Сериалы онлайн

Квартира Абдулова располагалась в приличном районе Москвы, недалеко от центра. Консьерж, фикусы в кадках, ковры перед лифтом. Чисто и светло. Лена всю жизнь прожила в казенных квартирах, которые выдавали ее отцу-военному. Подъезды были самые обычные, в меру грязные и вонючие. В Москве квартира родителей располагалась в самом обычном доме, с кодовым замком, но без консьержа. В доме у самой Лены на первом этаже сидела столетняя бабуля. Было относительно чисто. Обычный среднестатистический подъезд. И пахло там, как в обычном подъезде. Здесь же пахло деньгами, большими деньгами.
«Интересно, сколько я должна пахать, чтобы купить здесь квартиру? – подумала Лена, вздыхая. – Наверное, очень долго. Это не для моих гонораров. Даже я соглашусь сняться не только в КВМ-поцелуе, но и КВМ-сексе, денег не хватит. Ладно, по крайней мере, есть к чему стремиться».
Квартира была двухуровневая. Неплохо обставлена. Но чувствовалось, что здесь живет холостяк. Абдулов, молчавший всю дорогу, бросил куртку на вешалку и произнес:
– Здесь два этажа. На первом кухня и гостиная-столовая. В общем, это многофункциональная комната. На втором этаже четыре комнаты. Мой кабинет и моя спальня. Другие комнаты – гостевые. Ванная комната одна, на втором этаже. Комнату займешь ту, которая в конце коридора. – Абдулов умолчал, что рядом находится его спальня.
Лена прошла в гостиную. Огромное пространство. Почти пустое. В центре пушистый ковер. У стены камин. Самый настоящий. Напротив, у стены, здоровый кожаный диван. Окна во всю стену. Боже, как высоко. Установка с музыкальным центром в углу. Больше ничего, совсем ничего.
– Как… пусто. – Прошептала Лена заворожено. – Здесь можно в футбол играть. А где телевизор?
– Телевизор у меня в спальне.
– ?
– Я люблю смотреть телепередачи, лежа в постели. – Пояснил Абдулов. – В гостевых спальнях телевизора нет. Но не стесняйся, приходи. – Мужчина усмехнулся. – Я подвинусь.
Лена, пропустившая до этого речь о гостевых спальнях, вдруг обратила на это внимание.
– Подожди, какие спальни! Я не могу здесь остаться!
– Можешь. Это теперь твоя работа. Тебе Арламов что сказал? Ухаживать за мной, пока на моем лице не исчезнут следы твоего несдержанного характера.
– Моего несдержанного характера? А какой тогда у тебя характер? У меня все тело в синяках! Это как понимать? – «Черт, Третьякова, ты дура! Дура! Поняла ты меня? Зачем ты про синяки? Сейчас он что-нибудь отмочит, держись!»
– Серьезно? Да, неслабо это я! Но, надеюсь, это не помешало твоей первой брачной ночи? – «Брачной ночи? Точно, Ленка, он же прав. У тебя есть муж, ты не можешь оставлять его одного».
– Прости Абдулов, но я ведь теперь девушка несвободная. Что я мужу скажу? Как объясню свое отсутствие?
– Не знаю, можешь сказать правду. Можешь позвонить ему прямо сейчас.
«Угу, как же. Представляю картину: Игорь с невестой вместе принимают ванну. Тут звоню я и начинаю извиняться, что никак не могу сегодня приехать домой. Конечно, его невеста чудесная девушка, но даже ее терпению приходит конец».
– Нет, Абдулов, мне нужно домой! – Самым строгим голосом произнесла Лена.
– Нужно, значит – нужно! – Заключил Абдулов. – Езжай, раз нужно. Я сейчас позвоню Арламову, и все ему объясню. Думаю, он освободит тебя от твоей новой работы.
«Черт, бьет по самому больному. Знает, что против Арламова я не пойду. Ладно, прорвемся! Где наша не пропадала?»
Лена ничего не сказала. Она бросила сумку рядом с диваном и пошла осматривать свое новое жилье. Больше всего ее интересовала кухня. Завтрак был давно, а обеда пока не предвидится. Придется самой готовить. В конце концов, она действительно ударила Абдулова. Нужно хотя бы его накормить. Может, подобреет.
Кухня была небольшая. Даже непривычно после таких просторов. Напичкана бытовой техникой.
«Интересно, он пользуется чем-то, кроме микроволновки?»
Лена сунула свой нос в холодильник.
«Слава богу, хоть продукты есть. Не придется в магазин тащиться. Что ж, приступим. Начнем с бутербродов, а то я сейчас с голоду умру».
У Абдулова кружилась голова. Нос болел. Трудно было дышать. Наверное, нужно было подняться наверх, но сил не было. Сегодняшний день его достал.
«Ладно, прилягу здесь на несколько минут. Сейчас ведь Третьякова нарисуется и начнет снова мозг парить».
Виталий вытянулся на диване. «Хорошо бы подушку и плед», – сонно подумал он. Глаза закрылись. «Я только на минуточку», – пообещал себе он. Внезапно резкий звук электродрели заставил его подпрыгнуть.
«Черт, какая дрель в нашем доме? Никому из моих соседей даже в голову не придет ею пользоваться».
Звук шел откуда-то снизу. Главное, пожужжит и перестанет. Опять пожужжит и снова перестанет. Абдулов тупо посмотрел на пол. Рядом с диваном валялась женская сумка.
«Черт, это же мобильный телефон. Третьякова! Кто тебя научил вещи везде разбрасывать?!»
Мужчина хотел было позвать хозяйку телефона, но потом передумал и решил сам отнести ей телефон. Он открыл сумку, без труда нашел нужную ему вещь. Звонила Наташа-ранетка. Уже собираясь ответить на звонок, взгляд Абдулова зацепился за какую-то красную книжечку. Телефон сразу перестал его интересовать.
«Я только посмотрю! – Обещал он себе. – Честное слово, только посмотрю!»
Он не мог объяснить, зачем ему был нужен ее паспорт.
«Так, Третьякова Елена Николаевна, дата рождения, место рождения. Зарегистрирована…. Выписана, снова зарегистрирована. Семейное положение…. Так, не понял! Пустая страница? А где же штамп? ТРЕТЬЯКОВА!!! Нет, ну надо же! Развела, как последнего пацана! Ясно, значит, мужа у нас нет. Тогда, держись!»
Абдулов аккуратно положил паспорт и телефон, который уже перестал звонить, в сумку. Саму сумку закрыл и поставил на место. Снова лег на диван. Нужно было обдумать свое дальнейшее поведение. По крайней мере, теперь он спокойно может ее соблазнить. Не переживая за свой моральный облик.
Но подумать Абдулову не удалось. Тяжелый день дал о себе знать. Когда Лена зашла в гостиную, чтобы позвать его перекусить, он уже спал. Девушка несколько минут посмотрела на него. Во сне мужчина совершенно изменился.
«он похож на ребенка, когда спит, – подумала Лена. – Наверное, нужно принести ему подушку и укрыть его чем-нибудь».
Девушка поднялась на второй этаж. Четыре одинаковые двери. Четыре разные комнаты. Какая? Лена выбрала наугад. Кабинет.
«Хм, сколько книг! Не думала, что читает. – Девушка зашла. – О-о-о, Толстой, Чехов, Диккенс…. Да, Абдулов, теперь я узнаю другую твою сторону. Черт, не нужно об этом! Марш искать подушку!»
Следующая комната была определенно гостевая. А потом и его спальня. Как всегда, просторная комната. Одну стену полностью занимает шкаф. Вторую – окно.
«Интересно, зачем ему такие большие окна в спальне?»
В центре огромная кровать. Преобладал насыщенный синий цвет, переходящий в черный. Подушки лежали на кровати. В углу, на кресле, рядом с журнальный столиком, лежал плед.
«То, что мне нужно», – подумала девушка и спустилась со своими трофеями вниз.
Абдулов беспокойно заворочался во сне. Девушка осторожно погладила его по лбу, слегка поиграла его волосами, аккуратно приподняла его голову и подложила под нее подушку. Мужчина не проснулся. Девушка пристроилась на коленях рядом с диваном. Такой Абдулов ей нравился. Она не боялась его, не чувствовала необходимости защищаться, но чувствовала необходимость защищать! Его! Она снова погладила его по лбу, медленно спустилась на щеку. Отросшая щетина колола ей ладонь. Осторожно, чтобы он не проснулся, девушка провела указательным пальцем по его губам. Она помнила, как эти губы касались ее. Как было хорошо. Хотя, хорошо – это слабо сказано. Наверное, в русском языке нет слов, чтобы описать те чувства, которые испытала Лена. Она снова положила ладонь на его щеку. Он отреагировал чисто инстинктивно, даже не проснувшись. Его рука схватила ее тонкое запястье, потянула к себе. Его губы коснулись раскрытой ладони, потом вернули ее руку на свою щеку. Только теперь ее рука оказалась между ним и подушкой. Лена замерла. Его жест был полон нежности.
– Леночка, – прошептал Абдулов во сне. – Леночка.
Его шепот отрезвил девушку. Она аккуратно освободила руку, укрыла его пледом, стараясь не разбудить, и вышла на кухню. Нужно было что-нибудь приготовить. Шел седьмой час.
Абдулов проснулся от вкусного запаха. Его организм напомнил ему, что он голоден. Несколько секунд Виталий не мог понять – где он. Может быть, приехал к родителям. Мама готовит что-то. Нет, он не мог уехать, у него же съемки в этом дебильном сериале. Вспомнив про сериал, Абдулов вспомнил и все остальное.
«Плед, подушка? Странно. Я помню, что мечтал о них, но совершенно точно не ходил за ними. Неужели…. Надо же, заботливая! Или боится, что я пожалуюсь Арламову. Боже, как вкусно пахнет! Я сейчас с ума сойду!»
И Абдулов пошел на запах.
Лена редко готовила. Дома времени почти не оставалось. У родителей всегда готовила мама. Конечно же, в свое время девушка научилась готовить. Но практиковаться было некогда. Сейчас ей представилась такая возможность. Девушка запекла рыбу, сделала два салата и еще испекла пирог с вишневым и клубничным джемом. Остатки на дне банок девушка нашла в холодильнике. Стол был накрыт. Все готово.
«Если Абдулов не проснется через пять минут, то придется его будить», – решила Лена.
– А чем это так вкусно пахнет? – С легкими нотками игривости спросил Виталий, заходя на кухню. – Третьякова, что это? – он с удивлением уставился на сервированный стол.
– Знаешь, раз мне придется здесь жить, то я решила не морить себя голодом, а питаться, как я привыкла. – Тут девушка слукавила. – Но ты ведь тоже здесь живешь. Не морить же тебя голодом. Садись. – Усмехнулась она.
Абдулов же решил, что будет вести себя, как ни в чем не бывало. Будто они с Третьяковой лучшие друзья. Игривая улыбка не покидала его губ.
– Запах потрясающий! Боже, как вкусно. – Слава богу, на некоторое время чувство голоса заставило его заткнуться. – Я даже подумать не мог, что ты умеешь готовить.
– Мам в свое время научила. Она говорила, что каждая девушка должна уметь готовить. Обязательно нужно правильно питаться. Только тогда можно хорошо выглядеть. Тем более мне.
– Прости, не совсем понял.
– Я же спортом занималась серьезно. Нагрузки бешеные. Есть хочется всегда и много. Мама никогда не позволяла питаться фаст-фудом. Знаешь, сколько я себя помню, в нашей семье всегда были обеды и ужины. И не какие-нибудь. Вся семья собиралась за столом. Особенно вечером. Мы рассказывали, как провели день. Кто что делал. Что произошло. За ужином решали проблемы, составляли планы и делились мечтами. Сейчас мне этого не хватает. – Грустно добавила она.
– Знаешь, а у меня все было совсем по-другому. Я, наверное, поэтому в Москву уехал. Конечно, я всегда знал, что родители меня любят, но они редко понимали меня, да и друг друга.
– Тебе было очень тяжело?
– Нет, хотя сейчас я думаю, что да. Они развелись, когда мне было восемь лет. Но я помню, как пахло в нашем доме в раннем детстве. Как сейчас.
– А что сейчас?
– Сейчас? Я общаюсь и с отцом, и с матерью. У меня еще есть сестра. Она там, в Иркутске. Я люблю ее, но у нас нет тесной связи, как у тебя с твоей семьей. (АВТОР НАПОМИНАЕТ, ЧТО ИСТОРИЯ СЕМЕЙ, КАК И ВЕСЬ ФАНФИК, ВЫДУМАННАЯ)
Разговор продолжался. Стрелка часов уже перевалила за десять. Они сидели на кухне и говорили. Про все. Про детство, про рыбалку и спортивные соревнования. Как Абдулов стал актером, как Третьякова пришла в музыку.
– А кем ты станешь, когда вырастишь? – Вдруг спросил Абдулов.
– Думаю, что я уже нашла себя. – Задумчиво ответила Лена. – А ты?
– Ну, мне уже поздновато думать о смене профессии. Но я бы хотел вести курсы по актерскому мастерству. Может быть, когда я уже перестану сниматься, я буду преподавать.
Разговор перетек в планы на будущее и мечты. Неожиданно раздался приглушенный звук вибрирующего телефона. Лена бросилась отвечать на звонок. А когда вернулась, сказала:
– Уже первый час ночи. Думаю, нам нужно отдохнуть. Давай я нанесу мазь на твои увечья. И иди, ложись, вид у тебя измученный.
Абдулов не стал спорить, быстро вышел из кухни. Лена убрала со стола, загрузила посуду в посудомоечную машину и тоже поднялась к себе. В квартире было тихо, только был слышен звук падающей воды. Абдулов принимал душ.
Лена достала тюбик с мазью. Дважды прочла инструкцию. Звук воды стих. Девушка еще немного подождала и пошла в соседнюю комнату, предварительно постучав в дверь.
– Я принесла мазь. – Черт, голос съехал на пару тонов, стал низким и хриплым. – Тебе помочь? – «Не смотри на него! Ну! Кому я сказала!» После душа на Абдулове был халат, босые ноги на полу, видна волосатая грудь. Он был таким домашним.
– Да, спасибо, ты мне очень поможешь. – Он сел на кровать и поднял лицо. Девушка аккуратно нанесла мазь, стараясь не причинять ему боль. Она уже собиралась уйти, как почувствовала, что он держит ее за руку.
– Подожди. – Улыбнулся он. – Думаю, я заслужил компенсацию за моральный ущерб. – Притянул ее к себе и поцеловал.
Никакой нежности, только страсть, ничем не прикрытая. Его язык глубоко в ней, его руки на ней повсюду.
«Господи, еще секунда, и я потеряю остатки здравого смысла! Да я уже их потеряла! Как хорошо! Нет, волшебно!»
Она обняла его, крепко прижав к себе. До кровати один шаг. Ее рука потянулась к поясу его халата. Его руки аккуратно отстранили ее.
– Думаю, на сегодня достаточно. – Абдулов тяжело дышал, но точно решил не торопить событие. Лена посмотрела на него с благодарностью и вышла.
«Душ! Думаю, тебе сейчас нужен душ!»
Душ не помог. Во влажном воздухе еще витал его слабый запах. Его гель для душа, его туалетная вода. Расслабиться не получалось. Только выйдя из душа, Лена поняла, что не взяла с собой даже полотенце, не говоря уже о спальном комплекте.
Полотенце она нашла в шкафчике рядом с ванной. Но одеться по-прежнему было не во что.
«Ладно, была, не была. Все равно, он в своей комнате. Буду спать голой, – решила девушка. – Он об этом даже не узнает».
Прошло еще два часа. Абдулов сквозь сон слышал какие-то посторонние звуки. Звуки, которых совершенно точно не должно было быть в его квартире. Пришлось проснуться. Включив свет, он сел в кровати и прислушался. Стоны, бормотание. Все это неслось из соседней комнаты.
«Лена!» – Эта мысль заставила его подняться. Натянув джинсы, он прошел в соседнюю комнату.
Здесь было темно. Лена металась во сне.
– Нет, этого не может быть, нет. Черт! А-а-а! Нет, пустите, мне больно! – бормотала она.
– Лена, – позвал Абдулов. Она не проснулась. Он сел на край кровати, погладил ее по щеке и произнес громче – Лена! – Его ладонь стала мокрой от ее слез. – Леночка, проснись, пожалуйста! Леночка!
Девушка была в машине. Было темно. Ей было больно. Везде. Леха, давний приятель, с которым она в детстве играла в футбол во дворе, сейчас навалился на нее. Она попыталась оттолкнуть его. Ладонь, прикоснувшаяся к его груди, моментально стала мокрой и липкой. Она уже понимала, что случилось что-то ужасное, но боялась поверить в это.
– Ребята! Кто-нибудь, отзовитесь! Катюха, ты меня слышишь? Вовка! Кто-нибудь!
Раздался гул, свет от прожектора скользнул по машине. Рядом приземлился вертолет. «Люди, там есть люди. Они сейчас помогут мне и моим друзьям!»
– Помогите! Помогите, пожалуйста! Кто-нибудь!
Свет, ярки, прямо в глаза. Леха исчез, но дышать все равно было трудно. Девушка застонала.
– Ребята, носилки, быстро! Она жива! – Голос незнакомый, мужской, но дающий надежду.
– Нет, не трогайте меня! Нет, мне больно! – Чьи-то руки ощупывают ее. Больно, везде! И голос, уже другой, женский, добрый.
– Потерпи, милая, еще чуть-чуть. Сейчас капельницу поставят, легче будет.
– Ребята, что с ними? Вовка, Катя, Леха. Как они. – Лена понимала, что этот голос поможет ей, а, значит, и ее друзьям. – Помогите им. Пожалуйста.
– Милая, не переживай. Вась, что с водителем?
– Тоже мертв! – Холодный, безжалостный голос. ТОЖЕ! Лена поняла все сразу.
– Нет, этого не может быть, нет. Черт! А-а-а! Нет, пустите, мне больно! – Кричала она, отбиваясь от чьих-то рук. – Нет, они не могли умереть! Это неправильно! Нет!
И другой голос. Тот, которого никак здесь не могло быть:
– Леночка, проснись, Леночка, прошу тебя!
Лена резко села на кровать. Абдулов! Она протянула руки, обняла его за шею, крепко прижала к себе и заплакала.

Жду ваших комментариев: http://www.seriali-online.ru/forum/38-2816-1

Лена долго плакала. Боль, которую он чувствовала во сне, никуда не уходила. Постепенно рыдания затихли. Остались только тихие продолжительные всхлипы. Совсем по детски. Девушка свернулась клубочком, положив голову на колени Абдулова. Он гладил ее по спине, ничего не говоря. Постепенно девушка совсем затихла. Мужчина даже подумал, что она заснула. Поэтому вздрогнул, когда она заговорила:
– Вовка, Леха и Игорь – мои друзья с детства. – Раздался хриплый голос в темноте. – Мы вместе играли в футбол во дворе, потом они привели меня в первую секцию. Спорт долгое время был моей жизнью из-за них. Они радовались моим победам, переживали мои поражения. Опекали и защищали меня. Помогли мне прийти в себя после разрыва связок, когда я уже больше не могла играть. Они были старше меня на четыре года, одногодки между собой. Потом, где-то в 15 лет, Вовка познакомился с Катей. Она пришла в нашу компанию. Это была великая любовь. Честно, не смейся. – Абдулов и не собирался смеяться, вообще никак не реагировал на ее слова. – Сначала я ревновала. Привыкла, что все внимание всегда доставалось мне. Потом успокоилась. Катя стала моей лучшей подругой. Первой. Раньше я не дружила с девчонками. Считала это глупым занятием, абсолютно бесполезным. Катя была ровесница моим друзьям. Мне было четырнадцать. После восемнадцатилетия Вовка и Катя поженились. Отметить это событие решила поездкой на юг, на машине. Игорь не смог поехать. К счастью. Мы переезжали с места на место, новые места, новые люди. Купались, веселились. Доехали до гор. Войны тогда уже не было, и мира еще не было. – Лена замолчала, Абдулов почувствовал, что джинсы стремительно намокаю от Лениных слез. Девушка перевела дыхание и продолжила. – Я даже не знаю, как меня отпустили родители. Машину обстреляли. Вовка погиб мгновенно. Леха – через несколько минут. Он успел прикрыть меня собой. Защитил меня, понимаешь. Получил мои пули вместо меня. Машину занесло, мы во что-то врезались. Я ударилась головой и отключилась. Хуже всех пришлось Кате. У нее было несколько пулевых ранений, сломаны все ребра, пострадал позвоночник и, я узнала об этом уже потом, выкидыш. Она была беременна, а мы об этом не знали. Наверное, даже Вовка не знал еще! – Снова пауза, девушка закусила кулак, пытаясь стравиться с болью, рвущейся из самых глубин ее сознания. – Хуже все то, что она не потеряла сознание. Она страдала, чувствовала, как теряет своего ребенка. Страдала, понимая, что ее муж мертв. Что мы все мертвы. Что никто не спасет ее малыша. – Девушка перевернулась, обняла мужчину за талию и уткнулась носом в живот. Он прижал ее к себе. Молча. – Когда я пришла в себя, она была уже мертва. Как нас нашли, я не знаю. Почему нас искали, я тоже не знаю. У меня было сломано два ребра и сотрясение мозга. Отделалась легким испугом. – Усмехнулась, но очень горько. – Я выжила. Они – нет. Если бы Игорь поехал с нами, то он тоже погиб бы. – Девушка замолчала, еще теснее прижимаясь к Абдулову.
– И теперь тебе снятся кошмары? – Тихо спросил он.
– Да. – Пауза. – Я всегда вижу одно и тоже. Как нас находят спасатели. И переживаю ту же боль, когда понимаю, что я – единственная выжившая.
– Лена. – Абдулов наконец-то все понял. – Лена, ты – человек. Тебе свойственен инстинкт самосохранения. Разумеется, ты должна была почувствовать радость «Слава богу, я жива! Что я выжила, а не кто-то из них». Девочка моя, это совершенно нормально. Ты не должна корить себя за это. Это не значит, что ты плохой друг или неблагодарная. Это всего лишь жизнь. И ты имеешь полное право радоваться ей. Ты должна позволить себе радоваться этому. Поверь, если твои друзья сейчас видят тебя, они не винят тебя за эти мысли. Они рады, что хоть кто-то выжил. Кто-то вернулся домой, рассказал их родителям правду. Сказал что-то главное.
Они замолчали. Девушка уже обнимала мужчину за шею, положив голову ему на плечо. Внезапно оба осознали, что Лена не одета. Желание появилось из неоткуда. Кошмарный сон, стресс последних дней. Боль от сознания своей любви. И радость, что она жива!
Ей внезапно стало жарко. Но она не отстранилась, а наоборот – теснее прижалась к нему. Ее губы нашли его губы. Поцелуй был долгим. Нежность, которую он испытывал к ней, он пытался передать ей в этом поцелуе. Ей хотелось его чувствовать, всего, полностью. Она не отпускала его. Не позволяла ему отодвинуться. Постепенно нежность уступила место страсти. Его руки исследовали ее тело, оставляя следы. Он узнавал ее. Что-то он помнил, что чувствовал впервые. Неожиданно он понял, что уже много лет ему было наплевать на свою партнершу. А сейчас ему значительно важнее то, что чувствует она, чем то, что чувствует он сам.
Ей руки тоже не бездействовали. Она погладила его шею, почесала за ушком, как кота. Перешла на его плечи, спину. Вниз, вверх. По позвоночнику, медленно, смакуя. Ее грудь плотно прижималась к его. Его руки обхватили ее ягодицы, только бы не отпустить, не потерять.
Кровать скрипнула, когда они повалились на нее. Одеяло полетело на пол. Подушки последовали за ним. Ураганный ветер. Он подхватывает тебя и несет. И нет никакой возможности переждать его в укрытии. Можно только быть в центре этого злобного воздушного потока. Чувствовать, как его языки гладят твое тело, забираясь в самые укромные уголки. И как больно бьют тебя ветки, подхваченные ветром. И тепло мужчины рядом. Знать, что он переживает тоже самое. Схватить его за руку. Одной лететь страшно. Лучше вместе. Крепко прижать его к себе, обвить руками и ногами, чтобы случайно не исчез, не потерялся. Слышать стук его сердца сквозь гул ветра.
В тот момент, когда девушка почувствовала его в себе, он не сдержалась и закричала, перекрикивая гул ветра:
– Я люблю тебя! Ты слышишь? Люблю!
– Да, – был тихий ответ ей в ухо.
Потом больше не было слов, не было мыслей. Их тела зажили своей жизнью. Ему хотелось растянуть этот миг. Но его руки крепко прижимали ее к себе, их движения были быстрыми, даже резкими. Ее тело было во власти его тела.
Разум молчал. Возможно, потом он обзовет себя скотиной, воспользовавшейся ситуацией. Но сейчас он делала то, что было единственно правильно в эту минуту.
Возможно, потом она будет ругать себя за глупость, разрушившую тонкую оболочку, скрывающую ее любовь к нему. Но сейчас она единственно правильно отвечала ему.
Возможно, они никогда не будут вместе, но сейчас они единственно правильно принадлежали друг другу.
Утро наступило быстрее, чем они его ждали. Гораздо быстрее. Почувствовав, что рядом что-то изменилось, Абдулов открыл глаза. Лены рядом не было. В сером утреннем свете он видел, как она осторожно одевается. Боится сделать лишнее движение, разбудить его. Он замер, наблюдая за ней, переживая еще раз события прошедшей ночи.
Лена хотела уйти. Нет, не так. Лена не хотела, но должна была уйти!
«Молодец, – ворчал ее здравый смысл. – Молодец, нечего сказать! Решила от него раз и навсегда избавиться. Какую кампанию развернула, ранеток в это втянула. Все для того, чтобы он тебя возненавидел, чтобы ты не могла сдуру признаться ему в любви! Конечно! Только, дура ты моя, разве замужняя женщина на вторую ночь после свадьбы падает в объятия постороннего мужчины? Разве кричит ему в последний момент, что любит его? И не получает ответа! Видела, ему на тебя наплевать. Он просто переспал с тобой. Утром он об этом не вспомнит даже. Давай, вперед! Вали теперь домой, реви по ночам, переживая сегодняшние события снова и снова! Да заткнись ты, наконец! – велела Лена своему здравому смыслу. – Без тебя тошно! Надоело! Что же ты раньше молчал, когда еще можно было все поправить?! Или нельзя было? И ты об этом знал?! Знал, что произошедшее сегодня неизбежно! И не предупредил?! Я знаю, что такое предательство друзей, подставы коллег, но когда мой собственный здравый смысл бросил меня, это уже слишком! Ненавижу! И тебя, и его!»
– Далеко собралась? – Раздался глухой вопрос из глубин постели.
– Домой. – Мрачно ответила девушка. – Я свою работу как сиделка выполнила сполна.
– Конечно, конечно! – Абдулов внезапно рассердился. Уход, как будто ничего не было. Как воришка выбирается из обворованного им дома. – Думаю, что твой муж тебя уже заждался! – Ударил он напоследок. – Ведь к нему ты сейчас так торопишься?
– Да, я очень хочу сейчас к нему. – Тихо ответила Лена.
– Третьякова! – Заорал Абдулов. Он вскочил, схватил ее за руки и бросил на кровать, а сам навалился сверху. – Третьякова! Не смей мне врать! Слышишь! Не смей! Нет ведь никакого мужа. Тот парень, он же твой друг. И все!
– Откуда ты знаешь, – ошарашено пробормотала девушка, пытаясь выбраться из-под него.
– От верблюда. В паспорте твоем посмотрел. – И он начал сосредоточенно избавлять ее от одежды.
– Отпусти меня. Что ты делаешь?
– Я тебя люблю.
– Нет, не надо! Отпусти меня…
ЭПИЛОГ
Начало октября 2009
Время летит быстро. Закончились съемки третьего сезона сериала, а вместе с ними закончилась и весна. Прошло лето, каникулы, гастрольный тур. Пришла осень. Полным ходом шли съемки четвертого сезона.
Суббота. Уже далеко за полночь. Виталий Абдулов сидел на веранде своей дачи. Сумерки окутывали сад. На столе горела лампа. Было тихо. И грустно. Он вспоминал. Вспоминал, каким свободным был до того, как влюбился в Третьякову. Как ему было легко, как наплевательски он относился к окружающим.
«Неужели это был я? Самоуверенный болван! Думал, что уже никогда не попадусь на эту удочку. Никогда никого не полюблю. Зато теперь я точно знаю – я люблю ее. Каждый момент своей жизни я думаю только о ней. Как же я влип! Что мне теперь делать? Как дальше жить? Как жить теперь, когда я боюсь за нее?! Каждую минуту боюсь!»
Было холодно, он кутался в старый плед, но уходить с веранды не спешил.
«А завтра еще один выходной. Раньше я не понимал, что такое выходные. Зачем они. Теперь для меня нет большего счастья, чем лишний выходной. Дожил!»
Осеннюю тишину разбавил шум мотора, шуршание шин по гравию. Приемник работал: «Последний шанс забыть тебя – влюбиться по уши…». Вот машина остановилась, приемник замолчал. Хлопнула дверца. Мигнули фары, и пискнула машина, показывая, что она закрылась. Шаги, быстрые, легкие. И голос, низкий и хрипловатый:
– Сидишь? Ждешь?
– Сижу, жду! – тихо ответил Абдулов. Вот среди деревьев мелькнула знакомая фигуры, высокая, немножко угловатая, но самая прекрасная. Еще несколько мгновений, Абдулов задержал дыхание (он всегда задерживал дыхание, когда она подходила), и на освещенной алее появилась Лена. Она подбежала к дому, легко перепрыгнула через перила, уселась к Абдулову на колени и поцеловала его:
– Я вернулась! – радостно произнесла она и снова поцеловала его. – Почему ты грустишь?
– Я всегда грущу без тебя. Мне без тебя всегда грустно.
Он обнял самого дорогого для себя человека, аккуратно укрыл ее пледом. Где-то в доме пробили часы. Три раза.
– А почему моя жена так поздно возвращается домой? – притворно грозно спросил он.
– Прости, каюсь! Больше так не буду! – Покаялась Лена с улыбкой. Могу возместить моральный ущерб. Только давай еще немного посидим, хорошо?
– Конечно, я люблю, когда ты возмещаешь моральный ущерб. У тебя это просто потрясающе получается. Помнишь нашу первую ночь?
– Еще бы! Такое сложно забыть. А какой у тебя было утром лицо, когда я хотела уйти!
– Да, просыпаюсь, думаю, что теперь у нас все хорошо. Ты же сама сказала, что меня любишь. А тебя нет рядом! Она, видите ли, джинсы натягивает уже, свалить решила! Зато как ты потом вырывалась и кричала, что не можешь так!
– Сейчас так весело, а тогда я думала, что ты просто хочешь еще раз утвердиться за мой счет. Показать мне, что я такая же шлюха, как все.
– Мне не нравится, когда о моей жене говорят такие гадости! – Строго произнес Абдулов. – А какой у тебя был план потрясающий! Сначала заставить меня заинтересоваться тобой по-полной. А потом заявить, что вышла замуж за другого. Я тогда сидел и думал: «Ничего себе у тебя шутки!» Я даже поверить не мог, что ты говорила это всерьез. Ты же мне обещала, что тем вечером мы будем вместе.
– А как мне было больно, когда я говорила все эти глупости про возраст, одинаковые интересы и прочую чепуху. Я ведь сразу в тебя влюбилась. Еще когда нас только представили друг другу. У меня первая мысль была: «Боже, я же с ним должна буду целоваться! Хоть бы это случилось побыстрее!» А потом ты начал мне всякие гадости делать. Я говорила себе, что должна тебя забыть, что я не должна тебя любить. Что ты подонок. Но не могла. Тогда я решила, что если ты меня возненавидишь так, чтобы даже не разговаривать со мной, то я смогу успокоиться и забыть тебя. А потом мне стало так страшно! Я начала бояться, что мои планы осуществятся.
– Да, сколько же я выпил в тот вечер?! Мне до сих пор стыдно, что я тогда зажал тебя в клубе.
– А мне не стыдно. Я так этого хотела, хотя боялась признаться в этом даже самой себе. Я потом всю ночь плакала. Но не от того, что случилось, а потому что случилось не все. – Лена улыбнулась, теснее прижалась к любимому мужчине.
«Да, все получилось даже лучше, чем я мог предположить, – задумчиво произнес Ленин здравый смысл. – Значительно лучше! Я, конечно, надеялся, что у вас будет роман, но что он закончится свадьбой – нет. Более того, ваша семейная жизнь ставит под сомнение все мои взгляды на жизнь! Ах, да замолчи ты, наконец! – Возразила Лена. – Предполагал он, думал он. Как бы не так! Я от тебя столько бреда наслушалась, сколько больному человеку в голову не придет. Надоел! Больше я тебя не слушаю! Можешь болтать, что вздумается! Только не мне! Я счастлива!!!»
– Леночка, ты где? – Тихонько позвал Абдулов.
– Я здесь. Просто у меня есть одна странная привычка. Ты не подумай, я не сумасшедшая, но иногда я разговариваю со своим здравым смыслом. – Абдулов засмеялся. – Не смейся, – Лена надула губы и укусила Виталия за шею. – Противный! Я, правда, люблю подолгу разговаривать с собой.
– Глупая, я не над тобой смеюсь, а над собой. Я с некоторый пор тоже веду продолжительные разговоры с собой. – Они оба засмеялись.
На востоке небо начало светлеть. Ночь постепенно уступала место дню. Вдруг из-за горизонта вырвался большой столп света, неровный, как два сплетенных вместе луча.
– Смотри, – закричала Лена. – Солнечное сплетение.
Несколько секунд, и из-за горизонта появилось солнце.
– Только влюбленные могут увидеть солнечное сплетение. – Шепнул Абдулов.
– Знаю, – тихо отозвалась Лена. – Но ведь наш малыш его тоже видел. Он же может видеть из моего животика? – Вдруг спросила лена. Абдулов ошарашено посмотрел на нее.
– Да, – ответила Лена на безмолвный вопрос. – Я беременна. Надеюсь, мой животик не очень помешает нашим сценаристам!
Наступило утро нового дня. И новой жизни.

КОНЕЦ