Сериалы онлайн

А через несколько дней Савченко вызвал физрука и огорошил его неожиданным известием:
- Виктор Михайлович! Я вам поверил, а вы наглым образом у меня под носом занимаетесь распутством, у меня и доказательства есть! – и директор потряс перед носом Степнова какой-то коробочкой.
- Вы о чем? – не мог прийти в себя мужчина.
- Это вы о чем думали, когда склоняли ученицу к разврату прямо в школьной столовой? Там еду детям готовят, а вы производили действия сексуального характера.
Тут Виктор выдохнул и уверенно спросил:
- Где? В столовой? Вот в столовой я точно действий такого характера с ученицами не производил. А в чем доказательства?
И тут выяснилось, что уже пару дней как директор установил в вотчине Гущиной видеокамеру, с целью убеждения в её невероятной способности тянуть с кухни продукты. Камеру ему презентовал папа Леры Новиковой. Но кроме процесса воровства, камера отлично передавала звуки. Получалось, что на участке подсобки, который камера не охватывала, отдельные личности занимались любовью.
- А почему вы сразу решили, что это я там был? – не мог понять физрук. – Никого же не видно!
- Зато отлично слышно. Вот слушайте!
Послушать и правда было занятно. Раздавалось чьё-то сопение и оханье. Звонкий женский голос выводил чистую и приятную песню любви. Мужской голос вторил, басовито и уверенно. Завершение дуэта радовало и восхищало.
- И что? – Степнов сверлил директора возмущенным взглядом.
- Он же её называет Леночкой! – торжествующе изрек Савченко. – Кулемина?
- А что у нас в школе только одна Лена? У нас Лены есть в каждом классе, начиная с первого. И учителя есть с таким именем, и даже завхоз у нас – Елена. Я не могу предоставить вам запись своего голоса, когда я … э-э… Ну в такой момент! Но уверяю вас, что, ни я, ни Кулемина к этому эпизоду не имеем никакого отношения! Да я знаю, какой у неё голос! – тут мужчина понял, что сказал лишнего, и быстро исправился. – Я же на репетициях часто слушаю, как девчонки поют! Ничего общего! И ключи от кухни есть у Гущиной, у вас и у Петра Степановича…
- Это что же выходит? Гущина уже ушла, я там точно не был, остается Петр Степанович… - протянул Николай Павлович.
- Вот его и спросите! - торжествующе заметил Степнов.

Кулемина тоже сияла, но всячески скрывала сияние – слишком много любопытных было вокруг. И самым любопытным был дед. После истории с милицией Петр Никанорович обнаружил в доме чужой мужской носок. И этот носок не давал ему спокойно жить. Сначала дед решил, что незнакомый предмет гардероба он притащил с собой от старого друга. Обыск в квартире Василия Даниловича никаких результатов не дал – не было там похожих носков. Тогда почтенный следопыт несколько раз прошел привычной дорогой от дома друга до своей квартиры, и пришел к выводу, что по дороге носки нигде на голову или в руки не падают. И тогда он стал следить за внучкой.
Однажды посыльный принес букет цветов, и Ленка была рада этим розам. Дед про себя отметил, что букет дорогой. Потом у неё появилась новая футболка, которую девушка носила дома. И несколько раз, роясь в сумке, Кулемина находила шоколадки, которым удивлялась и радовалась. Набрав таким образом «улик», маститый фантаст стал пытать Лену.
- Дед! Я что-то не пойму, ты меня в чем-то подозреваешь? Говори прямо. – Потребовала невозмутимая внешне спортсменка, а потом долго смеялась. - Ну, ты и фантазер! Цветы я выспорила, обыграла парней в баскетбол. Футболку мне подарили девчонки, я просто её не носила раньше. А шоколадки я сама покупаю, но так устаю в школе, что не могу вспомнить, куда их засовываю – карманов в сумке много. Носок я на балконе нашла, его ветром принесло, можешь выбросить и дело с концом!
Дед кивал головой, а внучка закрылась в своей комнате и впервые в жизни перекрестилась, искренне поблагодарив всевышнего за заботу.

Счастливый Петр Никанорович на радостях укатил с другом на рыбалку. Один день прошел, как в сказке, а вот к концу второго пожилой мужчина вспомнил, что у Лены завтра первый экзамен, а он забыл об этом.
- Ах, я - урод! Надо же хоть завтрак ей приготовить, проводить. Как же я так?
- Да ладно тебе страдать. Вон мужики завтра совсем рано в Москву едут и тебя увезут, - успокаивал его Данилыч.
- А ты как один?
- А я с Федькой вернусь, за меня не бойся, - друг нашел выход.
- Тогда я сюрприз Ленке сделаю! – воодушевился забывчивый дед.
В шесть часов утра Кулемин-старший потихоньку вошел в квартиру. Сумку с продуктами из круглосуточного магазина он бережно поставил в начале коридорчика, ведущего на кухню. Рюкзак, в котором лежал плотный пакет с уловом, пристроил к стулу. Уселся на стул и стал осторожно снимать сапоги. И тут дверь в комнату внучки открылась, и в коридор вышел мужчина. Он с удовольствием потянулся, энергично потер лицо ладонями и замер. Оба оторопели. Петр Никанорович на ощупь нашел на полке возле телефона ещё одни очки и пристроил их себе на нос поверх уже имеющихся. В двойные линзы он разглядывал гостя снизу вверх. Босые ноги, джинсы. Наполовину застегнутая молния скрывала мужское достоинство, но позволяла понять, что нижнее белье отсутствует; выше просматривался отличный пресс; потом широкая грудь, покрытая черными курчавыми волосками; затем крепкая шея и подбородок. Когда дед рассмотрел синие глаза, то сразу же узнал стоящего перед ним молодого человека. От неожиданности хозяин дома икнул и съехал со стула на рюкзак. Несколько секунд пакет с рыбой, лежащий в рюкзаке, выдерживал вес владельца. А потом пакет стал расходиться по шву, воздух из него начал потихоньку выходить, и дедушка медленно опускался все ниже и ниже к полу. Подлый пакет издавал тонкий звук «Пи-у-у», и казалось, что хозяин сдувается вместе с рюкзаком. Полуголый мужчина, наконец, пришел в себя и кинулся на помощь незадачливому рыбаку, так некстати вернувшемуся домой. И кто кому сделал сюрприз?

И утром девушка проснулась, но не от нежного поцелуя, а от чьего-то возмущенного бормотания. Она выглянула в коридор и увидела дедов рюкзак.
Натягивая на себя пижаму, Лена торопилась, ей было страшно за деда и боязно за Виктора.
- Что за шум, а драки нет? – с этими словами она появилась на кухне.
Дед моментально замолчал и сел за стол. Степнов и так сидел в позе мыслителя, подперев голову руками.
- Дед, ты таблетки выпил? Давай доставай быстро.
- Какие таблетки, когда тут такое происходит! Я тебя хочу спросить…
- Лекарство прими и спросишь. Я никуда сбегать не собираюсь.
Петр Никанорович пил воду, отдышался и хмуро разглядывал внучку. Она стояла у двери и выглядела вполне обычно. Пижама скрывала и руки, и ноги. В голове у старика блеснула надежда, что может все не так уж и страшно? Может она так и спала в одежде, и ничего особенного между молодыми людьми, кроме поцелуев не произошло? Виктор же не уточнил, чем они тут занимались, просто сказал, что любит и всегда будет рядом.
- Лена, мне все это не нравится! – заявил дедушка.
Внучка чуть не ответила: «А мне очень нравится», но тут раздался звонок, и дед пошел открывать дверь. Визгливый голос соседки был слышен не только на кухне. Остальные соседи по площадке тоже проснулись от её возмущенной тирады в адрес Кулемина:
- Вы бы свою Ленку-то урезонили! Она же без вас всякие похабные фильмы смотрит! Сегодня ночью мне такую пакость слушать пришлось! Уж пусть хоть звук убавляет, а то полночи и мужик, и баба голосили! Вот что значит, девка у вас без родителей растет. Отец бы ей не позволил такое кино смотреть! Я участковому пожалуюсь, если вы мер не примите!
Дед хлопнул дверью, вернулся на кухню и обреченно спросил:
- Кино смотрели? Понятно. Я чего родителям скажу?
И тут Лену прорвало.
- А нечего некоторым подслушивать! У неё в квартире не одна комната, ушла бы в зал, так нет же, она у нашей стены и сидела. И вообще, у меня сегодня экзамен! Опаздывать нельзя. Вы все уже обсудили? Вот и хорошо. Дед, с тебя завтрак на три персоны. А вы, Виктор Михайлович, погладьте мне рубашку, пожалуйста. Я в душ и имейте в виду, что мне вы оба нужны в живом и неповрежденном виде! Если подеретесь или поругаетесь – я на вас обижусь.
С этими словами девушка исчезла в ванной комнате, оставив на кухне растерянных мужчин, которые, впрочем, уловили слова «экзамен» и «обижусь», и забегали, выполняя поручения строгой хозяйки.

За два дня до выпускного, когда стало ясно, что родители не смогут приехать в отпуск в ближайшее время, к огорченной Лене пришла в гости Лужина. Девчонки посмотрели душещипательную мелодраму, Рита пустила слезу, а Лена едва удержалась. Деда так это расслабило, что он предложил Риточке остаться ночевать – чтобы не возвращаться домой поздно. Заплаканная подруга осталась, а Петр Никанорович ушел общаться с другом, принял «на грудь» лишнего и заснул на хозяйском диване.

Родители решили сделать Ленке сюрприз. Сказали, что опоздают на выпускной, а сами выпросились и прилетели пораньше. Все решилось в последний момент, звонить не стали. В пять утра они с удовольствием открыли дверь своими ключами. Спящего Сережу уложили на дедов диван, и призадумались - где сам папа ни свет, ни заря гуляет? Верочка так соскучилась по дочери, что первой пошла обнять выпускницу и обрадовать своим появлением. Открыв дверь и оглядев диван, она решила, что после перелета у неё проблемы со зрением. Женщина для верности потерла глаза и вновь уставилась на диван, но картина не изменилась: рядом с обнаженной Леночкой совершенно спокойно спал раздетый мужчина. Пока сигнал об опасности тащился от глаз к мозгу и обрабатывался там, мама отстраненно разглядывала спящих и даже про себя отметила, что у мужчины отличное тело. Потом черноволосый незнакомец во сне по-хозяйски забросил на дочку руку, и в этот момент до Веры дошло, наконец, что она видит!
Женщина издала странный писк и хотела выскочить из комнаты, но в дверях уже нарисовался Никита Петрович. У него расстояние от глаза до серого вещества и потом до кулаков сигнал проскочил мгновенно, Вера в последний момент сумела вытащить мужа из комнаты, пока он не перепугал всех в доме, в том числе и Сережку.
- Это что за кобель там дрыхнет? – от возмущения ученый использовал самые яркие слова из своего запаса. – Я ему сейчас врежу! Пусти меня!
- Кому ты врежешь? Надо разбудить и поговорить спокойно!
- Где этот романист? Почему его нет? Какой-то «браток» развалился тут как дома!
- Почему сразу «браток»? На нем нет татуировок и цепей золотых…
- А ты успела его разглядеть! Что ещё у него там особенное? – шипел Никита.
- Сейчас я Ленку разбужу и все узнаем.
Кулемина проснулась и не поняла, кто её разбудил. Она посмотрела на спящего Виктора, осторожно поцеловала его в макушку и подняла глаза к двери.
«Утро стрелецкой казни. А на кухне уже и топор точат, - подумала она с перепугу, увидев круглые глаза матери. – Помру молодой, и мучиться долго не придется. Зачем только ЕГЭ сдавала? Все равно теперь не пригодятся…»
Но быстро помереть не удалось, потому что в момент её выхода в коридор послышалось бойкое звяканье ключей, и на пороге возник довольный дедушка.
- Ты что в доме устроил? – заорал на него Никита. - Почему посторонние спят у нас? Где шарахаешься по ночам?
С похмелья отец не мог понять, почему сын так кричит. Он оставил ночевать двух школьниц, неужели Никита так заелся в своей загранице, что подружка дочери уже не может и в доме показаться? В этот момент дед увидел сгорбленную фигурку внучки, а когда опустил глаза, то взглядом уперся в знакомые кроссовки. Пока родители на кухню и песочили Кулемина-старшего в два голоса, Лена вернулась в свою комнату и разбудила Степнова.
- Виктор Михайлович, у нас сюрприз – родители приехали.
- Встречать нужно? Я побриться успею? А то неудобно, - он потянулся обнять любимую.
- Не стоит бриться, они уже дома, и успели удобно посмотреть на нас.
- Шутница… Я понял - скоро дед вернется? Я быстренько! – сказал мужчина и сел, заворачиваясь в простыню.
- Вить, родители приехали и теперь пытают деда на кухне!
- У тебя вся родня приезжает с утра? Кто в следующий раз появится? – возмущался физрук.
- Нам бы в этот раз выжить! Ты давай бегом и обратно, а я деда спасать пойду.
- А куда бегом? В окно? Я тебя одну не оставлю! Помирать - так вдвоем, и дедушку отобрать нужно, а то они его до инфаркта доведут.
- Степнов! – тоном супруги произнесла Лена. – Бежишь в магазин, берешь, что нужно и возвращаешься.
- Что нужно… А что нужно? – не мог понять Виктор, натягивая на себя джинсы.
- Цветы, коньяк, тортик… Ты же будешь с родителями знакомиться! Сообрази сам.
- Ты готова познакомить меня с родителями? – глухим от волнения голосом спросил Степнов.
- Думаешь, момент неподходящий? Другого может не быть! Страшно?
- А вдруг, они меня обратно не пустят? И вас с дедом тут порешат?
- Вить! Они, конечно, злые до беспамятства, но до убийства дело не дойдет. Давай, я тебя проведу…

Через несколько минут Калерия Викторовна (а это была именно она) уже беседовала со следующей «жертвой Савченко» - опальной поварихой.
- Любовь Кирилловна? Я вас жду сегодня в девять часов у остановки. Да у киоска. Будем Савченко уму учить. Не волнуйтесь, у меня факты основательные и поддержка тоже.

Поддержка очень пригодилась бы Виктору Михайловичу в этот непростой день. И она появилась в лице Рассказова, только немного опоздала…
Готовясь к вечернему чаю у Кулеминых «жених» решил полежать в ванне. Он ожидал звонка от Лены каждую минуту и телефон положил на полочку над раковиной. Но звонок раздался в дверь.
- Кому я нужен в восемь вечера? Раз в жизни хотел помокнуть, и то не дают…
Мужчина в полотенце, обернутом на бедрах, босиком, с мокрыми волосами был в шоке от компании, появившейся у него на пороге. Впереди стояли знакомые менты – старлейт и рыжий, следом за ними расположилась шеренга людей с суровыми лицами - Гущина, Разина, бабушка Полины Зеленовой и незнакомый мужчина с портфелем. У обоих ментов глаза выражали смесь сочувствия и разочарования.
- Гражданин Степнов? – поинтересовался старший из милиционеров. – Позвольте войти?
- Что вы спрашиваете? Нужно действовать! – воскликнула Калерия Викторовна и ворвалась в квартиру, оттолкнув стражей порядка, а затем и хозяина.
Она шустро пробежалась по коридору, заглянула в комнату и на кухню. Потом распахнула ванную, вошла туда и вышла торжествующая.
- Вот! - В руках она держала пару «крабиков», которыми закалывают волосы. – Она у него бывает!
- Кто бывает? Вы что ищете? – бестолково спрашивал ошарашенный Степнов.
- А вы, Виктор Михайлович, оказывается, трус! И очень предусмотрительный человек. Сожительницу к себе водите редко, а ребенка вообще в дом не пускаете. Хорош! – сделала заключение Разина. – Ну, ничего, теперь и вас, и вашего директора храбрости научат в соответствующих заведениях.
Милиционеры, наконец, пришли в себя и стали выполнять положенные в таких случаях действия. Проверили паспорт, документы на квартиру. Но выглядели они растерянно, рыжий быстрее освоился, попросил всех выйти и коротко объяснил хозяину суть проблемы.
- На вас поступила заявление о растлении несовершеннолетней. Гражданка Разина утверждает, что вы уже около двух лет сожительствуете с девушкой и имеете ребенка. Она вас сегодня вместе видела. Не покидайте квартиру. Мы сходим по второму адресу и вернемся. Не хотелось бы вас в розыск объявлять.
Все ушли, а через несколько минут звонок в дверь раздался снова, но к радости Степнова это был Игорь Ильич, а не очередная процессия с непонятными требованиями.
- Привет! Ты чего такой странный? Заболел? – интересовался Рассказов у друга. – Одевайся, я тебе подарок привез! Чаем-то угостишь?
- Игорь, происходит что-то непонятное. У меня только что была делегация с милицией. Обвиняют в растлении несовершеннолетней, какого-то ребенка ищут. И видели меня с ним. Эта крыса – Калерия, опять на Савченко наезжает! Я позвоню ему! Они сегодня в школе аттестаты оформляют для выпускников, и Борзова там.
Виктор рванул в ванную. Но обнаружил свой телефон на дне в остатках пены. Калерия все предусмотрела – она уронила средство связи в воду, чтобы лишить Степнова возможности позвать на помощь, или предупредить кого-нибудь.
- Ну, тварь, я до тебя доберусь! Убью!!! – рычал мужчина, натягивая на мокрое тело одежду.
- Вить, я чего-то совсем не понял. Какое заявление? Чей ребенок? Ты можешь все толком рассказать?
- Где же она меня видела и с кем?
- Ты вспомни весь день, - невозмутимо советовал Рассказов.
- Утром я был у Кулеминых, знакомился с родителями, потом спал, в магазин ходил, в парке был, Ленку встретил – она с братишкой гуляла, и домой вернулся.
- Ты имеешь в виду Лену Кулемину? – Игорь Ильич поправил очки. Подумал и вынес вердикт. – Вот там вас Калерия и видела. Она решила, что вы с Леной вместе живете, ребенок ваш. А комиссию она притащила неспроста. Хочет на Николая Павловича наехать, в директора метит до сих пор.
- Тогда ты беги в школу, зови Савченко и Борзову, а я сразу к Ленке побегу. А то они там всех напугают, дед Гущину увидит и опять инфаркт схватит.
Через пару минут историк стоял у подъезда совсем один, пятки физрука только мелькнули за поворотом. Но бежать в школу Игорь Ильич не собирался. А зачем? Можно ведь позвонить директору…

Калерия не успела ничего сказать. Дверь открылась, и в квартиру зашел Никита Петрович. Потный, уставший от «прогулки» по родной Москве, мужчина был обвешан пакетами. Увидев незнакомых людей, он в первый момент даже не знал, что и подумать. Потом разглядел Виктора и Ленку, которая выглядывала из-за плеча, и громко спросил:
- А где дед и Сережка?
- Дед в магазин пошел, а Сережик со мной, - выговорила дрожащим голосом дочка.
- Это что за цирк у нас? – одним движением хозяин квартиры зашвырнул покупки в коридор, ведущий к кухне. – Ну, кто мне скажет? Мы соседей внизу залили? Или музыку громко включили?
- Вы кто? – поинтересовался старлейт.
- Я? Кулемин Никита Петрович, это - моя квартира, моя и моей семьи. Жена у меня, дочь, сын. Отец у нас в здравии и тоже здесь проживает. Что случилось?
И тут Калерия Викторовна решила, что её время пришло.
- Вы можете сказать, чей ребенок у Лены?
- Мой!
- Как ваш? Вы что, с дочерью живете? Это уж совсем нонсенс! – живописно размахивала руками и изумлялась Разина.
- Вы что городите, дамочка? Я имею в виду, что на руках у неё мой ребенок. У нас двое детей. Дочка уже выпускница, а сыну всего год.
- А что у вас Степнов делает? Почему ваши дети к нему, как к родному?
- Так кто защищает, к тому они и жмутся. Уж Виктор им точно роднее, чем вы. Если все свои глупые мысли озвучили, то я никого не держу.
- У нас заявление, что ваша дочь имеет связь со своим учителем и ребенок их. Документы покажите, - сообщил Кулемину старший лейтенант.
- Совсем озверели, - вымолвил отец семейства, но пошел за документами.
- Неправильную вы личную жизнь ведете. Позорите звание российского педагога, - толкнула очередную умную фразу Эмилия Карповна.
- А вы бы в своей личной жизни сначала разобрались, или у вас в семье проблем воспитательного характера нет? – подколола её Борзова, которая вошла тихо вместе с Рассказовым и Савченко.
- Ну, знаете! – оскорбилась Зеленовская бабушка и быстро выскочила из квартиры. С такими оппонентами, как Людмила Федеровна и Николай Павлович, ей бороться было не с руки.
Гущина тоже стухла в присутствии директора, стала потихоньку пробираться вдоль стеночки к дверям, но уткнулась как раз в Игоря Ильича.
- Любовь Кирилловна! Вы тоже тут присутствуете, как представитель высокоморальной части нашего общества? Свои грехи не пугают? – обратился к бывшей работнице Савченко.
- Я сама уволилась! И не докажете ничего! Это вы меня до увольнения довели! – завопила тетка.
- Вы там запишите в протоколе, что гражданка Гущина не может быть понятой. Она – корыстно заинтересованная особа. Она вашего отца пыталась на себе женить и квартиру рассчитывала на себя переписать. А когда поняла, что номер не пройдет, то довела его до сердечного приступа. И в больницу к Петру Никаноровичу ходили Лена и Виктор. По очереди, - пояснил историк, обращаясь в первую очередь к Никите. Перехватить Кулемина успели директор и Борзова.
- А ну пошла вон, аферистка поганая! – кричал вслед тетке хозяин квартиры. Пыхтя и спотыкаясь, Гущина торопилась вниз и чуть не сшибла многострадальную соседку Кулеминых, которая возвращалась домой после посиделок на скамейке.
- Это что ж такое? Хоть милицию вызывай! То шумят, то кричат, то с ног сбивают, – почти плакала от обиды женщина.

Главная заявительница разволновалась, увидев, как сокращаются ряды соратников. Понимая, что сейчас Калерия опять начнет говорить гадости, Виктор постарался опередить её.
- И ещё, весь это бред придумала гражданка Разина. Она хочет всю школу опозорить, чтобы место директора занять. Она уже не первый раз воду мутит, - у милиционеров от неожиданности лица вытянулись.
- Хам! Клеветник! Что вы смотрите? Беззащитную женщину при вас оскорбляют, а вы ничего не делаете! – стала давить на жалость Калерия Викторовна.
- Так ведь он прав, - вступил в разговор Савченко, глядя на несчастного мужика с портфелем. – И как они вас уговорили в такую авантюру влезть?
- А ну гражданочка, покиньте помещение. Вы кто будете? – обратился рыжий милиционер сначала к Разиной, а потом к преподавателям.
- Это директор школы, завуч и мой классный руководитель, - представила всех Лена.
- Вы тоже свободны. Если нужно, то вас вызовут. Хотя, я думаю, что не нужно.
- Я на вас самих жалобу напишу! - возмутилась Калерия и выбежала из квартиры.
Она не ушла, а спряталась за деревом во дворе. И оттуда отлично видела, как вышли на улицу Борзова, Савченко, Рассказов и Степнов. Потом около подъезда вертелся парнишка на велосипеде, чего-то чинил, после него женщина прошла и старик с ней. Терпение у Разиной закончилось. Она никак не могла поверить, что ошиблась. Такие влюбленные взгляды как у физрука и его отличницы невозможно не заметить. И ребенок похож на Кулемину.
Женщина решила вернуться и поговорить с отцом только в присутствии милиционеров. Она смело нажала на звонок и открыла ей женщина.
- Здравствуйте. А вы кто? Вы Ленина мама? Отлично! Вот вы-то меня поймете! Нужно срочно спасать вашу дочь от влияния этого мужлана. Не пара он такой девушке! Колония по нему плачет, он же наверняка изнасиловал и запугал её!
- Да я вас сама сейчас изнасилую! Зачем вернулись? – рассердилась Ленка, уже пришедшая в себя. Отец и дед молча наблюдали. Менты тоже пока не встревали – все пока мирно.
- Вы поймите, что в вашем возрасте маленький ребенок смотрится нелепо. Сразу понятно, что это не ваш сын. Вы просто усыновили своего внука? Дочь родила, а вы воспитываете?
- И какой у меня возраст? Мне всего тридцать семь лет. Я захочу и ещё рожу, и никто мне не запретит! – довольно сдержанно отвечала Вера.
- Вы же - немолодая женщина! Экспертиза все равно установит, что этот мальчик - не ваш сын, - убеждала её Калерия, которая спокойствие хозяйки сочла за готовность согласиться.
- Немолодая, значит, - задумчиво сказала Кулемина, гладя в наглое личико «дорогой гостьи». И совершенно неожиданно она отвесила Разиной звонкую пощечину. Калерия Викторовна на какое-то время ослепла и оглохла… Все молчали. Когда слух и зрение вернулись к пострадавшей, то она увидела перед собой спины милиционеров, обтянутые одинаковой формой.
- Она меня ударила, - проблеяла скандалистка и интриганка.
- Когда? – синхронно повернулись к ней оба мента с круглыми от удивления глазами.
- Сейчас, вы же видели?
- Нет! – дружно ответили старлейт и рыжий.
- Нам пора! Мы все написали, сигнал не подтвердился, - милиционеры развернули писательницу доносов лицом к двери и вместе с ней вышли, в последний момент молодой заглянул и подмигнул всем веселым голубым глазом.
- Вер! Ты как? – осторожно обнял супругу Никита.
- Руку больно. Я ни разу женщин не била.
- Мам! А мужчин била? – ошеломленно осведомилась дочь.
- Ну, так у нашей мамочки в девичестве была фамилия Рукосуева. Ты же знаешь! - ответил отец. - Она наглых кавалеров только так по мордасам… Даже мне один раз прилетело. Так и познакомились! Этой вашей Холере повезло, что она её левой стукнула. Если бы правой, то упала бы тетка. Верусь! Я схожу к Виктору, скажу, что все обошлось, он переживает, а зайти после такого представления постесняется. Ты меня не теряй. Лен! Какой там у Степнова адрес?

Сообщение Лены о визите её отца вызвало у Степнова небывалое волнение. Рассказов в первый момент не мог понять, что случилось с другом. Виктор побежал и включил чайник, потом кинулся в туалет и спустил воду. Следующим нелепым поступком он почти напугал Игоря – стал раздеваться.
- Ты что? Тебе плохо? – озабоченно спрашивал у физрука историк.
- Он идет сюда!
- Кто?
- Отец…
- Крестный? - сумел пошутить Рассказов.
- Ленкин…
- А зачем он идет? Ему что нужно? К тебе у него не должно быть претензий! Ты его будешь раздетым встречать? – допытывался Игорь Ильич.
- Откуда я знаю, что ему нужно? Я сегодня у него руки Лены просил. А после вечернего скандала он точно меня пошлет подальше. Вот за тем и идет, - отвечал Виктор, переодевая футболку.
- А ты с «рукой» не поторопился?
- Скорее всего, что опоздал. Они сегодня приехали рано утром, а мы вместе с Ленкой спим на её диване. Все я испортил, должен был потерпеть до выпускного.
Желая отвлечь друга от грустных мыслей, Рассказов сообщил, что чайник уже вскипел. Но это только усилило нервозность в состоянии Степнова.
- У меня в холодильнике пусто! Нужно же хоть чай предложить…
- Может, он откажется, - предположил уравновешенный Игорь Ильич.
- А если нет? Что делать? Я же хотел все приготовить и Кулеминых в гости позвать, а тут… - и он огорченно махнул рукой.
- Давай картошку жарить! И селедка у тебя есть, а я сушеного мяса тебе привез. Это деликатес, между прочим.
- Да ты что! Он же из Европы приехал, а я тут со своей селедкой!
- Это лучше, чем пустой стол. Я буду рыбу чистить, а ты – картошку.

Виктор ужасно переживал, и нож в его руках уже пару раз срывался, но порезы были небольшими. Когда раздался звонок, то Степнов порезался в третий раз и весьма серьезно. Пока он зажимал руку полотенцем, Игорь пошел открывать дверь.
- Добрый вечер. А Виктор?
- На кухне он. Да вы проходите, - приглашал один гость другого. - Лена позвонила, сказала, что вы придете. Мы ждем. А Витя руку порезал. Случайно.
Никита Петрович поспешил оказать первую помощь. Через несколько минут, он уже сам чистил картофель, а хозяин квартиры переживал от этого ещё больше.
- Виктор, ты не нервничай. Ты же угощал нас сегодня? Теперь моя очередь, - отец Лены не знал, как ему вести себя в присутствии Рассказова. Он ведь пришел поговорить об очень личных делах, о которых никто не знал.
- Да мне до сих пор стыдно, что я так утром опозорился, - удрученно отвечал «жених».
- Мы об этом позже поговорим, - поспешил остановить его Никита.
- Вы при Игоре не хотите говорить? Так он все знает…
Теперь первая медицинская помощь потребовалась Кулемину. Его рану заклеивал Игорь Ильич.
- Вся школа знает? А с каким же лицом она на уроки ходила, когда все вокруг такие подробности знают? И комиссия знает? – в полном расстройстве бормотал Никита.
- Вы все не так… я расскажу… - стал торопливо пояснять Игорь. – Я совершенно случайно узнал! А Лена, когда поняла это, то в школу перестала ходить! Она из дома не выходила несколько дней. И я себе нашел командировку и уехал, чтобы не пугать её. Да я сегодня вернулся! И никто ничего не знает.
Общими усилиями мужчины справились с ужином и даже полечили нервы медицинской дозой коньяка. Оба гостя так соскучились по селедке… В Европе готовят совсем другие блюда, и Никите было в радость угощение. А Рассказов за командировку наелся оленины во всех видах и тоже оценил ужин. Потом Игорь убежал к девушке, которая ждала его после долгой разлуки. Степнов во всех подробностях осветил Кулемину-сыну любовные приключения Кулемина-отца, но не проговорился про Ленкины «боевые» подвиги и интернет-казино, в которое попал Петр Никанорович. И уже уходя, Никита вручил Виктору, обалдевшему от такого подарка, новый телефон.
- Я не совсем ещё понял, что Лена стала взрослой. Слишком все неожиданно. Спасибо, что не бросил её одну сегодня. Я надеюсь, что у вас серьезные отношения, и руку ты не просто так просил, - сказал Ленин отец перед тем, как закрыл за собой дверь.

А утром отец «невесты» проснулся в семь часов, потому что дочка убежала на тренировку и громко хлопнула дверью.
- Куда? Папа, какая тренировка в такую рань?
- Да они в парк бегают. Зарядка, кросс вокруг беседки. Спортом занимаются, - объяснял сыну Петр Никанорович.
- В парк? К беседке? – Никита был в шоке…

Вера Николаевна успела умыться и попить чаю, даже новости посмотрела немного, а потом услышала, как в замке поворачивается ключ. Лена вошла и осторожно положила ключи на любимый дедов стул. Она была уверена, что все спят. Пританцовывая и потихоньку напевая что-то себе под нос, девушка подмигнула своему изображению в зеркале. Обернулась и наткнулась на мать.
- Ой, ма, ты чего не спишь? Рано ещё. Я тоже лягу. В душик схожу и лягу.
- Ты где была?
- Пробежка у нас. Пока никто не мешает и не жарко.
- И давно бегаете?
- Да второй месяц. А что не так?
- Пойдем на кухню, я тебе кое-что рассказать хочу.
Младшая Кулемина никак не могла понять, о чем пойдет речь. Она налила себе сок в стакан, нашла в ящике стола трубочку и стала тянуть питье, поглядывая на Веру. Говорить не хотелось, сил не было, приятная усталость сковывала тело. Сначала Лена даже не сообразила, что ей пытается рассказать мама, но постепенно до неё дошло.
- Когда мы с Никитой поженились, то стали жить здесь. Дед тогда ещё ездил в свои экспедиции, друзей у него имелись сотни по всей стране, многие приезжали посмотреть Москву и останавливались у нас. Бабушка была очень спокойной женщиной. Я бы столько малознакомых людей в доме не вынесла, а она даже не ругалась. И весной к нам опять целая делегация пожаловала. Петр Никанорович уехал на очередной сезон в горы, а гости его остались. Мы с бабушкой спали на диване, Никита на раскладушке, а зал отдали гостям столицы. Ну, никакой личной жизни! В ванную и то очередь была. Приходилось гулять на свежем воздухе, в парк по утрам стали бегать, апрель теплый был. А когда гости уехали через месяц, мне пришлось к гинекологу идти, и в декабре ты родилась. Так мне тогда уже девятнадцать лет было, второй курс института заканчивала. Вы предохраняетесь?
- Мама… Вы бегали… Я что ли в парке… Ты как… Да мы… - не могла найти подходящие слова девушка, потрясенная всем рассказом и вопросом тоже.
- Ты же прекрасно все поняла! И я тебя поняла. Вот не сочиняй, что вас в парк спортивные рекорды гонят, идеи правильного образа жизни. Не стоит торопиться во взрослую жизнь, тебе нужно в институт поступать, а с ребенком учиться очень сложно. Я знаю.
- Ты жалеешь, что рано меня родила? Я не к месту была? – неожиданно спросила Лена. Забавная история почему-то стала казаться глупой. Девушка всегда тосковала по родителям, хоть и не показывала этого.
Вера испугалась, бросилась обнимать дочь.
- Лена! Доченька! Ну, ты что? Как ты могла такое подумать? Глупая… Не об этом я! Может ты не все мне рассказала? Ты что, беременная?
- Заставишь аборт делать?
- Боже сохрани! Ни в коем случае! Меня тогда все заставляли, кроме Никиты, а я не согласилась! И ты не соглашайся! Виктор против?
- Мам! Да все со мной в порядке, нет у меня ничего. Просто я вас редко вижу, только и делаю, что жду, - печально ответила Лена.
- Господи, напугала меня. Я же тебе про тебя рассказываю. Ну, как ты случилась у нас. Кто бы подумал, что ты в этот же парк за личной жизнью побежишь! А дед то уверен, что у вас тренировки. Он же ничего про нашу жизнь на природе не знает, если бы знал, то тебя не пустил.
- Мам, ты прости меня.
- За что? За то, что выросла без нас? Так это мы перед тобой виноваты, все у нас общественное вперед личного.
- Да я подумала неправильно…
- Эх ты! Не грусти. Я тебя на сегодня украду у твоего кавалера. Пойдем красоту наводить, перышки чистить. Пусть Кулемины сегодня сами управляются с домашним хозяйством.
Лены вспомнила, что она собиралась идти в салон с Ритой. Но тут же подумала, что Лужина все поймет и не обидится. А они с мамой проведут этот день вместе…

Петр Никанорович был в школе на торжественной части праздника, а после отпустил сына и невестку в ресторан. Надеялся справиться, но Сережа так весело провел день, да ещё побывал в школе и никак не хотел спать. Часов в десять плакали уже вдвоем – и дедушка, и внук. Когда в дверь застучали, то у почтенного писателя сил ругаться не было. Он просто молча слушал, что высказывала ему соседка.
- Это как же вы с ребенком обращаетесь? Почему он так кричит? Мне в милицию звонить? Где мать?
- Да выпускной у них, а я вот с мальчишкой справиться не могу. Он спать хочет, а уснуть не может. Я же не кино смотрю. Ну, где мне спрятаться, чтобы вам не мешать? В ванную закрыться или в холодильник влезть? – усталым голосом объяснял Кулемин.
- Ну, давайте я попробую его уложить, все равно с вами уснуть невозможно, - и Мария Семеновна вошла в «беспокойную» квартиру.
- Да где же он у вас уснет! Ему же жарко, раздеть нужно ребеночка, говорить потихоньку, водички попить дать. А молока нам уже и не нужно, вот какой у нас мальчик хороший. Где у нас подушка? Ой, какая красивая! Ты лежать на ней умеешь? Вот как…
Петр Никанорович слушал и удивлялся: «Смотри ты. Она тоже умеет нормально говорить, и голос не такой уж противный».
Через полчаса все стихло, и дедушка благодарил соседку за помощь.
- Вы мне почитать дайте что-нибудь, сами-то приличные вещи пишите, не испугаюсь? – поглядывала она на знаменитого фантаста.
- Да возьмите любую! Ничего там запретного нет. Эти вот в советские времена выпущены, цензура жесткая была.
- Ну, тогда давайте, - и Мария Семеновна ушла, нагруженная несколькими томиками произведений шумного соседа.
Как раз позвонила Верочка и послушала в трубке тишину, похвалила деда за заботу о внуке и спокойно пошла праздновать дальше. В зале все веселились, только хмурый Степнов следил за школьниками и за девушкой в платье кораллового цвета. Потом ему пришлось отводить на свежий воздух одного из «утомленных» выпускников и сдавать на руки подоспевших родителей. На обратном пути, в коридоре он встретил Лену, которая лукаво ему улыбнулась и сказала всего одну лишь фразу: «Я сегодня ночую у тебя. Мне разрешили!»
В зал Виктор Михайлович вошел уже совершенно счастливым человеком.
«А чего это я даже не поел ничего? Вон тут на столах всего сколько!»

Виктор Михайлович в возбужденном состоянии оглядывал зал. В мыслях и ощущениях он ещё держал любимую в объятиях, но она ушла, и отбирать её у организатора вечера на глазах у всех точно не стоило. Вокруг публика изменилась, да и сам ресторан выглядел иначе. Стройные ряды мебели были нарушены – стулья стояли, как попало, на их спинках висели сумочки и родительские пиджаки. Мягкое покрытие пола там и тут украшали стразики, бусинки, цветочки и шнурочки, выпавшие из причесок или нарядов выпускниц. Большинство девушек устали ходить на высоких каблуках и с удовольствием избавились от красивой новой обуви, которой успели натереть мозоли. Самые догадливые обулись в удобные повседневные босоножки или летние шлепанцы, принесенные из дома. Некоторые разули мам, а некоторые замечательно чувствовали себя босиком. С лиц исчезла салонная красота, и все стали просто родными и милыми.

Савченко переживал, как бы его «особо беспокойные» подопечные опять не оказались слишком близко. И от греха подальше отправил Степнова узнать, когда будут подавать чай и торт. Так, благодаря усилиям двух бдительных наблюдающих, счастливчики встретились в полутемном коридоре перед дверями кухни, и, в ожидании тележки с кондитерским чудом, целовались в свое удовольствие.
За дверью господин Алехин в состоянии прострации следил, как торт украшают свечами. Дело в том, что при заказе он сказал одну фразу: «нужен шикарный торт на ДЕТСКИЙ праздник». И этот заказ выполнили и привезли в ресторан. Теперь папаша не знал, что скажут выпускники. Кроме того, к каждой чашке чаяв ресторане полагалось подавать несколько малюсеньких пирожных - крошечные корзиночки со звездочкой крема, пуговки из безе и заварные в шоколадной глазури. И все на один укус. Повар и официантки пытались объяснить, что они постепенно принесут пирожные всем, но Женькин отец всегда подозревал работников общепита в попытке присвоить что-то у клиентов, и потребовал выдать сладости сразу.

Почти задохнувшиеся от взаимных ласк влюбленные вовремя успели отскочить друг от друга, когда Лену и Виктора позвали за тортом. Все следили за реакцией девушки – как выпускница оценит необычный подарок.
- Ух ты! Круто! А как вы такое догадались? Мы же думали, что все с цветами будет! – восторг охватил Кулемину. – Полный улет! А всем хватит?
- Всем, - удовлетворенно вздохнул Алехин.

Свет в зале притушили, Лена выкатила столик с многоэтажным шедевром, свечи горели ярко. Все ахнули. Торт для детского праздника был украшен фигурками медвежат, зайчиков и уточек. На соседнем столике в разноцветных бумажных розетках были разложены пирожные.
Новикова и здесь оказалась впереди всех.
- А нам можно взять, что захотим?
- Так ваш праздник, конечно! – вразнобой заговорили родители.
Свет включили, толпа выпускников дружно дохнула на свечки, и понеслось…
Через несколько минут все разбежались к столам со своими трофеями. Ели сами и угощали родителей. Торт стоял голый – все украшения растащили, остались только коржи в глазури нежного кремового оттенка. У столиков стояли Лена и Виктор Михайлович. Ловкий высокий физрук успел выхватить пару розеток с пирожными, но до сих пор был ошеломлен резвостью бывших учеников.
- Вот бы так нормативы сдавали! Все олимпийские чемпионы! А на уроке ползают, как черепахи, - сам себе сообщил Степнов. Он повернулся к Ленке и чуть не засмеялся: в одной руке у девушки была зажата пара свечек, а в другой она держала белоснежного сладкого зайчика и плотоядно не него глядела. Зайчишка ждал своей участи, а судя по шоколадным следам на губах Кулеминой, медведик уже погиб. Лена подняла глаза на любимого мужчину и огорчилась.
- Тебе не досталось ничего? – она тут же поднесла фигурку зайки к губам Виктора. – Попробуй, вкусно очень!

Видеть, как они кормят друг друга, было невозможно. Николай Павлович решил, что он сам должен поговорить с родителями девушки. Честно признаться, что симпатии у молодых людей взаимные, но все в рамках приличий. Савченко, волнуясь, подошел к столу, где сидели Кулемины и ждали своей порции сладостей.
- Я поговорить с вами хочу. Да не хочу, но должен, как бы… Они же такие взрослые теперь дети… Но все в школе без излишеств было, это уж на вечере разошлись. И Виктор Михайлович взрослый человек, держит себя в руках. Если вы можете, то запретите, но нужно осторожно – это же чувства!
- Да вы присаживайтесь, сейчас чай будем пить, - пригласил директора Никита Петрович. – Я не очень понял, что вы нам сказать хотели. Вы конкретнее выразитесь.
- Не знаю я, как конкретнее, - мучился пожилой мужчина, потом решился. – Они дружат – ваша Лена и Виктор Михайлович.
Он со страхом ожидал вспышки гнева, уже пожалел, что вообще начал этот разговор.
- Так мы знаем, - удивился Кулемин. – Виктор уже и руки нашей дочери попросил. Только подождут они немного со свадьбой, подружат.
- А я весь вечер пытаюсь их разлучить, наверное, все настроение испортил.
- И ничего вы нам не испортили, - Савченко не заметил, что Лена и Степнов стоят у него за спиной и слушают.
- Николай Павлович. Давайте я торт вам принесу? – предложил Виктор.
- Да я бы и поел. А то весь вечер за вами следил, не до угощения было.
Тут несколько человек дружно стали пододвигать ему тарелки с закусками, и теперь уже бывший физрук отдавал распоряжение официантке, чтобы погрели одну порцию какой-то мудреной отбивной. А может не отбивной? Да какая разница, как это мясо записано в меню! Главное, что директор школы оголодал, и его срочно нужно накормить.

Сны Виктору снились редко. Но в этот раз он почему-то увидел себя в ЗАГСе перед дородной дамой в синем платье, которая голосом Зеленовской бабки спрашивала: «Согласны ли вы взять в жены гражданку Уткину?» Во сне же он повернулся и обнаружил рядом с собой библиотекаршу в клетчатом сарафане и с прической в виде целой связки бубликов на голове. От ужаса громко заорал: «Нет!». Проснулся и понял, что сидит на полу около дивана в собственной квартире, а на диване спит Лена, но в каком виде…
Она лежала на животе, обняв подушку. Кроме его майки, на девушке ничего не было надето, да и майка сбилась. Смотреть на полуобнаженную прелестницу не хватало никаких сил, крепкий мужской организм моментально отреагировал на такую возбуждающую картину соответственно. Теперь в Степнове боролись два чувства: желание немедленно разбудить любимую, чтобы обладать ею, и стремление сберечь сон Лены, которая не успела отдохнуть за несколько часов. Второе чувство пока победило, и мужчина осторожно накрыл девушку простыней, а сам ушел на кухню. Там он посмотрел на часы, которые показывали всего девять утра и удрученно вздохнул. Ведь он из школы уволился, выпускной закончился, и никакая комиссия не посмеет их потревожить, но Лена спит. Следующий час Виктор провел в муках. Он успел попить чаю и попробовать торт, облился в ванне холодной водой и несколько раз поправлял простыню, которую Кулемина ловко сбрасывала с себя во сне. Зайдя в очередной раз в комнату, и обнаружив, что Ленка опять спит раскрытая, он не утерпел и погладил нежную кожу сначала на стройной ножке, а потом и выше… Но стало ещё хуже! Девушка перевернулась на спину, и страдалец даже застонал от увиденного: майку Лена взяла летнюю с узкими лямками, которые сходились на середине груди и соблазнительные девичьи округлости совсем не прикрывали. Вынести такое искушение Степнов уже не смог. Поцелуи и прикосновения разбудили спящую красавицу. Она ещё глаза не открыла, но уже тянулась в объятия любимого.
- Ленка… Нам теперь все можно: я – не учитель, а ты – не школьница, - шептал он, лаская губами шею невесты. – Свобода, выходим из подполья…
- С флагами пойдем? Или с кричалками? – шутила Кулемина.
- Я тебе покажу кричалки!
Много позже, когда счастливый жених уснул, Ленка рассмотрела, наконец, что белье на диване необычное, как будто сшитое из камуфляжной ткани для военной техники. Она тут же вспомнила, что на Двадцать третье февраля этими подарками, купленными лично завхозом, были введены в шок все мужчины, работающие в школе. Женский состав коллектива тоже не сразу понял, зачем Елена Петровна выбрала такую расцветку белья. Но подарки оказались неожиданными, а потому запоминающимися.
Посмеявшись, девушка выглянула на балкон и столкнулась взглядом с учительницей начальных классов, которая жила в соседнем подъезде, и балкон её соседствовал со степновским. Они узнали друг друга. Семнадцатилетняя девушка храбро поздоровалась и юркнула обратно в комнату. А тридцатилетняя одинокая женщина чуть не заплакала от обиды. Она все ещё надеялась подружиться с соседом поближе. Но видно не судьба…