Сериалы онлайн

– Мне больно… – тихий шепот во тьме.
– Почему? – эхом звучит в ответ.
– Я… я не знаю. У меня болит душа и все...
Впервые в жизни она не могла ответить на вопрос. Почему ей было так больно и тяжело на душе? Быть может, потому что она ревновала? Не хотела быть одной? Или же просто не желала делить игрушку, что так долго находилась в ее руках, с посторонним? Девушка не могла ответить… Просто не знала, как подобрать слова. Да и стоит ли вообще что-то говорить? Все и так предельно ясно…
– Может тебе так плохо из-за одиночества?
– НЕТ! – резкий крик и снова тишина… Такая мучительная, холодная и давящая. Хотелось закричать, но почему-то не было сил, хотелось заплакать, но… не смогла.
Она проснулась. Солнце уже высоко стояло над горизонтом и освещало своим светом город. Зеленые листья красиво играли под теплыми лучами и отбрасывали тень на все, что находилось рядом. Весна была во всей своей красоте. Девушка глубоко вдохнула и почувствовала легкий приятный аромат цветущей вишни. Но вдруг этот нежный запах сменился на резкий и неприятный. «Так пахли ее духи…» – промелькнуло в голове у девушки, и она погрустнела. Вспомнила об одной молодой женщине, духи которой были как цветущая вишня. Девушке стало нехорошо от этого запаха и воспоминаний, которые последовали за ним, за этим чутким ароматом. Ей вспомнились события трехдневной давности и сон, тот самый сон, который она видела уже третью ночь подряд. Голос... Холодный пронзительный голос… Боль… Сильная, щемящая сердце боль и темнота… Все та же отталкивающая тьма. Девушка закрыла глаза, пытаясь выбросить из головы все воспоминания о сне.
– Это только сон… – тихо твердила она себе. Но несколько секунд спустя она все же поняла, что закрывать глаза было глупо. Закрыв их, она снова оказалась в темноте. Такой же темноте… Быть может не столь страшной, но холодной. «Я не хочу темноты... Только не такой леденящей и страшной…». Она повернулась на живот и зарылась лицом в подушку. Все воспоминания прошедших лет вдруг нахлынули на нее с новой силой. Множество картин закружилось в голове, словно какой-то фильм... Но когда же будет конец всему этому?!
Время детства. Одинокого, холодного, грустного... Такого ужасного, что память о нем больно сдавила сердце. Девушка хотела забыть эти моменты своей жизни, выбросить их, как ненужный лист бумаги, раз и навсегда! Но… Увы, она не могла. Не могла заставить себя забыть детство, ибо в нем, именно в это время, она повстречала Его. Своего ангела. Того, кого так сильно полюбила еще с первого взгляда. Она, словно пчелка, увидевшая красивый цветок, была поглощена им. Его добротой, нежностью, наивностью и такой заботливой улыбкой! Резкая боль, словно кинжал, вонзилась в сердце, разрывая его на мелкие частицы. «Почему?.. Почему он был с ней?!» – не понимала она и со всей силы сжала подушку. Кончики помялись, сбились в складки. Девушке стало снова холодно и так… тоскливо. Хотелось встать, закричать, заплакать. Выплакать все глаза. Быть может, тогда станет легче. «Разве ты не понимаешь? Разве не замечаешь, что я люблю тебя?» – задавала она немые вопросы. «Может… Может, я слегка груба, порой и жестока, но поверь, я хочу как лучше, хочу, чтобы ты был сильным. Самым сильным. Чтобы тебе не было равных!» – девушка сжала еще сильней края подушки и горько заплакала. Почему она плакала? Может, плакала из-за пустой потери? Не хотела чувствовать себя проигравшей? Или просто все также любила его? «Но… Разве когда любишь – не отпустишь?» – вдруг задалась она вопросом, повернув голову к окну. Солнце спряталось за тучу и теперь слабо выглядывало из-за нее. Подул ветер и легкой волной прошелся по траве. «Что же это тогда? Привязанность? Старые, еще не погасшие чувства? Не знаю, наверно... Но как бы то ни было – я любила его. Он был для меня всем, только он смог растопить лед моего сердца, научил меня улыбаться и чувствовать себя… окрыленной. Да, я любила его, но люблю ли я его сейчас?» – ответ на этот вопрос так и не был найден. Казалось, жизнь запуталась в такой прочный узел, что распутать его почти не возможно...

На улице похолодало. Маленькие серые тучки сменились большими, грозовыми тучами, полностью завладевшими небом, не оставившими солнцу ни единого шанса. Легкий ветерок стал сильным ветром, тревожащим листья на деревьях. Она медленно шла по каменистой тропинке и в который раз задавалась вопросом, почему же она идет к нему... Ведь несколько дней назад она все ясно поняла, поняла с той картины, что увидела. «Все равно… Я хочу с ним поговорить. Мне интересно, что он может сказать в свое оправдание. Но… Есть ли у меня право ревновать его? После… После того... Ведь, наверное, все кончено…». Она уже и не знала. А было ли у нее право так думать? Был ли он все еще ее женихом или уже все действительно кончено? И вот вскоре она оказалась перед дверью. Той самой дверью, которую так хорошо знала. Красное дерево, немного пошарпанная вверху рама, желтая ручка, неработающий уже несколько дней звонок сбоку, оборван местной ребятней, отсутствующий глазок, что было уже привычным в наше время, и красивая резьба у самого пола. Но если раньше при виде этой двери сердце ее радовалось,– то теперь оно сжалось в тугой комок в районе желудка и похолодело. Прошли минуты, показавшиеся ей часами, а она все так же стояла там, печальная, с опущенной головой, в борьбе с самой собой. Одна частица ее говорила, чтобы она развернулась, ушла и никогда больше не возвращалась сюда, но в то же время другая ее половинка настаивала на том, чтобы она постучала об эту железную, бронированную внутри и деревянную, крашенную, полированную, лакированную внешне доску перед глазами. «Что ж, раз я уже здесь – я не отступлю!» – уверила она себя и легонько постучала по двери.
Сначала – тишина. Мучительная, которая казалась Ей вечностью, но потом послышался щелчок, и дверь открылась. Девушка нахмурилась при виде особы, появившейся в дверном проеме. Это была черноволосая женщина на три года старше нее и с наивными, цвета горячего шоколада, глазами. Сперва она улыбалась, но, увидев, кем именно была гостья, испугалась и прикрыла рот ладонью, не в силах что-то сказать.
– Ну что же, здравствуй. – тихо поздоровалась Она ледяным тоном. Столь пугающим, что от него по спине невольно пробежались мурашки.
– А… я-я… ты… он… – бессвязно выдавливала брюнетка из себя, боясь сделать шаг или впустить Ее в дом.
– Кто там? Почему… – начал было подошедший мужчина, но тут же осекся. «Она… Она все же пришла…» – сказал себе мужчина, оглядев гостью. Черное короткое платье, красная куртка, белые закрытые босоножки – только она может сочетать не сочетаемое и оставаться волшебной феей, излучающей лучи счастья, тепла и любви, – светлые, словно спелая пшеница, волосы и прекрасные, словно цветущие яркой зеленью изумрудов, глаза. Это была она, его невеста. Но, была ли Она ему невестой сейчас, после того, что произошло несколько дней назад? Он посмотрел на нее и виновато опустил глаза. Мужчина не мог долго смотреть на гостью, нет, только не после того, что произошло. Он хотел забыть Ее. Стереть все воспоминания о Ней. Стереть, забыть, удалить, сжечь… Все что угодно, лишь бы не вспоминать о Ней. О той, которая так сильно терзала его сердце... Та стена изо льда, что возникла между ними, была слишком сильной, и казалось, что ничто в мире не способно ее растопить. Он слишком долго жил возле этого айсберга, не мог больше терпеть этот холод! А ведь ему… Ведь ему нужна была только Ее улыбка. Пусть невольная и почти незаметная, но улыбка. Наверное, Она бы немного растопила тот лед, что возник между ними, отдалила или вовсе уничтожила бы момент, когда он позволил себе Грех. Забыл о Ней... Забыл о своих чувствах и отдался плотскому желанию. На миг посчитал ее утраченной. Что он испытывал к этой светловолосой колдунье, пришедшей к нему? Бесспорно, она была его сокровищем. Тем, ради чего он жил почти всю жизнь, той, которой он обещал подарить весь мир! Но Она была холодна к нему. С каждым днем она отдалялась от него все дальше и дальше. Отступала, как весна перед летом, тихо и незаметно... Он любил Ее, но как давно, с каких пор? Он никогда не задумывался над этим. Сперва он относился к ней как к другу, но вскоре девушка околдовала его и заставила себя полюбить. Он не мог противиться ее бездонным малахитовым глазам, золотистым волосам и такой восхитительной, но редкой, искренней улыбке, магию которой он уже позабыл... Она напоминала ему принцессу, сказочную принцессу, которая все время ждет своего принца на белом коне. Забавно, но он мечтал, что когда-нибудь он станет ее принцем и, получив право на ее любовь, унесет свою белокурую малышку далеко-далеко… Туда, где будут только Они. Но в последнее время эта мечта начала казаться ему все более фантастичной и нереальной. Начала жестоко и бесповоротно крушиться…
– Я так и буду тут стоять или ты все же пригласишь меня? – тихо спросила Она, не отрывая от него глаз. Мужчина дернулся и, словно выйдя из гипноза, тут же сказал:
– Да, да… Конечно, проходи.
Она молча вошла и сняла тонкую куртку, повесив ее на свой любимый крючок в углу. Он гостеприимно принял блондинку, не смотря на ту напряженную обстановку, что была между ними. Он был довольно симпатичным человеком средних лет, хотя может и не «довольно», а даже «очень» и «очень», иначе у него не было бы столько поклонниц. Хотя он точно не знал, за что именно в него влюблялись: за доброту или за красоту? У него были иссиня-черные, цвета жидкой смолы, волосы, раньше короткие, а сейчас чуть длиннее, заплетенные в маленький хвостик сзади, и глубокие, цвета волнующегося океана, глаза. Они были такими же теплыми, как и сам водоем в штормовую погоду, нагревающийся от бесконечных попыток высоких волн разбиться о каменисто-песочный берег, но в отличие от последнего были не «пугающими», а «затягивающими в глубину страсти». Мужчина попытался улыбнуться девушке, но ему это не очень хорошо удалось, и несколько секунд спустя он предложил:
– Может… может хочешь чаю? – спросил он, вставая. – У меня есть крекеры, твои любимые. – добавил он и все-таки сумел изобразить улыбку. Но она была лишь размытой тенью той улыбки, которую он обычно дарил Ей.
– Нет… Я не хочу чаю. – сухо ответила она.
– Хм, может… может, все же попробуешь крекеры? – предложила девушка-брюнетка, открывшая ей дверь. Но блондинка покачала головой. Ей не нужно было ничего от этой невысокой застенчивой девчонки, совершенно ничего. А ведь она старше блондинки, а ведет себя словно все наоборот, как будто она малый ребенок, испугавшийся незнакомого взрослого человека. Если раньше зеленоглазая блондинка относилась к брюнетке довольно тепло и дружелюбно, то теперь на место прежних чувств пришла ненависть. Молодая женщина почувствовала холод и отчуждение со стороны гостьи и затихла, сев на диван в кухне.
В помещение стало очень тихо. Тишина уже начинала давить, но никто из них не решался нарушить ее. Потому что не знал, как именно это сделать. В эту минуту слова были очень скупыми для всех них. Мужчина, опершись спиной на стену, стоял, опустив плечи, и виновато смотрел в пол. Сейчас ему было очень стыдно за то, что он сделал. Ему даже захотелось, чтобы Она устроила скандал, накричала, надавала ему пощечин, нежели… Нежели вот так, молча, сидела у него дома на кухонной табуретке. Молча, грустно, в этой оглушающей тишине. Забавно, но в эту минуту он желал услышать ее крик. Хотел, чтобы она, с громкими криками, упреками, восклицаниями, нападками, начала метать все попавшее под руку в него, все, что угодно… Лишь бы только не было этого ужасающего и действующего на нервы, словно тихо жужжащая стоматологическая бормашина, молчания…

– Как давно? – неожиданно спросила Она, медленно подняв голову. Мужчина дернулся и тут же взглянул на нее. Глаза ее были холодны и безразличны. У них уже не было того огонька, той жизни, что раньше сияла в этих цвета свежей зелени омутах. Теперь же там была лишь одна-единственная пустота. Как трава, погибшая под палящим солнцем, как листья, умершие с окончанием осени, как лужица, высохшая с приходом лета, так и ее глаза теперь потеряли краску жизни, оставив тусклый свет, оттенок былой мечты…
– Что? А, ну, в общем… Не… Недавно. – немного запинаясь, неуверенно начал он. Довольно щекотливый вопрос. Он не хотел на него отвечать, не хотел задумываться над ним, не хотел слышать его из Ее уст. «Зачем же я сделал это?» – задал он себе вопрос, искренне каясь в своем грехе. «Я ведь любил ее, а так… Так поступил… Я мерзавец, самый настоящий!» – он обозвал себя еще очень много раз, с каждым из них ненавидя себя все сильнее и сильнее.
– Три дня или дольше? – тихо поинтересовалась она.
– Три дня… А так… В общем… не больше… – неразборчиво проговорил он, теребя в руке краешек рубашки, вылезшей из пояса брюк.
– Значит… недавно.
Молчание. В этой тишине кареглазая девушка, тихонько сидящая на диване, начала всхлипывать. Он плакала, и теплые слезы текли по ее щекам. Мужчина хотел было подойти к ней и попросить успокоиться, но, сделав шаг, остановился. Взгляд блондинки... Она так пристально и так холодно смотрела на него, что тот застыл, не в силах сдвинуться с места.
– Иди… Ну же! Чего ты ждешь, иди к ней! – вдруг заорала и резко встала до этого момента сидящая блондинистая девушка. – Давай! Будь с ней! Ты ведь этого так хочешь.
Она ударила по столу, выплескивая весь свой негатив наружу. Ее всю колотило от злости к нему, к ней, к своей жизни, к этому месту… Ко всему живому в этом мире! В эту секунду она яростно желала разорвать мир на мелкие кусочки, порвать, растоптать, растерзать… Чтобы все исчезло раз и навсегда… Пропало, испарилось, ушло… И осталась только тьма. Единственная, молчаливая, спокойная, мертвая… Блондинка задрожала, обессилено упала на стул. «Боже! Что я делаю… Почему я до сих пор тут? Зачем я пришла? Зачем я только повстречала его?». Утренняя боль вернулась и снова начала сжимать ее сердце, заставляя разрыдаться. Усталость завладела телом, а жалость – душой. Ей снова захотелось кричать, но, из-за севшего голоса, она сумела лишь выдавить из себя шепот:
– Я тебя ненавижу… Ты разбил мне сердце… – говорила она, пустыми глазами смотря в белый, как стены больницы, потолок…
– Прошу, не плачь! – начал он, подходя к ней, но когда он оказался всего-то в метре от нее, темноволосый мужчина остановился. Он просто не смог подойти к ней, ему не позволила совесть. «Как ты можешь вот так подойти к ней после того, что случилось?» – задал ему коварный вопрос внутренний голос. Синеглазый молодой человек остановился и с тоской посмотрел на девушку. «Да что же это такое?!» – отчаянно думал он, виня судьбу в столь злой шутке. Две девушки, обе сильно любящие его, плакали. Одна плакала от стыда и угрызений совести, а вторая... Слезы ее текли из-за разбитого сердца. А он просто не знал, что делать в такой ситуации… «И в этом всем виноват лишь я… Только я один…».

Яркое солнце светило в тот день, когда черноволосая женщина взволнованно шла к мужчине с такими же волосами, как и у нее самой, но глазами цвета моря, а не кофе, как у нее. Она улыбалась, так как наконец нашла в себе силы пойти к нему и сделать то, на что так давно не могла решиться из-за внезапно возникшей конкурентки. «Главное не струсить и быть настойчивой.» – говорила она себе, шагая каменистой тропинкой к его дому. «Ведь у меня появился шанс! Мне не нужно ни ее слов, ни его… Я же все прекрасно вижу. Она с каждым днем отдаляется от него и замыкается в себе, а он устал от такого отношения. Думаю… я ему не помешаю, просто... Просто помогу ему стать счастливым. Хоть на краткий миг, но счастливым. Ведь она ему совсем не пара. Ему нужен кто-то, кто будет заботиться, ласкать, любить, улыбаться… А не все время хмуриться и приказывать.». Эти мысли придавали храбрости застенчивой девчонке, заставляя ее идти еще быстрее, словно ветер подталкивал ее в спину.
Сердце кареглазой девушки бешено забилось, когда она легонько постучала по деревянной двери. Долго ждать ей не пришлось, так как всего-то через несколько секунд дверь открылась, и в ней показался заспанный молодой человек.
– Привет. – вяло поздоровался он, улыбнувшись. – Не ожидал тебя увидеть, что-то случилось? – поинтересовался мужчина, приглашая в дом. Гостья отрицательно покачала головой, не желая торопить события.
Спустя некоторое время они сидели на кухне и болтали, изредка отвлекаясь на чай.
– Ты… Ты не спал из-за нее? – вдруг серьезно спросила брюнетка. Хозяин квартиры перестал улыбаться и, нахмурившись, опустил глаза.
– Да... – тихо, почти шепотом, ответил он. – Просто она ушла! Ушла и даже не сказала куда! Я всю ночь просидел у окна и ждал ее. Ждал, когда она, наконец, вернется… – но слова эти были полунемыми, так как были сказаны лишь в голове у мужчины, а с губ срывались едва слышным отголоском звука.
– Но она не пришла. – закончила фразу за него девушка.
– Да… Но она придет! Я знаю! – отчаянно воскликнул он, случайно уронив чашку. Та упала со стола и разлетелась на мелкие осколки. Как и его сердце, разбитое отчужденностью со стороны любимой. Кто ж знал, что для блондинки слова стали комом в горле и она, чтобы скрыть свою слабую сторону, надела маску безразличия. Ведь в душе у нее царил настоящий ураган… Но Он этого не знал, а значит… Страдал за компанию с Ней… А Она всего лишь доверила свою тайну ночному ветру… Свободе… Решив, что завтра Она все обязательно скажет Ему. Но у судьбы были на этот счет другие планы… Коварные, даже злые…
«Я огнем внутри пылаю,
Я свободна, словно ветер…
Ты целуешь, я – сгораю
В поцелуях этих…»
– Давай я помогу. – смущенно сказала девчонка, приседая возле него. Невольно они соприкоснулись руками. Женщина улыбнулась синеглазому брюнету, и тут же накрыла его руку своей.
– Эмм… Давай лучше… Я сам. – пробормотал он, пытаясь высвободить свою руку. Но девушка не отпускала ее и, призвав всю храбрость, что у нее была, поцеловала его.
– Что?!.. Что ты делаешь?.. – выпалил ошарашенный мужчина, шарахнувшись от нее. Но эти слова были для молодой женщины пустым звуком, так как она, совершенно не обращая на них внимания, поймала его губы в следующем поцелуе и повалила на пол. Сперва он протестовал, пытаясь не отвечать на поцелуи, но через некоторое время сломался. Сладкие, как вишни, губы словно затуманили его разум, стерли все мысли о блондинке и заставили ответить на поцелуй...
«Я горю от поцелуев,
От твоей любви взрываюсь.
Я полуденное солнце,
Страстью обжигаю…»
Мысли исчезли из его головы, оставляя место лишь страсти. Забавно, но он никогда не думал, что так захочет ЕЕ. Захочет именно эту застенчивую девчонку, которая на протяжении многих лет была ему всего лишь подругой. Никогда не думал, что окажется в постели с ней, никогда не думал, что будет любить ее именно так, никогда не представлял себе, что ее горячее дыхание и жгучие ласки будут поднимать его на вершины блаженства… Никогда… Но сегодня судьба решила пошутить над Ними обоими… И пусть в Его мыслях витал образ блондинки, пусть Он Ее безумно любит, но… Шутка обернулась жестоким испытанием, разрушившим Их счастье… В будущем… Совсем близком. Но ведь в те минуты Они этого не знали… И только свободный ветер был свидетелем преступления, только он стал адвокатом в судебном деле под названием «Злая шутка Судьбы»…
С первым лучом восходящего солнца он проснулся. В его объятиях мирно спала она, всегда такая тихая, спокойная, застенчивая… «Что я натворил?!.. О, Боже!..». Мужчина схватился за голову и сел. Сотни мыслей были в его голове, постепенно запутываясь в прочный морской узел. «Я... не… должен… был … делать… этого!» – медленно проговорил он, обзывая себя в уме последними словами за то, что поддался на провокацию брюнетки, сдался, повиновался мгновенному порыву. Вдруг мужчина почувствовал, как женские руки обняли его сзади, а горячие губы поцеловал в спину. Он вздрогнул.
– Послушай, я… В общем, то, что было… – начал было он, поворачиваясь к любовнице.
– Это было волшебно. – шепотом договорила она за него и ласково улыбнулась.
– Нет… – вдруг кто-то тихо прошептал чуть хрипловатым голосом. Но шепот этот сравнился с ударом грома… Мужчина с женщиной синхронно обернулись и с ужасом взглянули на раннюю гостью. Они даже не услышали, как в дом вошла Она. Не услышали, как блондинка тихо поднялась на второй этаж и даже не заметили, как она остановилась напротив открытой двери.
– Нет… Только не ты…. – шептала она, в ужасе запуская в золотые пряди пальцы. – Нет… не… так!
– Постой! Я все объясню! – умоляюще закричал брюнет, резко вставая с кровати. Простыня упала с его колен, обнажая спортивную фигуру. Блондинка с отвращением отвернулась от него и тихо всхлипнула...
«Я поток воды холодной
На твоих губах сгораю.
И всего лишь жить в любви
Я всю жизнь мечтаю…»
Обладатель этой мужественной фигуры залился яркой краской и, подняв простынь, прикрылся.
– Послушай, давай поговорим. – спокойно предложил он, подходя к ней. Но чего стоило ему изобразить это спокойствие! Ведь в душе разразился настоящий аргентинский ураган со всеми выходящими из него последствиями!
– НЕТ! – резкий крик и ненависть в глазах. Блондинка злобно посмотрела на полуобнаженного мужчину, а потом перевела взгляд на испуганную девицу, прикрытую тонким одеялом. – Я НЕ ЖЕЛАЮ ТЕБЯ СЛУШАТЬ!!! НИ-КОГ-ДА!
Резкий звук пощечины… Несколько упавших и разбившихся об пол слез… Боль. Боль в сердце… Это было последнее, что он увидел перед тем, как она ушла…
«Чтоб они не говорили,
Слов не важен океан,
Лишь один твой взгляд и сразу –
Превращаюсь в ураган!
Чтоб они не говорили,
Этот шепот, как туман,
Это все совсем не важно –
Я – безумный ураган!»

«Каким же я был дураком…» – думал он, сползая по стене на пол. На смену волнениям, переживаниям и горечи пришла пустота. Большая такая, черная, тихая…
– Извини… извини меня. – тихо прошептал он, опустив голову. Блондинка уже перестала плакать и теперь потерянным взглядом смотрела в окно. За эти пару дней она выплакала больше слез, чем за всю свою жизнь… Теперь она безразлично наблюдала, как резвятся и играют маленькие птички на ветке, в глубине души завидуя их беззаботности и счастью.
– За что тебя извинять? За то, что ты переспал с ней? – сухо спросила она, кинув на чернявую хищный взгляд.
– Это было ошибкой! – не выдержав, в отчаянии крикнул он. – Я… это вышло случайно! Пойми…
И снова молчание, в котором изредка слышались всхлипы темноволосой девчонки. Она знала, что так будет. Знала! Но почему же все-таки решилась сделать это? Почему? Этот вопрос теперь задавала она себе. «Ради краткого наслаждения? Ради того, чтобы на минуту быть счастливой? Зачем я это сделала?» – думала она, виновато смотря в пол. «Неужели я надеялась, что после одной ночи он забудет ее и останется со мной? Неужели я всерьез рассчитывала на это?».
– Может, ты прекратишь рыдать? – со злостью сказала блондинка, и кареглазая затихла, всхлипнув напоследок и размазав слезы по щекам.
– Извини, пожалуйста. Это я во всем виновата. Он тут ни при чем. – призналась зареванная женщина, вскинув на нее влажные блестящие глаза. – Я… Воспользовалась моментом и… И просто взята то, что не принадлежит мне. Украла его. – слезы отчаяния снова покатились из глаз, и она, не выдержав, выбежала из комнаты.
– Подожди. – хотел было задержать ее мужчина, но пронзительный зеленый взгляд блондинки остановил его на полпути.
Брюнет замер и, опустив голову, тихо сказал:
– Это все было ошибкой. Все... Если кто и виноват, то это я...
Он поднял взгляд и решительно посмотрел на блондинку.
– Я хочу с ней поговорить. Мне нужно это сделать. Я объясню ей, что все это было неправильно. Подожди меня. Пожалуйста...
Девушка молча выслушала его и, не сказав ни слова, отвела взор, снова уставившись в окно. Ему не нужно было слышать от нее что-то, ибо за столь долгое время они научились понимать друг друга без слов. До того, как блондинка опустила голову, он увидел в ее глазах согласие и, нежно улыбнувшись, ласково прошептал ей:
– А ты все же добрая… – и с этими словами мужчина выбежал из кухни, оставляя девушку одну с едва заметной улыбкой…

От любви лишь слова остались,
Но душа и сердце о твоей любви молчат.
От любви лишь цветы остались,
Но они бесцветны и угас их аромат.

От любви осталось лишь забвенье,
Обещанье счастья ветром вдаль унесено.
Но сквозь боль о тебе я каждой ночью
Среди множества упреков
Вспоминаю все равно...

От любви остаются песни,
Те, что были чувства, лишь прощания одни.
От любви остается бездна,
Не укроет в холод, и измену лишь хранит.

От любви остается время,
Обещанье счастья, знаю, не сбылось оно.
Но сквозь боль о тебе я каждой ночью
Среди множества упреков
Вспоминаю все равно…

Девчонка-брюнетка, дрожа и плача, быстро обувалась и спешила покинуть дом.
– Давай я тебе помогу. – послышался за спиной спокойный голос. Ей не надо было оборачиваться, так как она слишком хорошо знала человека, обладающего таким ласковым, подобным шуму воды, голосом.
Она вздрогнула и, испугано обернувшись, встретилась взглядом с теплыми небесными глазами.
– Ты… Разве ты не хочешь с ней объясниться? Не хочешь поговорить? – тихо спросила кареглазая женщина, явно не горя желанием услышать ответ.
– Я с ней еще поговорю. Просто… Вот, это твое. – сказал он и протянул ей куртку. Мужчина улыбался ей красивой, беззаботной улыбкой. Такой радостной, что девушка при виде ее, на краткий миг позабыла о том, что случилось.
– Ты такой радостный. – смущенно сказала она, забирая куртку.
– Я просто пытаюсь улыбаться жизни. Я верю, что все наладится, и мы однажды соберемся все вместе и весело будем о чем-то болтать, совсем позабыв о том, что случилось однажды, весенним днем. – молвил он, все также улыбаясь. Прошло несколько секунд, прежде чем он уже более серьезно добавил. – То, что произошло, было ошибкой. Ошибкой, которую надо исправить, забыть о ней. Знаю, будет трудно, но надо попытаться. Надеюсь, мы с тобой останемся друзьями… Просто я не тот, кто тебе нужен. И мое сердце уже принадлежит одной девушке. Светловолосой колдунье, которая как раз сидит у меня на кухне. – и сказав это, он расплылся в неприметной на первый взгляд мечтательной улыбке.
– Я… Я желаю вам счастья! – быстро выпалила брюнетка и выбежала на улицу. Некоторое время хозяин квартиры стоял на пороге и смотрел ей вслед, задавая себе различные вопросы. Но когда хрупкая фигурка наконец-то скрылась из виду, он закрыл дверь и вернулся на кухню, где его терпеливо ждала блондинка с пронзительными изумрудами вместо глаз.
– Может, все-таки не откажешься от чая? – поинтересовался он и улыбнулся ей. Улыбнулся той самой улыбкой, доброй, нежной, успокаивающей… – Ведь ты так любишь, когда я делаю чай. С крекерами. – и, сказав это, молодой человек подошел вплотную к блондинке и ласково взял ее руки в свои. Девушка вздрогнула от этого. Его ладони были такими теплыми, нежными и ласковыми, что невольно по ее телу прошлась легкая дрожь. Такая приятная, что ей захотелось, чтобы он никогда ее не отпускал.
Жгучий брюнет улыбнулся ей и, обойдя стол, сел на корточки возле блондинистой колдуньи, как он не уставал ее называть в своих мыслях.
– Давай забудем этот кошмар и начнем все сначала. – предложил он, все еще держа ее руки в своих.
– А разве что-то было? – тихо спросила она, вдруг погрустнев.
– Было… – шепотом ответил он и сильнее сжал ее холодные, по-детски тонкие ладошки – У нас была жизнь, у нас был свой маленький мир, у нас была мечта… У тебя был я, а ты была у меня. Но вдруг этот мир начал теряться и исчезать. Что-то случилось с тобой. Ты стала холодной. Начала отдаляться от меня. – мужчина погрустнел и нахмурился. – Ты уходила от меня. Исчезала, как вода из-под пальцев. Мне было больно видеть, как ты отдаляешься, убегаешь от меня. Но, в глубине души я надеялся, что скоро ты вернешься и улыбнешься мне. И мы будем вместе.
Наконец он рассказал ей то, что было скрыто в его сердце, поделился с ней болью, что столь долгое время терзала его.
– Мне надо было подумать. Разобраться в себе. – глухо сказала она, пряча от него кристально-чистые, полные прозрачных слезинок глаза.
– Знаешь… А ведь я любил тебя… Всегда любил… И буду любить вечно… – тихий шепот. Мужчина поднял руку и, захватив блондинку за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза. – Я не знаю, как давно и почему, но ты занимаешь особенное место у меня вот тут. – и сказав это, он взял ее слегка дрожащую ладонь и приложил к своей груди, прямо к тому месту, где у него билось четкими ритмичными ударами сердце. Блондинка смутилась и хотела убрать руку, так как, чувствуя его теплое тело под своими пальчиками, она невольно вздрагивала и чувствовала неизвестное томление в животе.
Но он придвинулся поближе, и теперь его дыхание обжигало кожу миловидной блондинки.
– Знаешь… А еще у тебя очень красивые глаза. – прошептал он, всматриваясь в потемневшие малахитовые омуты.
– Но… я… Ох… – все что смогла из себя выдавить девушка перед тем, как он захватил ее уста в глубоком, но нежном поцелуе. Его губы нежно коснулись ее губ и начали ласкать их. Сперва нерешительно, застенчиво, словно боялись сделать больно, но потом, когда рука девушки легла на его щеку, брюнет осмелел и начал более уверено изучать каждый уголок ее алого, как спелая клубничка, рта.
– Я…. Я люблю тебя… – шепнула она, отдалившись от сладких губ любимого. – Ты самый дорогой для меня человек. Ты мой анг…. – но он не дал договорить ей слово, так как, затосковав по ее вкусненьким манящим губкам, снова принялся целовать их. Теперь она отвечала на его поцелуи так же нежно и любяще, как и он. И с таким же желанием, рвением и страстью.
Словно во сне он поднял ее на руки и перенес в гостиную. Аккуратно уложил на диван и лег сверху. Он целовал ее в самых скрытых и самых чутких местах, доказывал свою любовь все более пылкими, страстными и обжигающими поцелуями, горящими ладонями касался ее обнаженного тела и дарил самые незабываемые ласки. В этом таинстве они признались друг другу в любви и навеки связали себя крепкими нерушимыми узами, раз и навсегда.
А тем временем, когда они, устало дыша и обмениваясь удовлетворенными улыбками, шептали друг другу самые нежные слова, легкий ветерок разогнал серые тучи, освобождая солнце. Оно ярко засветило и согрело своими лучами их обнаженные тела, подарив светлый лучик их будущему…

– Мама! Она меня укусила! – крикнул мальчик и подбежал к матери, подальше от проклятого муравейника.
– А зачем ты туда полез? – послышался строгий голос женщины, присевшей на корточки рядом с сыном.
– Я … Ну… Ну… Ну не знаю я! – наконец крикнул он и бросился к маме в объятия. – Муравьишка меня покусала… – ныл ребенок, показывая маме слегка покрасневший пальчик. Блондинка улыбнулась и, подув на пальчик, чмокнула прямо в «укус». Мальчик перестал ныть и теперь заплаканными глазками поглядывал на маму, питая надежды, что та его сейчас пожалеет и приласкает.
– Максимка, но ты ведь уже взрослый. Я больше не должна тебя жалеть. – сказала женщина, прочитав мольбу в глазах сына и нежно улыбнулась ему.
Бесспорно, сын был внешне очень похож на мать. Светлые, цвета пшеницы, волосы, изумрудные, как весенняя листва, глаза и решительность во взгляде. От отца ему же досталась доброта, мечтательность, непослушные волосы и… добрая, нежная, смягчающая сердца, улыбка. Мальчишке было шесть лет и он, так же как и его мама раньше, мечтал стать певцом и собирать стадионы фанатов, но мать ему строго запретила стремиться к этому, мол: «У тебя другое предназначение в жизни», но ни о каком «другом предназначении» ребенок так и не узнал. Родители все время уходили от ответа. Мама ясно давала понять словами: «Марш в постель!» – что скажет обо всем потом, а папа неясно объяснял, постоянно пытаясь перевести разговоры на другие темы.
Что случилось семь лет назад, Максим не знал. Но однажды, когда родители были на работе, а сам он лежал с ангиной дома, мальчику стало скучно, и он полез на верхнюю антресоль шкафа и нашел там интересные, на его взгляд, фотографии. Пять девчонок-старшеклассниц играют на концерте. Внимание ребенка сразу привлекла блондинка с бас-гитарой, мелькающая вечно с левой стороны сцены. «Что-то она подозрительно похожа на маму…» – сделал вывод Макс и продолжил рыться в стопке. Несколько похожих однотипных снимков вернулись в коробку, где они и были найдены ранее. На следующей фотографии была запечатлена та же блондинка, но уже в компании черноволосого мужчины и без подруг. Все бы ничего, но девушка плакала, сидя на гитарном усилителе, а мужчина держал ее за руки, сидя перед ней на корточках. Повинуясь необъяснимому порыву, мальчик перевернул фотографию и на обороте увидел сделанную чернилами надпись, выведенную неровным почерком и почему-то расплывшуюся: «Елена Третьякова и Виталий Абдулов. Берегите свою любовь, не дайте ей разрушиться. Она дороже музыки и группы вместе взятых. Мы всегда с вами и всегда за вас. Забудьте ту статью, не верьте. Эту фотографию мы сняли после нашего последнего концерта. И эта же фотография была «обработана» журналистами, сами видите, что ваших лиц почти не заметно. Мы не хотели показывать вам этот снимок до выяснения причины, но оказалось поздно, нас опередили, и группы больше нет. Но есть вы и ваша любовь. Верьте друг другу. Ваши Ранетки». Мальчик недоуменно похлопал ресницами и снова уставился в клочок глянцевой бумаги. «Приплыли… Лена-Ранетка моя мама… А говорила, что простое совпадение имен. Ну зато теперь понятно, почему она против моего увлечения музыкой.» – Максимка перечитал запись еще раз и остановился на дате – прошло ровно семь лет. «Хм, кажется это и есть та большая тайна, в которую меня не спешат посвящать предки.» – ухмыльнулся мальчуган и сопоставил очевидные факты, известные ему. «Мама играла в группе. Была знакома с папой уже давно. Потом им кто-то помешал, написав, судя по всему, нехорошую статью. Папа перестал сниматься в кино. Оба пошли на продюсирование и режиссирование. По рассказам Викиной мамы я знаю, что родители некоторое время были в ссоре, но потом помирились. В этом была каким-то образом замешана Викина мама, но она толком ничего не объяснила дочке. И, наверное, после этого случая мама поменяла свой спортивный стиль на обычный, и в ее гардеробе появились юбки и платья… Все правильно, ведь Лену-Ранетку знают как спортивную девчонку! Блин, ну что у меня за предки?! Вокруг них так и мелькают постоянные тайны и загадки. Интрига так и прет из разных углов! Уже начинает надоедать… Вот Викина мама болтушка еще та, но даже она не хочет всего рассказывать о моих родителях. А ведь знает же она еще что-то… Ну ничего, я и сам как-то выбью из них эту информацию!» – и мальчик, довольный своим открытием, спрятал фотографии на место и лег спать.
– Угу… Я буду сильным… – успокаиваясь, сказал малыш, свыкшись с покалывающей болью от укуса муравья, и поднял взор на мать, которая, к его удивлению, улыбалась той самой улыбкой, которую он так редко видел на ее губах.
– Так почему же ты полез в муравейник? – вдруг серьезно спросила блондинка, и ее улыбка сразу же исчезла, уступая место строгому взгляду.
– Эмм… Ну, Викки сказала… – начал было мальчуган путаться в словах, но его перебила ярость и недовольство матери.
– Опять ты слушал Викторию?! – разозлилась она. – Сколько тебе раз говорить, думай сам! На то у тебя и голова!
Послышалось еще очень много упреков в сторону смутившегося мальчишки, краснеющего все сильнее. Ему было стыдно за свою глупость, а слова матери лишь добавили соли на рану. «И правда… Зачем же я ее послушал?» – задавал он себе вопрос. – «Это ж такая же история, что и с «русалкой в болоте». – с сарказмом напомнил он себе и скривился, вспомнив глупую выдумку подруги.
– …и если еще раз такое будет, то останешься на месяц без десерта! – закончив, пригрозила женщина, зная слабость сына к десертам за ужином.
– Но, мама! Я не буду, честно! Я больше не буду слушать Викки! – в отчаянии заговорил он, чувствуя, как что-то начало сдавливать его сердце.
– Я ведь… – но блондинка осеклась, так как почувствовала шаги, а потом Его теплое дыхание у себя возле ушка.
– Ну зачем же так строго? – ласково прошептал Он, обнимая ее сзади за талию.
Сын тут же расплылся в широкой, полной надежды и радости, улыбке при виде папы. Ребенок всегда мог рассчитывать на то, что отец смягчит строгость мамы и наказание будет не таким суровым, если оно вообще потом будет. Ибо сопротивляться теплым, ласковым глазам его отца могла разве что Снежная Королева! И то, порой, мальчику казалось, что и та растаяла бы от доброты и тепла отца. Вот и мама, в большинстве случаев, таяла, когда папа применял свою нежную улыбку и теплоту взгляда.
Доброту его родителя невозможно было не любить. Он всегда был мил и добр со всеми, и поэтому у него было столько друзей и людей, которым он был небезразличен, особенно это относилось к маме девочки по имени Викки. Мальчишка знал, что папа и тетя Алена (мама Виктории) очень хорошие друзья и всегда помогают друг другу, хотя Максимка так и не мог понять, почему же его мама так нервничает и иногда даже злится при виде тети? Этого он понять не мог. Похоже, давало о себе знать прошлое, но по фотографиям и одной-единственной записи невозможно было разузнать все. И малышу пришлось смириться…
– Но он ведь снова наслушался Викторию и полез в муравейник! – строго проговорила блондинка, с возмущением взглянув на мужа. – Пора бы ему научиться думать самому!
С минуту мужчина недоуменно посматривал то на жену, то на сына, а потом, ни с того ни с сего, начал смеяться.
– Макс! Неужели ты и вправду в муравейник полез? – не веря собственным ушам, спросил брюнет. – Ну… И что за повод на этот раз был? – уже улыбаясь, спросил он.
– Я... Ну, в общем, Викки сказала, что в сердце муравейника спрятана карта сокровищ. – тихо проговорил мальчуган и снова виновато опустил глаза, сам осознавая, что звучит это редчайше глупо.
– И как же после такой-то глупости не наказать его? – рассвирепела блондинка и ехидно впилась взглядом в мужа. – Весь в тебя, Виталий! Такой же наивный… – пробормотала она, хмурясь.
– Но ведь моя наивность тебе нравится. – шепнул Виталий, приближая свое лицо к жене. Что и сказать, она всегда успокаивалась, когда он был так близко к ней. Да, он имел над ней власть. Особую власть, и мог бы заставить ее сделать все что угодно ради него, но… Он этого не делал, так как любил ее бескорыстно и преданно. Она была самым ценным для него созданием в этом мире – его сокровищем, цены которому не было.
– Да… Нравится. – со вздохом, едва слышно, ответила она, прекрасно понимая, что этими словами она показала свое поражение. Брюнет широко улыбнулся и, чмокнув ее в щеку, повернулся к радостному сыну.
– Так что… Идем за мороженым? – оживленно поинтересовался он, подходя к сынишке.
– Но… Как же… – тут же вступила блондинка, вспомнив о поступке своего ребенка.
– А о наказании поговорим дома, Ленусь. Я думаю, ты бы тоже не отказалась от мороженого. Особенно клубничного со сливками. – и сказав это, он хитро посмотрел на жену, которая заметила подозрительный блеск в глазах молодого человека, и это заставило ее покраснеть и сразу же замолчать.
– Мам, ты покраснела! – смеясь, констатировал факт Максим, подходя к маме, уже зная, что никакого наказания не будет. Раз мама растерялась, это могло означать только одно – она поддалась чарам отца, не устояв перед доброй и теплой улыбкой, и таким же взглядом его глубоких, синих-пресиних глаз.
Девушка хотела было сказать что-то в свою защиту, как вдруг послышался звонкий детский голос:
– Максим! – весело позвала парнишку девочка, подбегая к нему.
У девочки были каштановые, короткие и немного непослушные волосы, завивающиеся на кончиках, румяные щечки, острые черты лица и удивительно похожие на черный сапфир темные глаза, блестевшие счастьем и радостью.
– Викки! – обрадовался мальчик и, широко улыбаясь, помахал девчонке рукой.
– Ты нашел карту сокровищ? – тут же оживленно спросила черноглазая малышка, недовольно поправляя платьице.
– Так! Значит, ты снова придумала новую нелепую историю? – строго поинтересовалась блондинка, подходя к подружке сына. Викки смутилась и виновато отвела глаза.
– Дай я. – послышался голос брюнета. Виталий спокойно подошел к девочке и, опустившись на корточки перед ней, нежно проговорил:
– Тебе кто-то рассказал об этой карте? – поинтересовался он, ласково смотря на девочку.
– Я… я сама придумала историю о карте сокровищ… – виновато проговорила Викки и, посмотрев в глаза дяде, опустила длинные густые реснички, сосредоточив прищуренный взгляд на Максимке из-под челки.
– Вечно ты что-то придумываешь! – немного зло отозвалась Лена и сухо посмотрела на девчушку. Та жутко покраснела и пробормотала что-то похожее на: «Извините, я больше так не буду…».
– Все-таки ты такая строгая… – мечтательно протянул Абдулов, мельком взглянув на жену. – Она же просто ребенок…
– …с очень буйной фантазией! – сухо закончила за него женщина и, схватив Макса за руку, резко притянула к себе.

Конец