных документов из сейфа 22 В, - добавил он, заставив Виталия буквально вскочить на ноги и отчаянно заметаться по комнате.
- Она у него, - последнее, что произнес Михаил, произведя один единственный выстрел точно в цель.
«Нет! Нет! Нет!» - не в силах сдержать себя в руках, сжав кулак, с силой начал он молотить ближайшую стену. Вены нервно пульсировали в руках, скулы сжимались в ярости, а отчаяние полностью овладело им, заставляя сердце тихо кричать в груди.
«Она у него» - он с полуслова разгадал значение этих слов, которые звучали подобно смертному приговору. Хотелось кричать, крушить всё, что попадется под руку, всадить сотни пуль в собственную грудь, лишь бы не чувствовать этого. Не чувствовать этой острой тянущей боли от одной мысли об очередной потере.
Он не достоин этого. Не достоин её протянутой руки, которой она решила оказать ему незаменимую помощь. Его черная королева не ушла с поля боя, она не оставила его одного среди разбитых вдребезги надежд и колкого отчаяния. Она с гордо поднятой головой сделала шаг вперед навстречу красному королю, который почувствовал власть на своей стороне поля, но так и не смог подчинить её себе. После всего, что он с ней сделал, она решилась на такой храбрый поступок, оставив ради него свою мечту. От осознания всего этого ему было больнее вдвойне.
Она не сдалась под натиском жестоких пыток. И сейчас, лежа на холодном полу без каких-либо сил продолжать борьбу, она все ещё пыталась держаться. Холодные слезы застыли в её застывших измученных глазах, а покрасневшая кожа на спине горела от свежих кровоточащих ран.
Закончив раздирать спину девушки, он приказал унести в подвал, куда её так бесцеремонно швырнули, захлопнув тяжелую дверь. Здесь было ужасно холодно, а учитывая то, что она была наполовину мокрой, её трясло вдвойне сильнее. Её темницей послужила маленькая комната с голыми бетонными стенами, холодным полом и потрепанной койкой в углу, которая говорила о том, что она задержится здесь надолго.
Она точно не знала, сколько пролежала вот так на полу посреди комнаты, считая капли, которые капали с потока в углу прямо рядом с койкой. Хотелось умереть, но у неё не было сил даже на это.
Заторможенные мысли неумолимо ускользали из-под её замороженных пальцев, но её сердце в одну секунду рухнуло вниз, когда до её слуха внезапно донесся непонятный скрип, после которого почти в самом низу двери отворилась невидимая защелка . И она увидела в узком квадрате светлые голубые глаза мальчика, которые поразительно были схожи с глазами его отца.
Разъяренный до последней крайности своими неудачными попытками развязать своей пленнице язык, мужчина перевернул стул с веревками, который тут же отлетел к другому концу комнаты.
Но внезапный звонок телефона заставил его немного отвлечься от собственных мыслей и охладить пыл.
Нажав на кнопку ответа, он буквально застыл на месте. Враг оказался намного сильнее, сумев за такой короткий срок наладить с ним связь и найти его контактный номер, который был известен единицам.
- Я слышал, ты меня ищешь, - раздался из трубки холодный расчетливый голос Абдулова, от которого у него, казалось, мурашки прошлись по спине.
- Если ты думаешь, что ты самый умный, то ты сильно ошибаешься, - тут же взял себя в руки мужчина. – Даю тебе ровно пять часов на то, чтобы ты привел ко мне Марго и перевел два миллиона долларов на мое имя в счет возмещения материального ущерба.
- А что, если я этого не сделаю, - услышал он такой же равнодушный ответ.
- Тогда я накачаю её героином, вколю эпинефрина и с удовольствием понаблюдаю за тем, как она добровольно вскроет себе вены. А потом…потом я возьмусь за твоего сына, - сквозь крепко стиснутые зубы прошипел мужчина в ответ, еле успев договорить, так как стоило ему только произнести свое последнее слово, как с обратной стороны провода раздались короткие гудки брошенной в порыве ярости трубки.
***
Не чувствуя практически ничего кроме острой режущей боли, Лена, находясь на грани беспамятства, смутно различала всё вокруг. Этот тиран измучил её настолько, что у неё не осталось сил даже на то, чтобы просто дышать. Кажется, она на какое-то время потеряла сознание.
Однако одно она явственно чувствовала кое-что ещё – кто-то сидел на полу рядом с ней, осторожно обрабатывая раны на её лице, прикасаясь к нему марлевыми примочками.
Медленно подняв взгляд своих покрасневших зеленых глаз, она сквозь белую пелену тумана смогла различить лицо мальчика, который, едва заметив, что она очнулась, приложил указательный палец к губам, предупреждая тем самым о том, что им нельзя шуметь. У него темные взъерошенные волосы, тонкие черты лица и необыкновенные голубые глаза, которыми он смотрел на неё из-под растрепанной челки. С первого взгляда она догадалась о том, кто он – достаточно было один раз заглянуть ему в глаза.
- Тебе…тебе нельзя здесь быть…это слишком опасно, - почувствовав, как приложил к неровной ссадине на её лбу кусок марли, смоченной теплой водой и перекисью водорода, еле шевеля разбитыми губами, выдавила Лена. Его нахождения здесь было против всяких правил безжалостного тирана, она была в этом просто уверена. О том, как он открыл дверь, она даже гадать не стала – это ведь ЕГО сын, а значит, никакой замок не станет для него препятствием для достижения своей цели. У них это было в крови – нарушать все правила, нестись сломя голову вперед и совершенно не думать о последствиях.
- А тебе оставаться здесь ещё опаснее, - серьезно сдвинув свои темные брови, произнес он вполголоса. У него был удивительный голос – еще немного ребяческий, но в тоже время твердый. В нем чувствовала тревога, которая ясно читалась на его детском лице. Он искренне обеспокоен её положением, и это не могло её не задеть. Она ведь ему никто, чтобы он так за неё переживал и беспокоился.
- Сколько…сколько тебе лет? – будучи пораженной до самой глубины души такой наивной искренностью по отношению к себе, выдавила Лена. Почему-то ей после того откровенного рассказа Михаила о сыне Виталия, ей показалось, что ему должно быть не больше восьми. Но он выглядел намного старше, держался твердо и вел себя как настоящий взрослый.
- Мне одиннадцать, - тут же ответил он, не отводя взгляда, и смотря прямо в её зеленые глаза.
- Ты чудный мальчик, - слегка растянулись её губы в мучительной улыбке. – И очень похож на своего отца, - снова сомкнув губы от невыносимой боли, добавила она. Глядя на него было просто невозможно не умилиться – он ещё так мал, но, несмотря на свой возраст, понимает намного больше, чем ему полагается.
- Я видел тебя рядом с ним. На той фотографии, - слегка нахмурившись, взволнованно произнес Никита, в глазах которого тут же загорелись тысячи искр от одного упоминания об его отце.
- Он придет за тобой. Обязательно придет, - понимая чувства мальчика, который столько лет жил одной надеждой, что его когда-нибудь заберут отсюда, сказала Лена, заверяя его в том, что он ждет не напрасно. Совсем скоро, возможно, Виталию это удастся и он придет. Он придет за ним, но не за ней. Её скорый конец предначертан судьбой на линии её ладони. Больше она просто не выдержит.
- Я могу помочь тебе выбраться отсюда. Когда тебе станет немного лучше, - немного помедлив, произнес он, смотря на неё взволнованным взглядом своих голубых глаз.
Он своими глазами видел, как её тащили в ту самую комнату пыток, спрятавшись за массивным комодом в коридоре. Слышал её душераздирающие крики, которые заставляли кровь стыть в жилах. Видел, как её измученную и окровавленную, тащили вниз в подвал, оставляя на коврах красные полоски крови. Он прекрасно знал, что означает это слово, которое кровавыми ранами было выцарапано у неё на спине, но был абсолютно уверен в том, что на самом деле это не так. Она всего лишь хороший человек, с которым случилось много плохого. У неё были необыкновенно глубокие зеленые глаза, в которых читались невыносимые страдания, что ей пришлось пережить. И пусть он совсем её не знал, в одном он был уверен наверняка – его отец выбрал её неспроста.
- Нет…нет…это слишком опасно. Дождись его, он скоро придет, - взяв его за руку в порыве эмоций, сжала Лена его маленькие теплые пальцы. Ей было страшно даже подумать о том, что могут сделать с бедным мальчиком, если поймут, что он стал её соучастником. Нет, она просто не могла допустить, чтобы с ним что-то случилось. Только не из-за неё.
- Ты очень красивая, - произнес он после короткого молчания, в котором дал ей время немного успокоиться. Осторожным прикосновением руки, он убрал с лица девушки, мокрые пряди волос, открывая взору эту неприкрытую хрупкую красоту.
Практически с первого взгляда этот необыкновенный мальчик завладел её сердцем, которое чувствовало тепло, исходившее от него. Виталий смело мог гордиться таким смелым и мужественным сыном. Это стоило тех жертв, что ему пришлось принести во время поисков того единственного бесценного сокровища.
Сообщение отредактировал Бестия - Пятница, 24.08.2012, 15:32 |
| |
| |
| Бестия | Дата: Суббота, 25.08.2012, 09:03 | Сообщение # 30 |
|
Старожил
Группа: Проверенные
Сообщений: 1273
Награды: 178
Репутация: 595
Статус: Offline
|
***
***
Виталий всегда подозревал, что внутри него живет дикий зверь, и сейчас он просто сорвался с цепи, гонимый жгучей яростью, которая сжигала его изнутри. Пощады от него точно ждать не стоит, враги могут в этом даже не сомневаться. Его голубые глаза еще никогда не были так холодны и суровы. Вены вздувались от приливающих потоков кипящей крови, стальные скулы дрожали от крепко стиснутых зубов, а его волчий взгляд, казалось, мог внушить страх любому. Да, его стоило сейчас бояться, ибо он не в ответе за свои действия, когда дело касается его близких.
Выполнить первое условие своего врага ему не составляло никакого труда, но вот второе оказалось немного сложнее. Дело в том, что практически всё свое состояние он потратил, выкупив свою черную королеву, и за душой у него не осталось практически ни гроша. Но это было легко поправимо. Нужно было всего лишь найти парочку богатеньких клиентов. Уже через два часа в его обойме было на две пули меньше, а на счету врага на два миллиона больше.
Ещё через два часа он уже резкими движениями, рвал ножом веревки на стуле, к которому была привязана обессиленная брюнетка. Она даже толком не успела ничего сообразить, когда мужчина ворвался в помещение и тут же бросился к ней. Он с силой стягивал веревки, причиняя ей боль, которая заостренными чертами отражалась на её бледном лице.
- Арнэ покрошит её на мелкие кусочки раньше, чем ты до него доберешься, - спустя несколько минут, произнесла она пересохшими губами, когда до неё дошла причина такого поведения мужчины. Это было очевидно – он пытался спасти шкуру своей собачонке. Достойный обмен красной королевы на черную, которых взяли в плен расчетливые короли.
- Вставай. Живо! – грубо стянув с девушки остатки веревок, прорычал Виталий сквозь стиснутые зубы, чувствуя, что время неумолимо ускользает, как вода сквозь пальцы.
- О, не может этого быть! Неужели наш хладнокровный убийца влюбился? – встав со стула, игривым тоном протянула Марго, пристально смотря в глаза мужчине, который даже не пытался скрыть в них правды. – Да, я чувствую. Твое сердце к ней неравнодушно. Но это в твои планы явно не входило. Как же ты мог такое допустить? – саркастически усмехнулась она, желая всадить в него как можно больше острых иголок.
Он сам себе не мог объяснить, как он смог такое допустить, а объяснять это ей и подавно не собирался. Его сердце так решило, даже не посоветовавшись с ним. Оно выбрало её ещё в тот самый день, когда он впервые её увидел. И с тех пор ничего не мог с собой поделать. Всего его чувства он мастерски скрывал за маской холодного равнодушия. Он нарочно заставлял её ненавидеть его. Но её ненависть оказалась намного опаснее. Она опутывала его с каждым днем своими тугими веревками, сдавливая грудную клетку, мешая дышать. Она ненавидела его всем своим существом, но в тоже время отдавала ему свою обнаженную душу. Каждый день она осторожно пробиралась к нему под кожу, отравляя своим смертельным черным ядом, которым он был парализован.
Она ненавидела его искренней черной ненавистью, но это только вдвойне усиливало его чувства к ней. Чувствовать на себе её ненавистный взгляд - всё равно, что прикоснуться к оголенному проводу.
С Марго Виталий особо не церемонился, потому уже через несколько минут она оказалась в багажнике автомобиля, который он на всех скоростях гнал к указанному ею адресом. Всё было предельно ясно. События - всего лишь цепь бусинок, которые ему предстояла сплести в тугое ожерелье случаев. Арнэ (а именно так именовали его самого заклятого врага) знал, что делать. У него были бельгийские корни, всю свою юность он провел на кокаиновых плантациях Кубы, а после решил, что для полной власти ему не хватает оружейных складов, которые он приобрел в России. В его руках было всё, чтобы держать в руках тысячи марионеток, которые готовы были принести ему золотые горы на блюдце. Он был бесстрашен, но в то же время, как и все обычные люди, имел свое слабое место.
Адреналин зашкаливал за все возможные пределы. Вены стягивались в тугие ремни, скулы сжимались в стальной хватке, глаза горели неистовым огнем ярости, а сердце громко стучало в груди, отбивая неровный ритм при одной мысли о том, что он может опоздать. Нервы натягивалась до предела, заставляя вены вздуваться от невыносимого напряжения.
- Твою мать! - в порыве злости, сквозь стиснутые зубы процедил Виталий, когда перед ним возник значительный затор, вызванный поломкой одного из автомобиля, застрявшего прямо посреди главной дороги. Каждая секунда была на счету, и медлить было просто некуда.
Каждая секунда была на счету. И каждая песчинка, что падала вниз, не ускользала от взгляда красного короля, который терпеть не мог чего-либо ждать. Швырнув со злости стеклянных сосуд песочных часов на пол, который тут же разбился вдребезги, он покинул свой кабинет, направившись запутанными лабиринтами коридоров в подвал, снося по пути всё, что попадалось ему под руку – шторы, тумбы, вазы, драгоценный императорский фарфор.
- Ты слышишь? Кто-то идет, - напряженно вслушиваясь в нарушенную симфонию давящей тишины, внезапно оживился Никита, который до этого спокойно сидел возле девушки. Она всё ещё лежала на полу, не в силах сдвинуться с места, но и от её слуха не ускользнули отчетливые звуки чьих-то шагов в сопровождении с лязгом металлических ключей.
- Прячься, слышишь? – понимая, что ничем хорошим мальчику не грозит, если его увидят здесь рядом с ней, тут же вполголоса произнесла Лена, найдя в себе силы, чтобы немного приподняться. Она оглядывалась по сторонам своими отчаянными глазами, пытаясь найти хоть что-то, где можно было его спрятать, но в этой маленькой комнате не было абсолютно ничего. Ничего кроме старой кровати, прутья которой просвечивали насквозь.
- Вон туда…Прижмись к стене рядом с дверью, - внезапно остановившись взглядом на темном углу, который мог бы послужить неплохим укрытием, тут же сказала она. Лучше было просто не придумать! Дверь откроется и спрячет его с глаз врага, который даже не заметит, что там кто-то есть.
- Скорее! И чтобы не единого звука! – с отчаяньем торопливо зашептала Лена, когда мальчик полностью выполнил её указания, слыша тяжелые шаги, которые по мере приближения становились всё более громкими и отчетливыми. Выплеснув содержание металлической миски с лечебной водой в сторону, она бросила её под кровать, скрыв улики, указывающие на то, что кто-то побывал у нее в темнице без ведомого его величества короля.
Спустя буквально несколько секунд послышался неприятный скрежет замка, и в дверном проеме возникла высокая фигура мужчины, который тут же смерил презрительным взглядом свою пленницу.
Помедлив немного, он неспешным шагом вошел в темницу, пристально вглядываясь в лицо девушке, которая отчего-то старательно отводила глаза. Её тело била мелкая дрожь, а зеленые глаза явно от него что-то скрывали. С чего бы это ей вдруг стать такой покорной? Или это на неё так подействовал последний «урок», который кровавыми царапинами был вырезан у неё на спине.
Однако его не так-то просто было провести. Его безупречный нюх не подвел его, когда в нос ударил какой-то резкий запах вперемешку с какими-то сладкими травами. Взгляд сам собой скользнул под кровать, где лежала перевернутая миска. Едва заметив направление взгляда мужчины, Лена тут же перевела взгляд в сторону мальчика, который уже успел немного показаться из-за двери. Выход был только один.
- Беги! Сейчас же беги отсюда! – закричала девушка, осознав, что их раскусили. Он обо всем догадался, и это было видно по его разъяренным глазам, в которых плескались волны неистовой ярости. Дверь была открыта, и мальчику ничего не стоило, как просто взять и выбежать отсюда. Нестись со всех ног навстречу свободе, но вместо этого он, сжав руки в кулаки, выбежав из своего укрытия, со злостным рычанием набросился на мужчину со спины. И он такой смелый и отчаянный ещё имел надежду на то, что ему удастся справиться с этим жестоким и бессердечным монстром.
- Ах ты, чертов щенок! – в секунду сбросив с себя мальца, который тут же упал на пол рядом с девушкой.
- Я смотрю, вы неплохо подружились, - переводя взгляд с потрепанной девушки на мальчика, которого она прижимала к себе, словно пытаясь защитить его, насколько у нее хватит на это сил. Ее холодные пальцы глубже зарывались в темные пряди его мягких волос, прижимали его крепче к себе, а взгляд красных измученных глаз был устремлен прямо в лицо противнику. У нее не было своих детей, но к этому мальчику она прониклась поистине материнскими чувствами.
- Можешь попрощаться со своей новой мамочкой, - произнес он без особых эмоций, внезапно схватив девушку за волосы и насилу потащив в сторону двери, которая вскоре захлопнулась прямо перед носом Никиты, вскочившего вслед за ними.
- Нет! Отпусти ее мерзкий падонок! - тут же закричал он, со злости, осыпая дверь глухими ударами изнутри. Отпереть её изнутри ему было просто не под силу, ведь замок остался висеть снаружи, а это значит, что дверца клетки захлопнулась вместе с маленькой пташкой, которой останется только биться крыльями об её железные прутья.
Не чувствуя ничего кроме острой боли в спине, которая снова дала о себе знать, когда ее без предупреждения швырнули на широкую кровать, Лена с силой сжимая зубы, пыталась держать себя в руках. Она пыталась вырваться из-под натиска своего врага, но у нее для этого было недостаточно сил, так, что ее тонкие запястья вскоре оказались крепко до боли стянуты тугими веревками, которыми он приковал ее к изголовью.
- Время вышло дорогуша, - буквально насев на девушку, прошипел он, зубами сорвав колпачок с металлического шприца, который всего на секунду мелькнул в полных страха и ужаса зеленых глазах, а после с острой болью воткнулся прямо в ее сонную артерию на шее, тут же заставив ее выгнуться. Душераздирающий крик сорвался с губ девушки, которая, чувствуя, как что-то скользкое и холодное стремительно подбирается сквозь вены к ее трепетающему сердцу. Ее тело тут же словно опутали невидимые тугие веревки, из которых она пыталась выбраться, ломаясь в больных конвульсиях на мятой кровати.
Электрические импульсы тока растекались по венам, со скрежетом царапая их своими острыми осколками стекла, увеличивая неровную ритмику сердца, которое подобно заведенному двигателю стремительно увеличивало свою мощность. Громкие удары учащенно бились в грудную клетку, с каждой секундой все быстрее и быстрее.
- Не сдерживайся. Кричи. И тогда, может быть, он тебя услышит, - обдал он горячим дыханием лицо девушки, которая до онемения пальцев, вцепилась в тугие веревки, сжимая губы, которые едва сдерживали рвущиеся наружу стоны боли.
- Кричи! Иначе я сделаю с его сыном тоже самое, что и с тобой, - смотря прямо налившиеся кровью зеленые глаза девушки, которая упрямо пыталась держаться, добавил он вполголоса, не сомневаясь, что его слова возымеют над ней необходимый эффект.
Он знал, что она собственная смерть не внушает ей никакого страха. Ей попросту нечего терять. Но смерть другого невинного и ни в чем невиновного делает ее уязвимой. Особенно, если в роли жертвы выступит ни в чем неповинный ребенок. Он производил впечатление человека, готового на все ради достижения своей цели, потому в правдивости его слов Лена даже не сомневалась.
Горячие слезы покатились по вискам, когда сердце сжала леденящая рука боли. Притворяться было ни к чему. Боль была настолько невыносимой, что отчаянные крики сами рвались из самой глубины израненной души. Казалось, даже жилы рвались на части, когда она с силой сжимая дрожащими пальцами тугие веревки ползала по кровати, не зная куда деться от этой режущей невыносимой боли.
Он хотел, чтобы она кричала. Хотел, чтобы Абдулов слышал ее душераздирающие крики, едва успеет перешагнуть порог его дома. Все, что он хотел это внушить ему ложную иллюзию, которая впоследствии окажется всего лишь ловушкой. И у него это получилось.
Едва Виталий успел втолкнуть Марго в дом, как до его слуха тут же донеслись отчаянные сорванные крики девушки, которые заставляли кровь стыть в жилах. Ее крик - это самый страшный звук, который только может быть. Своим отчаянием он проникает глубоко в сердце, оставляя на нем кровавые отметины.
Найти нужную дверь Виталию не составило особого труда, нужно было лишь всем фибрами души прислушаться к хриплым крикам, которые с каждым его шагом становились все громче и громче. Леденящий сердце страх заполнил душу мужчины, когда он крепко держа свою пленницу, рывком распахнул заветную дверь, боясь увидеть за ней что-то по истине ужасное. Обещание врага все это время бесперерывно стучало в голове Виталия, который опоздал.
На кровати лежала девушка, связанная по рукам, которая билась на мятых простынях в больных конвульсиях. Это несомненно была Лена. Но что с ней стало?.. Царапины и ссадины отчетливо выделялись на ее белой коже, изрядно потрепанное платье было порвано в нескольких местах, светлые волосы превратились в спутанные пряди, которые колыхались вслед за ее ломаными подергиваниями в разные стороны. Забыв практически обо всем, Виталий тут же бросился к девушке, которая перестав кричать, начала сбивчиво и часто дышать, словно ей не хватало воздуха, и она попросту задыхалась.
- Лена! Тише-тише, девочка моя... - освободив ее руки от тугих оков, которые разодрали ее тонкие запястья в кровь, тут же взял Виталий ее лицо в свои ладони, взволнованно бегая по нему глазами. Сердце буквально обливалось кровью при виде этих измученных зеленых глаз, зрачки которых были расширены до предела. И в этой черной бездне страха тонуло его сердце, которое с таким отчаянием рвалось наружу. О чем она только думала, когда вместо свободы выбрала другую клетку. Шахматную клетку, которая делала ее на шаг ближе к красной гвардии, что не ведала ни пощады, ни жалости. Он был попросту недостоин такой верности со стороны своей королевы, которая пошла до конца. И от этого ему становилось не по себе. Она пожертвовала собой, но ради кого?
- Дыши, слышишь меня? Дыши! Все будет хорошо, - смотря прямо в ее отчаянные глаза напротив, которые были переполнены черными слезами растекшейся туши, до неузнаваемости дрогнувшим стихшим голосом выдавил Виталий. Казалось, даже он слышал громкие удары ее сердца, которое сбивчивыми ритмами билось в груди. Но она, словно не слышала его. Просто смотрела на него своими отчаянными глазами, которые молча молили его о помощи.
За спиной внезапно послышался едва уловимый шорох, который заставил его обернуться и встретиться со стальным дулом пистолета, которое было направлено прямо в его голову. Это был один из охранников Арнэ, который все это время находился за широкой шторой окна.
Короткий щелчок предупредил его о том, что жить ему осталось всего какую-то долю секунды. Но прежде чем он успел об этом подумать до его слуха донесся второй, такой же щелчок, и он с временной остановкой сердца, увидел в руках Марго свое оружие, которое к его немалому удивлению было приставлено к виску охранника. В отличие от него, Марго не стала медлить, а тут же нажала на спусковой крючок, после чего последовал оглушительный выстрел, и очередная фигура красных рухнула вниз за пределы шахматной доски. Королева красных оказалась совершенно непредсказумой, погрузив в ступор и врагов, и союзников.
|
| |
| |
