Юляша!!!!поздравляю тебя с вареньем!! пусть рядом будут только настоящие друзья!! пусть семья будет крепкой, мужчина верным и ТВОИМ! детишки здоровыми и послушными! свекровь самой любимой и в далеком городе!! ну чего еще?? работы приносящей кайф и бабосики)))
секса страстного и регулярного!!
ха-ха=)) на самом деле желаю тебе здоровья - это самое главное! будет здоровье - будет все! А там где это прокатит - пусть тебе сопутствует нереальнейшая удача!!! Цулуваю!! приеду - будем бухать
- Уважаемые встречающие, рейс номер восемьсот тридцать два, «Севастополь – Москва» произвел посадку. Повторяю…
- Натаааш? Наташ! А где Ленка? Надо ей паспорт отдать, - забеспокоилась Руднева, не обнаружив Третьякову «в начале колонны».
- Не знаю, она вроде с Серегой сидела.
- Блин! – Аня начала разглядывать толпу, пытаясь выискать хоть какие-нибудь признаки «наличия» здесь Третьяковой.
К зданию аэропорта подъехал очередной «погрузочно-разгрузоно-развозочный» автобус.
Предварительно выпустив всех пассажиров, из автобуса буквально выпал Сергей Мельниченко, продюсер и шоумен, он же простой смертный, который в данный момент более чем неуверенно стоял на ногах и фокусировал свое внимание в одной точке, со скоростью зависшего компьютера.
Сергей, артистично растопырив свою пятерню, пригладил волосы и тряхнул головой, затем протянул руку даме.
«Дама», она же Елена Третьякова, в простонародье Лена Ранетка, а для своих просто Третьяк, похабно виляя бедрами, что больше походило на обессиленную походку после многочасового бега, чем на эротические движения соблазнительницы, гортанно хихикая ко всем предыдущим «неприличностям», вложила свою «грабельку» в любезно предложенный мельниченковский «поручень» и грациозно (прошу обратить на это слово внимание ГРАЦИОЗНО) насколько только позволяли джинсы с «опущенной ширинкой» выпорхнула их автобуса.
- Мерсссиии!
И эта парочка скрылась в здании аэропорта.
***
- Что значит «должны произвести досмотр багажа»? С какой стати Вы собираетесь тут трясти моими трусами и носками? – Абдулов был вне себя. Он носился из стороны в сторону, словно в попу раненый олень.
- Я Вас очень прошу, успокойтесь, - размеренно говорил «служитель» таможенного контроля, - это моя работа, тут уж ничего не попишешь, а вдруг… - он не договорил, так как Абдулов выпучил безумные глаза, снова ринулся в бой «за багаж».
- Конечно!!! Я везу в чемодане килограмм марихуаны, еще парочку кило тратила, тертые слоновьи бивни и кинжал вождя племени Мао! И все это я везу из Нью-Йорка! – Виталик был похож на обезумевшего в пустыне, который готов кидаться на любое живое существо и рвать его на части. Всю эту ужасающую картину дополняли нездоровый сарказм и нервный смех. Вот, в таком состоянии легко можно отправлять в дурдом.
Вит еще пометался туда-сюда и резко остановился:
- Да делайте Вы что хотите!
Бедный таможенник, ставший непосредственный участником этой сцены, лишь облегченно выдохнул и расстегнул молнию на чемодане Абдулова.
- ОГО?!
***
- Серег – а, - Ленка громко и смачно икнула.
- М?
- Пойде-ом, я – а, - Лена поняла, что говорить длинными и умными фразами сейчас не ее конек, потому выпалила, - пить!
Мельниченко с выражением лица а-ля «ща усё будет, шеф» кивнул, и они направились в заведение с антисанитарными нормами, как дорожка путаны… по наклонной, что, кхм, ни дцать лет, а туалеты все не меняются! Хорошо хоть не дыра в полу! И это радует!
- Серег - а!
- Ну?- Мельниченко прислонился к стене и прикрыл глаза, градус брал свое и требовал горизонтального положения.
Лена поскрипела вентилями крана, но вода так и не пошла. Более того, кран даже не издал «звуковой потуги» эту воду из крана высосать.
Сергей поднял ладошку вверх, «призывая к спокойствию».
- Я тебя поал. Ща что-нибудь полью…
- Фу!!
- Сама ты фу!
Мельниченко, практически не открывая глаз, достал какую-то бутылку. Констатировав звучным «О!», что содержимое - «самое оно», он быстро скрутил крышку и подал Ленке сигнал поставлять «ладошечное корытце».
- Давай, умывайся, и поползли! – сказав это, он устало выдохнул и снова прислонился к стене.
- ААА! Ты мне что полил? Тьфу! Налил! Блин!! Налил-полил!!
Серега подскочил на месте и, глядя на скачущую по толчку Третьякову, окончательно протрезвел. Ленка же, закрыв глаза, мотала головой и трясла руками, не забывая при этом выть и рычать.
- НУ??
Серега медленно и с опаской повернул бутылку этикеткой вверх. В такие моменты в театре происходит «немая сцена».
- Ё! – его глаза буквально полезли из орбит. – Итить твою налево, сказала б королева!
- Что?
***
- Вот! Получите-распишитесь, - втолкнул милиционер Третьякову и Мельниченко в кабинет следователя. Толстый мужик с чрезвычайно маленькой головой восседал в кожаном кресле; при всем этом дешевом пафосе кресло при каждом движении «восседавшего в нем порося» издавало более чем непристойные звуки.
Майор Рылов, как успел прочитать Мельниченко на табличке на столе, изучающе разглядывал своими поросячьими глазками нашу фееричную парочку. Затем встал и стал зловеще медленно шагать по кабинету. Мельниченко с фингалом под глазом и опухшей губой уперся затылком в стену и наблюдал на следаком.
- Это что?
- Упал, - твердо выдал Сергей.
- Хм, ну я в принципе так и подумал.
Третьякова же сидела, опустив голову и изредка беззвучно икала. Состояние девушки было трудно описать словами. Ну, вот как вы можете описать состояние человека, которые прилично выпил, потом резко протрезвел, а потом по несчастному стечению обстоятельств снова слегка захмелел, причем хмель расползался так сказать не внутри, а снаружи, заползая своим дурманящим запахом в нос и кусая испарениями глаза. Вот, как-то так.
Единственным раздражающим фактором оставался шаркавший перед ней «кабаненок» в форме.
- Ну? Рассказывайте! Зачем устроили пьяную драку? Почему у этой гражданки нет документов?
- Послушайте, - начал, было Сергей, - я Вам сейчас все объясню…
- Тихо! Все вы тут у нас мастера да сказочники! Если бы мы тут все ваши «объяснения» записывали, то уже давно бы переплюнули по изданиям Донцову и ко. Знаю я вашу песню. «Мы бродячие артисты» - начал Рылов перепевать старый хит, при этом забавно пританцовывая.
- А ты! – кивнул он в сторону Лены. – Девушка, а пьешь, как станционный заправщик! Спиртягой на километр несет!
- А я не пила! – по-хамски бросила Третьякова.
- Ага, на хлеб намазывала!
- Отчего же? – отвечала ему лена в стиле героини Гурченко из фильма «Любовь и голуби», - я всего-навсего умывалась!
Рылов побледнел.
- Чем?? Спиртом??
**
- Виталий, как вы объясните содержимое вашего багажа? – спросил следователь, указывая на стол. На деревянной столешнице красовались десять бутылок виски и несколько блоков сигарет.
Абдулов закатил глаза и шумно выдохнул.
- Товарищ, майор! Я вам уже в сотый раз говорю. Друзья попросили. Я же в Нью-Йорке был, вот и попросили привезти оригинал напитка с его, так сказать, родины.
Следователь лишь смотрел на Виталика и цокал языком.
- Где-то я тебя видел… Но где?
Абдулов замялся. Странный коктейль из смущения, гордости и стеснения забурлил в его крови.
- Я – актер! - выпалил Виталий и замолчал.
- Да не… ты у нас по делу какому-то проходил. Слушай! – на лоснящуюся физиономию «господина мента» словно снизошло озарение. – Я вспомнил! Ты же сутенер, проходил по делу подмосковного борделя пару лет назад! Точно-точно!
По обалдевшему лицу Абдулова скользило предынфарктное состояние. Он просто потерял дар речи.
- Точно! Вон, какая у меня память! – красовался следак.
Абдулов был настолько ошарашен и взбешен, что только и всего хватал ртом воздух, пытаясь найти подходящие слова и интонацию.
В это время следователь торжествующе вытащил толстенную папку и грохнул ею по столу.
- Ну, вот же оно! Дельце твое! Так, Козин Альфред Аристархович, тысяча девятьсот тридцать шестого года рождения. Распространение наркотиков, сексуальное рабство, проституция.
- Ага, а в «Ранетках» я для тренировки педофилии снимаюсь…
**
- Да вы вообще в своем уме?? – отчаянно орал разьяренный Абдулов. Он упирался руками и ногами, но натруженные ментовские руки, цепко схватившие этого товарищи за шкирку, быстро засунули его в обезьянник.
- Ничего-ничего! Посидишь – сразу вспомнишь и кто ты, и откуда!
С этими словами следователь захлопнул решетку и повернул клюв замке несколько раз.
- Во, дерьмо! – выдохнул Виталик и сел на скамейку.
**
- Так! Все! Я сказал! Этого, - он указал на мельниченко, - отпускаем, а эту, - он ткнул распухшей сарделькой, которая гордо зовется указательным пальцем, в сторону Ленки, - в обезьянник. Пусть думает.
- Эй, товарищи! Ну, как же это? – закудахтал Сергей. – Мы же вместе летели, это вообще-то моя подопечная…
- Молчать! Уведите его уже кто-нибудь, чтобы глаза мои его больше не видели! Артист! Больших и малых! Тьфу!
- Лен, - Серега умоляюще посмотрел на третьякову, та лишь спокойно и одобрительно моргнула.
- Ну, что, краса моя? Пойдем.
Едва они вышли из кабинет, на Лену налетела очень, грузная дама, лет шестидесяти, ростом как хороший баскетболист.
- Ой, извините, - проскрипела она до одурения мерзким голосом. – Рылов, кто это у тебя сегодня?
- Вот, веду в обезья… - он не договорил.
- А-А-АЙ! – завизжала тетка, - Это же Лешенька Гоман!! – с этими воплями тетка бросилась тискать Ленку, не забывая при всем этом ее почмокивать в щеки и голову.
- Э! Вы че??? Какой Гоман?
- А можно мне автограф ваш? Я так люблю ваши песни, вас я конечно тоже очень люблю, но песни ваши!! Эх! Просто сказка! Такие душевные! – у тетки определенно открылась говорильная железа.
- Э! Не трогайте меня! Але! – Лена перестала выворачиваться, так как «фанатка» была как минимум на несколько голов ее выше, а силища вообще как у мужика!
- А ты чего стоишь?? – бросила Рылову, понимая, что отцепить от себя эту «воздыхательницу» просто невозможно. Тетка же уже потянула Лену за руку в свой кабинет.
- Пойдемте, Лешенька, пойдемте! Я вас хоть сфотографирую! Вот Зинка от зависти точно скрючится!
- Да не трогайте вы меня!
- Пойдемте, голубчик!
- Рылов! Веди ты меня уже, куда вел!!! – орала Ленка, упираясь ногами в плинтусс.
- Настасья!! – гаркнул Рылов на весь коридор. – Ты что тут за цирк устроила? Это между прочим, - он указал на Лену, - девушка!
Настасья в туж секунду отпустила Ленку, что та чуть не грохнулась на пол. Физика одним словом. Однако законы физики на настасью не распространялись, а вот скорую вызвать не помешало бы. Женщина резко побледнела, затряслась, ее губы скривились и задрожали. Но апогеем стал визг больше похожий на ультразвук по частоте.
- Она же как пацан! Да и водкой несет! Кошмааар!! – и закрыв лицо огромными ладонями, убежала в неизвестном направлении.
- О, Боже! – выдохнула Ленка, - Алё! – она помахала перед глазами рылова ладонью, - Мы сегодня куда-нибудь идем?
- Добро пожаловать! – Рылов распахнул решетку двери и втолкнул Третьякову внутрь. Та споткнулась и со звонким «твою мать» присоединилась к местному колоритному обществу низов и отстоя.
В камере сидело несколько человек. Пара ярко-выраженных проституток, бомж, торчок, которого трясло и колотило, а он лишь затравлено оглядывался, а в углу сидел мужик, низко опустив голову и уперевшись локтями в колени.
- Мда, попала. – подумала Лена и прислонилась лбом к решетке. Она глубоко вдохнула и чуть и задохнулась. От отвращения? Нет! От шока! Среди запахов дешевого табака, запахом «бомжа» (назовем это так) и прочей грязи жизни тонкой струйкой в воздухе завис до боли родной и любимый аромат от прекрасной Каролины.
- Лена?
«Приехали. Я узнаю тебя по запаху!» - в последний раз сьязвила третьякова в своих мылях и повернулась.
- Абдулыч, - Ленка кинулась ему на шею, - ты чего застрял в своем Нью-Йорке, а? – она била его в грудь. – В своем театре? Хрен знает где!!
Виталик резко прижал ее к себе, а Третьякова продолжала ныть, хотя с каждым вздохом нытье превращалось в усталые всхлипы.
Он обнимал ее, слегка покачивая, словно баюкал ребенка.
Вдруг он резко отстранил ее от себя и потряс за плечи.
- Так! Третьяковщина! Ты чего тут сопли распустила? А? Вон, уже целое море нарыдала! Мало того, что мы с тобой и так в редкостной заднице, так давай еще в этой заднице утонем! Ленка!! Хорошо! – он говорил с напускной строгостью, а в глазах уже во всю скакали чертики.
Неловкая выжидательная пауза непростительно затянулась.
- Да ты успо-КО-йся! – выдал вдруг Виталик в стиле одного из героев «Нашей Раши». Ленка поджала губы и посмотрела на него зареванными глазами маленького обиженного ребенка.
- Козел!
Оба засмеялись. Так по-настоящему. Как раньше. Виталик прижал Ленку к себе одной рукой.
- Ленка, - заговорщецки начал он.
- М?
- А почему от тебя спиртом пахнет?
**
- Ну вот! А потом эта тетка как заорала. Гоман-Гоман!! – передразнила Ленка Настасью. – А у самой ручищи больше твоих, там тупо два ковша от экскаватора вместо рук, а рост – это вообще капец! Там, если несколько я тебе на шею сяду – и то не дотянуться!! Зверь!
Виталик истерически ржал, то и ледо нервно хватаясьто за живот, то за голову.
- Гоман? – проикал Абдулов.
- Да, - гавкнула Ленка, но, посмотрев на корчившегося на полу Виталика, сразу улыбнулась. – Ну, ладно, я конечно не выгляжу как Козлова или Студилина, но не Гоман же?? Дерьмо! – Третьякова фыркнула, но решила продолжить рассказ. – Так вот…
Едва Лена собралась описать Виталику физиономию Мельниченко, как из коридора послышалось до боли знакомое и насмешливое пение:
- Хоп, мусорок, не шей мне срок, та-та-ра-тара-та-та-тара-та-та-тара, всех понятых, полублатных, да и тебя, блин, мусор, я в гробу видала!
- ТРЕТЬЯКО-О-ОВ!!! – в один голос взвыли Виталик и Лена.
Как говорится, «из-за угла» появился Серега. Он скрестил руки на груди и злорадно, а более того довольно, ухмылялся.
Он оценивающим взглядом одарил нашу парочку и в качестве итога выдал:
- Краса-авцы!!
http://seriali-online.ru/forum/76-5155-1
