"ФиосДепрессияПродакшн" представляет: Ее мысли были только об одном: "Как? Как такое могло произойти с ним?! Это могло случиться со мной, с растерянной дурой, вечно витающей в своих мыслях, но не с ним! Лучше бы уж я по... нет, он не умер! НЕ УМЕР!!!"
Девушка бежала по больничным коридорам, отталкивая медсестер, носящих подносы с лекарствами, и сшибала стулья. Белый халат, который заставили надеть врачи, будто пах смертью и угрозой... От быстрого бега он раскрылся, и надулся как парус, образуя два белых крыла за спиной... Больные, вышедшие подышать у окошка, шарахались от девушки и провожали ее недоумевающими взглядами...
Она добежала до двери, на которой большими красными буквами было написано "Реанимация", и резко остановилась. Девушка по-видимому даже не устала, даже щеки не покраснели, только грудь часто-часто вздымалась и опадала. Буквально через несколько секунд из палаты вывезли каталку. В человеке, лежащем на ней, девушка узнала его. Его глаза были закрыты, но на лице не было спокойной безмятежности, которую так часто описывают в книгах. Лицо, его прекрасное лицо было искажено гримасой боли, удивления, несправедливости, разочарования и грусти одновременно. Переведя взгляд на тело под белой простыней девушку замутило. Создавалось впечатление, будто кто-то распиливал человека, но до конца не доделал свое дело, и тело, там, под простыней, на чем-то держалось. Девушка начала оседать на землю. Не падала, а медленно-медленно оседала, и это было мучительней всего. Последнее воспоминание в тот день - врачи и белые, белые, белые халаты...
Оксана очнулась, и ее сразу охватило безудержное счастье: "Это все мне приснилось! Надо же! Вот я глупая - халаты, халаты... три хаха четыре раза! Вот я сейчас позвоню Илюше, и мы с ним пойдем в кино... На последний ряд! Хотя мне все равно, куда идти, лишь бы с ним! Хотя бы услышать его голос... Ну и где мой мобильный?!" Мобильник оказался мирно лежащим в кармане джинсов. Только сейчас Оксана заметила, что она в одежде, и сидит в мягком, обитом кожей кресле. Прямо перед девушкой стоял тяжелый дубовый стол. На нем было очень много всяких бумаг, фотография мужчины и женщины и нашатырный спирт с намоченной ваткой. Улыбка сползла с лица Оксаны - она начинала вспоминать и понимать вчерашний день. Она точно знала, что провела без сознания только один день - на одной из стен кабинета висел большой настенный календарь с цветочками и красной переносной лентой. Странно: Оксана прекрасно вспомнила все - и смерть любимого человека, и его лицо, и задавленное машиной тело... В тоже время она прекрасно подмечала все детали кабинета, и в сердце не было горя, и наружу не вырывался плач... Было равнодушие.
Оксана вздрогнула - в кабинет вошел глав врач. Девушка узнала его по белому халату и фотографии на столе.
- Ну, что, оклемалась? - Мужчина приветливо улыбнулся - Мы, знаешь, сначала хотели тебя в сознание привести - вон, нашатырь приготовили... но потом позвонили твоим родителям - взяли номер из твоего телефона и они сразу же приехали. Твоя мама разрешила вколоть тебе несильную дозу успокоительного. Не чувствуешь слабости, головокружения, мигрени? Это возможно после...
Дальше девушка не слушала и просто покачивала головой, как покачивают меломаны в такт ритму. "Значит успокоительное. А я то думала...
прошло 2 месяца
Илью похоронили не на самом кладбище, а на маленькой поляне рядом с ним. Парень даже не задумывался о смерти, а уж тем более, как поступят с его телом после нее. Но Оксана не могла бы видеть его рядом с другими, поэтому обсудила это сначала со своими родителями, а потом и с его. Похороны были тихие - Оксана под очередной дозой успокоительного, которого прописал врач; Оксанины родители, стоявшие в скорбном молчании, и родители Ильи. Его мать рыдала, рыдала безудержно и горестно, а ее муж стоял и придерживал ее за плечи. С тех пор Оксана никогда не видела добра в людях. В первые дни после похорон ей везде мерещился водитель той машины, которого, кстати, не поймали. А потом девушка просто видела только плохое в людях. Подруги сначала пытались вывести ее из депрессии, но потом устало опустили руки и отвернулись от нее. Вскоре в школе пошли слухи, что Оксана ненормальная, и была таковой еще до смерти Ильи. По парню скорбела вся школа, но его девушку жалеть просто не было времени.
Однажды Оксана смотрела новости по телевизору, сидя на небольшом неуютном диване дома. Родители с осторожностью проходили мимо дивана. Они ничего не могли поделать с дочерью - все было бесполезно. В "Вестях" передавалось о трагедии в каком-то подмосковном городе – в связи с весной река в этом городе разлилась до неимоверных размеров за очень быстрое время. Больше тысячи людей погибло, больше полторы ранены и находятся в тяжелом состоянии.
Девушка посмотрела новости, выключила телевизор и прошла на кухню. Автоматически налив себе чаю, она села за стол, и стала бешено помешивать сахар ложечкой. Напротив сидел папа и читал газету. На самом деле он смотрел на дочку, а газетой прикрывался, как щитом. Девушка наконец-то отложила ложечку и произнесла одну-единственную фразу:
- Смерть одного - трагедия. Смерть миллиона - всего лишь статистика.
С этими словами Оксана выпила чай залпом и упала на пол кухни. Девушка была мертва.
