Сериалы онлайн

Медленно заживали раны. Лежать раненый мог только на животе, есть не хотел. И лучше себя чувствовал на кухонном топчане. По вечерам Лена ставила ноутбук так, чтобы страдальцу было хорошо видно экран, и они с одинаковым удовольствием смотрели мелодрамы, детективы и боевики из домашней фильмотеки Рассказовых. Лена знала друзей Виктора только по именам, фамилию он не упоминал, и немного обижало, что он ей не доверяет…
Больной целыми днями следил за тем, что делает девушка. Иногда она что-то спрашивала, а он отвечал. Говорила Лена низким волнующим голосом, и конечно не понимала, как её голос действует на Степнова. Пару раз он просто был рад, что лежит на животе - так соблазнительно выглядела девчонка. Часто она молчала - видимо, думала о родных…
Ленка за неделю перепробовала все средства из аптечки, но две самые глубокие борозды, оставленные грязными когтями медведя, никак не поддавались лечению. Тогда Степнов сам нашел способ избавления от болячки. В один из дней он позвал собак в дом, попросил Лену снять повязку и сел на пол, подставив спину собакам. Те послушно заработали языками. Кулемина чуть не онемела, когда увидела такой антисанитарный метод лечения, а потом возмутилась:
- Блин! Я тут все спиртом мою, перекись перевожу на тебя, а ты…
- У собаки язык чистый. Видишь, как Шайтан быстро очухался? – объяснял мужчина.
- Тоже мне нашелся Малахов плюс! - рассердилась девушка и ушла наводить порядок под навесом. Довольный после сеанса «собакотерапии» Степнов в одной рубашке вышел на крыльцо и не понял - Лена перебирала какие-то вещи в коробке и плакала навзрыд.
- Что с тобой? – не мог добиться ответа Виктор. – Что случилось?
Но Ленка мотала головой и говорить не могла. В сердцах мужчина отобрал коробку и вытряхнул её содержимое на землю – под ноги ему упали футболка и шортики, носки, спортивный костюм канареечного цвета, несколько шоколадок и усохших апельсинов…
- Это откуда? Где ты это взяла? – и тут он заметил листок бумаги в руке девушки, а когда выдернул его и прочитал, что там написано, то чуть не завыл от тоски…
«Леночка! Потерпи несколько дней, это для Сережи нужно. Степнов нормальный мужик, не обидит. Сережа тебя скоро заберет», - такую записку написала Лерка, заботливо собравшая племяннице необходимые вещи.
« Ну, Новикова, настоящая блондинка. Никакого серого вещества! Сама же своего мужика продала», - думал Степнов, но вслух говорил совсем другие слова.
- У Сереги что-то случилось! Просто мы не знаем, не мог он без причины так поступить! Не плачь, я все узнаю, во всем разберусь, - вытирал слезы с лица девушки и гладил её по растрепанным волосам. - Успокойся…

На следующий день он собрался и, несмотря на протесты Лены, ушел в лес к староверам. Новости от Рассказова ошеломили. Игорь летал с семьей в Геленджик отдохнуть и сходил в гости к Петру Никаноровичу. Визит одного из бывших учеников совершенно не удивил пожилого человека. Он с удовольствием показал сад, угостил гостя домашним вином и фруктами. Похвалился детьми и внуками. Оказывается Сергей, ужасно занятой на работе, нашел время и помог отправить племянницу Леночку учиться за границу. Но в Финляндии такие строгие порядки, что девочка даже не может позвонить, зато регулярно посылает деду и родителям весточки по электронной почте…
- Как я ей это скажу? – орал Степнов на весь лес и бил кулаком по бугристому стволу сосны. – Трус! Подонок!
Он не мог понять и принять поступки Сергея. Ну, кинул тот партнера по бизнесу, это случается. А причем здесь Ленка? Сколько Кулемин собирается держать родных в неведении?
Изученный дорогой и переживаниями Виктор вернулся поздно, Лена уже начала волноваться. Бросилась ему навстречу.
- Все нормально, я тут знакомых на реке встретил, приехали в соседнюю избу пожить. Они новости привезли, - начал было рассказывать Степнов.
Но радость моментально потухла в глазах Лены.
- Когда в следующий раз ты увидишь рыбаков, геологов или разведчиков то попроси передать привет от меня домой. Я телефоны напишу, куда звонить, - ледяным тоном сообщила девушка. – Как тебе везет! Только выйдешь в лес, сразу же знакомые встречаются. А мне только медведи и вруны…

Он рассказал все сразу. И про телефон у староверов, и про поездку Рассказова к черному морю, и про её учебу в Финляндии. Ожидал слез или истерики, но Ленка обрадовалась.
- Учебный год до июня длится. Мы же вернемся к этому времени?
- И что ты дома скажешь?
- Да какая разница, главное что они живы и не переживают за меня. А письма Лерка пишет, это она в мою почту залезла. Я тогда ушла и даже страничку не закрыла, - рассуждала Кулемина.
Степнов поежился, и девушка моментально заметила его движение.
- Как спина? Придется смотреть.
- Достала уже эта медицина, - сопел Степнов, стягивая рубашку и поворачиваясь
- Ну, что там у меня? – поинтересовался пациент.
- Нельзя тебе много двигаться, опять коросту содрал почти до крови, - ворчала Лена. – А руку где повредил?
Она заклеивала кусочками лейкопластыря ссадины на костяшках пальцев и возмущалась неосторожностью Степнова.

Оба высказывали претензии. И оба скрывали, что перевязки доставляют им необъяснимое удовольствие.
Виктор никогда не был обделен вниманием женщин, да и в аскеты не записывался. У него всегда были подруги для приятного близкого общения. Свое «заинтересованное» отношение к Лене он считал всего лишь результатом вынужденного воздержания. Ну как можно спокойно себя чувствовать, когда рядом ежеминутно, ежечасно находится красивая молодая женщина?
Но сейчас Степнов сидел и млел от того, что она просто прикасается к нему. Он чувствовал её дыхание где-то у себя между лопаток, когда она наклонялась, и радовался, что Лена не видит глупой улыбки на его лице. В том, что улыбка глупая, он не сомневался. С сожалением представлял себе, что скоро раны зарубцуются окончательно, и перевязки прекратятся.
Но с другой стороны он был рад, что этот медпункт закроется - нельзя ему Ленку трогать. А раз нельзя, то нужно реже видеть её, чтобы мысли глупые в голову не лезли. И Степнов решил каждый день уходить на охоту.

Девушка тоже думала и не могла понять себя. Она благодарна была Степнову за одни поступки и сердилась на него за другие. Но едва сдерживала дрожь в руках, когда дотрагивалась до него во время перевязок. Сильные мышцы, смуглая кожа… Она совершенно не помнила, как у них все было в тот единственный раз. Но когда представляла, что он прикасался к ней и обнимал, то губы моментально сохли, а в животе все стягивалось в один комок и начинало пульсировать. Первое время после пьяной ночи она боялась, что он будет каждый день приставать со своими «естественными» потребностями, потом успокоилась, но была уверена, что рано или поздно он все-таки придет к ней, и не знала как себя вести. Сейчас, несмотря на хорошие новости о родных, Лена жила в осознании собственной бесполезности и неприглядности. Если бы не она, то никакой истории с медведем не случилось, не нужно было бы никому швы накладывать, готовил бы Степнов себе сам вкусно и быстро. А так она все время создает ему проблемы. И даже при полном отсутствии конкуренток он не обращает на неё внимания, как на девушку. Видимо в тот раз пьяное и неловкое «туловище», оказалось так противно мужчине, что он больше не хотел её трогать. Она - просто случайная соседка, которую пока некуда пристроить.

Целыми днями она была одна. Топила печь, кашеварила, качала пресс и отжималась, чтобы занять себя чем-то. Даже попроситься в лес с Виктором не пыталась. А что обуть? В её кроссовках или галошах можно было добежать до туалета или бани и всё. Неожиданно для себя стала читать стихи. Над некоторыми, написанными без рифмы, смеялась или просто удивлялась – не могла понять смысла, а иные и с рифмой не воспринимались. Но потом наткнулась на одно, которое легко запомнилось и в душу запало.

Это неба полотенце. Это речка. Это лес.
Это тихий плач младенца. Это ангел. Это бес.
Это вышиты на ткани солнце, звезды и луна.
Это жизнь моя на грани то ли смерти, то ли сна.
Волк, как ветер, завывает. Как луна, вода блестит.
Бог лицо от нас скрывает…

Виктор из леса иногда приносил что-то интересное: гриб-трутовик необычайно алого цвета, камешек с блестками, ветки рябины. Но дарил это обыденно, даже не дарил, а просто выкладывал на стол. И хотел порадовать, и старался, чтобы она не подумала о нем лишнего. А Лена воспринимала это как снисхождение или жалость. Они разговаривали, словно соседи в коммуналке – о бытовых проблемах. Единственной радостью были собаки – о них говорили с удовольствием и весело.
Октябрь уже перевалил за половину, когда вместо дождя с неба стала сыпаться снежная крупа, а потом и настоящий снег пошел. Но было его немного. В очередной раз Степнов ушел на охоту и взял с собой только Шайтана, а Белку оставил дома с Леной. Часов с двенадцати дня пошел снег, какого Кулемина в жизни не видела. Пушистые хлопья сыпались как из разорванной лебяжьей перины, плотно устилали землю, за несколько часов выпал слой сантиметров сорок, а снегопад не прекращался…
После восьми вечера девушка уже не могла спокойно сидеть, она бегала к окну и двери, вглядываясь в бесконечное белое марево и ожидая охотников. Ещё через пару часов Лена плакала от бессилия и страха и не представляла как в такой обстановке можно найти избушку, затерянную в сугробах. Включила электростанцию, мощный прожектор вырезал из темноты кусок пространства и осветил его. В какую сторону направить поток света? Откуда идут заплутавшие в лесу Виктор и Шайтан?
Зачерпывая галошами снег, Ленка пробралась к лестнице и залезла на неё поближе к прожектору, а потом подняла его и почти вертикально направила в пестрое от снега небо. Снег падал на стекло, таял на нем и сползал по бокам. Девушка сходила в дом, надела большие валенки Степнова, теплую куртку с капюшоном и варежки и заступила на вахту. Сколько времени она сметала снежную кашу со стекла прожектора, Лена не представляла, но чуть не упала с лестницы, когда Белка залаяла и кинулась в лес. Каким образом в таком безмолвии, накрывшем землю, как ватное одеяло, собака услышала что-то?
Направив луч света в нужном направлении, Кулемина побрела вслед за лайкой. Облепленную снегом фигуру она не заметила, пока не споткнулась об неё. С трудом дотащились до избы, и все ввалились в неё: похожий на сугроб Степнов, толстый от набившегося в шерсть снега Шайтан, Лена, в огромных валенках и куртке с чужого плеча выглядевшая как падчерица из сказки про двенадцать месяцев, счастливая Белка, поочередно облизывающая каждого из присутствующих…
Виктор до того устал, что даже говорить не мог, не то что шевелиться. И только теперь девушка поняла, почему он тяжело шел и словно распух – на спине охотника был увесистый рюкзак. Лямки рюкзака обледенели, и снять его удалось только вместе с курткой. Так же непросто оказалось стащить ботинки – шнуровка была запечатана снегом и Лена даже не стала пытаться её распутать.
Лена помогла Степнову выбраться из комбинезона, и он уснул сидя на топчане, пока она наливала ему суп. Он не проснулся, когда девушка тянула его, укладывая удобнее. На маленькой кухоньке пахло мокрой одеждой, на влажном полу развалились собаки, мешок с добычей стоял у самых дверей.
Кулемина сбегала и выключила электростанцию. Она не успела зарядить телефон и ноутбук, да и аккумуляторы к лампам тоже не догадалась поставить на зарядку. В полной темноте добралась до кровати, но бессонницей в эту ночь не страдала и даже снов не видела…

Раньше с крыльца сразу было видно все вокруг, а сейчас, когда навес между избой и баней превратили в крытый двор, выходить приходилось в полутемное пространство – несколько окошек, затянутых толстой полиэтиленовой пленкой впускали совсем мало света. Зато к основным «удобствам» и за дровами можно было ходить не по сугробам. Лена набирала очередную охапку дров для бани, когда услышала рев мотора. Ума не хватило бросить поленья, и она так и выскочила на свет белый с дровами в руках…
Степнов с видом царевича на лихом коне, развернулся на снегоходе, и, осыпая девушку снегом из-под гусениц, остановился прямо около её ног. Коричневая спина животного неловко торчала из саней.
- Ну, хозяйка, принимай добычу! Нам ещё староверы картошки накатили. И вот, - мужчина вытащил из саней валенки. – Это я для тебя выпросил. Они подшитые, но так даже лучше, теплее.
У потрясенной Ленки посыпались из рук поленья… Сказал бы кто пару месяцев назад, что она будет в восторге от старых валенок, мешка картошки и раскоряченной туши лося – лично назвала бы идиотом. А теперь вот даже дух захватило от восторга…

Позже, намывшиеся в бане и облопавшиеся жареной картошки с мясом, они сидели на топчане и смотрели, как Джулия Робертс выковыривает из зубов семечки от клубники. «Красотка» устраивала обоих. Потом Степнов спросил о том, что хотел узнать давно, но не решался.
- Лен, а ты в Нижневартовске какие-нибудь бумаги для Сергея подписывала?
- Ну да. Доверенности на управление акциями и на пользование счетом. Да там все равно на счету нет ничего, - спокойно ответила она.
- И в банке была? Ключ от ячейки у тебя?
- Ключ Сережа сразу забрал, а акции он мне показал, они в ящике лежат. Так интересно в этом хранилище. Идешь вниз по лестнице, охрана и сопровождающий молчат, и потом отворачиваются и ждут за углом. Ключ совсем маленький, мне мама его на цепочку к лифчику прицепила. Я там как дура отцепить не могла, рылась у себя за пазухой, - Ленка внезапно поняла, что рассказывает очень личные моменты и покраснела, но Степнов внимательно слушал и совсем не смеялся. – На большой двери замки, на ячейке – тоже, а на коробке цифровой замочек.
- Лена, он продаст ваши акции или вложит их куда-нибудь по своему усмотрению, - грустно объяснил Виктор.
- Не сможет, - уверенно ответила Кулемина. – Я сама цифры набирала и три из них местами переставила. Сначала хотела сказать, но мы торопились, и я подумала, что потом скажу. А потом решила посмотреть какое у него лицо будет, когда он открыть не сможет. Глупо, конечно. Но хотелось приколоться, почувствовать себя миллионершей.
- Ты не представляешь, какое у него лицо было, - неожиданно засмеялся Степнов. Он хохотал и не мог остановиться.
- Тебе плохо? – заволновалась девушка. Она не представляла, как останавливать истерику у мужчин, а Степнов уже сполз с топчана на пол и даже икал от смеха.
- Ух, давно я… так не отрывался, - он попил воды из кружки, заботливо принесенной Леной. – Кулемина, а медаль тебе дали неправильно!
Ленка уже решила, что он станет что-то «про блондинок» рассказывать и чуть не обиделась.
- Да я всегда хорошо училась, - начала девушка, но Виктор перебил её.
- Золотую нужно было дать, - легко поднялся с пола, потрепал Лену по макушке и вышел из избы выключать электростанцию, и уже на улице сам себе сообщил. – Красотка!

Поселение староверов оказалось неожиданно близко, если ехать по замерзшей реке на снегоходе. Приземистые большие избы стояли рядком, окна в избах были только со стороны двора. На окружающую тайгу дома не смотрели, стены были глухими. Зато дворы сообщались между собой крытыми галереями, чтобы ходить из избы в избу было удобнее.
В дома гостей не пускали – не положено. Для пришлых имелась маленькая избушка, в которой хозяева разговаривали с гостями. И телефон тут же находился.
- Почему в дом нельзя? Они же все равно за ту же трубку берутся, что и мы? И шкуру медвежью на выделку взяли, а мы же её трогали? – не могла понять причуд староверов Ленка.
- Ну что ты кипятишься? Они стараются свои порядки соблюдать, но жить нужно, потому и продают нам что-то, и избу нашу строить помогали, и баню тоже, - спокойно объяснял Степнов.
- А почему тогда этот Евмен на меня так смотрел? У них женщины есть? – не унималась Кулемина.
- Ты в штанах, а у них женщины в юбках длинных ходят, с чужими не общаются. Нормальные семьи, детей рожают, сколько бог пошлет, - не мог же мужчина рассказать, что здоровяк с бородой шьет из рысьих шкур одежку для неё, потому и смотрит внимательно. – Будешь с Игорем говорить? Сама спросишь про деда.
У Лены даже руки вздрагивали от нетерпения, словно она с родными собралась говорить, а не с неведомым другом Степнова. Она слушала и спрашивала, потом поблагодарила и передала трубку Виктору, а сама вышла на улицу, чтобы не мешать разговору мужчин. Новости были интересными. В одной и той же прокуратуре одновременно расследовались два разных набора материалов: один - по обвинению Степнова В.М. в нарушениях налоговых законов и в похищении гражданки Кулеминой Е.Н.; другой – по факту исчезновения этого самого Степнова В.М. Но у следователей по обоим делам было одинаковое мнение – два крупных акционера ОАО «ТЭРА-нефть» исчезли не просто так, кому-то это было очень выгодно. И Сергей уже жил под подпиской о невыезде, как лицо подозреваемое.
Рассказ об обломе Кулемина с акциями вызвал у Игоря такой восторг, что Степнов чуть не оглох, выслушивая похвалы в адрес Лены.
Девушка тем временем стояла во дворе и не могла понять, почему ей так неуютно? Она не подозревала, что её рассматривало несколько людей, кто осторожно выглядывал в окно, кто в щель сарая, а кто из-за забора. Не каждый день в такой глуши встретишь нового человека, а красивую девушку тем более. Хоть и не общался Виктор с местными женщинами, но все знали его, и девушку его одобрили, по старинке одобрили - «девка ладная». Степнову никто этого не сообщал, но взгляд, которым один из мужиков воровато окинул Лену с головы до ног, вызвал у Степнова приступ непонятной злости… О том, что это ревность, он и не подумал…

Проснулись от воя Шайтана. Завалилась одна из поленниц и накрыла будку с Белкой. Наспех одевшись, они разгребли край завала и освободили собаку, которая, к счастью, не пострадала. Но весь день Степнов и Лена провели в дровах, в буквальном смысле слова. Собрали новую поленницу и проверили все остальные. Работали слаженно, словно чувствовали друг друга. И в следующие пару дней нашлось много дел, которые нужно было выполнять вдвоем. Больше ситуаций, когда они оказались бы очень близко, не случилось. Но знала бы девушка, как старался создать такой момент Виктор!

В тот день Лена ходила с какой-то затаенной улыбкой. Как-будто ждала чего-то. Ужин готовила дольше обычного. Свернула из бересты цилиндрик и воткнула туда лапки от ели с маленькими шишками и ветку рябины. Водрузила свое творение на середину стола, глаза подняла, и встретилась с взглядом Виктора, который в недоумении смотрел то на стол, то на неё.
- У нас праздник? По какому поводу? - поинтересовался Степнов.
- День рождения у меня.
- О? И сколько стукнуло? - на автомате спросил мужчина.
- Восемнадцать.
- Круто! - Виктор показал большой палец и собрался выйти в дверь, но тут до него дошло. - Чего? Сколько? Ты почему мне не сказала?
- Ты же паспорт видел, - Лена не могла понять причину такого возмущения.
- Это когда было? Я что, все цифры из него должен был запомнить? Весь день прошел, а я ничего не знаю! Подарок не приготовил...
- Если бы знал, то в ларек за букетом сбегал? Или бы лимузин к подъезду подогнал?
- Это уж мое дело! Лена! Ну разве так можно?
- Можно, давай доставай смокинг и будем ужинать.
Ужин прошел в «торжественной и дружеской обстановке». Степнов пожелал ей много хорошего и даже поцеловал в щечку, большее за столом было не очень уместно. За такой возраст даже выпили по чуть-чуть и посмотрели длинный фильм.
Первое утро после дня рождения Кулемина встретила в одиночестве. Виктор уехал на снегоходе ещё в сумерках, девушка только рев мотора услышала. И спать не хотелось, и вставать было не для чего, так и сидела, завернувшись в одеяло. Уверенная, что хозяина избы не будет долго, она решила помыть голову. Высушить волосы не успела, потому что Степнов вернулся и вломился в дверь, даже не отряхнув с себя снег.
«Я - как мокрая курица, всю майку облила. Хорошо хоть ведро с водой вынести успела…» - мелькнула мысль у Лены.
«Сейчас сдохну, как хороша. Волосы влажные, а майка…» - Виктор сглотнул, чтобы не задохнуться от накатившего желания, но потом все-таки взял себя в руки и даже смог произнести заготовленную в дороге речь.

- Лена! Я вчера без подарка, но сегодня все есть, вот, - и он стал вытягивать из рюкзака что-то меховое.
Ленка не могла понять про «вот». Кого-то убил и сразу ей притащил? Или уже шкуру снял? Так договаривались ведь, что она на добычу не смотрит. Но Степнов сопел и злился, «вот» не желало покидать рюкзак. В конце концов, он психанул, сбросил куртку и шапку, опустился на колени и…
Мехов Кулемина никогда не носила. Зачем в теплом краю такая одежда? Но сейчас она замерла не оттого, что для зимы в тайге шуба из шкур подходит больше, чем камуфляжная куртка на синтепоне. Просто ей привезли подарок! Степнов ни свет, ни заря поехал и явился с подарком для нее.
- Ты кого-то раздел? – задала глупый вопрос обалдевшая от неожиданности Лена.
- Что? Да я сам добыл, а Евмена попросил выделать и сшить. Если бы ты сказала раньше, так я бы вчера съездил.
- Заказал для меня? – все ещё не понимала девушка.
- Тебе не нравится? – огорчился даритель.
- Нравится! Я одену? – поспешила с ответом Кулемина, вырывая из рук Степнова одежку и натягивая её на себя. – Ну как?
- Даже лучше, чем я думал, - довольно сообщил мужчина. – Плохо, зеркало у нас совсем маленькое.
Зеркало было снято с лодки, узкое и длиной не больше ладони. В него можно было увидеть оба глаза сразу, но все лицо - никак. Но тут Виктор что-то вспомнил и бросился к аптечке. Все медикаменты хранились в металлическом белом ящичке, и намека на зеркало там не было. Но Степнов вытряхнул содержимое на стол и принялся разбирать ящичек. Вытянул из пазов заднюю стенку, и оказалось, что она была зеркальной.
Теперь Лена могла посмотреть на себя как следует. Точнее сказать, значительно подробнее, чем прежде.
Она поворачивалась перед зеркалом, которое держал Виктор, потом хотела поцеловать мужчину, но не знала, как подойти. Наконец, решилась и обняла его, уткнувшись в грудь лицом, а он ужасно сожалел, что руки заняты зеркалом. День прокатился, как во сне, они что-то говорили другу другу, но не всегда понимали и переспрашивали.

Уже перед сном Степнов заглянул в комнату, чтобы пожелать спокойной ночи и увидел Лену, стоящую к нему спиной. И сделал-то всего пару шагов, а оказался совсем рядом с ней. Девушка обернулась, и они словно попали под разряд молнии...
Она не оттолкнула, он не остановился. Старался не торопиться, чтобы доставить удовольствие не только себе, но и девушке. Комната освещалась слабо, в сумерках на стенах двигались изломанные тени. Девушке же казалось, что все вокруг залито ярким светом. Она была окутана ласками, как тонкой тканью, которая скользит по телу, вызывая ощущения, от которых хочется застонать в голос...
Боль появилась внезапно и ошеломила обоих. Лена вскрикнула, дернулась. Виктор отстранился, не понимая, что произошло.
- Мне больно, - она потянула на себя одеяло и сжалась, подтягивая колени к животу.
- Почему? А раньше так было? - плохо соображал мужчина.
- Раньше? Я не помню, я же пьяная была...
- Пьяная? Ты пила? - неутоленная страсть билась в крови, мешая нормально думать, толкала на необдуманные действия и выплескивалась ненужными словами.
- Ты же сам меня напоил, я не помню, как было...
- Я? Что не помнишь?
- Ну тогда шоколадом ты меня угостил, - Лена немного успокоилась и посмотрела на Степнова.
- Тогда... - стало что-то проясняться в голове. - Ничего не было! Ты даже сидеть не могла! Так ты все это время думала, что я тебя... Да ты что?
Непонятная обида захлестнула его, Лена даже не ожидала такой реакции.
- Да я тоже думал, что ты взрослее! - выпалил мужчина.
- Взрослее? - растерянно переспросила девушка.
- Взрослее, опытнее, свободнее...
- Выходит, я – полный ущерб, что до сих пор… - завершена фраза была замечательным выражением на русском устном. Именно эти слова жахнули Степнова по мозгам, и он понял, что сам абсолютный ущерб и убыток.
- Лен, я… - попытался исправить положение Виктор, но не успел.
- Пошел вон, - осадила его девушка. – И штаны свои забери!
Прикрываясь футболкой, он подобрал одежду с пола и вышел на кухню. Наспех оделся и толкнул дверь, уходя из избы.
- Я - урод. - Убежденно сообщил он себе. Первый раз в жизни ему встретилась необыкновенная девушка, а он упрекнул её в том, что она девственница.
На улице заметно похолодало, долго стоять на крыльце было невозможно. Степнов осторожно вошел и не увидел ничего, потому что свет в комнате не горел. На ощупь он пробрался до входа в комнату, собираясь просить прощения любыми доступными способами, но далеко продвинуться не удалось. Он споткнулся о табурет, непонятно откуда появившийся на дороге, и загремел вместе с табуретом на пол.
- Виктор Михайлович, вы дверью ошиблись. Ваше спальное место в соседнем помещении, - раздался в темноте хрипловатый голос Лены.
- Лена, я...
- Позже придете, лет через пять, когда я опыта наберусь.
Количество бранных определений, которыми Степнов наградил себя в следующую пару часов, было рекордно велико. После всего, что случилось, мужчина не мог уснуть и задремал только под утро...

Степнов проснулся как раз в момент выкатывания хлебов. И хоть знал, что мешать в таком деле не стоит, не утерпел.
- Лена. Я - идиот последний, - стоял у неё за спиной и смотрел на нежную кожу на шее, на прядки волос, выглядывающих из-под косынки на голове. Косынка, сделанная из вафельного полотенца, была неизменным атрибутом во время стряпни.
- Прости меня, можешь побить, я заслужил, - так хотел обнять её, но только осторожно прикоснулся к плечу. Девушка дернулась, сбрасывая его руку.
- Лен, ну правда, я всегда считал, что у вас на юге все быстрее созревает: виноград, цветы и девушки. Солнышка много, море, гости веселые приезжают на лето...
Договорить не успел. В ушах зазвенело от крепкой пощечины. Обтирая тесто с заросшей бородой щеки, мужчина не сразу пришел в себя.
- Да что я такого сказал? За что?
- За Южный округ! А то вы думаете, что мы у моря сидим и ждем, когда гости из Сибири понаедут и развлекаться начнут! В другой раз не будете всех проститутками считать, - жестко ответила Кулемина. - Сами просили побить. И вообще, не мешайте мне.
После таких слов оставалось только дверью хлопнуть, но Степнову нужно было заглянуть ей в глаза, хотя сам не понимал, чем это ему поможет. Поймал девушку за локоть и повернул к себе лицом. Встретиться с ним глазами она так и не захотела, но мужчина увидел опухшие веки, искусанные губы и выпустил её руку. А когда повернулся, чтобы выйти, то ощутил на себе взгляд Лены, ему показалось, что одежда на спине вот-вот загорится, так она смотрела. Обернуться не посмел, запнулся о порог и вышел. Вернуться за теплой одеждой было невозможно, потащился в баню, там натянул на себя рабочий комбинезон, куртку с капюшоном и отправился во двор, где всегда было, что делать.

А Лена, оставив подходить выкатанные булки, сидела и снова мучила себя вопросами, ответы на которые не могла найти. Она не спала почти всю ночь. После того, как прогнала Степнова, закусила край одеяла, чтобы только он не слышал её всхлипов и стука зубов. Слез не было, просто трясло и ломало, будто эпилептичку в припадке.
«Взрослее, опытнее, свободнее... Взрослее, опытнее, свободнее...», слова отдавались в ушах, казалось, то даже сердце билось в этом же ритме.
«Почему? Почему он думал, что я опытнее? Я что, выгляжу как шлюха? Тогда почему не тронул меня пьяную? Зачем же поил? Если был уверен, что я привыкла обслуживать отдыхающих, то чего раньше не воспользовался «услугами»? Правильного из себя строил, из уважения к деду... Сволочь благородная! Надо было оставить его сдохнуть рядом с медведем!» - она тут же вспомнила, как рыла яму для останков медведя. Но даже представить, что могла бы так же закопать Виктора не смогла. От осознания, что тогда он мог погибнуть, затрясло ещё больше, и слезы потекли ручьями. Она давилась одеялом и старалась не шмыгать носом, и со слезами словно вышла часть гнева и обиды. Колотун постепенно прекратился, а вот водоворот мыслей продолжал выкручивать душу.
«Если Сережа его и в самом деле кинул, то он должен на меня злиться — я же тоже Кулемина. Да и вообще, если бы не я, жил бы он спокойно со своей Тамарочкой», - она до сих пор не поверила, что Тамарочка была существом нереальным, гипотетическим. Не существовало этой женщины в природе, и Виктор никогда её не видел! Но, не отдавая себе в том отчета, Лена ненавидела неведомую женщину только за то, что она могла оказаться рядом со Степновым. Сообразить, что она просто жутко ревнует Виктора, Кулемина пока не могла, так же как до сих пор не могла подумать, что влюбилась в своего нечаянного синеглазого похитителя. Сейчас она опять захотела, чтобы прилетел вертолет и весь этот кошмар закончился. Но ещё больше хотелось, чтобы Виктор понял, что она не такая, как он о ней думает.
Но зачем же он показывал ей лес? Шубу подарил... Или это он от скуки? А в постель её тоже от скуки уложил? Было обидно до ужаса. Девушка несколько раз пыталась отогнать от себя все мысли и заснуть, но только начинала дремать, как ей снилось, что Степнов рядом, она почти чувствовала, как он её целует и просыпалась, не понимая сон или явь это. Потом просто встала и занялась тестом, затопила печь. Ходила неслышно, старалась не разбудить мужчину, берегла его сон, даже не догадываясь, почему это делает...

Стряпуха должна готовить в хорошем настроении. Лена была в полной ссоре с собой, со Степновым и вообще с окружающим миром. Хлеб получился в этот раз неважный — тяжелый и кислый. Про завтрак Степнов не спрашивал и совсем не заходил в дом с самого утра. Было слышно, как он во дворе гремит чем-то, ругается от злости.
«Зря я его ударила. Хотя и заработал. Он гордый, теперь и разговаривать со мной не будет. Но зачем шубу подарил? Или ему все равно кому дарить...» - она только сейчас сообразила, что совершенно не знает, кому мог бы Виктор сделать такой подарок. Кто есть в его жизни — жена, любовница или подруга? Сергей ничего не рассказывал, а с Леркой они только про шмотки и говорили, точнее, молодую тетку интересовали только вещи и деньги. В плане денег и вспоминали Степнова, о личной жизни босса дядька и его жена речи не вели.
Девушка вспомнила один из советов психологов, над которым прежде смеялась – про недостатки и достоинства, и попробовала разложить поступки Степнова в две стопки. Вышло странно. Все неблаговидные на первый взгляд действия мужчины оказывались логичными и своевременными…
Он ударил её за ружье, но оно же могла и выстрелить. Он предложил ей угощение со спиртным, но пила же она сама. Могла остановиться, но не остановилась же, а он, между прочим, ничего ей не сделал, хотя ему никто не мешал… И ругалась она сама, никто за язык не тянул.
«Почему я все время про него думаю? Не про маму и деда, а про него… Потому что здесь никого больше нет? И если он все правильно делает, то почему мне так обидно?» - не могла понять себя девушка. После истории с медведем все шло неспешно, словно время текло здесь медленней, чем в остальном мире. И слишком резким был переход от их мирной и дружной жизни к ссоре, а Лена успела привыкнуть к обсуждениям фильмов и рассказам про лес и охоту. Она уже не испытывала неприязни к постоянной хозяйственной работе. Казалось, что другой жизни и нет, есть только эта, где они вдвоем.
«Мне нравится быть с ним вдвоем, - появилась мысль, которая все объясняла. – Вдвоем…»
Лену затошнило, стало пусто в голове и в животе, от осознания того, что все происходящее в тайге временно. Рано или поздно прилетит вертолет, они вернутся в прежнюю жизнь, а в той жизни Степнов даже не вспомнит про неё. И стало не легко и спокойно, а тоскливо, потому что до смерти хотелось хоть раз ещё оказаться с ним рядом. И чтобы ничего не помешало, и чтобы его руки и губы на её коже, и все до конца... И пусть он потом её забудет, и она растворится в череде его дней и женщин без остатка, потому что не нужна ему... Зато она будет помнить...

К обеду Степнов все же не вынес голода и вернулся в избу. Его ждал накрытый стол, но есть пришлось в одиночестве. Лена была уверена, что после пощечины он не захочет видеть её. А мужчина воспринимал совместные трапезы не просто как прием пищи, для него это было частью общения. Он решил, что девушка просто не может простить ему обиду. Хотя если бы в этот момент подошел к ней, то получил бы не только прощение. Каждый из них решил за другого и не сделал шаг вперед. Время потащилось медленно и печально, краски тайги поблекли, несмотря на яркий солнечный день...

Пару дней они прожили почти в молчании. А потом Степнова прорвало. Он уже понял, что Лена специально не трогает дареную теплую шубку и ходит на улицу в старой куртке.
- Одеваться нужно теплее, холодно очень. Шапку не забывай. И в туалет холодный тебе ходить не стоит, чтобы не простыть, - как можно более спокойно сообщил он девушке.
- В холодный не стоит, но теплого я что-то не вижу. Или прикажете горшок завести? – возмутилась Кулемина.
- Ведро можно приносить, я буду выходить, чтобы не мешать…
- Ни за что! – выкрикнула Ленка и опять выскочила на крыльцо без шапки. Она уже несколько дней чувствовала себя странно - першило в горле, и болела голова. Но признаться в своем недомогании Степнову и послушать его советы даже не пыталась. Она старалась держаться на расстоянии от Виктора, и хотела, и боялась, что он попытается оказаться ближе. Боялась, что они помирятся и все может быть хорошо, пока не прилетит вертолет. Боялась, что потом будет больно расстаться, потому что уже знала, как сильно может мучиться. Хотела… потому что хотела и все тут. Если бы уходил Степнов на охоту, как прежде, то легче Лене было бы жить, но
морозы полностью прекратили промысел. Так что приходилось двум людям все время проводить рядом.

К очередной ночи термометр у крыльца уже показывал минус тридцать шесть, а к обеду следующего дня Белка начала щениться. Обнаружила это Лена, Виктор не мог понять, зачем она тащит в избу коробку и устилает её кусками брезента и мешками, а когда понял и попытался объяснить свою позицию в отношении ненужных щенков, то встретил ожесточенное сопротивление.
- Пусть замерзнут? Они ведь ЖИВЫЕ!!! - девушку просто трясло. – Вы что, все время так делаете? Да как же Белка вас терпит после этого?
- Ты что меня каким-то садистом выставляешь? Это первые щенки, я до этого только кобелей держал! Но так многие делают, а куда их потом пристроить? – оправдывался Степнов.
- Евмену отдадим, вы же сами говорили, что у них от чумки почти все собаки поумирали. Или им тоже родословная нужна? Да я домой их заберу, но не позволю заморозить! – горячилась Ленка. – И не смейте мне мешать, а то я тоже… замерзну!
- Да ты и так замерзла, вон уже охрипла. Не ходи раздетая, - но девушка опять вышла во двор с непокрытой головой. Виктор со злости пнул многострадальный табурет и пошел помогать перетаскивать Белку в избу. Через несколько часов роды у лайки закончились, и в коробке под топчаном попискивали щенки. Кулемина караулила их, будто сама родила. Перенесла в кухню свое одеяло и подушку и сообщила Степнову, что теперь она будет ночевать тут. Даже взглянуть на приплод хозяин Белки не мог. Наконец, дождавшись, когда Лена уйдет из избы, Виктор вынул щенков и осмотрел их. Три кобелька были мастью в мать, похожий на Шайтана щенок оказался сучкой. Девушка вернулась в тот момент, когда мужчина разглядывал последнего кутенка, самого нелепого окраса. Основная часть маленького тельца была окрашена в черный цвет, лапки и хвост белые, а на голову словно кто-то пролил рыжую краску, причем рыжей была только половина головы, да ещё рыжая клякса оказалась на спинке. Степнов держал щенка двумя пальцами за шкурку на загривке, животинка болталась в воздухе, но не пищала. Лена кинулась отбирать щенка, а Виктор поднял его высоко и не отдавал.
- Это вообще выродок какой-то! Его даже староверы не возьмут! – сердился собачий хозяин.
- Я возьму! Отдай! – чуть не плакала девушка.
- И как ты назовешь это безобразие? Бобик или Шарик? Да с ним на улицу стыдно выйти будет!
- Сам ты Бобик! – от волнения Лена перешла на «ты». Но сейчас оба этого не заметили. – Буран назову или Тайфун!
- Да это вообще сука! – вытаращил глазищи Степнов.
- Тогда её будут звать ТЭРА! Это моя собака! – схватила его за руку Кулемина.
Выбросить на мороз животное с таким именем генеральный директор не мог. Он швырнул щенка в коробку и ушел во двор, грохнув дверью. Следом выскочила раздетая Ленка и закричала:
- И не смей караулить, когда я ухожу! Я буду её за собой носить, все равно не позволю убить!
- Шубу одень! – заорал Степнов.
- Сам одевай! Не нужна мне твоя шуба!
Это была последняя капля, которая опрокинула чашу терпения Виктора. Он втолкнул девушку в избу, затем схватил рысью одежку с крючка и вышвырнул её за дверь, а после и сам вышел.
Ленка рыдала и слышала удары топора. Она была уверена, что её подарок погибает от руки разгневанного хозяина. Но если это плата за жизнь маленькой разноцветной собачки, то так и быть…

Он сильно ошибся при первой встрече в отношении внучки Кулемина. Ей бы парнем родиться, с таким-то характером. Хотя… И Степнов некстати вспомнил, что на правой груди у Ленки родинка. Да что за чертовщина? Он только об этой девушке и думает! А ведь обошелся с ней как сволочь. Он и раньше не слишком церемонился с женщинами, но никогда прежде не был таким циничным в отношениях , даже со случайными знакомыми.
И вот опять из-за щенков ругаться стал… Все равно домой Лена эту сучку не потащит, а уж Евмен сам решит, которая из собак ему нужнее.

Виктор вернулся в избу. Свет горел в комнате, а на кухне в полумраке было видно, что девушка лежит на топчане одетая. Степнов решил, что Лена уже спит, и осторожно присел на пол рядом с коробкой. Протянул руку, просто хотел погладить Белку, но Кулемина вскинулась:
- Не трогай! Я не сплю!
- Да я только…
- Уходи!
Хотел заорать, но в последний момент сдержался и ушел в комнату. Проснулся часа через два и услышал, как Лена бормочет что-то.
«Вот упрямая! Не спит до сих пор. Всю ночь собралась со своим зверьем разговаривать?» - мужчина не поленился встать и выйти в кухню. Но в этот раз девушка не отреагировала на его появление, а продолжала что-то говорить глухим шепотом.
- Ты что, молишься? Уймись уже, никто твоих собак не трогает! Слышишь?
Но ответа не дождался. Включил свет, потянул Лену за плечо, поворачивая к себе лицом, и только тут сообразил, что она не разговаривает, а бредит. Лоб и руки были горячими. Измерил температуру и испугался - на градуснике, вынутом из подмышки девушки, разглядел тридцать девять и девять…
Сам шептал и приговаривал, как в бреду, пока переносил больную, раздевал и укладывал на кровать. Вывалил на стол аптечку и рылся в ней, не понимая, какое лекарство нужно искать. И лишь когда больно ударился коленом о ножку стола, пришел в себя.
Он с трудом влил в Лену несколько ложек воды с шипучим аспирином и часа два обтирал руки, ноги и лицо девушки мокрым полотенцем. Виктор не заметил, как задремал, прикорнувши рядом с Ленкой, а когда очнулся, то обнаружил, что его пациентку трясет от холода. Пришлось надевать ей носки и укрывать одеялами. Грел ледяные руки девушки в своих. Так и провел ночь, борясь то с жаром, то с лихорадкой, а потом заснул, обнимая Лену, когда ей в очередной раз стало холодно.
Разбудила обоих Белка, которая дольше уже терпеть не могла. Закрыв за ней дверь, мужчина вернулся и увидел, что болезная пытается сползти с кровати.
- Ты куда? Что нужно?
- В туалет…
- Что? Ты даже стоять толком не можешь!
Принес необходимое, подхватил девушку с кровати. От слабости Лена плохо соображала, а потому позволила помочь ей справиться с импровизированным туалетом. Потом морс пила, не ощущая вкуса, и опять погрузилась то ли в сон, то ли в беспамятство. Прошли ещё одни сутки, которые она потом не могла вспомнить. Зато Степнов помнил все слишком хорошо. За это время ему пришлось не только компрессы менять и наливать горячей водой пластиковую бутылку для грелки. Дошла очередь и до уколов, когда он сообразил, что одним аспирином температуру сбить не получится. Несколько раз переодевал безвольную, безучастную к происходящему девушку. И все время его грызла совесть…
«Нужно было отправить её домой, как только узнал, что она Кулемина. А если станет хуже? Да ни один вертолет в такой мороз не прилетит! Я – дурак. Знал ведь, что девчонка с характером, если кричать, будет только назло делать. Нужно было не ругать, а уговаривать её беречься…» - изводил себя Виктор.
На третьи сутки он оставил спящую Ленку, съездил к староверам и позвонил Рассказовым. Соня все действия друга одобрила и дала несколько дельных советов. Евмен принес молоко, мед, масло и кулек с травами. Степнов изумился: в тайге, в глуши мужик, живущий по непонятной вере, раскладывал перед ним продукты в пластиковых упаковках! Естественно, что бутылки и коробочки были поцарапаны и потерты от многоразового использования, но они стали напоминанием о недоступной Виктору цивилизации. И только пахучая смесь трав была насыпана в ситцевый выцветший мешочек.
Обратно Степнов ехал уже на взводе. Ему вдруг стало страшно, что Лена там одна. А если ей хуже? Он не стал снегоход загонять во двор, скорее кинулся в избу и обомлел: кровать была пуста, и топчан тоже…
- Лена, Лена! – он выскочил на улицу, добежал до бани, распахнул двери и никого не нашел.
Вернулся в тепло, опять позвал девушку. Белка вылезла из своего убежища и непонимающе уставилась на хозяина.
- Ищи! Лену ищи! Где она? – просил собаку Виктор и тут услышал какое- то шуршание у дальней стены за столом. Рванул стол в свою сторону, уронил на пол эмалированные кружки и у стены увидел Ленку, которая пыталась встать и не могла.
- Ты зачем встала? Что? Тебе плохо? Куда ты? – он поднял её и понес в комнату. – Ты почему в куртке? На улице была?
- Я хотела выйти, дверь не нашла… - заплакала Кулемина от собственного бессилия.
- Господи! Хорошо, что не нашла… Замерзла бы, - выдохнул Степнов и прижал к себе девушку. – Не нужно никуда ходить.
Как с маленькой снял с неё куртку и один валенок, а она смотрела на ведро в углу и плакала от стыда.
- Ну что за дела? Я выйду, снегоход на место поставлю. Все нормально, - уговаривал он Лену.

Щелкали дрова в печи, что-то мурлыкал радиоприемник, в доме пахло летом, Виктор заварил травяное лекарство. Лена пила молоко с медом и не могла понять, откуда взялась эта благодать для её больного горла.
- Это же не сухое молоко?
- Нет, это настоящее, я к староверам ездил. Сейчас разолью молоко по тарелкам и заморожу, чтобы не скисло, - уже спокойно отвечал Степнов. – Мне ещё жир медвежий дали…
- Я это пить не буду! – запротестовала Ленка.
- Да не пить. Спину натереть и грудь… ну горло, в общем… - объяснял Виктор. – Но это позже, пока температуру победить нужно.
- Да нет у меня никакой температуры, - пыталась бодриться девушка.
- Заметно, что никакой нет, сквозняком качает, - усмехнулся мужчина, поддерживая кружку Кулеминой. Сама она могла пролить все питье, сил едва хватало, чтобы молоко глотать. – Тебе поспать пора, а я сварю супчик какой-нибудь.
- Виктор Михайлович, можете мне собачку дать? – осторожно попросила Лена. – Подержать только…
Виктора в последнее время раздражало, что она обращается к нему по имени отчеству. Он чуть было не возмутился по этому поводу. И на кой ей собачка? Хочет убедиться, что он никуда её не пристроил?
Но в последний момент мужчина сумел сдержаться.
- Могу, но при одном условии: никаких Михалычей больше, а то я себя пенсионером чувствую.
Хитрая Кулемина не сказала: «Хорошо, Витя!». Только «Угу» выдавила.
и уснула, придерживая рукой щенка, уткнувшегося мордочкой ей в шею…

Лена болела, а Степнов хлопотал по дому и около неё. «Натирания» жиром превратились в сладостную пытку для обоих, но оба делали вид, что ничего такого не происходит.
Ленка заворачивалась в одеяло до подмышек, а потом «доктор», стараясь сдерживать дрожь в руках, осторожно размазывал по белой коже народное средство. Девушка вздрагивала от прикосновений сильных пальцев, невольно вспоминая, какие ласки могут дарить эти руки. Виктору же все время казалось, что Лена мерзнет.
- Тебе не холодно?
- Нет, мне жарко.
И, правда, лицо у неё горело. А домашний врач ужасно переживал:
- Температуру нужно измерить…
И вроде бы он волновался за неё просто как за нечаянную любовницу, за внучку учителя, за дочку хороших знакомых. Но было в этом волнении что-то ещё, самому пока непонятное. Бледная, лохматая, пахнущая противным жиром и какими-то таблетками от кашля, она должна была вызывать у него жалость, брезгливость, недовольство. Но не вызывала.
Ни за одним больным в своей жизни он так не ходил. Заботился о многих, но не ухаживал. Матери нанимал сиделку, отца устроил в лучшей палате больницы, друзей навещал, приносил необходимое, доставал лекарства. В своей фирме нескольким сотрудникам оплатил довольно дорогие операции. Но чтобы сам… И было приятно гладить девичьи плечи и спину. Как-то особенно ладно оказалась сложена внучка Петра Никаноровича…

Лену напрягала эта ситуация. Она не ожидала, что Степнов будет возиться с ней, как с родной, не могла понять причин его заботы. Девушка попыталась заняться обычной своей работой сразу же после того, как очнулась от горячки, но получила отпор. Виктор не просто запретил ей что-то делать, он ещё и сердился и ворчал, что нужно лечиться основательно.
Кулемина отболела уже десять дней и чувствовала себя лучше, а главной мечтой было смыть в бане остатки болезни вместе с медвежьим лекарством.
В сильные морозы баню топили редко – слишком много дров и времени требовалось, чтобы нагреть воду и воздух в стылом помещении. Но перед помывкой полагалось провести генеральную стирку. Стиральный порошок уже закончился, и белье замачивали в щелоке, который научил делать Евмен. Степнов жег угли, заливал их водой, настаивал и получал мыльний раствор. Лена рвалась стирать, но мужчина справился сам, оставив ей только её нижнее белье.
Девушка, окончательно ошарашенная такой повышенной домохозяйственностью Виктора, решила, что он пойдет в баню первым, и приготовилась ждать своей очереди. Но…
- Мыться пойдем вместе, я отвернусь. А одну не пущу! Тебе ещё поплохеет в жаре, - заявил мужчина. У Кулеминой от неожиданности пупырышками покрылась спина, ей казалось, что даже рубашка оттопырилась на лопатках. Спорить не могла – голос пропал…
В бане Лена налила полный таз воды и отвернулась в угол, трусики не сняла, так и мылась в них, а показывать спину было не очень боязно. Она слышала, что Степнов плещется совсем рядом, но старалась о нем не думать. Но когда он без всяких предисловий взял её одной рукой за плечо, а другой стал возить по спине мочалкой, да потом ещё и окатил полным ведром воды, то все старания накрылись банным тазом. Тут же вспомнилось, какой торс у этого потрясающего мужчины, а руки… И целуется он умопомрачительно!
Лена замоталась в полотенце и не знала, можно ли ей поворачиваться , или пока не стоит.
- Да я уже все, накину куртку и дойду. А ты одевайся не спеша, я за тобой вернусь, - раздался сзади довольный голос.
«Все» - это когда на человеке уже все одето! Обернувшись, Кулемина обнаружила, что перед ней стоит почти обнаженный красавец, только бедра обернуты нешироким полотенцем. Разогретая теплой водой и близостью этого мужчины девушка совершенно не понимала, что позволяет себе лишнее, но глаз оторвать от Степнова не могла. Шагнула к нему, поскользнулась и стала падать. А потом оказалась в его объятиях…
Виктор тоже не мог понять, что она хочет от него – сочувствия, развлечения или утешения. Но сам он был должен ей, и должником оставаться не хотел…

И потрясающая картина от VrediNatasha

Часы показывали всего семь вечера. Спать было ещё рано, зато самое время было заняться самоедством.
«Почему она подошла? В благодарность? Черт возьми! Что меня вообще дернуло полезть к ней с мочалкой? Наверняка она решила, что я навязываюсь? Мы ведь после того случая так и не поговорили нормально ни разу. Но не оттолкнула же!»
Глядя на вздернутого Степнова, сложно было поверить в то, что все мужчины грубые существа и переживать не умеют. Он выпил крепкого чая, послушал новости по радио и понял, что ни одну из новостей не запомнил. Зато отлично помнил, что было совсем недавно. От воспоминаний о произошедшем в бане стало жарко, пришлось свитер снять.
Мужчина пробовал убедить себя, что у него просто давно не было женщины. Но ведь прежде в экспедициях их тоже не было. Вот именно. А тут круглосуточно девушка рядом. Можно войти в комнату и лечь, прижимая её к себе. Скорее всего, она больше не прогонит его. Или прогонит?
«Разбужу её и обо всем поговорю, - решил, как отрезал, но едва глянул на мирно сопящую Кулемину, как вся решительность прошла. - Спит. И что я ей скажу? А будет ли у нас ещё интим? Не хочешь поговорить об этом? Должно быть много «приятного» услышу о себе».
Он сходил за дровами, осторожно сложил их у печки, потом смотрел, как тает снег в котелке - ручей давно замерз, и теперь они носили в дом не воду, а снег. И никакие дела не могли отвлечь его от воспоминаний двухчасовой давности и мысли, что он хочет эту девушку снова. Так хочет, что едва себя сдерживает! Ещё немного, и у него, как у счетчика перегорят все предохранители. Про то, что хотел просто долг отдать, забыл абсолютно.
- Предохранители... - слово это всплыло само собой, и уж после дошло, что девушке едва восемнадцать исполнилось, а они никак не предохранялись.
Мужчина полез на верхнюю полку шкафа, куда он сложил пакет с презервативами, который вместе с прочими полезностями положили в багаж Рассказовы. Искал, как будто уже знал, что он точно пригодится. Пакет-майка с надписью «Доктор Пилюлькин» обнаружился в самом углу. Степнов потянул его, но какой-то гвоздь или сучок цепко держал такую нужную вещь. Тогда мужчина дернул, но силу явно не рассчитал, упаковка порвалась, и содержимое с шелестом посыпалось ему на голову и на пол.
«Если она проснется и выйдет сюда... А я тут...» - торопясь и ругаясь под нос, он лихорадочно собирал разноцветные пакетики и коробочки, но сложить их было некуда. Пришлось завернуть край рубашки на животе и в этот импровизированный карман запихивать «добро», разбросанное по полу. За спиной раздался хрипловатый знакомый смех, Виктор от неожиданности вздрогнул и чуть не уронил все, что собрал. Повернулся. Лена выглядела посвежевшей после сна и смеялась от души.

Она проснулась полчаса назад и слушала, как ходит по кухне Степнов. Лежала и не знала, как выйти к нему, что говорить. И что он скажет? Сделать вид, что ничего особенного не произошло, точно не получится - сама ведь на него почти набросилась. А главное: она ни о чем не жалела! Но так хотела, чтобы все повторилось. Пусть хотя бы в тайге, но он будет с ней. Когда послышалось шуршание и сдавленная ругань, девушка осторожно поднялась, подошла к входу на кухню и выглянула. При скудном освещении было сложно понять, что мужчина собирает так спешно. Но приглядевшись, Лена обнаружила у своих ног светлую коробочку, прочла надпись и обрадовалась. Ну не для Шайтана же он все это вытащил? Значит, он думает о ней…
Сразу стало легче, и смех вырвался неожиданно, очень уж забавно выглядел Виктор.
- Да я… вот... пакет дырявый… - Степнов растерялся, и Лене показалось, что он даже покраснел. – Я порядок в шкафу наводил. Случайно нашел!
- Ага, - кивнула девушка, но было так смешно, что она опять не удержалась...
И даже на это мужчина не обиделся, усмехнулся только. Он высыпал на стол «стратегические запасы», подошел ближе и взял Лену за руку. Она сразу перестала смеяться.
- Лен, я хочу... к тебе, - не сразу сообразил, как сказать об этом .
У Кулеминой чуть инфаркт не случился: ОН просится к ней!
- Что скажешь? - не вытерпел Виктор.
- А ничего, что я ещё не стала взрослее, опытнее и... свободнее? - глухо спросила Лена и сама поразилась тому, что сказала.
« Все испортила…» - успела подумать, уверенная, что реакция на её слова будет бурной.
Но Виктор от такого заявления опешил:
- Что?
Синеглазый бородач не ожидал, что ему вернут его же слова. Он отпустил Ленкину руку и прошел в комнату. Сброшенные с ног войлочные чуни улетели в угол. Подушка была выдернута из-под пледа, сплющена и придавлена к спинке кровати плечом и ухом Степнова. Он улегся на дальней половине кровати, едва сдерживая себя.
А девчонка молчала и на кухне спать не осталась. Она выключила везде свет и совершенно спокойно легла на кровать недалеко от Виктора.
Сначала мужчина готов был взорваться от возмущения, потом ждал, что Лена сама к нему придвинется. Но время шло, а она лежала тихо.
« Неужели уснула?» - поразился Степнов и решил удостовериться в своих подозрениях.
В полной темноте осторожно провел рукой около себя, потом передвинул руку и ещё раз провел. И только в третий раз, ругая последними словами «чертовы полати на сорок человек», наткнулся на Ленкину руку. Он осторожно погладил ладонь, запястье, но рука не шелохнулась.
«Спит…» - огорченно заключил Виктор.
По венам у него вместо крови тек коктейль из возбуждения, ярости и неудовлетворенности. Вся эта смесь заставляла сердце биться учащенно, срывала дыхание и не позволяла почувствовать, что тонкие пальцы, к которым он прикасался, вздрагивают.
Да разве же могла Лена уснуть! Освещение выключила, потому что при свете в комнату не рискнула бы войти, и затаилась …

Степнов вздохнул громко, с сожалением. Девушка тоже перевела дыхание и от волнения чуть не закашлялась. На всякий случай мужчина тихонько позвал:
- Лена, Лен...
Но она не ответила, и тогда Виктор ругнул сам себя :
- Идиота кусок…
Он накрыл своей рукой ладонь Лены и опять вздохнул, но в этот момент Кулемина неожиданно схватила его за пальцы и дернула.
Мужчина вздрогнул, и всё возмущение разом схлынуло.
- Ах ты, маленькая разбойница! Я тебе покажу сейчас, как притворяться! – потянул девушку, подминая под себя, прижимая руки и ноги. – Со мной так никто ещё не шутил!
- Ну, какие твои годы, – услышал в ответ.
- Значит, мхом я ещё не покрылся, - и он рассмеялся, ослабляя хватку. - Я свет включу? – спросил уже спокойно, между легкими прикосновениями своих губ к её.
- Не надо, - она уже говорить почти не могла, чувствуя его руки под своей футболкой…
- Но в следующий раз все будет при свете, - пообещал Степнов. - Я хочу тебя видеть.
Этого « в следующий раз» Ленка уже не вынесла, и сама обняла Виктора...

Утром он проснулся первым и долго соображал, что с ним случилось. И понял, что чувствует себя не удовлетворенным, а счастливым. Оказывается, это совсем разные ощущения…

Ну и красотень на всю Тайгу от VrediNatasha

А Лена ждала, что интерес проявит Степнов, и на третий день пришла к неутешительному выводу: он спит с ней, потому что больше не с кем. Да, он именно такой в постели, как пишут в любовных романах, но это ночью, а днем они... соседи, партнеры, почти друзья. И хоть была Кулемина реалисткой, но все равно мечтала о том, чтобы «почти друг» сказал, что она не только «исключение среди блондинок». Ведь говорит же он нежные слова в темноте... Повторил бы хоть что-то днем. И свет так и не включил ни разу...

Оба переживали, но не показывали этого. Только через несколько дней до Степнова дошло, что теперь его очередь менять что-то в отношениях. Ну, если не менять, то хоть выяснить эти отношения. В городе все было бы решено без проблем. Отдельный кабинет в ресторане, шикарный букет, дорогой подарок. Таким способом он легко завязывал, продолжал или заканчивал романы с женщинами. Но что можно сделать в глухом лесу? Притащить под окно елку? Так ими вокруг гектары заняты. Ружье подарить или нож? Полный бред! И тут он вспомнил о несчастной шубе. Дарить её второй раз было нелепо, но попытаться вернуть на место стоило.
Задуманное дело чуть не сорвалось из-за самой хозяйки шубы. Виктор залез на крышу, старался делать все тихо, но снегу навалило много и пришлось долго рыться в нем, прежде чем искомая вещь была обнаружена. Бдительная Кулемина услышала странные звуки и вышла посмотреть, что происходит.
- У нас что-то с трубой случилось? Или с крышей? - поинтересовалась она.
- Да снег нужно сбросить. И трубу тоже посмотрю, профилактика! - самозабвенно врал хозяин, сидя на Ленкиной шубке, смерзшейся в комок.
Сидеть было неудобно, но приходилось терпеть.
- Ты бы на холоде не стояла, - напомнил он Лене.
- Да я тепло оделась. Давай помогу?
- Сам справлюсь, ты иди! - и так странно говорил Степнов, что был совершенно не похож на себя.
- У тебя точно все в порядке?
- В порядке.
И Лена ушла, но не в избу, а во двор, чтобы проверить подстилку в будке временно одинокого Шайтана. Ровно через пять минут с крыши раздалась отборная ругань. Девушка выскочила на улицу и сразу не смогла понять, почему вместо Виктора около трубы сидит негр...
Степнова подвела «профилактика». Он спихнул шубу в сугроб с другой стороны избы, чтобы Лена не заметила, и честно дернул за металлическую шапочку над трубой, проверяя прочность её установки. Но конический колпачок держался на трех тонких длинных рожках и легко выдернулся, вместе с порцией сажи, которая плюхнулась домовитому хозяину в лицо. Мужчина сначала отплевывался и ругался, а потом в ярости стукнул обеими руками по крыше. Послышался хруст и трубочист свалился вместе с лавиной снега с крыши прямо к ногам изумленной Ленки...
От смеха удержаться было невозможно. В сугробе сидел мужик с черным лицом, на котором сверкали синие глаза, и тер снежком высунутый язык. Ленка пыталась у него что-то спросить, но от смеха не могла выговорить ни слова. Шайтан, совершенно сбитый с толку криками и смехом, бегал вокруг и лаял…
А Степнов отчищал с себя сажу самым чудным способом – он встал на четвереньки и въехал головой и плечами в сугроб, задом вылез из снега, отряхнулся как большая собака и повторил процедуру. С мокрым, но уже более чистым лицом он сгреб икающую от смеха Кулемину и потащил её домой.
- Нельзя тебе так на морозе хохотать! Рот закрой, а то кишки простудишь! – сердился он.
- Я… ой… никогда не видела… ой…. в снег так, - пыталась объяснить Лена.
- Не знала, - передразнил её мужчина, намыливая лицо перед умывальником. - Да ты и снега раньше не видела!

Повеселились от души… Но вечером девушка напрасно ждала Виктора. Он упорно таращился в ноутбук, а когда понял, что Лена спит, то ушел искать шубу в сугробе, притащил её и положил у порога.
Белка просилась на улицу всегда в одно и то же время, будила хозяйку. И в этот раз сонная Кулемина дошла до двери на ощупь и наступила на что-то мокрое, холодное и волосатое. Хоть и не была пугливой, но тут заорала и отпрыгнула в сторону. Грохот, лай собаки и крики разбудили Степнова. Он выхватил из-под подушки фонарик и ломанулся на кухню.
- Витя, там кто-то лежит у дверей, - испуганно сообщила Ленка.
- Да кто может лежать? – не понял мужчина. – Дверь закрыта.
- Ну, я же наступила на кого-то!
Только тут до Степнова дошло, что его маленький сюрприз не получился, он направил свет от фонарика на темную непонятную субстанцию, распластанную на полу.
Белка резко передумала гулять и скорее забралась под топчан к щенкам. А что там смотреть? Шкура она и есть шкура. Но шуму много, лучше потерпеть, пока все успокоится.
- Да это твоя шуба. Просто она в снегу была, я решил отогреть её, может, пригодится тебе… Она высохнет и будет в норме, ты не сомневайся, - он поднял мокрую одежку, встряхнул её и повесил на крючок у двери.
- А я… думала, что ты её топором и в печку, - дрогнувшим голосом выговорила Лена.
- Ты что! – он обнял её. – Это же твой подарок…
- Извини, я панику развела, разбудила тебя…
- Это ты меня извини.
- За что?
- А будто не за что? В тайге живешь, родных не видишь, учеба у тебя пропала... Серегу прозевал, и с деньгами промахнулся...
- За Сережу наверное мне нужно прощение просить, - выдохнула ему в плечо Лена.
- Это не детские вопросы. Мы сами разберемся! - стал сердиться Степнов.
- Значит, я — ребенок? А ничего, что ты со мной... ночью... - она попыталась вырваться из его объятий.
- Лен! Ну , погоди. Ты - потрясающая девушка, я представления не имел, что такие бывают. Я просто с ума схожу рядом с тобой, и не только ночью, но и днем. Только ты днем так сурово смотришь, что я боюсь тебя тронуть, хоть очень хочется...
Кулемина перестала вырываться и замерла, уткнувшись ему в грудь. Она ушам своим не верила... Чего у него там с умом происходит от неё? А может у Степнова сотрясение, с крыши упал все-таки...
- Но с твоим дядькой мы партнеры и решать деловые вопросы должны вдвоем, - продолжил Виктор.
- А что ты днем хочешь? - неожиданно спросила Лена и испугалась, что вопрос глупый.
- Я все хочу! - но тут он подвинулся и коснулся своей ногой ноги девушки. - Ты почему босиком? Ноги ледяные! Немедленно под одеяло!
- Да у тебя самого ледяные, - пыталась спорить Кулемина. Ей очень хотелось услышать ещё что-нибудь приятное, а тут наезды с холодными ногами.
- А я тоже под одеяло, греть тебя буду...
После «согревательных процедур» молодые люди уснули поперек кровати. Бедная терпеливая лайка не сразу поняла с какой стороны подойти, чтобы разбудить хозяев, которые совершенно забыли о её потребностях.

- Лен… Лена! Просыпайся, я тебе сюрприз приготовил, - журчал над ухом Кулеминой волнующий голос. - Кофе остывает.
Девушка сквозь сон чувствовала запах любимого напитка, но была уверена, что ей это только снится, потому что все запасы кофе они давно употребили. По каким сусекам скреб Степнов в это утро? С трудом разлепив глаза Ленка увидела потрясающую картину: около нее на кровати стоял деревянный столик на маленьких ножках, накрытый полотенечком. На столике в чуднЫх алюминиевых розетках были налиты мед и сгущенное молоко; пара кусочков хлеба, поджаренного до золотистой корочки, лежала в широкой пластиковой крышке от большой канистры; ещё что-то было спрятано рядом с угощением, что-то прикрытое краем полотенца…
- А где кофе? – не поняла Кулемина.
- Это… я отдельно принес, чтобы не плеснуть на игрушку, - гордо сообщил «романтик».
- На какую игрушку? – удивилась Лена.
Но тут «что-то под полотенцем» зашевелилось, и мужчина в последний момент едва успел подхватить стол, который чуть не опрокинула от неожиданности девушка.
- Разбудили… - огорчился Виктор.
Больше задавать вопросы не пришлось. Лена все поняла и стала смеяться, когда разглядела, что на столике лежит её драгоценная Тэра. Собачушка зевала, открывая розовую пасть, и потягивалась.
Хозяйка не утерпела и принялась тискать свое сокровище. А потом осмотрела внимательно мордашку Тэры и обрадовалась:
- Витя! Она глазки открыла! Ура!
Щенок был обласкан и препровожден к мамаше под бок. А Степнов чуть не огорчился, что в возне с животным Лена забыла про него и его старания.
Но счастливая Кулемина вернулась, легкий завтрак для двоих был съеден, а на десерт мужчине досталась юная прелестница, перемазанная сгущенкой и медом. От такого лакомства отказаться не было ни сил, ни желания…

В свою очередь девушка тоже придумала способ порадовать любимого. И уж конечно ей не пришло в голову танцевать танец живота или устроить сеанс стриптиза. Лена была неискушенной в делах такого рода, она решила пойти испытанным путем – гастрономическим. Когда-то маленькая Леночка с удовольствием вертелась на кухне около бабушки, но позже девушка очень редко помогала готовить маме. А сейчас ей приходилось многое делать самой и придумывать блюда из ограниченного набора продуктов. Кроме того в хозяйстве отсутствовала даже такая обычная вещь, как мясорубка…
В один из дней, когда Степнов пришел к обеду после очередной битвы с горами снега, молодая хозяйка поставила перед ним миску с пельменями.
- Это что? – не поверил своим глазам Виктор.
- Пельмени.
- И где ты их взяла?
- В супермаркете! Упаковку показать? – засмеялась Лена.
- Ну что ты смеешься? Фарш из чего?
- Из мяса. Да ты попробуй!
По причине некоторой неопытности стряпухи кулинарные шедевры получились огромными. Изумленный мужчина подцепил на ложку пельмень размером чуть ли не с куриное яйцо и с вожделением откусил от него половину.
- Как фкуфно! - пытался выговорить с набитым ртом.
Кулемина сидела и млела от удовольствия, глядя, как он ест. Чтобы получить фарш, она мелко резала чуть подтаявшее мясо, а потом, накрыв крошево куском полиэтиленовой пленки, катала по нему тяжелый обрубок от металлического ломика. Фарш получился не прокрученный, а раздавленный. Но результат оказался впечатляющим.
У Степнова чуть челюсть не выпала от удивления, когда Лена обрисовала ему технологию приготовления блюда.
- Вот это да… Я бы в жизни не догадался! Ну порубить ножом или топориком ещё можно, но чтобы плющить!!!
Восторженное состояние не покидало мужчину. Сначала он вертелся рядом, пока девушка убирала со стола и мыла посуду, потом не отходил от неё, когда она вытащила «на прогулку» Белкиных щенков. На разъезжающихся в стороны лапках, с дрожащими от напряжения хвостиками молодняк ползал по полу, натыкаясь друг на друга и на ноги людей. Беспокойная мамашка зорко следила, чтобы детишки не разбредались далеко, и время от времени облизывала кого-нибудь из отпрысков.
- Вот видишь, Тэра – самая маленькая… Ей еды не хватает? – переживала Лена, стоя на коленках посредине кухни. – Может, её подкармливать?
- Зачем? – удивлялся Виктор. – Она мельче, потому что сучка, да и Белка не крупная собака… - он вел разговор о животных, а сам все норовил обнять девушку.
- Зато она самая шустрая! – радовалась Кулемина.
- Ага, мелкие почти всегда такие… - поддакивал Степнов, добираясь до ушка своей женщины.
- Ну что ты делаешь? – возмутилась Ленка. – Подожди до вечера!
- Не могу ждать, хочу сейчас, - дышал он ей в шею.
- А я… не сейчас! - пыталась вывернуться из его рук девушка.
- Перестань сопротивляться и сразу же захочешь, - дал «мудрый совет» Виктор. – Я смогу тебя убедить…
- Мы щенков раздавим! – привела последний аргумент несговорчивая возлюбленная.
- Да ни за что! – и Степнов мигом собрал всех кутят в коробку.
Буквально через несколько секунд Лена поняла, что можно сойти с ума от удовольствия, когда тебя под теплой рубашкой и толстым свитером гладят по животу и груди огрубевшими пальцами. От таких прикосновений кожа начинает гореть, пульс учащается…
- А вдруг… - девушка пыталась сказать что-то…
- Зайдет кто-то? Шайтан, например… - хрипло усмехнулся мужчина, прижимая спорщицу спиной к себе.
- Да на мне одежек сто штук…
- Не волнуйся, я доберусь до самой серединки… - сейчас он был хищником. Ловким и уверенным в своей силе. Почти рычал от удовольствия, накрывая её своим телом.
Но «добыча» не билась от ужаса. Она согласилась с правилами игры, позволила себя поймать и теперь едва не теряла сознание от страсти, принимая ласки победителя…

От грустных мыслей обоих отвлекла веселая хвостатая компания, которая занималась дележом куска шкуры медведя. Щенки росли быстро, все время устраивали борьбу, смешно лаяли друг на друга и на хозяев. И верховодил во всем щенок с рыжим ухом. Но теперь Степнову окрас собаки уже не казался странным, потому что характер у трехцветной сучки был самый боевой. Залезть в войлочную чуню хозяина и уснуть там могла только Тэра, остальным такая привилегия не полагалась. И не потому, что хозяин был против, просто свое любимое место Тэрэшка никому не уступала…

Тридцатого декабря Лена и Виктор увезли трех кобельков староверам и неожиданно получили от них в подарок ведерко соленой капусты и полмешка свежих овощей: свеклы, морковки и картошки.
Пока Лена расставалась со своими питомцами, Степнов разговаривал с Рассказовым, а потом ещё с кем-то. И этот «кто-то» сначала орал в трубку так, что Виктор морщился, как от приступа зубной боли. Позже, излив свой гнев, собеседник успокоился, и последующий разговор получился вполне деловым.
- Лена! Иди сюда! – распахнул дверь в избушку и позвал девушку немного растерянный мужчина.
- Что? – вошла в тепло улыбающаяся Лена.
- Понимаешь… Сергей очень долго ничего не рассказывал твоему отцу, но, в конце концов, пришлось. Веру и Петра Никаноровича он во всю эту историю посвящать не стал, так что все новости Никита усваивал в одиночестве и действовал тоже сам. Он быстро сообразил, что Игорь не просто так в гости к деду приходил, и уже вторую неделю его пытает. Рассказов не советует звонить кому-нибудь кроме него, но я думаю, что можно, - Степнов говорил, и на Лену не смотрел, а когда взглянул, то испугался. – Ты чего? Там все хорошо! Все живы! – поспешил обнять побледневшую Кулемину, которая решила, что с кем-то из родных случилось несчастье.
Стянул с неё шапку и шубу, усадил на лавку и силой вложил в руку телефонную трубку.
- Лена, ты сейчас позвонишь всем! И родителям, и деду! Только успокойся, а то напугаешь их! – Убеждал он девушку. – Мы с Никитой договорились, что он не будет про нас рассказывать. А Сергей часть денег уже вернул. Я тебе дома все подробно расскажу! Я сказал твоему отцу, что мы в деревне живем. Но Вера с дедом уверены, что ты за границей, они регулярно получают от тебя письма из Финляндии…
Дома… Он называл лесную избу домом. И подразумевалось, что дом это не только его, но и её тоже. Ленка таращила на него глаза и от неожиданности не могла вспомнить номер телефона отца. Потом справилась с собой и набрала нужные цифры. Степнов хотел уйти, чтобы не мешать, но Ленка вцепилась в его руку так крепко, что даже больно было, и не отпускала, пока не поговорила со всеми родственниками. Некоторые её ответы были откровенным враньем, но собеседники об этом не знали. Отцу она «заливала» одно:
- Пап, деревня маленькая. Молодежи мало, в основном пожилые люди. Ага, я у бабушки живу, Матрены Ивановны. Она примерно как наш дед. А Виктор…Михайлович вообще у лесника живет. На окраине дом. Они там то на охоту ходят, то лес пилят… А что ещё делать? Телефон недавно только настроили, а так связи никакой. Баня есть… Я собак воспитываю и кино по видику смотрю… Собаки здесь в основном лайки, щенки у них… Да, Виктор… Михайлович бывает редко… Не вижу почти. Папа! Никто ко мне не пристает!
В разговоре с мамой и дедом темы были совсем другие:
- Тут учеба совсем слабая. Колледж так себе. Домоводство, собаководство, спортивное ориентирование. Поселок небольшой. А в городе учиться дорого очень. Я скоро приеду, буду восстанавливаться в институте и учиться у нас. Пользы больше. У них все строго, чуть ли не монашек воспитывают. Парней никаких нет. И не разрешают общаться… На всякий случай! Зима тут, страна–то северная, снег и тайга… Я звоню от учительницы по физкультуре. Мы с ней подружились, и вот она разрешила позвонить…

Конечно же, Лена все выспросила у мамы про её беременность, а у деда про гипертонию и радикулит. Степнову было неудобно все это слушать, он, словно стоял у замочной скважины и узнавал очень личные подробности. Но зато понял, как сильно Лена любила свою семью и переживала за неё…
- Значит я не парень, а учительница по физкультуре! – Сделал он вывод после того, как Кулемина закончила сеанс связи.
- Ты лучше скажи, как зовут бабку, у которой я живу? Я же не запомнила, что придумала… - улыбалась довольная девушка. – Вить! Как хорошо, что получилось позвонить!
Ленка отпустила руку Виктора и стала обнимать и целовать его. Степнов до этого не понимал, правильно он поступил или нет… Но глядя на счастливое лицо Лены, решил, что рискнуть стоило. Тем более что никаких других подарков он любимой девушке к празднику подарить не мог. В том, что она действительно любимая, мужчина уже не сомневался…

Главным предновогодним блюдом стал борщ. А в саму новогоднюю ночь украшением стола был винегрет… Делали его вместе, и Лена рассказывала, что у них дома винегрет уважал только дед, а остальные привыкли к салатам из свежих овощей и различным заготовкам из баклажанов и перцев. Но тут девушка с удовольствием приняла участие в приготовлении и дегустации того, что Степнов назвал «одной из самых настоящих русских кулинарных привычек».
Пили брусничный коктейль, пожелали друг другу счастья, загадали про себя желания, которые не могли сбыться. Но Новый год ведь… И потому загадали. Сидели и слушали по радио, как встречают самый сказочный праздник в разных уголках страны и мира… Так и уснули в обнимку на кухонном топчане. Новый год наступил тихо. Да и не мог он в тайге наступить шумно. Все вокруг спало, укрытое пышными сугробами, похожими на перины из лебяжьего пуха. Огромное пространство на тысячи километров было белым, другие цвета появлялись только в ясный восход или закат. Тогда по небу и снегу растекались отсветы и тени бесчисленных оттенков розового, лилового и сиреневого… И только по вечерам маленький кусочек сугроба за окошком избы освещался теплым желтым светом…

Разные Росомахи...

«Вот это кайф...» - мысли текли лениво, расслабленный организм с трудом приходил в себя после острой эмоциональной и физической встряски, которую он только что пережил.
Вить, одевайся, а то замерзнешь! - Девушка появилась из комнаты на ходу натягивая свитер, потом чмокнула не до конца вменяемого мужчину в макушку и, подхватив кастрюлю с супом для собак, вышла из избы.
Степнов потянулся, провел руками по груди, животу, опустил ладонь ниже и мгновенно вспомнил сцену из фильма про особенности национальной охоты. Только тут не заезжий финн сидел заголившись, а он сам. Нашарил свои боксеры ниже колен, натянул их и штаны натянул. После и комбинезон попытался надеть, но не мог попасть в рукава.
Лена вернулась быстро и, улыбаясь, смотрела, как грозный хозяин стягивает валенки и выбирается из теплого одеяния, цепляясь свитером за молнию.
- Ты на меня напала! - констатировал Виктор.
- Ага! А тебе не понравилось? - услышал он в ответ.
- На меня таким бессовестным образом никто не нападал! - почти возмутился Степнов.
- Поздравляю с первым разом! Давай отобедаем в честь этого дела, я приглашаю, - веселилась Ленка.
- Куда? - не въезжал мужчина.
- К столу! Куда же ещё?
Виктор громко расхохотался и даже хлопнул себя руками по бедрам.
- Ну ты звезда!
Но себе признался честно, что неожиданная инициатива со стороны Лены ему ужасно понравилась.

Теперь к староверам они ездили чаще, Кулемина домой звонила с удовольствием, могли бы и каждый день путешествовать к телефону, но запасы бензина были ограничены, приходилось экономить.
- Вот так и начинаешь ценить блага цивилизации! - восклицал Степнов. - Приеду домой, включу везде свет и не буду выключать, пока не надоест!
- Ты здесь, а за квартирой кто смотрит? - поинтересовалась Лена.
- Кулемина! Я уже не в том возрасте, когда живут в квартирах. У меня дом! Настоящий, из камня и дерева. И я не один живу. Так что все схвачено и продумано! - с удовольствием объяснял Виктор.
Ленка застыла с улыбкой на лице, словно мышцы свело. Едва смогла встать и отвернуться к окну, чтобы не испугать довольного мужчину.
«Не один я живу... А я, дура дремучая, как эта тайга, размечталась. Конечно, такие мужчины одни не бывают... И звонит он всегда долго, не только со своим Игорем разговаривает, а я ни разу не слушала, что он говорит, я же на улицу ухожу...»
Степнов не сразу заметил перемену настроения девушки.
- Лен, что случилось? Тебе плохо? Ты не простыла! Зачем выскакивать раздетой на мороз! - он донимал её вопросами и упреками.
- Я не простыла, - ровным тусклым голосом отвечала Лена. - Все нормально.
Невозможно было спрятаться или уйти куда-то... А слезы подступали, хотя плаксой она никогда не была.
- Да что такое, в самом деле?! Тебя пытать, что ли? - окончательно вышел из себя порывистый брюнет.
- Что ты жене скажешь? - спросила Лена. - Соврешь, что один жил? Или придумаешь мне мужское имя... Леня или Леха.
- У меня нет жены, что за бред!
- Ну подруге, какая разница...
- И подруги у меня такие... эпизодические. Ты можешь объяснить нормально, к чему весь этот допрос? - недоумевал Степнов.
- С кем-то же ты живешь...
- Ах это! Я живу с родителями.
- Ты же рассказывал, что они умерли?
- Это... приемные родители.
- Ты меня за кого принимаешь? В тридцать лет тебя кто-то усыновил? - не выдержала Ленка. - Это уж точно бред!
- Так, прекратить разговорчики в строю! Иди ко мне, я все объясню, - он сгреб Кулемину в охапку и потащил на кровать, уселся, прижал её к себе.
- Мы учились вместе: я, Игорь, Серега и Валька Савченко. Валёк у нас самый умный был, потому что батя у него преподавал физику и математику, а мать — литературу и русский. Но родители его жили под Иркутском, а мои в Тюмени. И поэтому мы все ошивались у нас дома, но ему всегда посылки хорошие присылали - Савченко в каком-то леспромхозе проживали, там японцы лес покупали, на бартер продукты везли. К себе в Японию лес, а к нам сюда — банки с нашей же икрой. Тряпки всякие, магнитофоны и видики! Потом мы работали в одной конторе и в разных, но всегда собирались вместе. Несколько лет назад Валька купил долевое в Нижневартовске, большую квартиру, родителей к себе перевез... А потом какой-то урод пьяный сбил его на машине. И родители остались одни. Я их почти не знал. Ко мне отец Валькин пришел и попросился сторожем на нашу базу. Я не взял, мест не было. Но ему плохо стало прямо у меня в кабинете, пришлось скорую вызывать, жене позвонили... В общем, с долевым их надули, из квартиры выгнали и даже деньги не заплатили сразу, а записали на очередь через полгода. И я их забрал к себе. Теперь у меня есть вторые родители. Места всем хватает.
- А жена или дети у Савченко были? - спросила осторожно Лена.
- Нет, он все работал, так и не успел семью завести.
Оба помолчали, но подумали одинаково о том, что Степнову пора не только об усыновленных родителях заботиться. Нужно и самому стать родителем.
- Ну, успокоилась? Так что, когда придешь в гости, никто тебя со скалкой ждать не будет! - усмехнулся Виктор.
« Хоть в гости позвал, и то достижение…» - решила для себя Лена.

Лена старалась не думать о возвращении и о том, какой будет их жизнь после тайги. Но все равно время от времени грустила и раздумывала над вопросами без ответов. Ведь не проведут же они со Степновым всю оставшуюся жизнь в тайге? Вот появится вертолет, и куда они полетят? В Красноярск… Степнов поедет к Рассказовым, а она куда? Конечно, Игорь и Соня знают о существовании Лены Кулеминой, могут приютить её на время, но кем она там будет себя ощущать? А Степнов… до неё ли ему будет в городе? Нужно же срочно делами заниматься, наверстывать упущенное.
И самое главное: Лена не могла представить, куда ей самой в первую очередь ехать. С одной стороны, нужно обязательно узнать, что там с Сережей, увидеть его, если это можно. Наверное, стоит появиться в институте. И Степнов в Нижневартовск полетит.
Но в Геленджике ждут родители и дед. Маме будет спокойнее, если в её отсутствие Лена поживет дома. И отец, и дед не останутся одни.
Виктор… Вдруг он опять станет крутым боссом, деловым и недоступным? И как с ним общаться? Звонить самой или ждать его звонка… Он говорил, что можно прийти в гости, но дойдет ли до этого в городе?
А если придется здесь жить ещё не один месяц? Сколько? Когда вообще закончится это следствие?

Дорога к избе была недолгой , поэтому тяжелые раздумья у Лены в этот раз закончились довольно быстро. Собаки бросились встречать хозяев: взрослые пытались унюхать, где были люди, что привезли с собой; а две малявки, черная и разноцветная, просто лезли под руки, чтобы их погладили.
На следующий день история с выдалбливанием лунок повторилась, только лед намерз гораздо тоньше прежнего, и все получилось быстрее. Кулемина была в полном восторге, когда из проруби показалась огромная, плоская, усатая морда.
- Ничего себе рыбка! Целый крокодил!
Главная добыча топорщила плавники и разевала широкий рот. Ещё несколько рыбин были гораздо меньше размером. Степнов остался доволен и уловом, и эффектом, который этот улов произвел на его персональную Снегурочку. Дома Виктор сам жарил рыбу и варил уху. Знаменитую налимью печенку таежный гурман растер в отдельной миске в кашицу и положил в уху в последнюю очередь.
- Печенка налима – макса. Это самое ценное в рыбе и в ухе! – торжественно сообщил Виктор и поставил перед Леной миску с ароматным варевом. Уха и в самом деле была хороша. Обед удался.

Через несколько дней пришло время расстаться ещё с одним щенком. Черная сестричка Тэры уже подросла, и её отвезли к новым хозяевам. Этой собаке староверы были особенно рады, потому что во время последней собачьей эпидемии чумки погибли все сучки. А такая крепкая и смышленая самка должна была в скором будущем дать хороший приплод, да и на охотничьи способности молодайки Евмен очень рассчитывал.
Но поездка запомнилась Виктору и Лене совсем не этим. Они звонили родным и друзьям, и Никита рассказал о том, как Сергей попал в эту историю с кражей денег, похищением Лены и подставой Степнова. Сначала все выслушала Лена. И хотела уйти, но Виктор жестом показал, чтобы она осталась.
- Никита! Что там случилось? С дедом или с Верой? – спрашивал Степнов.
- Да дома все нормально. Просто я письмо получил от Сергея. Адвокат мне отправил. Оказывается, нашлись добрые люди, которые убедили Серегу помочь родить новую компанию. Вот уж не думал, что он может согласиться! – возмущался Ленин отец.
- Ну, ты не кипятись. Кому же не хочется попробовать что-то новое? Ничего предосудительного в его согласии нет. Человек волен выбирать…
- Но вот соратников себе выбирать нужно с умом, - перебил Виктора Никита. - Соратники оказались с гнильцой, и пока Серега с уставом и лицензиями бегал, его сотрудники придумали, как можно поживиться за твой счет. Ну, а потом отступать было поздно.
- Неужели я за столько лет не заслужил, чтобы друг мне доверил свои планы? Или он думал, что я откажусь помочь? – в голосе Виктора звучала обида.
- Да я же с ним не говорил! Хорошо, хоть письмо дошло! Он пишет, что надеялся взять деньги на время и после получения прибыли все вернуть. Но его подельнички взяли навсегда и смылись. И идея с похищением Ленки не Серёгина! Да и никакого захвата с ОМОНОм он тоже не планировал. Просто хотел, чтобы ты уехал на время, пока он разберется со всеми делами.
- Спасибо, Никита. А что за адвокат у него? Лерка нашла?
- Да нет! Игорь договорился, Рассказов. Там все как надо поставлено. Вы там как? Лена говорит, что вы с ней редко видитесь. Ты уж находи время её проведать, а то кто их там знает, местных, обидят девчонку.
- Я все контролирую. Никто её не тронет. Пока, - обещал Степнов, а самому уже тошно было от своего вранья.
Он упрекал Сергея в недоверии, а сам? Как потом объяснять Никите, что он, взрослый мужик, фактически соблазнил его молоденькую дочку?
«Контролер нашелся…» - ругал себя Степнов. И не представлял, поймет его Кулемин или даже говорить не захочет.

Лена была подавлена такой новостью. Она до последнего надеялась, что Сергея оговорили. А теперь надежда пропала… Девушка боялась смотреть на Степнова. Ей казалось, что уж теперь-то он должен её возненавидеть. Но мужчина все делал как обычно: руку подал, когда она слезала со снегохода; помогал готовить ужин; уснул, прижимая девушку к себе.
Виктор решил не лезть к ней в душу и не устраивать разборки сейчас, он видел, что Лена приуныла после разговора с отцом. Да и не до того ему было, у него появилась своя забота - Рассказов сообщил, что послезавтра вертолет может забрать Лену. Только Лену, самому Степнову ехать пока было рано. И теперь мужчина не знал, как сообщить эту новость Кулеминой. Решил, что утро вечера мудренее. Но не мог себе представить, что Лена улетит. Проснулся ночью и разбудил её. Был жадным и порывистым, довел девушку и себя до состояния восторга и изнеможения. А его белокурая возлюбленная все поняла по-своему: он не сердится на неё и не винит во всей этой лесной истории, верит, что она не имеет отношения к делам своего дядьки.
Только утро не всегда бывает мудрым…

Лена металась по избе, собирала Степнова в дорогу, заворачивала в чистое полотенце хлеб и вареное мясо, грела кипятильником воду и заваривала чай в термосе. Пока хозяин одевался, у порога его терпеливо ждал сын Евмена. Крепкий парнишка лет пятнадцати изо всех сил старался не смотреть на Ленку, но у него ничего не получалось. Да и как можно не бросить взгляд на голые руки и шею девушки; на волосы, не покрытые платком и рассыпавшиеся по плечам? Про то, что он грешит, глядя на постороннюю женщину, парень в этот момент не думал. От созерцания его отвлек подошедший Степнов. И только в дороге Виктор вспомнил, что не сказал Лене про завтрашний отъезд…
Кулемина маялась в ожидании весь день и вечер, хоть и была занята делами. Она навела порядок в своих вещах, все разобрала и сложила; топила баню и стирала; готовила обед. Знакомое тарахтение снегохода услышала издалека, потому что как раз была на улице. Вымотанный дорогой и долгой работой на морозе мужчина с трудом двигался. Даже париться не стал, едва сил хватило обмыться. И пока Лена ходила в баню и развешивала там обледеневшую одежду Виктора для просушки, сам он уснул, хотя собрался только прилечь ненадолго перед важным разговором с девушкой. Она не стала его будить и снова не узнала такую долгожданную новость.
- Лена, Лен… Проснись. Уже утро... Я вчера уехал и не успел тебе сказать, - осторожно тряс её за плечо Степнов. – Проснись!
- Ты чего? Спи, устал же … Я собак уже накормила. Или тебе опять ехать нужно? Вы разве вчера не все сделали? – с трудом разлепила глаза Кулемина.
- Вертолет сегодня будет, - произнес мужчина.- Нужно собираться. Они часов в одиннадцать прилететь должны.
- А сейчас сколько? – спросила Лена, не до конца понимая, о чем идет речь.
- Десятый час. В Нижневартовск полетишь сама, там к следователям сходишь, с адвокатом встретишься. Рассказов объяснит, что нужно делать, и на все твои вопросы ответит.
- А ты? - сонно спросила девушка.
- Я после тебя у них буду...
Вот сказал бы он «через месяц» или «когда сам отсюда выберусь»... А так Лена поняла буквально, что по всем делам они скоро пойдут вместе, только первой в какие-то кабинеты будет заходить она. И это не вызвало вопросов - ведь Степнова обвиняют в похищении гражданки Кулеминой, а когда живая и здоровая гражданка покажется следователям, то и обвинение не подтвердится.
- Вить! Сегодня вертолет? - дошло наконец до Ленки. - Так собираться нужно! А как собаки?
- Да что им будет? Они же не одни останутся…
- Но Тэру я возьму с собой!
И опять Лена не стала уточнять, кто останется с собаками. Не так давно Степнов сам ей рассказывал, что в избе почти все время кто-то живет. То егеря из заказника приезжают, то лесники останавливаются. Девушка решила, что этот «кто-то», который будет жить в избе и следить за собаками, прилетит на вертолете. Знала бы Кулемина сногсшибательную новость о предстоящей эвакуации заранее, то нашла бы время что-то уточнить и выяснить. Но сейчас этого времени как раз и не хватило.
Зато образовалось множество важных дел. Ленка умудрялась вприпрыжку носиться по небольшому пространству избы, что-то собирая и разыскивая. Она краем глаза видела, что Степнов тоже собирает вещи в мешки. И невдомек ей было, что он просто хочет отправить охотничьи трофеи Рассказову, в том числе шкуры медведя и лося.
- Лена, пора ехать, лучше там подождем! – поторопил девушку Виктор, немного огорченный тем, что она такая веселая и счастливая. Он ожидал, что Лена будет уезжать грустной. Все-таки они почти полгода прожили вместе и сейчас так хорошо понимали и чувствовали друг друга.
Вещи закинули в сани, Тэру посадили в мешок, и Лена держала его перед собой. Лаечка не вырывалась, потому что её голова торчала из мешка наружу, и все было видно, да и любимые хозяева находились рядом.
Осенью вертолет садился далеко от избы, на галечной отмели реки. А сейчас приземлился совсем рядом, почти около места рыбалки, на крепкий и ровный лед. Двое пилотов в одинаковых синих комбинезонах стали вытаскивать на снег какие-то коробки. Степнов держал на руках собачку, пока Ленка надевала на плечи свой рюкзачок. Потом Виктор и один из вертолетчиков перебросились несколькими фразами, громко крича друг другу в ухо, иначе ничего понять было невозможно из-за гула мотора. И Степнов опомниться не успел, как вертолет взмыл в яркое февральское небо…

Он стоял на искрящемся льду, обхватив руками мешок с Тэрой, а она громко лаяла на растворяющуюся в синеве вертушку. Лена улетела. Даже не попрощалась. Забыла собаку и свои вещи тоже. Только рюкзак взяла, словно ей больше ничего не было нужно.
Мужчина, как пьяный, бродил вокруг снегохода и посылок, отправленных другом. Потом освободил щенка из заточения, и собачка принялась прыгать и играть с ним, не понимая, что хозяину совсем не до игры.
- Что, надоело в мешке сидеть? Надоело, - заговорил Степнов, чтобы как-то обрести равновесие в растревоженной душе. – Мы сейчас домой поедем. А завтра я позвоню и узнаю, как там наша Ленка в городе поживает. У нас с тобой дел туча! Давай в сани залезай, а то опять в мешок посажу.

Всю дорогу Виктор старался настроить себя на то, что завтра он услышит хрипловатый голос Лены в трубке, и сразу же станет легче. Просто он привык, что Кулемина всегда рядом. Ну ничего! Скоро и он отсюда сможет выехать. А в городе они непременно увидятся. Да как же иначе? Игорь сейчас ей все телефоны напишет, и они будут перезваниваться. Ведь можно же и из тайги позвонить. Весь оставшийся день Степнов провел в делах, своротил пару сугробов, которые лежали себе мирно в стороне от двора и дороги и никому до сих пор не мешали. Но в желании чем-то себя занять хозяин рассудил иначе и устроил почти взятие снежного городка. Вечером зарядил от электростанции все устройства в доме, выбрал фильм про пиратов и включил при просмотре громкость «на всю катушку». Такие вопли, рев и стрельба неслись из избы в тайгу в первый раз. Собаки вздрагивали и просыпались. Казалось, что даже елки качают заснеженными головами, возмущаясь, что их покой нарушают…
Спал Степнов крепко, развалившись на кровати и обнимая Ленину подушку, даже снов не видел. Утром выехал к староверам затемно и, добравшись до их деревеньки, почти час сидел в темной избе около телефона. Не хотел так рано будить Игоря, его семью и Лену.
- Привет! Давай, Рассказов, рассказывай мне, как там гостья поживает, как она вам? – каламбурил он, сжимая трубку в руке.
- Да мы нормально… А Лена… Она улетела. Вчера ещё, - нехотя сообщил друг.
- Как улетела? Куда? Почему? Что вы ей сказали? – возмущался Виктор.
- Вить, а у вас там как все было? – осторожно поинтересовался Игорь. – Она так странно себя вела.
- У нас все нормально было! Что странного? – слегка растерялся его собеседник. – Я же вчера её провожал…
- В общем, она даже к нам домой не поехала, скорее в аэропорт и первым же рейсом в Нижневартовск.
- Так скорее же нужно к следователю, вот она и торопилась! Ну, значит, она завтра позвонит! Ты же ей дал свой телефон? Я завтра приеду к десяти часам, пусть она мне позвонит. Я же её номер не знаю! Или спроси у неё номер сотового, я сам позвоню. Да! У нас же разница во времени два часа, она просто ещё спит! В общем, до завтра! Привет от меня передавай!
Рассказов ничего не мог сообразить. Тот многословный и почти истеричный мужик, с которым он только что беседовал, совершенно точно не мог быть Виктором Степновым. Что же все-таки у них случилось в тайге? Как они жили, и почему оба ведут себя так неестественно?
Последующую неделю Степнов звонил ежедневно. Но с каждым днем слов в его речи становилось все меньше. В последний раз он просто поздоровался, услышал, что звонков не было, попрощался и положил трубку.
Все эти дни мужчина ждал, не давал себе раскиснуть, занимал все время выдуманными делами. А теперь понял, что все закончилось. Его пленница вырвалась на волю и живет своей жизнью, а тайгу забыла, как страшный сон.
- Неужели она так притворялась? Или просто привыкла? Или приспособилась и ждала? – Виктор заглушил мотор снегохода и в тишине спящего леса громко разговаривал сам с собой. – Но я должен был ей сказать, что… люблю её… Пусть она не ответила бы мне тем же, но хоть знала бы, что я не просто пользовался ей. Ну хоть бы друзьями остались!
А в сознании противный внутренний голос сверлил обидными словами: «Друзьями? В кино бы ходили, ты со своей девушкой, а она со своим парнем. Двойное свидание…»
- Да она моложе меня, ну и что? Ведь у нас все было замечательно. Да я что, не понимаю, когда женщина всего лишь спит со мной для собственного удовольствия, а когда дышит и думает как я? Нет… Я не мог так ошибаться. Просто она устала в тайге… Она же совсем молодая, давно не видела родных. Но почему она не позвонила ни разу? И собаку забыла…
Он ездил по лесу и орал во все горло, пока не закончился бензин. Бросил заглохший снегоход в километре от избы и тащился к жилью по своему же следу, оступаясь и проваливаясь в снег. Во дворе сломал двери в сарай и в блин расплющил ведро, случайно попавшее ему под ноги. Собаки забились в будку втроем и молчали.
Дома одетым завалился на кровать и прижался лицом к Ленкиной подушке. Он все сделал, чтобы измотать и обессилить себя, но спасительный крепкий сон не приходил. Засыпал на мгновение и просыпался, и все казалось, что сейчас скрипнет дверь, войдет Кулемина и пошутит про тех, кто долго дрыхнет…

Со следующего утра все дни стали одинаковыми. Встать, накормить собак, пожевать что-то самому и на работу, вкалывать так, чтобы кости хрустели, а потом упасть и ничего не помнить и не чувствовать. Хотя сны время от времени снились, рваные и беспокойные. Работа была странная, но тяжелая – Степнов чистил трассу от дома в сторону реки Медведицы. Хорошую дорогу шириной три метра, а длиной… Длиной – пока сил хватит. Собаки давно уже не понимали действий хозяина. Даже перестали звать его на охоту, сами бегали, время от времени загоняли на дерево соболя или белку, лаяли до хрипоты, а потом в недоумении возвращались домой. Мелкая тоже пыталась увязаться с родителями в лес, но далеко уйти не могла и, скуля от обиды, плелась обратно.
За две недели Виктор пропахал почти взлетную полосу посреди тайги. Только несколько деревьев портили картину, оказавшись на пути вынужденного строителя дорог. В очередное утро Степнов лениво отметил, что Шайтан потолстел, а Тэра вообще разбаловалась и даже есть вовремя не приходит. Что дело неладно, понял только к вечеру, когда опять не увидел около миски знакомой черно-рыжей мордашки, кинулся искать.
- Тэра! Тэээрааа!!! Где ты прячешься? Белка! Где девчонка? Что ты за мать? – ругал понурую лайку.
Малышку обнаружил в углу будки, вытащил безвольное тельце за лапу и чуть не завыл от ужаса.
- Прозевал! Скотина, тварь безмозглая! Урод! Прозевал собачонку! – запас приличных ругательных слов быстро закончился и в ход пошли маты. Принес собаку в дом, уложил на топчане и, как когда-то над Ленкой, стал колдовать над Тэрой. Силой влил воды в пасть, потом вспомнил, что чумных собак отпаивают водкой, перцовой или полынной настойкой. Нашел пузырек с перцовкой и принялся мучить бедное животное этой гадостью.
Тэра на время пришла в себя, стала кашлять, а хозяин обрадовался, что хоть какая-то реакция есть.
Полез к ноутбуку, включил его, чтобы почитать, что там есть про лечение собак, но от волнения ничего путного не нашел. Наткнулся только на стихи, которые читала Лена:
Как спокойно и бесстрастно Бог пускает время в рост!
Безвоздушное пространство служит пищею для звезд.
Ночь - кормилица и нянька - с головой укрыла твердь.
Человек, как Ванька-встанька, погружен то в жизнь, то в смерть.

Стало жутко, как будто смерть и в самом деле собралась заглянуть в избу. Быстро все выключил, но слова так и вертелись в голове…
Достал остатки трав, которыми лечил Лену, напарил целый ковшик лечебного питья, остудил и снова стал вливать жидкость в рот собаки. Через полчаса лайку стало рвать, а потом она затихла, вытянувшись на боку.
- Тэрочка, девочка моя, не умирай! Я тебя прошу… не оставляй меня одного! Да за что это все со мной? Ну что я не так сделал? В чем виноват? – в отчаянии просил он, гладил лапы и спину собаки, потом взял её на руки и стал ходить по избе, как с больным ребенком. Постепенно погасли обе лампы, двигаться в темноте было неудобно, мужчина сел на топчан и не заметил, как уснул.
Ему снилась Лена… Такая веселая и счастливая, она манила за собой и отступала от него. Он протягивал руки, пытался поймать её, но все время чуть-чуть не дотягивался. А потом она сама подошла близко, стала целовать его и почему-то лизнула в щеку. Язык оказался шершавым…
Очнувшись, Степнов понял, что это совсем не Лена рядом с ним.
- Ах ты, моя радость! Ну что, отлегло? Это не чумка была, это ты отравилась чем-то… Что съела? А? Эх ты, дурашка, - он осторожно поглаживал ожившую собачку по загривку, а она лизала ему руки и лицо. – Ну вот и славно, а то придумала болеть! Да? Болеть нельзя. Давай похлебку варить! А то твои родители оголодают… да и нам полезно какого-нибудь супешника похлебать.
И казалось, что собака понимает абсолютно все и кивает, соглашаясь с хозяином…

Это неба полотенце. Это речка. Это лес.
Это тихий плач младенца. Это ангел. Это бес.
Это вышиты на ткани солнце, звезды и луна.
Это жизнь моя на грани то ли смерти, то ли сна…

Даже когда вертолет приземлился, и пилоты вытащили груз и высадили Ленкину попутчицу с ребятишками, сама она так и продолжала сидеть. Очнулась от того, что её дернули за рукав шубы:
- Лена! Выходите, пожалуйста. Вам плохо? Укачало? – заботливо спрашивал приятный, ухоженный мужчина в очках. – Давайте руку, я помогу. Я - Игорь Рассказов.
Он ещё что-то говорил, но Кулемина не воспринимала его слова. Идти было трудно, потому что девушка попросту отсидела ноги и теперь едва передвигала их, непроизвольно морщась от судорог, прокатывающихся по мышцам. Но неприятные ощущения быстро прошли, да и думать о них было некогда, потому что все мысли до сих пор занимал один вопрос: «Почему он так со мной поступил?»
Мужчина привел Лену в небольшой домик, который служил административным центром для авиаотряда, и усадил на диван. Вокруг говорили и смеялись люди, а Лене странно было слышать несколько голосов сразу. Только через несколько минут она сообразила, что говорят и о ней тоже.
- Вы сразу ехать собрались? Может, пообедаете? Тут рядом столовую новую открыли.
- Да нам лучше в город, супруга моя ждет гостью.
- Привет передавайте Софье Сергеевне!
- Передам…

В этот момент Кулемина подняла глаза и увидела себя в огромной зеркальной двери встроенного шкафа: в изношенных в хлам джинсах и бесформенных старых валенках, лохматую и бледную. Да ни за что в жизни она не смогла бы появиться перед образцовой женой Рассказова в таком виде! Даже в бессознательном состоянии, даже будучи трупом…
- Мне нужно в Нижневартовск лететь, - сказала Лена. – Немедленно.
Мужчины на какое-то время замолчали, услышав хрипловатый, нервный голос.
- Лена, мы и так хотели на завтра тебе билеты купить, но нужно отдохнуть, - осторожно начал Рассказов.
- Я не могу завтра, мне нужно срочно! – в голосе девушке Игорь уловил истерические нотки. Устраивать разборки со слезами и уговорами на виду у авиаторов совершенно не хотелось, и мужчина уже открыл рот, чтобы согласиться, но тут один из пилотов брякнул, что думал:
- Да кто тебя в самолет в таких валенцах пустит? Хоть переоденься…
Ленке стало плохо от мысли, что переодеться ей не во что. Видимо, паника отразилась на её лице, потому что Рассказов тут же попрощался с хозяевами, подхватил Кулемину под руку и потянул её к выходу.
- Ты не волнуйся! Мы сейчас заедем в магазин и сменим тебе обувь, - убеждал он свою побледневшую подопечную. После всех потрясений, которые уже успели с ней сегодня случиться, Лена с трудом успевала соображать, куда они идут и в какую машину садятся. Выйти из джипа возле магазина тоже было непросто – зеркальные витрины и светлая мраморная лестница подчеркивали убогий вид недавней таежницы. К тому же единственную приличную вещь, шубу, девушка сняла с себя в машине, и теперь не знала куда спрятаться, только бы её застиранную толстовку увидело как можно меньше людей.
- Секонд-хенд за углом, - отрезала продавец, едва взглянув на покупательницу.
- Я надеюсь, что вы поможете подобрать нам все, что нужно, - спокойно произнес Игорь и положил свою руку на прилавок. Продавщица моментально оценила стоимость часов говорившего и тут же кинулась искать подходящую одежду. Через пару минут прибежала вторая работница с охапкой разных сапог.
Забившись в угол примерочной, Лена не могла дождаться момента, когда уже можно будет задернуть шторы и хоть на время остаться одной. Наконец женщины пристроили на крючки все вешалки с одеждой и на время отстали от странной покупательницы.
Она ничего не выбирала. Сняла с себя почти всё. Натянула первый попавшийся топик, вытащила джинсы, висевшие ближе других. Сил не было расцеплять зажимы вешалок с водолазками и свитерами. Дернула за рукав одну вещь, другую… Надела ту, которая легко соскользнула с плечиков. На остальную одежду даже не взглянула. То, что она обула сапоги из разных пар, заметили продавцы, принесли недостающую пару, буквально сунули в руки два нужных сапога и с недоумением обнаружили, что девушка примеряла обувь на босу ногу. Рассказов попросил найти носки, но в наличии были только тонкие гольфы. Пришлось довольствоваться ими. Хотя Кулеминой было совершенно все равно…
Четыре часа от Енисейска до Краснояского аэропорта Рассказов и Лена ехали в полном молчании, есть и пить она отказалась. В аэропорту Игорь удачно купил билет – на рейс уже объявили регистрацию. Мужчина достал из багажника машины небольшую черную сумку и туда сложил Ленкин облезлый рюкзачок, оглядел девушку и остался доволен её внешним видом.
- Лена, послушай меня. Вот тебе деньги в дорогу, и запомни – ты летишь с пересадкой в Новосибирске. Там нужно ждать часа четыре. Не потеряйся и не опоздай на рейс. Вот тебе моя визитка, я тут все телефоны написал. Как прилетишь, так сразу позвони мне. Ты меня поняла? Лена! – Игорь словно со стенкой разговаривал, Лена его почти не слышала. И только окрик заставил её обратить внимание на собеседника.
- Я поняла. - Она закинула сумку на плечо, взяла из рук Рассказова деньги и сунула их в карман джинсов, а визитку зажала в руке. - Спасибо.
«Да что такое? Витька был так счастлив, когда о ней рассказывал, говорил, что живут дружно и весело… А она заторможенная какая-то, перепуганная…»
Дома Игорь понял, что совсем плохо знает собственную жену. Все высказывания в свой адрес он запомнить не смог, но понял, что гостью сегодня отпустил зря.


Аэропорт произвел на Лену ужасающее впечатление: толпы людей, все суетятся и шумят. Хотя на самом деле в это время регистрировали всего три рейса, и остальные пассажиры радовались простору и относительному спокойствию. В зоне досмотра девушка не сразу вспомнила, в какой лоток складывать одежду, а в какой обувь. И потом долго не могла узнать свои сапоги… Да и как их узнать, если она выбирала обувь почти не глядя на неё?
Но самое тяжелое ощущение оставила процедура личного досмотра… Когда девушка появилась из прозрачного пенала сканера, то к ней подошла женщина в форме и в желтых резиновых перчатках.
- Руки поднимите! – от такого приказа и протянутых к ней рук Ленка шарахнулась в сторону, чем немедленно вызвала повышенный интерес к себе со стороны нескольких проверяющих. Её отвели в сторону и тщательно ощупали, потом ещё раз проверили документы и порылись в сумке. И уже в накопителе к ней подошел милиционер и в третий раз перелистал паспорт.
В автобусе, который вез пассажиров к самолету, народ стоял плотно. Рядом с Леной оказался мужчина с крутого похмелья. Окружающие недовольно морщили носы. Девушке было невозможно отвернуться от «ароматного» пассажира, и в момент прибытия к самолету Кулемина едва не потеряла сознание. Но двери открылись очень вовремя, все облегченно вдохнули холодного воздуха и заторопились к трапу.
Сумку у бледной и растрепанной пассажирки стюардесса забрала с колен и спрятала на полку. Пассажирке было все равно: от голода, усталости и чудовищного стресса её тошнило и потряхивало. Она закрыла глаза и в этот момент мечтала заснуть, чтобы весь кошмар последнего дня закончился и вообще оказался просто плохим сном. Но ни уснуть, ни проснуться в привычном и спокойном месте Лене не удалось. Из состояния, близкого к бессознательному, её вывел голос стюардессы, предлагавшей напитки. И вид этих коробок с соками стал последней каплей… Молодая женщина в форме чуть не упала вместе с тележкой, когда девушка вместо того, чтобы определиться с выбором питья, кинулась в сторону туалета, сметая все на своем пути.
- Витя, Витя… - рыдала Лена, закрыв за собой дверь. Она захлебывалась слезами и не могла остановиться.
Стюардессы довольно быстро поняли, что у них в одном из туалетов образовалась «проблема». Они ещё во время посадки обратили внимание на подозрительно бледную и вялую пассажирку.
- Наркоманка, наверное. Была тихая, а теперь укололась и веселится, - предположила молодая бортпроводница.
- Да нет, она вроде бы плачет, - ответила вторая стюардесса, постарше, которая внимательно прислушивалась к звукам, доносящимся из туалета.
- Открывайте, а то у нас скоро посадка! – потребовала третья, та, которую чуть не уронила странная девица.
Обессилившую от слез и страданий Кулемину выволокли из её убежища и усадили в служебном отсеке на откидном сиденье. Втроем сняли с девушки шубу и осмотрели руки.
Старшая из бортпроводниц намочила холодной водой полотенце и приложила его к лицу девушки. Такая маска подействовала благотворно. Потом всхлипывающую пассажирку напоили водой, и она постепенно затихла.
- У тебя родители есть? Ты домой летишь?
Лена кивала головой, уже понимая, о чем её спрашивают.
- Из института выгнали? Беременная? – продолжала интересоваться самая любопытная собеседница. – Парень бросил?
- Бросил… - согласилась Кулемина.
- Может, ещё помиритесь.
- Другого найдешь!
- Да пошли их всех…
Советы были хороши, но в данный момент совершенно бесполезны.

Часть напряжения слезы унесли, а боль осталась. Но теперь Лена почти пришла в себя и понимала, где она и куда летит. В Новосибирске она вышла на улицу, чтобы подышать свежим воздухом и растерялась… Аккуратные газоны, покрытые слоем потемневшего снега; монотонное асфальтовое покрытие; поток людей, спешащих войти в огромное здание, и такой же поток желающих выйти на улицу. Сумерки были отодвинуты от аэропорта мощными прожекторами, но искусственный свет не радовал, а только еще больше раздражал. Окружающая обстановка только добавляла тоски, казалось, что люди двигаются помимо своей воли, мелькают, как одинаковые детали на конвейере большого города. Вспомнив, как тихо было в тайге, как легко там дышалось, Кулемина чуть снова не разревелась, но постаралась дышать глубже и даже поморгала глазами, чтобы слезы остыли и не прорвались наружу.
В маленьком кафе девушка попросила булочку и кофе. Напиток пила с удовольствием - успела соскучиться по нему. А вот булочка не впечатлила. «Убила бы того, кто её сляпал… Сами уж точно такую гадость есть не будут», - оценила Лена способности местных пекарей. Однако сильнее всего поразила сумма, которую она обнаружила у себя, когда пришло время расплачиваться. В Красноярске она просто запихнула деньги в карман, и только теперь сообразила, что денег у неё целых тридцать тысяч.
Чтобы не сидеть среди толпы пассажиров, Кулемина пошла бродить по залу ожидания и совершенно случайно. набрела на парикмахерскую. Скучающая мастерица обрадовалась клиентке, но честно сказала, что цены за услуги весьма существенные. Клиентка очень хотела потратить время, не думая о своих бедах, да и стоимость стрижки её не испугала…

Когда под утро в дверь позвонили, и Лера открыла, то чуть не схватила инфаркт. Пропавшая полгода назад племянница отодвинула её с дороги, как коробку с мусором, и прошла в свою комнату прямо в сапогах. Дверь за ней захлопнулась с грохотом, через несколько минут опять открылась, в проеме возникла Ленка. Она швырнула свои сапоги прямо под ноги ошарашенной хозяйки, прижавшейся к стенке в коридоре, и спросила:
- Ну, много у тебя планов? Кому ещё меня подбросить решишь? – вид тетки в роскошном халате злил ужасно.
- Лен, ты откуда? У тебя все в порядке? Степнов где? – выдавила из себя Новикова.
- Ещё скажи, что переживала за меня! И за Степнова тоже! И любя нас в лес сплавила! – заорала Ленка.
Вместо ответа Лерка разревелась и съехала по стенке вниз. Но Кулемину остановить было невозможно. Она махала руками и высказывала тетке претензии, перескакивала с одной темы на другую, недоговаривала предложения и сбивалась, а потом тоже заплакала. От шума проснулась дочь Сергея и Леры и вышла в коридор. Спросонья двенадцатилетняя девочка не могла понять, почему мать и двоюродная сестра сидят в обнимку и причитают.
Уже после ванны и раннего завтрака Лена увидела, что Новикова изменилась, да и квартира тоже. Жадная до всякого барахла и удовольствий Лерка в своей жизни работала всего восемь месяцев после выпускного в техникуме. Потом она вышла замуж за Сергея и стала вести совсем другой образ жизни. Вила гнездышко, наряжала себя и дочь, ездила отдыхать в дальние страны. Наводить порядок в доме и готовить обеды предприимчивая Валерия Андреевна доверяла приходящей домработнице. Тетя Валя жила в этом же подъезде на первом этаже и на свою работу к Кулеминым ходила в тапочках.
Больше всего в тайге Лена переживала, что тетка забудет про мужа, попавшего по их общей глупости в переделку. Забудет и найдет себе какого-нибудь денежного хмыря. Но трудности быстро слущили с Лерки все напускное и лишнее. Она продала то, что можно было продать: акции, дом на итальянском побережье, недостроенный коттедж в пригороде Нижневартовска, украшения, шубы, часть мебели и бытовой техники. Следственные органы уже учли правильное поведение подозреваемого Кулемина, который вернул большую часть долга в свою компанию.
- Лер, а на что вы живете? – спросила Ленка.
- Я на работу устроилась…
От изумления девушка чуть со стула не упала.
- Ты пошла работать? И куда?
- Обновляю каталоги запчастей для разных автомагазинов, иногда в офисе сижу, но можно и дома. Маринка научила меня на компе таблицы делать, ну и все остальное тоже. В путные места меня не возьмут, все же знают про нас… Но ты мне так и не сказала, где Степнов…
- Я… мы с ним в разных местах жили. И потом он вообще уехал. Не знаю я, где он сейчас. - Какой-то внутренний инстинкт не позволял выдать подробности их жизни с Виктором, не хотелось расспросов и объяснений. И сама того не сознавая, она таила все, что касалось Степнова, боялась, что его найдут и накажут, обидят или унизят. Зареванная и замученная внезапной разлукой, она все равно любила и берегла его.
- Лер, а когда этот следователь принимает? – перевела разговор Кулемина.
- Да ты хоть в себя приди с дороги! - удивилась тетка.- Никуда этот следопыт не денется, и торопиться нечего.
- Мне домой нужно, там мама ждет, - Лена действительно хотела увидеть и маму, и отца, и деда. Но больше всего она хотела, чтобы с Виктора сняли это позорное клеймо «похитителя несовершеннолетних девочек». Он ведь не виноват в том, что она оказалась с ним в тайге. Да и Сереже спокойнее будет жить, хоть одно обвинение отменят. А ещё невыносимо было любопытство Новиковой, светящееся в её глазах. Никакие передряги не могли заставить Лерку потерять интерес к событиям в жизни друзей и родных. Может именно это и помогает ей выжить?

Следователя сложно было удивить, но появление пропавшей племянницы главного подозреваемого привело его в транс. Жена Сергея Кулемина много рассказывала о замечательном характере, математических способностях и поведении Леночки. Сорокалетний мужчина с юридическим образованием и немалой практикой работы в органах очень надеялся, что поиски девушки завершатся успешно. Хотя видел в своей жизни всякое. Но взрослая и уверенная в себе особа, которая представилась Кулеминой Еленой Никитичной, мало походила на потерявшуюся отличницу.
- Давайте я все напишу поскорее. Мне домой лететь нужно, - предложила ему красивая девушка в шикарной рысьей шубе.
- А куда вы так спешите? Я могу вас задержать на время следствия, - попытался стать суровым работник дознания.
- Да? Я что-то нарушила? – удивилась посетительница. – Я жива и здорова, претензий ни к кому не имею, никто меня не похищал.
- Где вы были все это время?
- Да я сразу и не вспомню, в Казани была, в Иркутске, в Чите и даже во Владивосток ездила. А разве нельзя?
- Гражданин Степнов тоже с вами был?
- Я к друзьям в гости ездила. Одна. Это же не нарушение закона? Про Степнова ничего не знаю…
Через несколько минут следователь в одиночестве читал бумагу, составленную племянницей Кулемина. Придраться было не к чему, но интуиция подсказывала, что гражданка Кулемина знала гораздо больше, чем написала.

Через два дня Рассказов не утерпел и позвонил Новиковой. Спросил дипломатично про адвоката, про здоровье и последние новости.
- Ой, Игорь Ильич! У нас же Лена приехала! У следователя была, теперь обвинение о похищении снимут и с Сергея, и с Виктора. А вы не узнали, где Степнов? – скороговоркой выпалила Лера.
- Нет, а что Лена говорит? Она разве про него ничего не знает? И где она столько времени жила? – Рассказов старался добавить в голос нотки удивления.
- А вот тут ничего и не понять! Степнов её в какой-то деревне поселил. Как она там с посторонней старухой в этой глуши выжила… Ужас! А сам уехал, не пойми куда. Потом Лене по почте пришел перевод, она деньги получила и вот приехала. Но следователю мы сказали, что она вообще с ним не была, а ездила к друзьям в гости, - тараторила Новикова, потом спохватилась: - Ой, я тут говорю, а вдруг нас прослушивают?
- Ну и что такого вы скрыли? Все равно нам неизвестно, где Степнов. Могу я с Леной поговорить?
- Так она же домой улетела, там Вера со дня на день родить может… А что?
- Да просто хотел, чтобы она привет деду передала. Ну, ничего страшного, я сам ему позвоню…

Лера опять мастерски сыграла свою роль. Лена действительно улетела. Но перед этим она ночью напугала тетку, проснувшись с криками и плачем. Пока Новикова привела её в чувство, успела много раз услышать имя «Витя». Не стала ничего говорить, выспрашивать, давать советы. Поняла, что племянница стала взрослой и у неё своя трагедия. Стало страшно, что собственной глупостью они с Сергеем разрушили не только свою жизнь…